Алхимаг: Говорящий со змеями

Глава 26

Ночь прошла спокойно, что уже не могло не радовать. Я бы не удивился, если б Шмидт подослал ещё убийц: барону явно не терпелось со мной разделаться, как можно скорее.

На завтрак подали жареные колбаски, тушёную белую фасоль и тосты с клубничным джемом. Прислуживал новый лакей, парень лет двадцати семи по имени Фёдор. Очень старался, и чувствовалось, что это не первое его место: опыт у него явно был. Да и не взял бы на такую ответственную должность Еремей человека с улицы.

Когда дошла очередь до кофе, вошёл камердинер.

— Ваша Светлость, приехали наши новые охранники. Можно отпустить людей, присланных князем Чеботарёвым.

— Ну, так пусть убираются, — кивнул я, намазывая джем на поджаренный хлеб. — А что с роботом?

— Программиста пока нет, он обещал прибыть позже. Но я позволил себе вчера вызвать человека из «Сефирота», чтобы установил новую сигнализацию. Он уже здесь и готов приступить к работе.

— Что за «Сефирот»? — спросил я.

— Корпорация каббалистов, Ваша Светлость. Принадлежит клану Гинцбургов. Их человек развернёт в доме магический периметр, который не даст проникнуть в особняк посторонним незамеченными и остановит чужих фамильяров. Питаться система будет от специального модуля. Где прикажете его разместить?

— А где находился прежний?

— В разрушенной части здания, к сожалению.

— Понятно. Есть какие-то предпочтения?

— Никаких, Ваша Светлость. Но лучше, чтобы место было укромным.

— Ну, пусть тогда просто оставит модуль. Я позже решу, куда его деть.

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

После завтрака прошло около часа, когда прибыл специалист из «Олимп-софт». Я видел его на совещании, когда приезжал пообщаться с сотрудниками компании. Парень сразу занялся роботом. Задал только один вопрос:

— Ваша Светлость, включить голосовой модуль?

— А он что, ещё и говорить умеет? — удивился я.

— Конечно. Только не всем нравится, поэтому его по умолчанию сразу не врубают. Но если угодно…

— Пусть говорит, — кивнул я.

В доме и так тихо. Может, хоть жестянка меня немного развлечёт.

— Конечно, интеллект у него не супер-пупер, — сказал программист, — но беседу поддержать вполне способен. Хотите, я ещё юмористический режим установлю?

— Давай, — согласился я. — Только покажи, как его вырубить, если надоест.

Оказалось, совсем не сложно. Пара касаний дисплея на груди, и робот станет нем, как могила.

Пока парень возился с автоматическим уборщиком, а спец каббалистов устанавливал в доме сигнализацию, я вышел на улицу прогуляться со Ставром. Пёс носился по запорошенным снегом дорожкам, не подозревая, что в ближайшие месяцы ему предстоит стать моим холстом, на котором я напишу первую историю своих химерологических экспериментов. Надеюсь, он выживет.

В парке виднелись нанятые охранники, примерявшие и испытывавшие экзодоспехи. Кажется, они их чистили и смазывали. Видать, после долгого простоя броне требовалась профилактика. Я свернул в сторону бассейна, которые был по зимнему времени укрыт прозрачным куполом, сквозь который можно было понаблюдать за спрутами. Я притормозил возле них, чтобы бросить в резервуар еды, и двинулся дальше.

И вдруг Ставр резко остановился, задрав голову. Вся его поза выражала крайнюю степень настороженности. Подняв взгляд на небо, я с удивлением увидел огромное существо, издалека похожее на уродливого кита-мутанта со свисающими из бледного брюха медленно извивающимися отростками. Оно плыло над городом подобно колоссальному видению. Трудно было поверить, что я действительно его вижу! Казалось, это оптический обман, мираж. Едва шевелящая гигантскими треугольными плавниками тварь напоминала порождения древнего хаоса, с которыми мне приходилось сражаться в родном мире.

Что за хрень⁈

Существо слегка наклонилось вправо, заложило плавный вираж и направилось в сторону центра столицы. Судя по молчанию артиллерии и систем ПВО, оно было вполне нормальным для города явлением, но я видел подобное впервые. Только когда монстр исчез за высотками, я очнулся.

Зрелище так поразило меня, что я поспешил в дом, чтобы спросить Еремея, что за тварь летает над Петербургом.

