Глава 9

Несмотря на все принятые меры, еще двое раненых умерли, уже в доме Олега, и опять вышла пара: мужчина и женщина. У него оказались слишком тяжелые раны, у нее непереносимость каких-то лекарств. Опечаленный Олег забрал тела "к себе", наверх, где расширил холодильник и оборудовал нечто вроде прозекторской, занявшись вскрытием тел.

Вскрыл их от макушки до пяток, собрал небольшой сканер в дополнение к очкам и импланту, и просветил им каждый уголок внутренностей. От такого копания в кишках и мясе, вскрытий, комок подкатывал к горлу, но Олег удержался. Твердил себе, что вскрывает трупы и это нужно для понимания строения тела и улучшения помощи тем, кто выжил, кого он спас - ведь не вмешайся он, умерли бы все.

— Да, вот опять я кого-то спас, - проворчал под нос Олег, сдирая с себя перчатки и отправляясь мыть руки.

— Ты хотел их спасти и спас, - заверила его Имма.

Олег лишь вздохнул, подставляя руки под струю теплой воды, бегущую из "водонапорной башни", емкости в камне, находящейся выше его дома. Такое уже бывало в его жизни, несколько раз он помогал людям, спасал, тянулся и получал только кучу проблем. Одна спасенная чуть не засудила его, обвиняя в попытке изнасилования, другой кричал, что хотел умереть, третьи так вообще решили, что Олег вытащил их из воды, чтобы втереться в доверие и поживиться денежками.

В детстве его учили, что надо доверять и помогать людям, и те помогут в ответ, но все это оказалось ложью.

После этого Олег еще больше замыкался в себе, пережевывал события, решал, что не будет никому помогать, пусть служба спасения трудится и все повторялось заново. Наконец, годам к тридцати он окончательно дозрел и научился равнодушно проходить мимо, перестал выделяться из социума, но. Олег скреб руки ногтями, словно туда въелась кровь и мозговая ткань, и корил себя за то, что пришел на помощь. Не рвани он в атаку и сейчас не пришлось бы заниматься всем этим, думал Олег и тут же возражал самому себе, указывал, что не мог бросить людей, не в такой ситуации.

— Хотел, - ответил он, вытирая руки, - но почему теперь так плохо?

Раздражение и мысли по кругу, типичное пережевывание, осложненное присутствием пятнадцати раненых, требующих ухода. В одиночестве и тишине Олег успокоился бы, отошел, но вид раненых сразу возвращал его к исходной точке.

— Переутомление, а также легкое обезвоживание, - вынесла вердикт Имма. - Тебе надо отдохнуть, Олег, плотно поесть и хорошо поспать и все пройдет.

— Если бы было так просто, - хмыкнул он в ответ. - Ладно, давай посмотрим сканы и результаты проверок. Что нашлось необычного и интересного?

— По внутреннему строению они - люди, - сообщила Имма, создавая трехмерное изображение.

— Неужели я оказался на Земле? - нахмурился Олег. - Только в прошлом?

— Это исключено, гравитация, состав атмосферы, рисунок звезд, все отличается. В то же время, перед тобой люди, с практически таким же геномом, внешностью, внутренним строением.

— Любопытно, - мрачно изрек Олег.

Стало быть, он не отличался от местных и легко мог затеряться среди них, придав коже чуть иной оттенок цвета с помощью простейшего пигмента. Отсутствие разницы в геноме означало, что у него может быть потомство с местными, скорее всего возможны взаимные переливания крови и так далее. Не то, чтобы он стремился к осуществлению всех этих пунктов, но как-никак полезная информация. Стало быть, не потребуется корректировки программ синтезатора по созданию лекарств, просто изменить дозировку, ослабить ее для местных, не привычных к антибиотикам и химии.

— Регулярная медицинская помощь не оказывалась, следы операций, протезов, имплантов и любой кибернетики, каких-либо цифровых устройств отсутствуют. Зажившие шрамы от ран, оставленных предположительно стрелами и ударами топора, на левой руке не хватает мизинца. Два старых перелома...

— Не надо перечислять мне всю его биографию, - оборвал имплант Олег. - И так ясно, что местные не доросли до высот цифровой цивилизации и современной медицины. Родовые силы?

— Невозможно сказать точно, но все косвенные признаки наличия сил отсутствуют.

— Любопытно, - повторил Олег.

Легче всего было списать нежить на силу крови, в конце концов первые родовые войны начались еще в тринадцатом веке, если не врали историки. Загнанные в тупик пытались отбиться оружием, но не силами крови, и это... в общем-то ни о чем не говорило. Даже во времена расцвета сил и засилья родов, программ по скрещиванию и размножению, выведению носителей, сами силы проявлялись даже не у каждого сотого. В нынешние дни и вовсе, да, силы проявлялись, их учитывали при приеме на работу, некоторые делали на них карьеру, но, в общем и целом, силы ушли, растворились среди многомиллиардного населения.

