Алхимаг: Говорящий со змеями

Глава 25

Покинув здание компании, я отправился домой. Настроение было не то, чтобы так себе — всё-таки, два года — это многовато для моих планов — но и повода для восторгов как будто не было. Да, игру сделают, и она станет хитом, но до этого придётся искать другие способы раздобыть деньги. А денег мне нужно много. Влачить существование нищего аристократа — совсем не то, к чему я стремлюсь. Бабки, вырученные от продажи части наследства, кончатся быстро. Такое у них свойство. А на проценты получится разве что содержать себя, дом и слуг. Ну, наверное, ещё ремонт со временем закончить. Минимум.

Значит, придётся думать.

Еремей встретил меня доброй новостью: в новостях озвучили официальный вердикт Департамента по надзору: с князя Ярослава Мартынова сняты все обвинения. Диктор принесла мне с экрана соболезнования по поводу утраты родителей.

— И вот это прислали с курьером, пока вас не было, господин, — камердинер протянул плотный конверт из голубой бумаги, запечатанный оттиском Департамента. Сломав красный сургуч, я достал подписанный и заверенный документ, удостоверяющий, что я больше не нахожусь в имперском розыске. Хоть на стенку вешай в рамочке, честное слово.

— Спасибо, старик, — сказал я, убирая бумагу обратно. — Спрячу в кабинете. Ко мне скоро придут гости. Одноклассники. Передай Бонифацию, что у него есть возможность показать себя.

— Да, Ваша Светлость, непременно. Сколько будет человек?

— Вместе со мной — пятеро. Как продвигается найм персонала?

— Весьма успешно, Ваша Светлость. У нас уже есть посудомойка, лакей и горничная.

— Отлично. Пойду к себе. Переоденусь к ужину. Позови, когда прибудут гости.

— Да, господин.

По пути я заглянул в кабинет — оставил в столе конверт из Департамента. Пройдёт совсем немного времени, и все буду в курсе, что я вернулся. Хорошо это или плохо — пока неясно. Но главное — я могу отправить запрос в Менториум на восстановление.

Этим я и занялся у себя, напечатав в редакторе и выслав на адрес электронной почты директората письмо, в котором указал причины отсутствия, а также приложил фотоснимок выданного Департаментом документа. Чтобы всё было официально. Осталось только дождаться ответа и надеяться, что он окажется положительным. И что меня вернут в класс, где я учился до этого.

Особняк на Заячьем острове был окружён чугунной оградой без гербов, зато по верху торчали витки колючей проволоки, а вдоль периметра расхаживали покрытые бронёй охранники с здоровенными монстрами на цепях. В левой руке они держали мощные электрические стрекала — на случай, если придётся усмирять косматых чудовищ с похожими на крокодильи пастями и длинными чешуйчатыми хвостами. Чуть дальше, ближе к трёхэтажному дому из красного кирпича виднелись экзоскелеты «Ратибор», а среди клумб угадывались купола, скрывавшие автоматические пушки.

Евгения Шмидт была здесь не впервые. Пару раз ей уже приходилось навещать господина — а вернее, профессора, — Образцова для того, чтобы выполнить поручения отца. Глава семейства не вникал, какими средствами пользуется дочь. Ему был важен только результат. И всё же, девушка не стала бы обращаться к скандально известному в научных кругах химерологу, если бы не особые обстоятельства.

Охрана впустила её кортеж, и машины покатили по гравию к крыльцу, украшенному изваяниями горгулий, копировавших монстров знаменитого Парижского собора.

Когда автомобили остановились, и один из телохранителей открыл Евгении дверь, она прихватила лежавший рядом с ней на сиденье кейс и направилась по широким ступенькам вверх, где уже дожидался старый, согнутый годами дворецкий в засаленной малиновой ливрее и слегка сдвинутом набок порыжевшем от времени парике. Пахло от слуги лекарствами и возрастом.