Но сделать это сразу не удалось.

Когда вернулся в дом, лакей Фёдор забрал Ставра, чтобы помыть лапы, а ко мне подошёл спец по сигнализации. В руке у него был металлический шар, из щелей которого сочилось лиловое свечение.

— Ваша Светлость, вот модуль-сефирот, — сказал он, протягивая мне устройство каббалистов, покрытое множеством символов. — Рекомендую надёжно его спрятать.

— Эту штуку можно отключить? — спросил я, вертя шар в руках.

— Да, конечно. Но нужно знать комбинацию. Позвольте я объясню, что делать, чтобы только вы могли управлять сигнализацией.

Инструктаж был недолгим. Я слушал внимательно и запоминал. В принципе, ничего сложно. Надо было только не забыть придуманную мной комбинацию-шифр.

— С вами уже расплатились? — спросил я, когда парень закончил.

— Да, Ваша Светлость. Не извольте беспокоиться. Ваш камердинер перечислил стоимость системы и гонорар за установку на счёт компании.

— Ну, и отлично.

Итак, дом отныне был защищён. Не на сто процентов, как показали события, приведшие к смерти моих родителей, но это лучше, чем ничего. Оставалось только спрятать модуль. Недолго думая, я отправил его в сейф.

А затем явился Еремей, чтобы сообщить, что программист закончил с роботом и ушёл.

— Ну, и где эта железяка? — спросил я.

— Занимается уборкой, господин.

— Хочу с ним поболтать.

— О, уверен, вы получите от этого немалое удовольствие, — как-то подозрительно хмыкнул Еремей. — Вы попросили включить ему режим шутника?

— Было дело. А что? — насторожился я.

— У этого робота весьма специфические чувство юмора, на мой вкус.

— Ну, если что, я знаю, как его отключить.

— Он на первом этаже, Ваша Светлость.

— Схожу погляжу. Но сначала ответь на один вопрос. Я гулял в парке и видел в небе огромное существо, похожее на монструозного кита со щупальцами. Оно летало, словно чёртов воздушный змей, игнорируя законы физики! Не в курсе, что это?

— Полагаю, левиафан, Ваша Светлость, — спокойно и даже немного удивлённо ответил, не задумавшись ни на секунду, камердинер. — Разве вы никогда их не видели?

— Хм… — тон Еремея меня малость обескуражил. — Похоже, нет. Ну, или позабыл. Ты же знаешь, у меня были проблемы с памятью.

— Ах, да, верно. Прошу прощения. Я думал, это уже в прошлом. Левиафаны, Ваша Светлость, это боевые машины, созданные кланом Карамзиных по принципу биомеханики. В них сочетаются как живая плоть, органические ткани, так и прочие материалы, включая металл. Разумеется, всё это связано с помощью магии. Левиафаны буквально пропитаны ею. Ходят слухи, что инженеры Карамзиных использовали генные материалы, найденные в иных мирах, но официально это не подтверждено. Клан никогда не признавал ничего подобного.

— А в воздухе они держатся и перемещаются благодаря модулям каббалистов? — спросил я.

— Само собой, Ваша Светлость. Благодаря множеству модулей.

— И сколько такая штуковина стоит?

— По правде говоря, даже не представляю. На создание одного левиафана уходят годы работы кучи специалистов и огромные средства. Поэтому их сделано совсем мало. Три для имперского военно-воздушного флота — насколько мне известно, сейчас два из них находятся на восточном фронте — один для Его Величества и один для Ордена Кадмоновых невест.

— Для кого-кого? — переспросил я.

— Это закрытое религиозное общество, образованное женщинами из клана Гинцбургов. Изначально — в основном, вдовами. Они верят, что можно открыть Магистерий в самом человеке, если изменить его природу определённым образом по принципам и технологиям Каббалы. Используют для своих исследований генных инженеров.

— Карамзиных?

— Полагаю, что их тоже. Иначе вряд ли им удалось бы заполучить левиафана. Собственно, корабль служит их единственным пристанищем. Одновременно храмом и монастырём. Они в нём и живут, и занимаются экспериментами по созданию Кадмона. Так невесты называют гипотетического сверхчеловека, который, если удастся его вывести, станет первым бессмертным всемогущим чародеем. Иначе говоря, новым богом.

