Ангел-стажёр (СИ)

Глава 11. Углубление

После того как нас отправили обучаться в подразделения, моя жизнь пошла под знаком «почти». Для начала она почти вернулась к моей прежней, земной.

Мы с моим ангелом все время проводили вместе. Почти все время. На земле мы тоже на работу ходили, каждый на свою — и здесь мой ангел регулярно отлучался, чтобы отчитаться, как он говорил, о прогрессе в данном ему задании.

Меня это вполне устраивало, поскольку задание это подразумевало наблюдение за процессом обучения моей группы и его результатами. Нетрудно догадаться, кто был основным объектом его наблюдения. Опять почти как на земле. С той лишь разницей, что на земле он просто за моими успехами в самосовершенствовании следил, а здесь постоянно вмешивался, заявляя, что со стороны ему виднее, в каком направлении мне лучше развиваться.

Из-за этого мы и ругались почти так же часто, как на земле. Там он все время мной командовать пытался, утверждая, что ангелы мудрее людей, и я думала, что когда мы уравняемся в статусе, он больше ко мне прислушиваться начнет. Не тут-то было! Сейчас он с не меньшим напором заявлял мне, что у него больше и знаний, и опыта.

Поэтому я с особым упорством старалась как можно скорее приобрести эти знания. Учиться мне всегда нравилось, и поскольку обучение в подразделениях было скорее индивидуальным, чем групповым, то все у меня получалось. Почти все.

Как показала практика, в каждом подразделении, в каждом их курсе был какой-то аспект, который не давался мне, что бы я ни делала. Мне кажется, это происходило из-за вернувшихся ко мне воспоминаний. Подсознательно я ассоциировала каждую сферу ангельской деятельности с какой-то стороной своей земной жизни. Оставалось всего лишь представить себе, что я просто продолжаю ее — и все у меня шло замечательно, пока я не упиралась в незначительное, но явное несоответствие.

Но как бы там ни было, в целом, одолевала я эту ангельскую науку быстрее и лучше всех остальных студентов. Почти всех. У Тени тоже далеко не сразу все получалось, но зато без исключений, и к концу каждого курса он часто немного опережал меня по результатам. У нас с ним обучение в такое себе соревнование превратилось: сначала я вперед вырывалась, потом он. К обоюдному удовольствию — лидирующие позиции все равно за нами оставались.

Общались мы с ним все это время очень тесно. Я имею в виду, мы с моим ангелом. Тень почти заполнил собой ту пустоту, которая образовалась у нас из-за невозможности общения с людьми из нашей человеческой жизни.

С Игорем мы разговаривали ежедневно, даже если на пару минут и пару слов — почти как дома, когда слишком много дел наваливалось или когда на него нелюдимое настроение накатывало. С Тошей, Мариной, Максом — чуть реже, но тоже регулярно. Снова почти как на земле. Там у нас тоже далеко не всегда получалось всем вместе собраться. И как и тогда, они рассказывали нам новости из жизни тех, с кем мы не могли увидеться: моих родителей, Светки с ее семьей, Гали. Это было, конечно, лучше, чем ничего, но как же хотелось с ними всеми встретиться! Отвлекались мы от этих мыслей только в обществе Тени — его острые вопросы и умозаключения даже моего ангела иногда в тупик ставили.

Сблизились мы с ним еще до начала обучения в подразделениях. И моими стараниями, между прочим. Черствости в моем ангеле никогда не было, но тогда он весь ушел в восстановление своего старшинства, особенно, когда мне удалось самой кое-чему научиться. Поэтому и пришлось мне … почти, совсем чуть-чуть, обмануть его.

Что бы там ни вообразил себе мой ангел, я вовсе не собиралась раскрывать Тени все секреты. Я просто решила дать ему прочитать нашу с моим ангелом историю. С Игорем, Дарой и Аленкой в ней. А там уж, как получится. Не узнает он в них себя — пусть хотя бы увидит сложность и многообразие человеческой жизни, а то уж из-за его нелюдимости слишком критический взгляд у него на человечество образовался.

А если узнает… Мне хотелось, чтобы он понял, что неприятие его людьми из их простого незнания произошло. Игоря тоже пытались клевать. И если для него мы сейчас ничего не можем сделать — уже и еще — то вот он, Тень, которому должен кто-то помочь разобраться с его местом в жизни. Желательно тот, кто уже побывал в такой ситуации.

Он взял нашу историю — неохотно, вглядываясь мне в лицо в поисках подвоха — и на этом наш разговор и закончился. Я решила подождать, пока он сам захочет к нему вернуться. Если захочет.

А потом вокруг моего случайного открытия несусветный ажиотаж поднялся. И им заинтересовались темные. И выяснилось, что они умеют в мысли собеседника проникать.

Я сама собиралась все рассказать моему ангелу — я и на земле тайны от него держала только в случае крайней необходимости и исключительно до ее завершения. А сейчас, если темные по каким-то своим причинам захотят эти секреты на белый свет вытащить, мой ангел только этот мой … даже почти не обман среди них и увидит.

Да, Макс научил нас кодировать свои мысли, но я не до конца была уверена ни в себе, ни в этой маскировке. Из своего земного общения с ангелами я твердо запомнила, что все их тщательно подготовленные планы ломаются ничуть не реже, чем человеческие. А у меня еще и никакого опыта в ангельских приемах не было — в этом мне пришлось с моим ангелом согласиться.

Лучше было признаться ему до этой встречи. Но сначала нужно было узнать, есть ли мне в чем признаваться. Если наша история осталась для Тени всего лишь занимательным — или не очень — чтением, то тогда мой ангел получит возможность распыхтеться, что я опять совершенно бесполезную авантюру затеяла. А чтобы выяснить, бесполезной или нет она оказалась, мне нужно было его отсутствие.

И как и прежде — как всегда — у него вдруг не оказалось абсолютно никаких дел где-то в другом месте. Он всегда исчезал исключительно в те моменты, когда был совершенно, жизненно необходим мне рядом! Пришлось пойти на еще один обман, но он при ближайшем рассмотрении таковым почти не оказался. Я не просто так моего ангела спровадила, а для проверки крепости его мысленного блока. Если с ним все в порядке окажется, сосредоточусь во время встречи на своем. Мой ангел только рад будет бразды правления получить — и я с удовольствием дам ему покомандовать, чтобы он о коротком моменте своего неведения забыл.

Когда мой ангел удалился, я задумалась, как мне к Тени подступиться. Снова врываться к нему в комнату мне не хотелось — даже если мне крайне необходимо выяснить его мнение о прочитанном, ему об этом знать не обязательно. Все это время я даже краем глаза его не видела, но мы ведь с моим ангелом наружу всегда только вместе выбирались…

Я порылась в памяти — вроде, на этот раз мой ангел не брал с меня обещания не выходить из комнаты. Оставалось надеяться, что Тень все еще продолжает восстанавливать физическую форму.

Выбравшись из своего дворика, я пошла, не спеша, вдоль палисадника. И уже через несколько шагов учуяла его. Причем, я откуда-то точно знала, что он не в комнате, а упражняется на свежем воздухе — я буквально видела, сквозь непроницаемую листву, его перемещения.