— Госпожа Шмидт, — прошамкал он, придерживая дверь и одновременно отвешивая едва заметный поклон. — Добро пожаловать. Профессор примет вас в оранжерее. Прошу за мной.

И они медленно двинулись через пустынные залы и коридоры особняка, пока не дошли до лифта. Старик нажал слегка дрожащим пальцем на кнопку вызова, достал большой клетчатый платок и вытер морщинистое лицо. Скомкав, убрал кусок ткани в карман и тяжело вздохнул.

Двери открылись, и они ступили в скудно освещённую кабину.

Лифт поднял их на третий этаж, где располагалась большая оранжерея. Профессор Образцов стоял между рядами орхидей с ножницами в руке и примеривался к одному из растений, решая, какой листок отрезать. Обернувшись на звук приближающихся шагов, он щёлкнул инструментом, положил его рядом с горшком, стянул оранжевую резиновую перчатку и двинулся навстречу гостье.

— Дорогая госпожа Шмидт, — проговорил он с лёгким пришепетыванием. Лицо его при этом задвигалось, словно по нему пропустили ток. — Давно не виделись. Это мне? — он указал на кейс, который девушка держала в руке.

Евгения положила ношу на свободное место между банками с удобрениями и пестицидами.

— Вам, профессор. Можете взглянуть.

— С удовольствием, моя дорогая, — щёлкнув замками, химеролог поднял крышку, вытащил толстую пачку банкнот, хмыкнул и бросил её обратно. — Даже на глаз нетрудно заметить, что этого мало. Как это понимать, сударыня?

— Князь Мартынов всего лишь никому не нужный малец, — пожала плечами Евгения, стараясь не встречаться взглядом с собеседником, чьи голубые глаза смотрели на неё с холодным интересом кобры. — Я решила, что он не стоит обычной цены. Вы не согласны?

— Позвольте заметить, моя дорогая, что вы изъявили желание использовать дархана. Я беру деньги не за того, кого вы хотите убить, а за средство, которое вы выбираете для этого. Дархан стоит шестьсот тысяч. А кого он прикончит, меня не касается.

— Хорошо, — проговорила Евгения. — Остальное получите после того, как работа будет сделана.

— Это против правил. Вы сами знаете. Но раз уж вы постоянный клиент, так и быть, сделаю на этот раз исключение.

— Благодарю, профессор. Вы очень любезны.

— Так и есть, дорогая сударыня.

— Три дня? — помолчав, уточнила Евгения.

— Максимум. Как договаривались.

— В таком случае не стану отнимать у вас время. Всего доброго.

— Матвей вас проводит.

Девушка испытала невольное облегчение, когда двери лифта закрылись за ней и старым слугой. Она не знала, почему химеролог производит на неё при каждой встрече отталкивающее впечатление, но была рада, что визит оказался коротким. А вообще — главное, чтобы его тварь сделала своё дело. И тогда отец успокоится.

Оставшись один, профессор постоял немного, глядя на закрытый кейс, затем быстро прошёл через оранжерею, открыл дверь другого лифта, ступил в кабину и нажал кнопку минус первого этажа. Спустившись в подвал, он щёлкнул выключателем и двинулся к одному из металлических люков, устроенных в каменном полу.

— Карл, — проговорил он негромко.

Звук голоса эхом разнёсся под сводами подвала.

На плече химеролога возникла крупная ящерица, покрытая оранжевыми и чёрными пятнами.

— Давай сюда, — сказал профессор.

Чур открыл пасть и высунул длинный тонкий язык, которым держал спутанный клочок тёмных волос.

— Это точно его? — спросил Образцов, забирая его вынутым из кармана пинцетом.

— Он живёт один, хозяин, — отозвался фамильяр. — Ошибки быть не может. Я наведался в его ванную и…

— Ладно, исчезни, — отмахнулся химеролог.

Когда он присел на корточки, то просунул клочок волос в маленькое отверстие, проделанное в крышке люка. Затем кончик его указательного пальца загорелся ровным зелёным светом. Химеролог принялся уверенно чертить на люке сложный символ. Элементов в рисунке было так много, что это заняло минут шесть, если не больше. Затем профессор начал что-то нашёптывать. Время от времени к его монотонному голосу примешивались плещущие звуки — словно внизу, под полом, в воде обитало некое существо.