— Понятно. Весьма амбициозно.

— Более, чем, господин. Но Орден существует уже больше ста лет, а Кадмон пока не создан.

— Ну, вода камень точит. Кто знает — вдруг именно монашки однажды откроют Магистерий.

— Всё возможно, господин. Поэтому на их эксперименты и смотрят сквозь пальцы, хотя уверен, большая их часть незаконна. Но невесты занимаются ими в своём летающем храме и не делятся подробностями. Так что всех всё устраивает. Вероятно, именно левиафана невест вы и видели.

Мне вдруг пришёл в голову вопрос, которым я ни разу до этого не задавался.

— Послушай, старик, а откуда берётся магия, которую используют каббалисты для своих изделий? Не с потолка же она им падает.

— О, нет, господин, — мрачно усмехнулся камердинер, покачав головой. — Совсем не с потолка. Чтобы наполнить сефироты, выкачивают так называемую аниму — психотическую субстанцию, составляющую основу души — из должников, попавших в кабалу.

Про этот вид взыскания я читал в Интернете. Он пришёл на смену отменённому ещё в девятнадцатом веке крепостничеству. Хотя, по сути, являлся тем же самым, хоть и под новым соусом. К счастью, на дворян закон о кабале не распространялся. Так что, даже если вдруг разорюсь, мне она не грозит.

Но я не знал, что модули каббалистов создаются подобным образом. Зато теперь было ясно, почему процветает практика такого взыскания долгов: империи нужна анима.

— Ясно, — сказал я. — Спасибо за разъяснения, старик. Ну, пойду поболтаю с роботом.

Автоматический уборщик обнаружился в тренировочном зале.

Пылесосил, одновременно обметая спортинвентарь на стойке.

— Эй, у тебя есть имя? — окликнул я его, не будучи уверен, что жестянка отреагирует.

Но робот немедленно развернулся и мигнул оранжевыми лампочками, раскиданными по своей «физиономии».

— Горите мои светодиоды синим пламенем! — воскликнул он низким мужским голосом. — Как вы меня напугали! Я едва масла не подпустил через клапан!

Так, теперь ясно, что имел в виду Еремей, говоря о специфическом юморе робота.

— Ну, извини, — усмехнулся я. — Так как тебя зовут?

— Пока никак, таракана мне в вентиляцию! Но вы можете дать мне имя, если хотите.

— Хм… — я немного задумался. — Читал я про одного шутника… Пожалуй, будешь зваться Панург. Его приколы тоже были на любителя.

— В переводе с греческого это означает «коварный плут, мошенник», — просветил меня робот. — Разве я такой?

— Пока не знаю, но смысл мне нравится. Буду звать тебя кратко — Пан.

— Спутайте мне провода и выкиньте на помойку! В древнегреческой мифологии это имя принадлежало…

— Я в курсе. Не надо объяснять мне каждое слово.

— Нижайше прошу прощения, о, мудрейший господин, — сварливо отозвался робот. — Директива принята, — и он снова принялся обмахивать мечи на стойке.

Если бы Пан не был машиной, я бы решил, что он обиделся.

— Как часто тебя нужно подзаряжать? Я, конечно, могу посмотреть в инструкции, но неохота возиться с бумажками.

— Великие сервоприводы! Я не какой-нибудь пылесос! Могу сам о себе позаботиться — была бы розетка.

— Ну, и отлично. Тогда не буду тебе мешать трудиться.

— Спасибо, песок мне в смазку! Пан счастлив потратить жизнь на то, чтобы в этом доме всё блестело.

Судя по интонации, это был самый натуральный сарказм.

Усмехнувшись, я оставил его в одиночестве и отправился к себе. По пути на плече материализовалась Василиса.

— И ты станешь мириться с этим наглецом? — поинтересовалась она.

— Ты про Пана?

— Ага. Не слишком ли много он себе позволяет?

— Вась, это же просто робот. Ты чего так завелась?

— Не могу спокойно слышать, как эта консервная банка тебе дерзит.

— Погоди… Ты что, ревнуешь?

Лягушка презрительно фыркнула.

— К кому⁈ К этой груде будущего металлолома?

— Расслабься. Общения с тобой Пан не заменит. Каждое твоё слово — изысканная услада для моих ушей.

Чур довольно хмыкнул и утробно заурчал.