А ведь он не в невидимости, вдруг подумала я. Получается, я ощущаю ангелов в любом состоянии — достаточно лишь, чтобы я их не видела? Нужно будет приберечь эту новость на тот случай, если мой ангел уж слишком раскричится после моего признания.

Задумавшись, я прошла мимо дворика Тени. Судя по ощущениям, ритм его подтягиваний не сбился ни на мгновенье — похоже, он меня не заметил. И что теперь? В дверь хоть постучать можно было. Не здороваться же мне с ним через кустарник, вроде я подглядываю.

Пройдя еще немного вперед, я развернулась и еще медленнее пошла назад, изобразив на подходе к заросшему входу во дворик Тени приступ кашля. О, остановился наконец-то!

— Здравствуйте, — послышалось из-за палисадника.

Я старательно подпрыгнула.

— Ну, Вы меня и напугали! — охнула я, остановившись и шумно выдохнув.

— Извините, — произнес он, приближаясь к входу. — Вы не торопитесь? У Вас есть пара минут?

Интересно, а зачем я здесь хожу туда-сюда?

— Ну, разве что пара, — неуверенно проговорила я.

— Одну минуту, — быстро отозвался он, — только возьму Вашу…

— Не надо, — еще быстрее перебила его я, — у меня действительно не много времени.

Если бы я еще знала, насколько не много его у меня! Лучше не рисковать, тем более, что на этом открытом пространстве мой ангел увидит меня раньше, чем я его учую.

Тень вынырнул из-под кустарника прямо передо мной и уставился на меня во все глаза.

— Я Вас слушаю, — сказала я, чувствуя себя крайне неуютно под его взглядом.

— Я прочитал, — бросил мне он.

Замечательно! И что дальше?

— Надеюсь, Вам было не очень скучно, — как можно жизнерадостнее улыбнулась я.

— Это Ваша история? — не ответил он на мою улыбку.

— Да. — Я тоже отбросила ангельские манеры.

— А тот, кого мы встретили, — кивнул он в сторону леса, — Ваш хранитель?

— Да, — также коротко ответила я.

Он вдруг явно расслабился.

— Похоже, Вам повезло, — чуть усмехнулся он. — Мой хранитель не много сделал, чтобы облегчить мне жизнь.

Он ничего не понял! Да что же это такое — опять мне выбирать, что дальше делать! Можно поставить на этом точку — мой ангел наверняка был бы мной доволен. Но я опять вспомнила Игоря — его сейчас поддерживают, даже без нас.

— Мне очень повезло, — согласно кивнула я. — Не скажу, что мой ан… Анатолий существенно облегчил мне жизнь, но он сделал ее чрезвычайно наполненной.

— А зачем Вы мне дали Вашу историю? — вдруг прищурился Тень.

— У меня сложилось впечатление, что Вы не любите людей, — решила я дать ему еще один шанс. — Но как видите, ангелы и люди могут прекрасно уживаться. И не только ангелы и люди.

— Почему тогда Вы так сюда рвались? — пропустил он мой намек мимо ушей. — Подальше от людей?

— Нет, — начала злиться я, уязвленная такой трактовкой моего поступка. — Я хотела прекратить преследование своего сына со стороны наблюдателей.

— Ну, полукровки у всех неприязнь вызывают, — рассеянно бросил он, напряженно хмурясь. — Судя по всему, Ваше сосуществование с ангелами было крайне нетипично, поэтому Вам и стерли память о нем. А вот я совершенно не помню свой конец. А также приемную комиссию, о которой в Вашей повести упоминается.

Полукровки? Кто бы говорил! Да еще таким презрительным тоном. Ну, вот он и решил проблему моего выбора.

— Может, Ваш конец тоже был нетипичным? — сдержанно поинтересовалась я.

— Вполне допускаю, — согласился он с неприятной усмешкой. — Возможно, окружающие меня люди не захотели больше мириться с моим существованием. Хотя я предпочел бы знать точно.

— Вам обязательно нужно поговорить с моим ангелом, — предложила ему я.

— Благодарю Вас, — скривился он, — но психологов я видел более чем достаточно.

— Он на земле психолог, — окончательно разозлилась я, и бросилась, как в омут с обрыва. — А здесь он — ангел. Хранитель. И у него есть сведения, касающиеся Вашей земной жизни. Которые Вы, кажется, хотели бы знать.

— Это он послал Вас ко мне? — снова подозрительно прищурился Тень.

— Он ничего о наших последних разговорах не знает, — ответила ему я. — И вряд ли бы их одобрил. Это мне эти ангельские тайны претят — особенно после того, как я вспомнила, к чему они приводят.

В конце концов, я выдавила из Тени обещание, что он присоединится к нам, когда мы с моим ангелом выйдем прогуляться по его возвращении. После чего, почти физически чувствуя, как истекают последние минуты моей самостоятельности, сломя голову бросилась к себе в комнату. В кои-то веки предчувствие меня не обмануло — там я едва успела отдышаться, как вернулся мой ангел. И слава Богу — у меня времени не осталось, чтобы обдумывать неожиданную реакцию Тени на нашу историю и представлять себе, чем теперь все это кончится.

И еще больше слава Богу, что мой ангел сразу раскричался — я опять себя почти как дома почувствовала. На земле с его криком я столько раз сталкивалась, что могла отвечать ему, снова не думая.

Главное было напомнить ему, что я сделала именно то, что и он собирался. И с той же целью. И показать ему, что для достижения этой цели нам нужен Тень. Которого его выдающиеся психологические способности непременно привлекут на нашу сторону. И быстро отойти после этого в сторону. Чтобы не отвлекать его от поисков наиболее действенного тона в разговоре с трудным клиентом.

Я знала, что могу не сомневаться в моем ангеле, и оказалась права. Судя по всему, он сумел-таки найти самые правильные слова, чтобы достучаться до Тени — тот уходил к себе после их разговора с совершенно потрясенным лицом и даже со мной не попрощался. Но и в отношении трудного клиента я, похоже, не ошиблась — мой ангел до самого конца дня со мной не разговаривал. Только буркнул, что спать пора, а то завтра день трудный. Я ему и словом не возразила.

На следующее утро словоохотливость к нему вернулась. На некоторое время и в некотором роде. Не терпящим возражений тоном он заявил мне, что моя задача на встрече — продемонстрировать проникновение через инвертацию. И ничего больше. В разговоры не вступать, инициативу не проявлять, на возможные провокации не поддаваться. Я снова с готовностью согласилась — мне блок контролировать нужно было. У моего ангела глаз почему-то задергался.

Мы инвертировались прямо в комнате, и я думала, что он сразу обнимет меня, чтобы мы друг друга не зажарили/заморозили. Но он просто взял меня за руку. Несмотря на облегчение от того, что жар немедленно исчез, я обиделась — по-моему, я ему уже достаточно времени дала покричать и покомандовать, можно было бы уже и отойти. Очень хорошо, я тоже дуться умею.

Мы молча вышли из комнаты и из дворика. В лесу, чуть в стороне от нашего пути, ощутилось присутствие наших соглядатаев. Мой ангел вдруг резко развернулся и потащил меня в их сторону.

