Анархист

Глава 17

— Через десять минут, — сказал Сталин — мы с вами проведём небольшое совещание, определитесь с местом, главное, чтобы оно было рядом. А пока я хочу побеседовать с товарищем Дикобразовым.

Отошли в сторонку, Сталин достал из портсигара папиросу, но не стал её прикуривать, держал в руке.

— С тех пор как вы, Антон Петрович, меня излечили, у меня почти пропала тяга к курению, но запах табака приятен. К тому же обоняние обострилось, стало почти как в детстве. Вообразите, я вот с такого расстояния прекрасно улавливаю запах папирос. Скажите, это не первая стадия превращения в собаку? — вождь улыбался широко и обаятельно.

— Нет, Иосиф Виссарионович, это первая стадия превращения в Плюшкина. Видите, каким хитрым образом вы придумали экономить на куреве? — улыбается в ответ Антон. В самом деле: вот он уже вырос настолько, что с ним упражняется в пикировке сам Сталин!

Хорошо смеётся Сталин: открыто, искренне, от души.

— Хотел спросить, Антон Петрович, что там в будущем помнят о Бартини?

— Я мало знаю о Бартини, разве тот факт, что там в будущем, исследования преодоления межгалактических расстояний крутятся вокруг идей Бартини о шестимерной вселенной и трёхмерном времени. Ещё я знаю, что исследования давно бы увенчались успехом, но значительная часть философского наследия товарища Бартини была утеряна в Смутное Время. И ещё отложилось в памяти, что Бартини был нашим до мозга костей. Заблуждался, противоречил друзьям, всему миру и сам себе… Но он гений, с гениями непросто, да и им самим сложно.

— Я понял вас. Значит, считаете, что товарища Бартини нужно привлекать к нашей работе?

— Убеждён в этом. Нужно давать ему работу по конструированию, это как шахматы — развивает пространственное и конкретное мышление, дополняя его абстрактным. И следует дать ему работу философскую — ту, которую утеряли в моём потоке времени. Я восстановлю всё немногое, что есть из идей Бартини в моих архивах, всё что есть по пространству-времени, а вы уж подумайте, как передать это самому создателю идей.

— Вот так вопросик вы поставили, а? Непросто это, надо советоваться с медиками, с психологами… Человек, даже и гениальный, от таких новостей может сойти с ума, а может и необыкновенно просветлиться… Да. Будем думать, товарищ Антон Петрович.

Совещание собрали тут же, в кабинете начальника цеха, благо, все заинтересованные лица были на месте: конструктора двигателя и самолёта, первый заместитель наркома обороны, нарком внутренних дел, нарком авиапромышленности и сам Верховный Главнокомандующий.

— Сегодня мы обсудим самые общие и главные вопросы, касающиеся двигателей и машин под них. — открывая заседание пояснил Сталин — Для начала я спрошу товарища Колосова: в какие сроки будут готовы к испытаниям ваши три двигателя? Сразу скажу: финансирование и снабжение у вас будет неограниченным.

— Если при условии неограниченного финансирования и снабжения, то двигатель для штурмовика готов к крупносерийному производству. На него готовы технологические карты, лекала… В общем, всё готово. Если чего-то не хватит, изготовим немедля. Двигатель для тяжёлого бомбардировщика готов для испытаний, впрочем, я не вижу никаких препятствий и прошу также запустить его в серийное производство. Другой вопрос, что в стране нет даже проектов самолётов под наш двигатель.

— Может быть бомбардировщик Ер-2? — полюбопытствовал Буденный — Как раз у него беда с двигателями.

— Ер-2, насколько я знаю, нужны двигатели мощностью порядка двух тысяч лошадиных сил на форсаже и номинально около полутора тысяч сил. Наш двигатель избыточен для него, поскольку обладает мощностью в восемь тысяч лошадиных сил. Ер-2 можно предложить четыре двигателя для штурмовика. Тяжёлый бомбардировщик, для которого спроектирован и построен двигатель, на мой взгляд, должен быть гигантом грузоподъёмностью в десять тонн бомбовой нагрузки и дальностью полёта в десять тысяч километров.

— Наш привет Америке? — понятливо кивнул Будённый.

— Надо полагать. — дипломатично ответил Колосов — Мы только выполняем заказ партии и правительства. Однако продолжу: двигатель для эсминца будет полностью готов в течение полугода. При этом я, как разработчик двигателя, немного знакомый с морской техникой, рекомендую не приспосабливать его под имеющиеся корпуса, а разработать корабли с нуля, используя наш, итальянский, немецкий, французский, английский, японский и американский опыт. Я говорю не о наборе вооружения, это дело морских командиров, а о корпусах, особенно о подводной их части. Если правильно поставить задачу, то за эти полгода можно достичь первых результатов.