Но здесь, в средневековье? Носители сил вполне могли присутствовать.

— Предположение, что здесь есть носители сил, пока что рабочее, - пометил он себе, - остальное нужно выяснить уже расспросами местных. Что с языком?

— Записан ряд слов, произнесенных во сне или в бреду, недостаточно данных для полноценного анализа.

— Понятно, - поджал губы Олег.

Лечить, разговаривать, выхаживать, единственный путь и его опять окатило вспышкой нежелания всем этим заниматься. Да, он спас и поступил правильно, но что теперь, самому было кормить их с ложечки, подмывать, общаться? Почему он не создал для этого роботов? Киборгов? Зачем он вообще потащил их сюда, не соорудил заранее гостевой домик, где раненые могли бы ухаживать друг за другом?

Притащил в самую большую пещеру, хотя ладно, это было верное решение, подумал Олег. Вниз можно ездить и на лифте, двери заблокировать, чтобы раненые не лезли внутрь, а внешний вход раскрыть, свежий воздух и солнце. Волки.

— Одежда - самодельная, создана вручную из пряжи плохого качества, без использования станков, - Имма продолжила лекцию, теперь уже о результатах сканирования предметов.

Олег слушал и размышлял, что надо было прихватить зомби и вскрыть его. Может, удалось бы найти источник, заставлявший его двигаться? Да, волки теряли прочность после смерти, но зомби? Они же изначально были мертвы? Возможно ли, что волков тоже создал какой-то носитель сил?

Олег не слишком боялся родовитых, в конце концов все силы крови пали перед числом, мощью оружия и натиском изменений в обществе, но в то же время помнил историю. Кровь и войны, разборки родов, драки по самым ничтожным поводам и тактика выжженной земли, все это отчасти могло объяснить заброшенность данного уголка. Подрались, уничтожили, с годами затянуло лесами и землей, волки - сторожа, выведенные при помощи сил крови не дали заново заселить.

В таком варианте Олег выступал наглым нарушителем и осквернителем, которого обязательно следовало покарать, и в истории Земли хватало примеров подобного. Одна из причин, почему власть родов и сил крови, в конечном итоге закончилась и сменилась расцветом корпораций и цифровых сервисов, кибернетики.

— Олег?

— Тяжелое оружие ручной ковки, неспособное противостоять моему клинку, я понял, - слегка раздраженно огрызнулся он.

— Мне показалось, что ты задумался о чем-то другом.

— Задумался. Вспоминал Землю и ее историю.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

Переделать двери и выход из главной пещеры, игравшей роль вестибюля, было легко, как и принести туда еще напольных санитарных кроватей, разместить всех с удобствами. Олег провел трубу с краном, обустроил нехитрый душ и даже туалет с канализацией, пока раненые валялись без сознания. Не составило труда вывести кухонный лифт, хотя столовая имени Спицына могла предложить только пищевые таблетки и биомассу. Стряпать что-то свежее или тратить ресурсы на синтез разных специй ему не хотелось, слишком много времени, сил и ради чего?

Пищевая полужидкая смесь, нейтральная и легкоусвояемая кем угодно, даже детьми, вот идеальный выход.

— Пит, - повторил Олег, поднося к губам раненого стакан.

— Пить? - переспросил тот, пытаясь отодвинуться.

Задвинул длинную фразу, опять поминая каких-то бадрасов. Схожесть с матерным словом усугублялась еще и тем, что здесь им тоже обозначали явно что-то нехорошее. Возможно, обзывали лично Олега, подозревая в плохом, и это было обидно. Олег знал, что все его предположения могут быть беспочвенны, ведь анализ языка еще не закончился, но все равно внутри засела обида.

Зачем вообще было помогать этим неблагодарным, возиться с ними?

— Пит, - повторил Олег, пытаясь выговаривать правильно.

Положение осложнялось еще тем, что раненые говорили минимум на двух разных языках. Похожих, но разных и бедный имплант перегревался в попытках анализа и создавал головную боль Олегу.

— Пит, - еще раз произнес он и поднес к губам, сделал глоток.

В смеси даже был какой-то вкус, не мерзкий привычный картон, и Олег приписал это тому, что биомасса росла на "натуральных продуктах" и вне загрязнения мегаполисов. А может и потому, что он не халтурил с рецептами и не пытался снизить издержки, чтобы получить большую прибыль, Олегу такое точно не требовалось.

В этот раз раненый принял стакан, начал пить из него пищевую смесь.

— Баомеро? - раздался голос сзади.