Когда стало совсем жарко, я задергала его за рукав. Он тут же остановился, крепче сжал мою руку — и я вдруг увидела между деревьями, прямо перед собой, расслабленную фигуру, небрежно привалившуюся к стволу и лениво осматривающую окрестности. Раскаленное дыхание, только что исходящее от нее, исчезло.

Я вздрогнула и метнулась было за дерево, но мой ангел притянул меня назад, покачав головой. Я покрутила пальцем у виска — он уверенно выставил мне перед носом ладонь. И потащил меня еще ближе к этой фигуре.

Мы прошли прямо перед нашим охранником, и он продолжать водить по сторонам глазами, глядя сквозь нас. Мой ангел еще и раскланялся с ним, проходя мимо. И после этого разулыбался наконец. Я вопросительно вскинула голову — он ответил мне одними губами: «Потом». Я вырвала свою руку из его, чтобы его удаль немного остудить — и тут же снова вцепилась в нее, когда с меня пот градом покатился.

Когда мы добрались до места встречи, я попыталась от всего отключиться, чтобы меньше мыслей кодировать. Именно поэтому чуть не опозорилась. И мой ангел хорош, нечего сказать: сначала «ни в какие разговоры не вступать», а потом сам просит единственного неизвестного мне назвать.

Когда я увидела его, приткнувшегося на ветке дерева и затем плавно слетевшего с нее, у меня мгновенно само собой родилось: «Шарик». Но не могла же я незнакомого ангела, да еще и из противоположного лагеря, назвать именем дворняжки, прибившейся однажды к Светке на даче! Пришлось лихорадочно придумывать что-то более приемлемое, да еще и все это кодировать.

Похоже, получилось. Мой новый знакомый вслух признал, что мои мысли ему недоступны, и, судя по выражению лица, не соврал.

Не успела я расслабиться, как он изрек, что мое место — среди темных. Ну, зачем мой ангел Стасу похвастался? Зачем мы вообще сюда пришли? Говорила же я ему, что ничего хорошего из этой встречи не выйдет! Откуда я знаю, как у ангелов распределение происходит?

Мой ангел уже раскричался и весь затрясся. Меня в жар бросило. И только через мгновенье я поняла, что бессознательно спряталась у него за спиной, выдернув руку из его руки. Ничего, я потерплю — если они сейчас сцепятся, моему ангелу обе руки понадобятся, чтобы уравнять силы.

Обошлось. Этот Винни-Шарик, похоже, лучше меня соотношение сил оценил и тут же переметнулся на нашу сторону. Судя по реакции остальных, это его предложение почему-то оказалось не лучше первого. Я от всей души с ними согласилась. От одной мысли, что придется постоянно мысли кодировать, мне не по себе стало.

Одним словом, когда Макс с Винни-Шариком ушли, лично я вздохнула с облегчением. И была только благодарна моему ангелу, когда он домой заторопился.

До него, видно, тоже уже дошло, что как-то слишком он вошел в роль ведущего собрания, и что одно дело — мной командовать, а совсем другое — Стасом. Я впервые слышала, как Стас кого-то на место ставит, и лишний раз убедилась, что спокойной, размеренной речью намного проще собеседника к порядку призвать. Пожалуй, нужно будет на вооружение взять.

А в целом, Стаса интересовали совершенно конкретные вопросы по проведению встречи, и я совершенно не понимала, из-за чего мой ангел так раскипятился. В конце концов, эти вопросы дали ему возможность похвастаться Стасу и своими достижениями. Мне тоже было интересно, расскажет ли он Стасу, что обнимался с ним, или опять врать начнет.

Глядя на потрясенное лицо Стаса, когда мой ангел рассказал ему о воображаемом физическом контакте и поклялся, что это было крепкое рукопожатие, я поняла, что правды не узнаю никогда.

На обратном пути в наше здание я все же не выдержала.

— А ты, правда, им всем руки пожимал? — спросила я, словно между прочим.

— Руку они мне пожимали, — рассеянно ответил мой ангел.

— А ты что делал? — еще небрежнее спросила я.

Мой ангел встряхнулся и искоса глянул на меня.

— У меня к каждому индивидуальный подход, — загадочно обронил он.

Я предпочла сделать вывод, что его метод вывода меня в видимость также остался строго индивидуальным.

— Ты мне лучше другое скажи, — вдруг обратился он ко мне. — Ты всех инвертированных одинаково ощущаешь?

Я удивленно повернула к нему голову. Как-то некогда мне сегодня было свои ощущения анализировать, но как можно отличить одну печку от другой?

— Что ты имеешь в виду? — решила я уточнить для верности.

— Ну, помнишь, мы заметили, что внештатники не так интенсивно на нас воздействуют? — тоже ответил он мне вопросом на вопрос. — А от темных и Стаса ощущение не только слабее было, но вообще разное.

— Какое? — уже взбрыкнуло мое любопытство.

— Трудно объяснить, — пожал он плечами. — Или, вернее, так: помнишь, ты мне говорила, почему летом сначала холодный кран открываешь, а зимой горячий? Так вот — это как холодная вода: летом приятно, а зимой до костей пробирает.

— И от кого же тебе самые приятные ощущения приходят? — усмехнулась я.

Сейчас скажет, что от меня — на земле он тоже всегда любил первым мириться. Нужно было только повод ему дать.

— Странно, но от темных, — услышала я его задумчивый голос.

Вот этого еще не хватало! Хотя меня тоже к ним пригласили — в случае чего, вдвоем перекрасимся, подумала я. И тут же содрогнулась от той легкости, с которой мне представился переход на сторону врага человечества. Я вспомнила то время, когда Марина якобы сделала то же самое, и какую ярость во мне это вызвало. Но она осталась с нами. И даже помогла уличить темного. И после этого прекрасно общалась с ним. До сих пор. И мы все с Максом как-то притерлись друг к другу. И этот Винни-Шарик мне в целом понравился…

Я решительно отбросила все эти мысли, чтобы окончательно не запутаться. На земле у нас не раз и не два все перемешалось — где свои, где чужие — и здесь, похоже, не лучше. Макс что там, что здесь явно не чужой, а внештатники, вроде, свои, но зачем тогда они следят за нами, как за преступниками?

Чтобы отвлечься, я рассказала моему ангелу, что могу ощущать ангелов и в видимости, если нас какой-то барьер разделяет. Он окончательно пришел в отличное расположение духа и мечтательно уставился куда-то в даль, подергивая бровями и надувая щеки.

Убедившись в безоблачности горизонта, я решилась на более важные расспросы.

— Да, кстати, — широко раскрыла я глаза, — а чем с Тенью закончилось?

Мой ангел вздрогнул, и на лице у него показались предвестники солидного урагана. Главное — не отводить глаза, сложить брови домиком и, если и моргать, то хлопая ресницами.

— Ну. давай — постреляй мне еще глазками, — прищурился мой ангел. — Я, тоже кстати, хотел бы узнать — пользуясь случаем — какую это главную часть дела ты сделала и что именно твой тенистый стал иначе видеть?

Вот — самое время вспомнить рассудительно спокойный тон Стаса.

— Я провела всю подготовительную работу, — с достоинством ответила я. — Создала тебе поле деятельности и оставила полную свободу маневра.