— Товарищ Колосов, нужна ли вам помощь со стороны существующих моторных КБ? — задал свой вопрос Берия.

— Зачем? — в голосе конструктора послышались следы застарелой обиды — На основании полученных данных мы выполнили работу многократно превышающую первоначальное задание. Разве мы просили купить лицензии, станочные парки и производственные линии? Нет. Все технологические цепочки производства наших двигателей базируются на отечественном производстве. Разве что потребуется приобрести или разработать и поставить в производство легирующие добавки для сплавов… Что касается станков, то я всегда выступал и выступаю за развитие собственного станкостроения. Когда мне понадобятся новые сотрудники, то лучше я их наберу из числа выпускников ВУЗов, поскольку у них нет груза старых стереотипов, и для разработки новейших двигателей им не придётся переламывать собственное сознание, основанное на многолетнем опыте. Из существующих моторных КБ я возьму только рядовых инженеров и конструкторов, максимум — руководителей бригад, не выше.

— Что скажет по этому поводу, товарищ Шахурин?

— Я мало знаком с газотурбинными двигателями. До войны проводились опыты по их созданию, но ни у нас, ни за рубежом, в этом направлении больших успехов не достигнуто. — растерянно ответил нарком авиапромышленности.

— Поэтому вы самоустранились от работы КБ товарища Колосова? — настаивал Сталин.

— В том числе. Известные конструктора-мотористы в один голос объявили само направление тупиковым. На Западе оно практически неизвестно.

— Ну да! Они привыкли развивать лицензионные моторы, да вот только Пратт-Уитни или ЮМО дают одну мощность и ресурс, а те, что прошли через руки Климова да Микулина — втрое меньший ресурс. И с мощностью тоже проблемы. — сердито прорычал Буденный — А здесь моторчик величиной с кулак даёт тысячу двадцать лошадок! И ресурс. Сергей Дмитриевич, какой вы гарантируете ресурс?

— Этот вопрос непростой, товарищи. Газотурбинный двигатель очень любит равномерный, однорежимный ритм работы. Чем меньше взлётов и посадок, там лучше. Поэтому и разброс в ресурсе громадный. Вот у нас представлены три двигателя: для штурмовика, для сверхдальнего бомбардировщика и морской. Штурмовику придётся в течение дня произвести от трёх до пяти пар взлётов-посадок, у него и ресурс будет самый маленький — не более десяти тысяч часов. Скорее меньше: от пяти до десяти тысяч часов. Бомбардировщик до капитального ремонта двигателей может налетать до трёхсот тысяч часов. А боевой корабль может достичь и полмиллиона часов. В военное время, конечно же, по понятным причинам, меньше.

— Напомните, Сергей Дмитриевич, а каков ресурс поршневых двигателей?

— Лучшие наши дают ресурс в тысячу двести часов. Американские больше.

— Так может быть, нашей авиации имеет смысл в массовом порядке перейти на газотурбинные двигатели? — продолжил свой опрос Буденный.

— Разумеется, такой смысл есть. Вопрос лишь в том, что необходимо разработать широкую номенклатуру двигателей для различных летательных аппаратов.

— А что вы скажете о реактивных двигателях?

— Думаю, что это также очень перспективное направление, для боевой маневренной авиации более подходящий. У нас им занимался харьковчанин Архип Люлька, но я давно ничего о нём не слышал. По сути турбореактивный двигатель есть разновидность газотурбинного, и мы могли бы многое дать друг другу, наладить кооперацию с унификацией различных узлов и деталей, например, турбинных лопаток. Такой подход значительно удешевит и повысит ремонтопригодность двигателей.

— Это имеет смысл. — согласился Сталин — Решим следующим образом: так как выяснилось, что газотурбинный двигатель является крайне перспективным, следует создать объединённое КБ, занятое газотурбинными и реактивными двигателями. Сергей Дмитриевич, Вы сработаетесь с товарищем Люлькой?

— Уверен, что сработаемся. Мы немного знакомы.

— Прекрасно. Этот вопрос мы решили, о деталях договоримся позднее, но вам, Сергей Дмитриевич, следует создать несколько бригад, которые будут разрабатывать моторы различной мощности и назначения. Вы берётесь за это задание?

— Да, товарищ Сталин, берусь.

— Прекрасно. Теперь поговорим о самих самолётах. Товарищ Будённый, какие нам нужны самолёты?