Наконец, Образцов встал и направился к стене, где открыл металлический шкаф, скрывавший два ряда рубильников — столько же, сколько было в полу подвала люков. Выбрав один, он резко опустил его, и подземелье тотчас наполнилось скрежетом старого механизма.

В семи метрах под профессором медленно поднялась решётка, и огромное бледное существо, извиваясь и перебирая гибкими суставчатыми конечностями, покинуло колодец, служивший ему тюрьмой, чтобы проскользнуть через многометровый тоннель и оказаться в тёмных, жёлто-зелёных водах Невы.

Перед самым ужином ко мне заглянул Еремей.

— Что, уже кто-то приехал? — спросил я, взглянув на часы.

До назначенного срока оставалось чуть больше пятнадцати минут. Рановато. Аристократы обычно придерживаются пунктуальности, если едут не на светский раут, где должно собраться множество гостей. Кому ж это так не терпится меня увидеть?

Но ответ камердинера оказался неожиданным.

— Нет, Ваша Светлость, прибыла посылка от князя Чеботарёва. Подарок. Прикажете вскрыть?

— А что там? И точно ли от него?

— Похоже на то. Я проверил документы. Вроде, всё в порядке.

— Его люди ещё здесь?

— Да, я попросил их задержаться. Пусть сами откроют. Я сейчас подойду.

— Слушаюсь, Ваша Светлость. Сомневаюсь, что это покушение.

— И всё-таки держись от посылки подальше. Я не хочу тебя потерять, старик.

Еремей отвесил поклон.

— Благодарю за добрые слова, господин.

Когда он удалился, я закончил переодеваться и поспешил следом. Выйдя на крыльцо, увидел выгруженный из фургона деревянный ящик. Передняя стенка была снята, так что внутри можно было видеть полутораметрового робота с шестью тонкими манипуляторами. Выглядел он на своих коротких ножках и с крошечной круглой башкой, утыканной объективами, малость нелепо.

Еремей стоял рядом, держа в руке сканер.

— Всё в порядке, господин! — крикнул он, увидев меня. — Взрывчатки нет.

— Это что такое? — спросил я, спускаясь по ступенькам.

— Подарок от Его Светлости князя Чеботарёва, — ответил один из грузчиков, протягивая мне конверт. — Сопроводительное письмо.

Я повертел его в руках. Печать выглядела довольно убедительно, но это ничего не значило. Сломав её, я прочитал послание, написанное красивым, почти каллиграфическим, но при этом твёрдым почерком: «Дорогой Ярослав Николаевич, прошу принять этот скромный презент в знак дружбы. Знаю, что у вас пока нет персонала, и надеюсь, что данный робот отчасти решит эту проблему. С искренней симпатией, кн. Чеботарёв».

— Что думаешь? — спросил я, передавая письмо Еремею.

— Распишитесь, пожалуйста, Ваша Светлость, — вклинился, воспользовавшись паузой, грузчик.

Я поставил автограф на накладной.

— Мы можем быть свободны?

— Да, езжайте. Инструкция к этой жестянке есть?

— Конечно, Ваша Светлость. В ящике. Хотите, чтобы я достал?

— Не надо, — проговорил Еремей, дочитав послание Чеботарёва. — Я знаю, как управляться с такими штуками.

Грузчики сели в машину и покатили к воротам, а камердинер вернул мне письмо и подошёл к роботу.

— Это домашняя модель, — сказал он. — Для клининга. Весьма полезная вещь. Горничная у нас есть, но ей одной со всем домом не справиться. Так что, если решите оставить робота себе…

— Ничего не имею против, но что-то я сомневаюсь, что князь решил вдруг проявить заботу о моих домашних хлопотах.

— Да, господин, это странно, — согласился Еремей.