— И что открылось объекту маневра на этом поле? — склонил мой ангел голову к плечу.

— Я надеюсь, новые горизонты, — с непоколебимой уверенностью ответила я, и сбилась: — Тебе трудно сказать, до чего вы договорились?

— Да вот ни до чего, — хмыкнул мой ангел. — Я даже не уверен, что он мне поверил в отношении того, кто он. Больше всего его интересовало, не приставили ли меня лично за ним шпионить. По-моему, он любую неожиданность воспринимает как выпад против своей персоны.

— И все? — разочарованно протянула я.

— А ты что думала? — насмешливо спросил мой ангел.

— Не знаю, — удрученно призналась я. — Может, узнав о нашем опыте общения с Игорем, он захотел бы довериться нам. А мы смогли бы ход его мыслей в позитивное русло направить, чтобы он самое лучшее впечатление оставлял. Тебе же и за ним наблюдать нужно? Вот и создали бы вместе самый позитивный образ ангельских детей.

— Татьяна, — выслушав меня, произнес мой ангел, — счастливые истории не вызывают у тех, у кого их не было, никакого расположения. Они только подчеркивают — на контрасте — их собственную печальную действительность. Я вообще не удивлюсь, если этот твой тенистый больше не захочет даже…

— Подожди, — перебила я его, прислушиваясь к своим ощущениям.

Мы уже почти дошли до нашего здания, не выходя, на всякий случай, из полной маскировки. Вдруг впереди, среди стройных стволов деревьев, ощутилось чье-то присутствие. Не наших соглядатаев — их мы уже миновали, обойдя стороной. Я никого не видела в полной прозрачности этой части леса, но за одним из деревьев шагах в двадцати перед нами кто-то был. В видимости — судя по недоуменному взгляду моего ангела.

Я молча вытянула руку в ту сторону. Мой ангел вопросительно дернул головой. Я пожала плечами.

Мы осторожно прошли вперед и вскоре увидели Тень, притаившегося за деревом и не отрывающего глаз от нашего здания. Проследив за его взглядом, я уперлась своим во вход в мой дворик.

Мой ангел дернул меня за руку, кивнул в ту же сторону и, даже не дождавшись от меня ответа, потащил меня туда.

Где-то посередине пустого пространства между нашим зданием и лесом я решила, что можно уже рискнуть прервать молчание.

— По-моему, он нас поджидает, — негромко проговорила я.

— Или следит за нами, — тоже вполголоса ответил мой ангел. — Посиди в комнате, пожалуйста — я сделаю вид, что к тебе направляюсь. Если он нас ждет, то подойдет.

— Еще чего! — шепотом возмутилась я. — Мы сделаем вид, что мы идем навстречу друг другу, и если он захочет, то подойдет к нам.

— Татьяна, главную часть дела ты уже сделала, — ворчливо напомнил мне мой ангел.

— Судя по тому, что он от тебя сбежал, — не осталась в долгу я, — то даже еще не начинала.

— Татьяна, я просил без самодеятельности! — рявкнул он.

— Встреча уже закончилась, — твердо заявила ему я. — Сидеть в комнате ты меня не заставишь, там меня привязывать нечем. Слово я тебе давать не буду. Так что вопрос только в том, выйду ли я в явном виде или инвертируюсь — выбор за тобой.

Он рывком сунул мне левую руку под нос. Я отшатнулась — он дернул меня назад.

— Часы сними, — снова рыкнул он.

— Зачем? — подозрительно глянула я на него.

— Выйдешь через пятнадцать минут, — объяснил он.

— Это еще с какой стати? — снова возмутилась я.

— Татьяна, джинсами свяжу! — очень убедительно пообещал он.

Я решила, что нужно уметь довольствоваться небольшими победами — джинсами еще ладно, а если он меня любимой шелковой блузкой связывать начнет, а та порвется?

Эти пятнадцать минут я провела у входа в мой дворик, как заключенный на самом пороге освобождения — постоянно водя глазами между часами и просветами в кустарнике. Ничего не видно! Значит, Тень к нему подошел. Или он к Тени подкрался? Это что теперь — все за всеми следят? Ну, должен же кто-то в этой компании быть умнее и подать пример открытости и доверия. И если на часы под таким углом глянуть, то стрелка уже давно пятнадцать минут отсчитала…

Материализовавшись, я выскочила из своего дворика и, сдерживаясь изо всех сил, направилась к нему неспешным, прогулочным шагом.

Я увидела их издалека. Беседуют, по-моему. Хорошо — значит, контакт как-то установили, но что я пропустила? Опять молчать, пока не пойму, что именно?

Тень заметил меня первым и приветливо кивнул мне. При виде лица моего ангела, когда он повернулся в мою сторону, я принялась лихорадочно соображать, чем его задержать, чтобы вернуться в комнату первой и спрятать всю любимую одежду.

— Здравствуйте! — произнесла я с самой жизнерадостной улыбкой, подходя к ним. — Очень рада вас видеть.

Тень еще раз кивнул, мой ангел прищурился.

— Замечательная погода, вы не находите? — продолжила я, переводя взгляд с одного на другого. — Просто идеальная для прогулки. Не составите мне компанию?

— Татьяна, ты сегодня доиграешься, — негромко произнес мой ангел.

Тень глянул на меня с непонятным ожиданием.

— Вы играете? — широко раскрыла я глаза. — А мне можно с вами?

Не дав им опомниться, я подхватила обоих под руку и двинулась вперед. Мой ангел стоически последовал за мной, крепко прижав локтем мою руку к своему боку. Тень дернулся было в сторону — я вцепилась ему в рукав куртки, чуть не сдернув ее с его плеча.

— Не вырывайтесь — хуже будет, — небрежно бросил ему мой ангел.

— Спасибо, милый! — искренне поблагодарила его я, и предложила им продолжить разговор на ходу.

Оказалось, что мой ангел расспрашивал его о наиболее ярких моментах его земной жизни. В случае Тени, это были неприятно яркие моменты. Чтобы разговорить его, мой ангел внимательно выслушивал его воспоминания и потом давал краткий комментарий. Большей частью по очевидном вмешательству наблюдателя и отсутствию хранителя. С примерами, как бы поступил последний в каждой из описываемых ситуаций.

Скоро и я включилась в разговор. Делая, главным образом, замечания о людях в его воспоминаниях. О том, что людей пугает все непонятное. Особенно, если это непонятное их затмевает. Я, кстати, похоже, поняла причину невзрачной внешности Тени — он просто не захотел здесь выделяться, как на земле. А получилось наоборот.

Тень прислушивался к ремаркам моего ангела куда внимательнее, чем к моим, но я не сдавалась. Кому многое дано, хотела внушить ему я, с того много и спрашивается. И принадлежность к двум мирам вовсе не означает отторжения обоими — наоборот, дает шанс соединить их.

И, похоже, у меня — или у нас — получилось хоть немного приручить его. Когда мы решили возвращаться, он вдруг обратился к моему ангелу.

— Благодарю Вас! — прочувственно произнес он. — Жаль, что мне не встретился некто, подобный Вам, на земле. Я могу попросить у Вас помощи здесь?