— И всё же, я бы на твоём месте не позволяла железному болвану зарываться.

— Ну, конечно. Это только тебе позволено.

— Меня ты как раз всё время одёргиваешь.

— Значит, всё-таки ревнуешь?

Издав возмущённый «квак», фамильяр растворился в воздухе.

— Не вздумай испортить робота, — сказал я строго. — Знаю, ты меня слышишь.

Вот ведь самолюбивая тварь!

Вскоре подошло время ехать к ректору, так что я загрузился в машину с тремя телохранителями, один из которых временно выполнял роль шофёра, и мы покатили в сторону Менториума.

Небо затягивали серые тучи, из которых сыпался мокрый снег, липнувший на стёкла машины. Я смотрел на проплывавшие мимо дома, дворцы и храмы, посвящённые изгнанным богам, которых уже давно никто не почитал. Они торчали посреди столицы, как осколки зубов вросшего в землю титана, ветшающие с каждым годом.

Когда я прибыл в Менториум, шли занятия. По моим прикидкам — как раз начался последний урок.

В здании было пустынно, и мои шаги гулко разносило по лестницам и коридорам эхо. Я добрался до кабинета мэтра Зарецкого и постучал.

— Входите! — донёсся приглушённый мужской голос.

Открыв дверь кабинета, я вошёл и увидел секретаря, перебиравшего папки с документами на полке стеллажа. Вид у него был уставший.

— Ярослав Мартынов, — представился я. — Мне назначено.

— Да-да, секунду.

Секретарь бросил красную папку на стол, подошёл к обитой дерматином двери, заглянул в кабинет и сказал:

— Арсений Павлович, к вам князь Мартынов. От него была заявка на восстановление, — затем сделал шаг назад, в сторону и кивнул мне. — Прошу, господин Мартынов.

Титулы в Менториуме не жаловали.

— Спасибо.

Переступив порог, я оказался в знакомом кабинете. Не так давно мы с Левшиным беседовали здесь с бароном Шмидтом под присмотром агента Департамента.

— Здравствуйте, князь, — кивнул Зарецкий, указывая на стул. — Садитесь. Рад, что ваши дела пошли на лад. Можно же так сказать?

— Полагаю, да, — ответил я, устроившись напротив стола.

— Конечно, смерть родителей — сильный удар. Особенно для человека вашего возраста. Примите соболезнования.

— Благодарю, мэтр.

— И поздравляю со снятием обвинений. Мне они с самого начала казались нелепыми. Итак, вы хотите восстановиться на своём курсе. Не вижу причин возражать. Но есть одна проблема, которую придётся решить, прежде чем вам будет дозволено приступить к занятиям. Полагаю, вы и сами её осознаёте. Пропуск в несколько месяцев не мог не привести к отставанию по учебной программе. Даже если вы, как указали в заявлении, занимались в убежище — что весьма похвально. Я должен убедиться, что ваш уровень хотя бы примерно соответствует нужному. Так что вам назначены испытания, — Зарецкий взял со стола и протянул мне лист с каким-то списком. Пришлось приподняться, чтобы взять его. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что это перечень того, в чём мне предстоит отчитаться, чтобы доказать, что я могу продолжить обучение на своём курсе. — Как считаете, осилите? — подождав немного, спросил ректор.

— Думаю, да, мэтр.

— Хорошо. У меня нет цели вас завалить, так что даю вам три дня на подготовку. Если ваш текущий уровень соответствует заявленному, этого будет вполне достаточно. Куда и когда явиться, указано внизу. Как только испытания будут пройдены, вы сможете приступить к занятиям. Есть вопросы?

— Нет, мэтр. Спасибо.

— В таком случае не задерживаю. Готовьтесь, князь.

Выйдя в коридор, я взглянул на часы. До конца урока оставалось минут двадцать пять. Чтобы скоротать время, я отправился в столовую, но по пути сообразил, что со звонком в неё примчится куча народа. А мне вовсе не хотелось сегодня отвечать на вопросы. Отложим это до моего возвращения к занятиям. Так что я свернул, спустился в фойе и вышел на улицу. Подожду конца урока в машине. Тем более, что Зоя хотела поговорить наедине. Правда, ума не приложу, о чём.

Спустившись с крыльца, я двинулся между припаркованными машинами к своей.