Олег обернулся, тот молодой, что единственный бился с зомби в полную силу, пришел в себя. Его тоже следовало просканировать, проверить раны, сменить перевязки, дать поесть и попить, возможно, обтереть губкой. К счастью, вот эти напольные санитарные кровати отлично впитывали в себя все выделения, не давали образоваться пролежням (по крайней мере не сразу) и оказывали легкое бактерицидное воздействие, во всяком случае, так утверждалось в рекламах.

На Земле они считались одноразовыми, а здесь… в общем, Олег решил не выбрасывать кровати сразу.

Одежду спасенных он уже собрал, постирал, обработал, обнаружив всяких мелких паразитов и насекомых, и долго размышлял на тему гигиены и санитарии. Ощущения, что вокруг блохи, которые его кусают и пьют кровь, не возникло, но обработку от них в тот момент Олег проводил предельно тщательно.

— Олег, - сказал он, указывая на себя.

— Хелех, - попытался повторить тот и следом задвинул длинную фразу.

— Да, надо бы вам сюда принести разных предметов и заставить называть, - ответил ему Олег.

Баомеро - имя? Название чего-то? Вопрос, кто такой Олег?

— Одна головная боль от вас, - проворчал Олег, вручая бойцу стакан с пищевой смесью и готовя губку. – Олег.

— Хелег, - раздалось в ответ.

Были среди спасенных и женщины с девушками, те закрывались от него руками, не давали обтирать себя. Олег не настаивал, смотрел на них бараньим взором, не испытывая, в общем-то какого-то вожделения. Дети жались к женщинам, но в то же время оживали быстрее других, пытались выбраться из пещеры, и Олег вынужденно прикрыл вход.

Не электронным замком, механическим, чтобы раненые видели - они не в плену, но все равно, это было как-то зыбко и ненадежно. Наилучшим выходом было и оставалось освоение языка, и Олег расставил еще больше записывающих устройств в пещере, дал импланту разрешение работать даже, когда сам Спицын спал. В дело пошли планшеты и медиа-устройства, ведь каждое из них тоже являлось компьютером.

Объединение их в общую сеть прошло легко, равно как и подчинение импланту, ведь они и без того подключались к Олегу ранее. Все это не было решением вопроса, конечно, тут следовало бы синтезировать лингводекодер и целый кластер серверов, поддерживающих полноценный ИИ и поставить перед ним задачу лингвистического анализа, но увы. Синтезатор мог многое, но он не мог синтезировать Олегу программное обеспечение.

Секреты сил крови и тайны производства родовых артефактов сменились секретами программ и тайнами производства высокотехнологичных вещей, а рода сменились корпорациями, но суть осталась та же. Слежка, строгие кары за попытки украсть "интеллектуальную собственность", даже какие-то простейшие мелодии и программы для принтеров, что уж говорить о специализированных программах!

Обычный человек мог купить многое, те же киберпротезы, станки, собрать дома автомобиль и вертолет, оружие (если ему лень было дойти до ближайшего магазина), но ко всему этому требовались программы и еще раз программы. Нечто, способное оживить электронику, связать с сетью и владельцем, заставить работать так, как надо, и это же до известной степени касалось и биологических улучшений, изменений зверей, генома растений и прочих схожих вещей.

Олег притащил с собой целую библиотеку бесплатных знаний - бесплатных в силу несоответствия цифровому миру вокруг - и еще немного разного "из серой зоны", но программы для лингводекодеров и уж тем более полноценных аналитических серверов у него отсутствовали. Максимум, что смог бы Олег, так это сваять простейшую курсовую программу для бляшек и то, на основе уже имеющихся данных.

Приходилось обходиться тем, что имелось в составе импланта и это тоже раздражало.

— Чего я вообще злюсь? - разговаривал сам с собой Олег как-то вечером, потягивая чай и наблюдая за экранами, на которых отражалась пещера внизу.

Выздоравливающие больные пытались передвигаться и общались, помогая в анализе их языков.

— Едва станет понятен их язык, как придется общаться с ними, много, много общаться, - вздохнул он.

Отхлебнул чая и подумал, что тут, наверное, больше подошло бы вино.

— Много общаться и узнавать о людях вокруг и мире, а также наверняка отвечать на их вопросы.

Или не отвечать, выступая с позиции силы, что неизбежно ухудшило бы отношения. Но хотел ли Олег дружить с этими спасенными? Будь у него роботы - помощники, удалось бы обойтись без личных контактов, но у местных возникло бы еще больше вопросов. Стереть им память он не мог, если не нашел бы носителя соответствующих сил, по крайней мере, так что - убивать? После того, как спас и притащил сюда, едва не надорвавшись?

Не говоря уже о том, что порви он себе усиленные мышцы и вылечить их здесь оказалось бы некому.

— А злюсь я из-за неизвестности и неопределенности, - ответил он самому себе.

Загрузка...