Лицо моего ангела превратилось в бесстрастную маску. Я толкнула его локтем в бок — он снова крепко прижал мою руку к себе.

— Я слушаю Вас, — произнес он без какого-либо выражения.

— Не могли бы Вы указывать мне на мои ошибки в дальнейшем обучении? — продолжил Тень. — Вы ведь будете на нем присутствовать?

— У меня не может быть предпочтений, — сухо заметил мой ангел.

— Нет, я прошу Вас только привлекать мое внимание к ним, — быстро уточнил Тень. — Исправлять их я буду сам. Я твердо намерен стать достойным членом вашего сообщества. Изгоем я больше не буду.

— Отлично, — подхватила я, когда мой ангел не ответил, — мы с Вами посоревнуемся. Как только начнутся занятия.

— Они же завтра начнутся, — как-то странно глянул на меня Тень.

Надо было в комнату заглянуть, когда мой ангел меня во дворике оставил!

— Я именно это и имела в виду, — уверенно кивнула я.

Вот так и началось на следующий день наше с ним полу-соперничество или полу-сотрудничество.

Первый курс дальнейшего обучения мы проходили у хранителей. Кстати, оказалось, что на самом деле нас никуда не перевели — мы остались в своем здании, но на занятия не внутри него собирались, а отправлялись каждый день в тренировочные павильоны, которые располагались в глубине прозрачного леса. Павильон хранителей оказался ближе всех к нашему зданию — мы с моим ангелом несколько раз почти подходили к нему, гуляя.

Снаружи он казался довольно большим и продолговатым, но когда мы вошли внутрь, я с удивлением обнаружила довольно скромное помещение, чем-то напоминающее учебный зал в нашем здании. Там тоже стояли рабочие столы, также отдельно для каждого студента, и также полукругом — разве что располагались они на одном уровне.

В первый день нам прочитали обширную лекцию о целях и принципах работы ангела-хранителя, подготовительном этапе к заданию и его завершающей стадии. Честно говоря, слушала я эту лекцию вполуха — все это, и намного подробнее, я уже много лет назад от моего ангела на земле узнала.

Мне интереснее было за окружающими наблюдать. Столы были расположены так, что с любого из них были видны и все остальные студенты, и инструктор. Колибри все также лучились энтузиазмом, но перебивать нового преподавателя своими вопросами пока не решались. Тень сидел не со своим обычным бесстрастным, а даже со скучающим выражением на лице.

Время от времени я косилась направо, где устроился мой ангел. Он сел в стороне — ему даже отдельный стол поставили — и, в отличие от меня, совершенно открыто наблюдал за нашей группой. Его нам не представили, и первое время колибри нервно поглядывали в его сторону, особенно когда он делал какие-то пометки у себя в блокноте.

Я старательно изображала ровную заинтересованность, но каждая вторая фраза лектора вызывала у меня в памяти картину из нашего с моим ангелом начала. А с ней и улыбку на лице. Как же мне тогда хотелось попасть ко всемогущим ангелам и как же я сомневалась, что меня возьмут! Ну вот, взяли — и чуть не придавили меня своим всемогуществом. Улыбка сползла у меня с лица.

После лекции я пошла к себе. Сама — мы с моим ангелом еще до занятий договорились, что он догонит меня в комнате. Колибри все также держались своей стайкой, а Тень — особняком. Ну и ладно — мне тоже с ним говорить не хотелось. Эта лекция и дорога домой через лес очень живо напомнили мне первые прогулки с моим ангелом в нашем парке. Когда у нас был миллион вопросов и никого вокруг, чтобы помешать нам узнать друг друга.

Вот мог бы и пораньше меня догнать!

На опушке леса меня догнала волна жара. Я чуть было не припустила вперед — чтобы и от нее оторваться, и в комнату быстрее попасть — но мне же нужно видимость ровного спокойствия сохранять! Да что же он делает? Я постаралась удержать неторопливый шаг, но ко мне словно раскаленная лава сзади подползала. И чем быстрее я шла, тем быстрее она гнала меня вперед.

Уже почти на бегу, я чуть было не снесла палисадник, пролетела дворик, вскочила в комнату и захлопнула за собой стеклянную дверь, бросив через плечо: «На улице материализуйся!».

Когда я обернулась, он уже был там. С мягкой улыбкой на лице и с разошедшимися не на шутку херувимчиками в глазах. Весело ему, да? А если бы у меня тепловой удар случился?

Я широко открыла дверь и жестом пригласила его войти. Он пошел вперед, разведя в сторону руки. Я выставила свои ладонями вперед и посторонилась, пропуская его внутрь. Он остановился напротив меня и снова протянул ко мне руки. Я вскинула указательный палец к его подбородку и другой рукой закрыла дверь. Подергав ее для верности, я от всей души инвертировалась.

— Татьяна, прекрати! — тут же раздался вопль с другого конца комнаты.

— Вот только попробуй через ту дверь сбежать! — предупредила я его, и через пару мгновений вернулась в видимость.

Он забился в угол возле зеркала, сжавшись и обхватив себя руками. Я пошла на него, в точности скопировав его широко расставленные руки.

— За что? — коротко клацнул он зубами, когда я остановилась перед ним.

— За бессовестность, — ответила я. — Мы договаривались, что ты меня догонишь, а не вперед погонишь. Теперь мы квиты.

Его пришлось некоторое время отогревать — во всех смыслах — но зато потом, до самого конца дня, мы сравнивали свои ассоциации, вызванные той первой лекцией. И словно заживо переживали их — снова почти как на земле.

Ночью мне впервые — я имею в виду, после земли и осознанно — приснился сон. Мы снова были в прозрачном лесу, и мой ангел снова был в инвертированной невидимости. Я точно знала, что он там, но почему-то потеряла способность ощущать его. Словно солнце село в пустыне, и она из раскаленной превратилась в ледяную. И я бродила там, трясясь от холода и от мысли, что больше никогда не почувствую его обжигающее присутствие.

Когда я рассказала об этом сне моему ангелу, он довольно ухмыльнулся и заявил, что это меня совесть замучила за вчерашний холодный прием. Я пообещала ему впредь исключительно ровную приветливость.

Начиная со следующего дня, нас начали знакомить с особенностями работы ангела-хранителя: опасностями, грозящими хранимому человеку, и методами их устранения.

И опять все задания отнюдь не показались мне сложными. Всякий раз мне реальные ситуации из земной жизни вспоминались: мрачная отстраненность Игоря и его вспышки агрессии, самоуверенная независимость Дары, робость и нерешительность Аленки, сосредоточенность Гали на быте, чрезмерная напористость Марины, полная уверенность моих родителей в своей непогрешимости…

Нам также предлагали найти наиболее действенный способ избавить человека от этих опасностей. Я могла рассказать, как мы на самом деле разрешали такие ситуации на земле, но решила дать сначала другим студентам высказаться. Мне казалось, что универсальных решений не существует и в каждом случае нужно искать индивидуальный подход к человеку. Когда до меня дошла очередь, я так и сказала, и после этого наши групповые занятия закончились и с каждым из нас работал отдельный инструктор.