— Полагаю, эта машина снабжена шпионским оборудованием. Прослушка, видеонаблюдение. Князю угодно за мной приглядывать. Возможно, он и сейчас за нами наблюдает.

— Вряд ли, — отозвался Еремей. — Робот отключён. Хотя… Пожалуй, я его тщательно осмотрю прежде, чем активировать.

— Уж будь любезен. Сам справишься?

Старик кивнул.

— Включу его только, чтобы завести в дом. Не тащить же на себе.

— Ну, ты занимайся, а я позвоню Его Светлости — поблагодарю за презент.

Поднявшись в холл, я набрал номер особняка Чеботарёвых. Трубку взял лакей. Выслушав, пообещал соединить с князем. Через несколько секунд я услышал знакомый голос:

— Ярослав Николаевич?

— Он самый. Звоню поблагодарить за чудесный подарок. Робот меня очень выручит.

— О, не стоит. Это самое малое, что я мог сделать. Надеюсь, он вам пригодится.

— Ещё как. Ну, не буду отнимать время. Всего доброго, князь.

— И вам, Ярослав Николаевич, и вам.

Говорил Чеботарёв подчёркнуто любезно, что заставило меня утвердиться в подозрении, что робот прислан в качестве шпиона. Похоже, глава клана не очень-то поверил, что Самосек моего отца был похищен неизвестными. Видать, решил проверить, не я ли его прикарманил.

В холл вошёл Еремей. За ним, забавно переступая короткими ножками, семенил робот.

— Кажется, ваши гости, господин, — сказал камердинер, подходя к пульту охраны, чтобы дистанционно открыть ворота.

Я взглянул на монитор, в котором виднелось высунувшееся из окна автомобиля лицо Михаила. Его тачка подкатила к воротам первой.

— Да, это они. Впускай. Ужин готов?

— Господин Бонифаций уверял, что справится в срок.

— Ну, тогда накрывайте. Гостей я сам встречу.

Еремей с роботом удалились, а я накинул взятое с вешалки пальто и вышел на крыльцо, чтобы пронаблюдать за тем, как мои друзья будут выходить из подъезжающих машин. Не скажу, что я по ним соскучился, но совершенно точно был рад видеть. Ещё немного, и человеческие гормоны, этот мерзкий яд, совсем меня одолеют!

Первым ко мне по ступенькам кинулся Левшин. Заключил в объятия, крепко стиснул.

— Привет, братишка! Как же я рад тебя видеть, ты не представляешь!

— Взаимно, — улыбнулся я. — Как сам?

— Да я-то лучше всех! А вот тебе придётся рассказать, как ты проводил это время!

— Конечно, расскажу. Но вы будете разочарованы. Я всего-то сидел в бункере. Ну, и занимался немного, чтобы по программе не отстать. Надеялся, что ещё смогу вернуться.

В этот момент подошла Зоя. Чмокнула меня в щёку, слегка приподнявшись на носочках.

— Привет, Ярик! Здорово, что ты жив. Мы уж не надеялись, если честно.

— Да перестань! — шикнул на неё Михаил. — Конечно, мы думали, что он уцелел!

— Не ври, — улыбнулся я.

— Поздравляю, кстати, — сказала Зоя. — С тем, что тебя оправдали.

Я махнул рукой.

— Досадное недоразумение. Какой из меня Печатник?

— Вот именно! Я так сразу и сказала!

Поднялись Мария и Авасар. Девочка немного опередила араба и бросилась мне на шею.

— Я так скучала! — всхлипнула она.

— Ну, не надо, — я еле заставил себя не сморщиться. — Только без слёз!

— Нет-нет, я просто… Не обращай внимания.

Маша смотрела на меня так, словно у неё в жизни случился большой праздник. Похоже, всё ещё влюблена.

— Здорово, дружище! — Авасар стиснул мою ладонь, похлопал по плечу. — Рад, что с тобой всё в порядке. И прими соболезнования.