— Начну с боевых. Нам нужны три типа истребителей: лёгкий фронтовой для прикрытия войск, тяжёлый истребитель для завоевания превосходства в воздухе и для прикрытия объектов. И наконец, нужен дальний истребитель сопровождения, для прикрытия бомбардировщиков и транспортников. Для них, как я понял, нужны реактивные двигатели.

Будённый прокашлялся и продолжил:

— Штурмовик мы все видели, красивая машина, а красивое оружие лучше действует, это проверено поколениями. Илы есть чем заменить. Но я попрошу товарища Бартини ещё и ещё раз подумать над усилением бронирования штурмовика. Очень тяжёлые потери, а гибнет наша лучшая молодёжь, от этих ребят даже детей не останется, с кем будем строить коммунизм? Однако, продолжу. Нужен пикирующий бомбардировщик, скоростной, защищённый, но при этом точный как немецкий Юнкерс. Нужен фронтовой горизонтальный бомбардировщик, те что у нас есть неплохи, особенно Ар-2, но новый двигатель добавит им скорости и грузоподъёмности. Нужен средний бомбардировщик, для работы на оперативную глубину и стратегический, чтобы можно было легко дотянуться и до Берлина, и до Парижа, и до Лиссабона. А то они с нами воюют, а мы им даже им гостинчика отправить не можем. Это неправильно.

Будённый переждал волну улыбок.

— Нам отчаянно не хватает транспортных самолётов самого разного вида и назначения. Вот я отправил в наркомавиапром просьбу возобновить выпуск Аистов, лицензионной копии немецкого Шторьха, но ответа не дождался. А между тем, самолёт нужен уже давно. У нас нет службы спасения сбитых лётчиков, потому что этой службе не на чем летать. Далее: нужны транспортники грузоподъёмностью в одну, три, пять, десять и двадцать пять тонн. Если построят самолёты перевозящие пятьдесят тонн груза — в ножки поклонюсь. Дело в десантных операциях, снабжении окруженцев, эвакуации раненых… Работы непочатый край.

Все внимательно слушали, а конструктора ещё и записывали: собственно, шла постановка перспективных задач как по двигателям, так и по аппаратам.

— Нужны пассажирские самолёты вместимостью в десять, двадцать, пятьдесят, семьдесят, сто и двести человек. Разумеется, всё это на перспективу. Начнём с малого, дойдём и до великого. И напоследок я оставил всякую экзотику: разведчики, в том числе и морские, торпедоносцы и много чего ещё, они нужны давно, их страшно не хватает.

Помолчали, переваривая услышанное. Сталин, посмотрел вокруг и озаботился:

— Штурмовик у нас готов, истребители лучше поручить товарищу Поликарпову. Да и вообще, я полагаю, что всю истребительную тематику следует свести в объединённое КБ. Считаю, что создание многочисленных КБ себя не оправдало. Но кто же будет строить стратегический бомбардировщик, под который уже есть двигатель и винты?

— Товарищ Туполев! — сразу отозвался Шахурин.

— Думаю, это неправильное мнение. — заявил Будённый — Туполев большой специалист, но уж очень он высокого мнения о своей особе. К тому же, уж слишком он вольно относится к выделенным средствам, что проходят через его руки. И новинок от него я давненько не помню, всё повторение американских да французских идей, иногда немецких. Лично я против. Товарищ Бартини представляется мне куда лучшим кандидатом на должность генерального конструктора. Все видели, как у него опытный образец штурмовика выглядит будто стоящий лет десять в серии, а?

— Товарищ Бартини, Вы возьмётесь за создание стратегического бомбардировщика? — Сталин с улыбкой посмотрел на Роберта Людвиговича — Товарищ Колосов даже перечислил его тактико-технические характеристики: дальность десять тысяч километров, бомбовая нагрузка десять тонн. К этому, я полагаю, надо добавить высотность порядка двенадцати-пятнадцати километров.

Бартини сидел глубоко задумавшись, что-то черкал в блокноте. Все ждали решения. Наконец он встал и ответил:

— Благодарю за доверие, товарищи. Я берусь за выполнение задачи. Кроме перечисленных ТТХ будут какие-то ограничения?

— Считаю, что особенных ограничений быть не должно, поскольку никто ещё не строил самолётов такой грузоподъёмностью и дальностью. — успокоил его вождь.

— Антон Петрович, прежде чем я дам Вам задание, расскажу о подоплеке происходящего. Вы должны знать смысл своих действий. — Сталин по своей привычке прохаживался по кабинету, а Антон и Берия сидели за столом — Но сначала вопрос: Вы знаете о миссии Рудольфа Гесса?