Затем нас начали обучать внушению как основному способу воздействия ангела-хранителя на человека. Разумеется, людей для тренировки у нас под рукой не было, и нас предупредили, что воздействовать на ангела — особенно, готового к внушению — будет сложнее. Что должно было подготовить нас к встрече с особо неподдающимися людьми. Внутренне усмехаясь, я время от времени косилась на моего ангела.

Именно поэтому я и заметила странный случай на одной из наших тренировок. В тот раз я попробовала внушать Тени — что его печальный опыт остался на земле, что сейчас перед ним открыта новая жизнь и что ему пора отбросить свою подозрительность и замкнутость. На него я, разумеется, не смотрела, чтобы не выдать направление своего внушения. Вдруг я заметила краем глаза, что мой ангел весь подобрался, напрягся и бросает на меня испепеляющие взгляды. Забыв о задании, я удивленно посмотрела на него — он моргнул пару раз, нахмурился и опустил глаза, сжав губы в тонкую ниточку.

Я озадаченно вернулась к своему внушению, и не успела толком сосредоточиться, как меня буквально ударило мысленным требованием прекратить делать то, что я делаю. Я отреагировала инстинктивно — так, как на земле поступала, когда мои родители уж слишком на меня наседали. Я не стала отбиваться, а просто ушла в себя, отгородившись от давления мысленной стеной. Но даже через нее ощущала яростные попытки вытащить меня наружу.

В тот день я сама почти бежала к себе. И осталась ждать моего ангела в дворике, притаившись у входа в него. И героически выдержала раскаленную волну, когда он вернулся. Хорошо, хоть он пулей влетел в него, материализовавшись через три прыжка.

— Ты зачем это сделал? — возмущенно бросила я ему в спину.

Замахав руками, он резко затормозил, круто развернулся и уставился на меня абсолютно ошалелыми глазами.

— Что сделал? — выдохнул он, потирая левую сторону груди.

— Сам знаешь, что! — окончательно рассвирепела я от его притворства. — Мало ты на земле на меня влиял? Решил под шумок навыки освежить?

Он нахмурился, недоверчиво ощупывая взглядом мое лицо.

— Вообще-то я хотел задать тебе тот же вопрос, — медленно проговорил он. — С какой стати ты решила на мне практиковаться? Да еще и таким варварским способом?

Настал мой черед хлопать глазами.

— Что значит — варварским? — спросила я, внимательно вслушиваясь в его интонацию — внимание, что ли, отвлекает?

— Внушение — это ювелирная работа, — все также хмурясь, объяснил он. — Если перестараться, можно в момент человеческую психику сломать. Или повредить так, что ни один целитель не справится. Нельзя вот так — асфальтным катком — наезжать. Я-то его отбил, но люди же беззащитны.

— А можно в следующий раз объяснять до демонстрации? — натянуто поинтересовалась я.

— Какой демонстрации? — вытаращил он на меня глаза.

— Наглядной, — съязвила я. — Насчет катка не знаю — меня скорее стенобитной бабой ударило.

Он вдруг выпрямился и впился в меня своим взглядом-крючком, раздувая ноздри.

— Татьяна, люди в тысячу раз восприимчивее к нашему воздействию, чем мы, — произнес он, откусывая слова. — Ты можешь вспомнить хоть один случай на земле, когда я насилие к тебе применял?

Ну, это смотря, что считать насилием. С другой стороны, он действительно всегда мне скорее зубы заговаривал, чем заставлял что-то делать.

— Так это кто-то из наших был? — прищурилась я.

— Вне всякого сомнения, — хмуро кивнул он. — И я этого слона в посудной лавке вычислю. Такой хранитель нам не нужен.

Больше нападений на меня, по крайней мере, не было, и впредь каждому из нас назначался объект внушения. Я заметила, что мой ангел изредка беседует то с одним, то с другим инструктором. И после занятий он начал задерживаться.

В один из таких дней по дороге в наше здание меня догнал Тень.

— Вы не возражаете, если я пройдусь с Вами? — нерешительно спросил он.

Я кивнула. Кто его знает, сколько еще моего ангела ждать, а так хоть поговорю с кем-то.

Какое-то время мы шли молча.

— Вы позволите мне называть Вас Татьяной? — снова подал он голос.

От удивления я споткнулась.

— Не на занятиях, конечно, — быстро добавил он.

Я внутренне поморщилась. На земле я не придавала особого значения своему имени, только его уменьшительные варианты на дух не переносила — но здесь оно стало для меня маркером, выделяющим друзей. Это он в них, что ли, набивается? Ну, тогда пусть потом не обижается — мы с друзьями привыкли очень активно в жизни друг друга участвовать.

— Хорошо, — согласилась я. — А как мне Вас тогда называть?

— Но Вы же, как будто, уже придумали мне имя? — заговорщически улыбнулся он.

Я чуть смутилась, но в его тоне не было никакой натянутости. И в первый раз он сказал, что это случайно родившееся у меня имя ему понравилось. Хоть кто-то мое воображение ценит — не то, что мой ангел, который свое имя признал только после того, как полдня в Интернете его значение изучал.

— Татьяна, я должен извиниться перед Вами, — прервал мои размышления Тень.

— За что? — приготовилась я к разговору о его реакции на нашу историю.

— Несколько дней назад я пробовал внушать Вам и, похоже, не рассчитал свои силы, — сокрушенно покачал он головой.

— Так это Вы были? — ахнула я.

— Виноват и еще раз прощу прощения, — искательно заглянул он мне в лицо.

— Да со мной-то ничего не случилось, но с людьми нельзя таким тараном действовать, — вспомнила я слова моего ангела. — Нельзя на них давить.

— В свое оправдание могу только сказать, — смиренно произнес он, — что с тех пор учусь контролировать свое воздействие. Но Вы знаете, — добавил он, помолчав, — я пробовал внушать всем нашим соученикам, и везде встречал сопротивление. Кроме Вас.

Меня так и подмывало спросить его, зачем он моему ангелу внушал, но я передумала. Еще решит, что я, чуть что, жаловаться бегаю.

— Ваше противодействие показалось мне самым эффективным, — продолжил Тень, не дождавшись от меня ответа. — Как Вы заблокировали внушение?

— А это у меня с земли привычка, — рассмеялась я, — в себя уходить при чрезмерном давлении.

— А как тогда Ваш Анатолий воздействовал на Вас? — загорелись у Тени глаза жгучим интересом.

— А это Вы у него спросите! — снова прыснула я, вспомнив какие индейские пляски устраивал вокруг меня мой ангел, когда я замолкала.

В тот вечер он задержался дольше обычного, и меня терзало искушение снова принять обет молчания. Не удержалась — рассказала ему о признании Тени и его раскаянии. Подчеркнув, что некоторые не считают зазорным извиниться, если даже случайно понервничать заставили.

— Да? — рассеянно отозвался мой ангел. — Это хорошо, что он умеет свои ошибки признавать. Слушай, — добавил он живее, — вы с завтрашнего дня к практическим навыкам приступаете, так ты в невидимость сразу не переходи, ладно?