— Спасибо. Простите, что вынужден принимать вас в таком бардаке, но ремонту ещё ни конца, ни края не предвидится.

— Да о чём ты! — воскликнула Зоя. — Какое это имеет значение? Главное, что ты жив!

— С этим не поспоришь, — кивнул я. — Ладно, идёмте ужинать. У меня с сегодняшнего дня есть повар, и ему не терпится показать своё искусство.

Посиделки с одноклассниками затянулись. Сначала они расспрашивали меня, но я отвечал скупо, не вдаваясь в детали. Ребята были явно разочарованы. Они-то рассчитывали услышать захватывающую историю моего бегства и возвращения. Но получилось, что увлекательным получился только рассказ об убийстве моих родителей и о том, как ко мне вернулся дар речи.

Затем гости принялись наперебой сообщать о своих делах. Не обошлось и без историй про Менториум. После Нового года программа претерпела небольшие изменения. Например, добавились уроки химерологии.

— И теперь нам всем нужно представить к концу года проект, — сказала Зоя. — Переделать какое-нибудь животное.

— Существо, — поправил её Левшин. — Рыб, птиц и насекомых тоже можно брать. Да хоть червей, если захочется.

— И насколько сильно их нужно изменить? — спросил я.

— Переделка должна быть не менее пятнадцати процентов, — ответила Марина. — Не знаю, как препод будет их высчитывать, но нам выдали перечень трансформаций, которые обязательны. Я с тобой поделюсь.

Мне вспомнилась идея апгрейдить Ставра. Похоже, получится совместить. Правда, я планировал более существенное вмешательство в организм пса. Ну, да больше не меньше. Главное — его не прикончить.

Словно прочитав мои мысли, Авасар сказал:

— Вообще, с первого раза вряд ли получится. Там есть требования, затрагивающие жизненно важные органы, так что, как по мне, лишь бы не прикончить объект. Особенно в конце, когда придёт время сдавать проект.

— Вот поэтому я ещё раз повторяю, что начинать нужно со сложного, — кивнул Левшин.

— Проблема в том, что сложным трансформациям нас будут учить ближе к концу года, — заметил Авасар.

В таком духе беседа продолжалась часов до десяти, а затем ребята поехали по домам. Им ещё нужно было доделать последние уроки.

Зоя немного задержалась в холле, когда мы прощались.

— Мне с тобой надо поговорить! — шепнула она так, чтобы никто на крыльце не слышал. — Можно завтра заехать после школы?

— Конечно, только лучше позвони. Вдруг мне придётся уйти из дома.

— Хорошо.

Чмокнув меня в щёку, девочка выскользнула за дверь.

Когда ворота за машинами моих друзей закрылись, в холл вошёл Еремей.

— Передай Бонифацию, что его блюда были выше всяческих похвал, — сказал я. — Как дела с роботом?

— Никаких посторонних устройств я не обнаружил, но это ничего не значит, — ответил камердинер. — Такие штуки сами по себе могут шпионить. Так что я позвонил в «Олимп-софт» и вызвал на завтра специалиста по цифровой безопасности. Они проверит программное обеспечение робота и установит на него защиту. Тогда никто не сможет дистанционно следить за вами через него.

— Отлично. Ты молодец. Я пойду спать. Спокойной ночи, старик.

— Разбудить вас к завтраку, господин?

— Пожалуй, да. Не хочу превращаться в соню, валяющегося допоздна.

Перед тем, как лечь, я принял душ, почистил зубы и проверил электронную почту. Как оказалось — не зря!

В ящике лежало письмо от ректора Менториума. Оно уведомляло, что моё обращение рассмотрено, и меня ждут завтра в три часа в кабинете мэтра Зарецкого.

Отлично!

Завалившись в постель, я написал Зое в мессенджере, что завтра буду в Менториуме примерно в то время, как закончатся уроки. Она тут же появилась в сети и спустя несколько секунд ответила: «Тогда там и встретимся, ладно?»

Написав, что позвоню, как освобожусь, я погасил свет и закрыл глаза.