— Да, знаю, меня знакомили со сведениями по сему поводу. Гесс вылетел в Англию договариваться о заключении мира, но был арестован.

— Верно, но это не вся правда. Дело в том, что Гесс летел по приглашению британского царствующего дома, фактически отстраненного от управления высшей политикой государства. Вы изучаете современную историю, и знаете, что в декабре 1936 года, в Лондоне произошел дворцовый переворот. В результате переворота, проведённого руками придворной клики, а фактически — воротилами финансового мира, был отстранен от власти король Эдуард Восьмой. Воспользовавшись формальным предлогом, заговорщики не допустили его коронации и возвели на престол свою марионетку, нынешнего короля, Георга Шестого. Официально озвучивается версия, что король Эдуард излишне симпатизировал Гитлеру и идеологии немецкого фашизма, и его отстранение от власти отдалило Великобританию от Германии и не позволило укрепиться в Англии нацизму, но это откровенная ложь. Нацизм самого отвратительного свойства был присущ Великобритании и английскому обществу всегда, во всяком случае, со времён Оливера Кромвеля точно. Карлайль, Хьюстон Чемберлен, Сесиль Родс и многие другие создали, развили и закрепили британский фашизм в виде стройной философской и практической системы, а германские, испанские, итальянские и прочие фашисты по сравнению с ними — жалкие эпигоны.

Сталин помолчал, немного прошелся вдоль окна и продолжил:

— Вернёмся к перевороту. Главной причиной переворота стало неприятие Эдуарда из-за излишней его самостоятельности. Совершенно очевидно, что Эдуард не пошел бы на поводу у Гитлера, поскольку он, а не Гитлер являлся хозяином положения, к тому же, Англия вовсе не собиралась делиться с Германией колониями. Задача Германии — сокрушить Советский Союз, вернее Россию, исторического врага Англии. Но у Эдуарда, в глазах заговорщиков, был принципиальный порок: он не желал подчиняться власти клики международных финансовых воротил, обосновавшихся в Североамериканских Штатах. Это главная причина свержения Эдуарда. Пришедший ему на смену Георг является таким же нацистом и поклонником личности Гитлера, как и его предшественник, но он готов подчиняться заокеанским хозяевам.

— Что-то пошло не так? — осторожно спросил Антон.

— Пошло. — кивнул Сталин — Причём очень многое. Согласно плану нападения на СССР, германские войска к концу осени сорок первого года должны были выйти на рубеж Архангельск-Астрахань, а сейчас уже весна сорок третьего, и враг находится лишь на линии Ленинград-Мариуполь, причём в Крым немцев с сателлитами мы так и не пустили, да и Одесса обороняется вполне надёжно. Огромная заслуга в этих достижениях принадлежит Вам, Антон Петрович, и советское правительство отмечает, и будет отмечать Ваш вклад. Огромная проблема заключается в том, что Советский Союз воюет, имея всего двух союзников, Монгольскую Народную республику и Тувинскую Народную республику. Великобритания формально наш союзник, однако, её помощь ограничивается лишь поставками высокооктанового топлива, взрывчатых веществ и автомобильной техники. Современное оружие они нам продавать категорически отказались. За свои поставки они требуют оплату золотом, каучуком и продовольствием. Благодаря Вам, Антон Петрович, проблем с продовольствием у нас нет, и мы поставляем в Англию резину, мясные консервы, муку, крупы и спирт. САСШ поставляет нам автомобили, топливо, промышленное оборудование и транспортные самолёты. Поставлять нам современное оружие они также отказались. Американцы требуют в оплату золото, художественные ценности и паучий шёлк, он в САСШ крайне моден, и потому высоко ценится. Медикаменты они, как и англичане, нам не поставляют. Зато медикаменты и оружие поставляются Германии, а также её союзникам, правда, через Испанию, Португалию и Швецию.

А теперь я перехожу к самому главному: наши разведчики из Англии сообщают, что высшее руководство пришло к выводу, что Германия с сателлитами не способна разгромить СССР, а потому готовится к союзу с Германией. Идеолог этого изменнического курса премьер-министр Уинстон Черчилль. На следующей неделе в Лондоне запланировано совместное заседание палаты лордов и лидеров фракций палаты общин в присутствии короля. Перед собравшимися выступит Рудольф Гесс с предложениями о союзе, которые он вёз в сорок первом году. На этом заседании будет объявлено о заключении мира и военного союза с Германией и об объявлении войны Советскому Союзу. Пока это абсолютно секретные сведения, о них даже не сообщали в Берлин из-за опасности утечки.