Вот это его полное отсутствие интереса к моим словам очень помогло мне на следующий день изобразить трудности в овладении невидимостью. Я представила себе, как удираю от него, когда он пытается меня обнять, и надо признать, побегал он за мной долго и не раз, прежде чем я начала стабильно переходить в невидимость.

Впрочем, другим студентам это умение давалось с еще большим трудом. Не знаю, что они себе представляли, но большинство исчезало на какие-то секунды и не всегда целиком. Я ощущала их как короткие вспышки солнечного тепла, постоянно перекрываемого быстро бегущими облаками.

Первым после меня в уверенную невидимость перешел Тень, и меня словно софитом с его стороны подсветили. Слава Богу, нас, передовиков, тут же отправили на физическую подготовку в другую часть павильона.

И вот тут-то и начались мои неприятности. Физкультуру я и на земле не любила, и в спортзал никогда не ходила, даже простыми пробежками не занималась — а здесь от меня начали требовать совершенно немыслимые подвиги. И Тень начал уверенно опережать меня — сказались, видно, его усилия на восстановлению физической формы.

Мой ангел расстраивался по этому поводу намного больше меня. Я себя успокаивала тем, что на земле совершенно не обязательно одних непосед хранить и исключительно в невидимости. Но мой ангел только мрачнел, стоило мне об этом заикнуться. И, в конце концов, заявил мне, что мне абсолютно необходимы дополнительные тренировки. Под его руководством, естественно.

— А как насчет отсутствия предпочтений? — подначила я его.

Он только глянул на меня и рявкнул: «Пошли!».

Я попыталась было возмутиться, что его инструктором никто не назначал, но он инвертировался, и мое возмущение мгновенно испарилось, как роса в пустыне. Я инвертироваться не успела — он ухватил меня за руку и потащил к выходу из комнаты, бросив через плечо: «Двигайся естественно!».

Надеюсь, я естественно переставляла ноги до самого леса. Там он материализовался, отпустил мою руку — и я от всей души ткнула его кулаком в бок. Вернее, попыталась — он уклонился. Я пнула его ногой — он отскочил. Я потянулась, чтобы ему в волосы вцепиться — он нырнул мне под руку и тут же оказался позади меня.

— Вот примерно так нужно действовать, — послышалось у меня из-за спины.

Где-то через час я была твердо уверена, что он мне врал — тогда, на земле — что ада не существует. Очень даже существует — и, как и положено противоположностям, в полном единении с раем. Чтобы понять, что я ощущала, представьте себе золотой пляж где-нибудь на Гавайях, на котором вас заставили копать канаву, причем на время и подгоняя, при малейшем замедлении темпа, болезненными тычками.

Меня мой ангел заставил дергаться и метаться, называя это бросками, группировкой и удерживанием равновесия. Мое тело категорически отказывалось выполнять все его требования одновременно. В броске нижняя его часть отставала от верхней, группировалось оно лучше всего вокруг поддерживающей руки моего ангела, а равновесие держало — надежно распластавшись на земле.

Наконец, послав меня в очередной кульбит, он едва успел подхватить меня перед тем, как моя голова врезалась в дерево. И, судя по его бледному, как полотно, лицу, под довольно неприятным углом.

— Что ты делаешь? — выдохнул он, едва шевеля помертвевшими губами.

Я просто стояла и дышала. И вдруг замерла. Мне уже давно было жарко, но со всеми этими потугами на акробатику я даже не задумывалась об источнике этого ощущения. Сейчас же краем глаза я уловила движение шагах в десяти слева от себя.

Покосившись в те сторону, я увидела очертания идущей рябью фигуры. Которая делала тот самый кульбит. Весьма успешно.

— Не поворачивай голову, — едва слышно сказала я моему ангелу. — Слева от меня. В невидимости. Кувыркается.

Мой ангел словно окаменел.

— На сегодня хватит, — громко произнес он через пару мгновений. — Давай, домой провожу.

Он довел меня до входа в мой дворик, попросил не выходить из комнаты и пошел назад, открыто инвертировавшись через какой-нибудь десяток шагов. Я быстро ретировалась, отметив про себя, что никаких подобных миражу фигур в обозримом пространстве не наблюдалось.

Вернулся мой ангел через добрых полчаса.

— Все еще упражняется, — сообщил он мне с порога, хмурясь. — Надо бы маску со шпиона сорвать. Давай-ка мысленный контакт устанавливать.

— Так ты же говорил, что мысленная связь прослушивается! — удивилась я.

— Это если она легальная, — хитро ухмыльнулся он. — И мой руководитель, и Стас мне официально канал выделили. И частота оператора в открытом доступе. А вот если мы никому не известную найдем…

— Как? — проснулось мое любопытство.

— Это должно быть что-то такое, что известно только нам, — сосредоточенно наморщил он лоб. — Как говорят: «Быть на одной волне». Давай попробуем вспомнить самое счастливое событие нашей жизни.

— Что-то я сомневаюсь, что это будет одно и то же событие, — скептически заметила я.

Мой ангел громко крякнул.

— Хорошо, давай вспоминать все самые счастливые моменты. — В его голосе проворчал отдаленный раскат грома. — Должен же у нас хоть один совпасть…

У меня этот момент возник в памяти мгновенно. Рождение Игоря. Я прислушалась к своим ощущениям, не зная, чего ожидать. Вроде, ничего. Перед моими глазами все также стояло крохотное личико нашего сына. Ладно, тогда, наверно, наша свадьба. Перед моим мысленным взором прошла целая вереница картин — мой ангел с растрепанным букетом в руках, монотонная церемония в ЗАГСе, ресторан, где Галин искуситель впервые появился… И опять никакого отклика.

Я задумалась. Что же у нас было счастливее этих моментов? Разве что в самом начале… Ну, если это не сработает, я вообще не знаю, в чем он счастье видит.

Я вспомнила возвращение моего ангела, когда его в первый раз наверх вызвали. Я тогда даже не знала, отпустят ли его вообще назад, а он вернулся с разрешением начать человеческую жизнь. Как он тогда ужин уплетал!

Вдруг я увидела в этой картине себя. Вернее, даже не совсем в этой картине. Я увидела, как стою в своей кухне, нахмурившись и методично тыча пальцем в моего ангела. Так вот, что он счастливым моментом считает! Я эту часть абсолютно не помнила, но если ему так понравилось, я с удовольствием каждый день эту сцену воссоздавать буду.

Коротко глянув на моего ангела, я увидела, что он смотрит куда-то вдаль с влажным блеском в глазах. Вот же странный, не мог раньше сказать, чего ему не хватает?

Мы опробовали мысленный контакт прямо на следующий день. На тренировке я была особо неуклюжа — после дополнительных занятий с моим ангелом у меня каждая мышца ныла и стонала — и, в конце концов, инструктор отправил меня посидеть у стены. Это была первая команда, которой я подчинилась с восторгом.

Сидя в стороне, я вернулась к любимому занятию — наблюдению. Большей частью, за Тенью. К тому времени к нам двоим уже присоединились некоторые другие студенты, освоившие наконец-то невидимость, и на их фоне Тень был особенно хорош. У него, казалось, вообще костей не было — его тело словно перетекало из одного положения в другое. Я заметила, что мой ангел тоже внимательно следит за ним.