Если Британия выступит против нас, то это если не поставит СССР на грань поражения, то очень серьёзно осложнит наше положение. Нами принято решение уничтожить верхушку Британского правящего класса, чтобы предотвратить их нападение на Советский Союз.

О том, что нам всем предстоит делать, сообщит товарищ Берия, это его идея и разработка. Кстати, все детали мне ещё неизвестны, сразу и обсудим.

Сталин уселся на своё место достал папиросы, но как уже стало обычаем, закуривать не стал.

Берия раскрыл папку, лежащую перед ним, и заговорил:

— Замысел операции базируется на том, что даже высшему руководству ВВС Германии неизвестно о планируемой Британией смене стороны фронта. Лично Гитлер, разумеется, извещён о сути происходящего, явным признаком этого был его устное указание Герингу бомбить только третьестепенные цели в сельской местности, с горизонтального полёта, и с большой высоты. Но даже Генеральный штаб Люфтваффе не в курсе происходящего. Нами разработана комбинация, в результате которой всю работу за нас выполнят сами немцы. Схема следующая: к генералу авиации Карлу Коллеру, ныне возглавляющему Оперативный штаб Генерального штаба Люфтваффе, явился инженер Геншер, бывший сотрудник Макса Крамера, разработчика бомб с дистанционным управлением. Инженер ушел из фирмы с большим скандалом, поскольку Крамер затирал Геншера и даже украл у него несколько идей. Кстати изложенная мною история подлинная, тонкость лишь в том, что Геншер страдает паранойей, вот и выдумал сюжет с плагиатом. Но он действительно в недавнем прошлом чрезвычайно талантливый инженер.

Геншер предложил Коллеру и его заместителю генерал-полковнику Гансу Ешоннеку приборы для повышения точности бомбометания, якобы разработанные им. На самом деле это коробки с радиодеталями немецкого производства, собранные в виде некоего устройства. Наш агент, очень талантливый психиатр, внушил Геншеру, что он сам изобрел и за свой счёт изготовил эти приборы.

Наш агент сообщил, что приборы закрепили на хвостовики пяти бомб SD-1400 весом в тысячу четыреста килограммов, и теперь специальная группа бомбардировщиков ожидает приказа на вылет. Лётчики проинструктированы, что должны выполнять приказы на сброс со стороны Геншера.

— Кажется, понимаю. — кивнул Антон — Вы хотите, чтобы я скомандовал вместо Геншера?

— Да, Антон Петрович. Мы доставим Вас на аэродром неподалёку от Лондона. Оттуда Вас доставят в загородный дом отдыха, принадлежащий советскому посольству, оттуда Вы взлетите на лебеде и встретите ударную группу. Подробнейший план Лондона самыми свежими сведениями о расположении всех трёх бомбоубежищ, в которые будет эвакуирован парламент, и королевская семья, Вы получите. Крайне желательно, чтобы все цели оказались поражены.

— Я готов, товарищи. Если позволите, задам вопрос: кто станет главой правительства Британии?

— Мы полагаем, что им станет Хью Гейтскелл. Он окажется единственным авторитетным членом правительства, выжившим после бомбардировки. Просто потому что третьего дня он был госпитализирован с приступом аппендицита. Гейтскелл яростный антикоммунист, но вполне разумный и договороспособный человек. И он противник союза с Германией в любой форме.

— А кто станет королём, Эдуард?

— Нет, Эдуард уже никем не станет. Во время рыбалки на голубого марлина он неудачно закрепил удилище, и в результате упал за борт яхты, запутавшись в леске. — пояснил Берия.

— Не слишком ли сложный способ самоубийства? — усмехнулся Сталин.

— Это не наша работа, а американцев. Эдуард что-то не поделил с Бернардом Барухом[14], об этом все знают.

— А следы от Геншера к нам не приведут?

— От Геншера следы приведут в службы безопасности фирм Боинг[15] и Хантингтон Ингаллс Индастриз[16], а там пусть сами разбираются, потому что ниточек оставлено много, но все концы оборваны.

— И всё-таки, кто станет королём? — озаботился Антон.

— В Британии сложная система синекур[17], которые занимают второстепенные члены царствующей семьи. Им традиционно принадлежат посты генерал-губернаторов Австралии, Канады и других колоний. По нашим сведениям, и расчётам аналитиков, ни один из них на прямой союз с Германией, особенно после случившегося, не пойдёт. — ответил Берия — Впрочем, если кто-то решится на такой союз, мы с ним поступим в строгом соответствии с британскими традициями.

— Теперь всё ясно, я готов исполнить задание. — встал из-за стола Антон.

— Желаем Вам удачи, Антон Петрович. В Лондон Вас доставят на самолёте, это быстрее.