Через некоторое время к нему подошел инструктор и что-то сказал ему. Мой ангел нахмурился и принялся с жаром что-то доказывать ему, но тот только отрицательно качал головой. Когда он отошел, мой ангел остался сидеть, глядя прямо перед собой ничего не видящими глазами. А потом и вовсе прикрыл их рукой.

Я не на шутку испугалась — мой ангел всегда умел себя в руках держать. Это со мной он мог разбушеваться, Ну ладно, и с Мариной. И с Игорем пару раз. Но когда появлялась какая-то внешняя опасность, он всегда был собран и уверен в себе. Я поняла, что не дождусь конца занятия. Особенно сейчас, когда я знаю, как ему настроение улучшить.

Сосредоточившись, я мысленно ткнула пальцем ему в плечо. Он дернулся, как от электрического разряда, и отнял руки от ожившего лица. На котором проступила столь знакомая мне непреклонная решимость. Получилось!

— Что случилось? — спросила все же я мысленно.

— Ничего, — отрезал он. — После тренировки задержись, пожалуйста, сразу в лесу останемся.

Я мысленно застонала. То ли он услышал, то ли сам увидел на тренировке, что от меня в тот день вообще никакого толка не было, но в лесу он не стал гонять меня, а наоборот — сам показывал мне всевозможные трюки. И скоро я поняла, почему.

Не прошло и получаса, как я заметила между деревьями наш шпионский мираж. Мой ангел как раз взвился в воздух в сальто — пришлось ждать, чтобы оно в мортале не превратилось. Как только он приземлился, я мысленно ткнула его для разнообразия в спину и сообщила о прибытии зрителя.

— Что делает? — спросил мой ангел, поводя плечами.

— Стоит, — ответила я. — По-моему, просто смотрит.

— Так, описывай мне каждое его движение, — раскомандовался он, — и в привязке к местности.

Едва договорив, он бросился кружить между деревьями, переворачиваясь с ног на руки, на спину, на голову, на колени… У меня голова закружилась.

Опустившись на всякий случай на землю и даже к дереву для верности привалившись, я принялась изображать спортивного комментатора. С трудом — даже скороговоркой я едва успевала за движениями неясной фигуры, повторяющей кувыркание моего ангела. По крайней мере, его отдельные части.

После очередного кульбита, мой ангел замер, отдуваясь и явно вслушиваясь в мой репортаж, и вдруг пошел колесом в сторону миража, как раз завершающего его предыдущий трюк.

Столкнулись они в воздухе. Мой ангел явно был к этому готов и приземлился на ноги. Неясная фигура грохнулась на землю, громко охнув. Мой ангел бросился на источник звука, придавив его коленом и наощупь схватив его за что-то — я не разглядела, за что.

— В видимость! Быстро! — рявкнул мой ангел вслух.

Это был Тень. Честно говоря, я еще накануне о нем подумала, но очень не хотелось верить, что он за нами подглядывает. Зачем — он ведь и так уже лучшим по физической подготовке в нашей группе стал?

Именно об этом и спросил его мой ангел.

— Я хочу всему научиться, — ответил Тень, глядя себе под ноги. — Я знаю, что могу больше, чем там, в павильоне, дают.

— Почему в невидимости? — снова рявкнул мой ангел.

— У Вас не может быть предпочтений, — поднял на него глаза Тень. — Татьяна не в счет, я знаю, что она — особый случай. А так я мог и у профессионала поучиться, и не подвести его.

Мой ангел хмыкнул.

— А ну, покажите мне, чему Вы научились, — прищурился он.

Тень закрыл глаза, набрал воздух и шумно выдохнул. Оттолкнувшись, он прямо с места кувыркнулся в воздухе, перекатился по земле, плавно вскочил и пошел повторять другие трюки моего ангела. Иногда неловко, иногда теряя равновесие — но мой ангел следил за его движениями с внезапным интересом.

— Пойдем-ка прогуляемся, — сказал он, когда Тень остановился, тяжело дыша. — Есть здесь более подходящие места. Татьяна, может, домой пойдешь?

Я отчаянно замотала головой. Это же опять почти, как на земле, когда мой ангел на старом дубе в парке вертелся, а я наблюдала за ним. А тут, похоже, целое соревнование намечается, и мне в нем, слава Богу, только роль публики отведена. Или еще лучше — группы поддержки сразу всех участников. Да меня все небесное начальство не заставит пропустить такое зрелище!

Мы пошли в густой лес, на то место, где с Максом встречались. Там мой ангел принялся гонять Тень вокруг, через и под всевозможные препятствия, но не долго — Тень оказался намного более благодарным учеником, чем я.

Потом они кружили на месте, стараясь захватить другого и не дать захватить себя.

Потом они начали отрабатывать способы устранения физических угроз, которые могут встретиться в жизни человека. У Тени оказался неиссякаемый запас примеров таких угроз.

А потом мы приходили на это место каждый день после тренировок в павильоне, и мой ангел постоянно пребывал в наилучшем расположении духа. И от меня отстал. И инструкторы тоже.

Одним словом, окончание курса обучения у хранителей прошло в атмосфере всеобщего благодушия и довольства. По его результатам выяснилось, что я опередила Тень в ментальной подготовке, а он меня, естественно, в физической. В целом он тоже обошел меня, но совсем чуть-чуть — и, как я постоянно себе напоминала, исключительно благодаря моему ангелу.

Перед следующим курсом нам дали два дня передышки. Один из них я готовилась просто пережить как первое испытание в нашей ангельской жизни, а он обернулся сплошными сюрпризами.

Моему ангелу нужно было отчитаться о первом этапе нашего обучения. Я знала, что он должен лично предоставить свой отчет в их …не знаю, центральный офис, что ли, и было мне очень тревожно — я его отлучки всегда очень тяжело переносила. С другой стороны, теперь он уже не в какое-то не знакомое мне место отправляется. По крайней мере, будет где-то рядом. По крайней мере, точно вернется. По крайней мере, я предпочитала так думать.

Мой ангел, естественно, сделал все возможное, чтобы развеять в пух и прах все мои попытки успокоиться. Накануне нашего первого расставания он — совершенно безапелляционным тоном — дал мне миллион инструкций, что делать и, главное, не делать в его отсутствие. Прямо опять землей повеяло — очень нервно.

А потом он взял мою руку и положил в нее телефон.

— Нет, тебе он нужнее, — запротестовала я.

— Это тебе, — мрачно произнес он. — Подарок.

— Какой подарок? — опешила я.

— Не знаю, — мотнул он головой. — На Восьмое марта.

— А сегодня Восьмое марта? — вскинулась я.

— Понятия не имею, — чуть улыбнулся, наконец, он. — Наверно. Или уже было. Или скоро будет. Не важно. Главное — это самый надежный здесь канал связи. Мысленную оставим на крайний случай.

Мы проверили мой телефон, и, дав мне напоследок указание постоянно держать его при себе, мой ангел удалился. Вот честное слово, он землю никогда с таким похоронным видом не покидал!

Оставшись одна, я принялась разбираться с телефоном. Функций в нем было видимо-невидимо, не все из них были мне понятны, а некоторые вообще не работали — здесь, наверно. Но когда я, в целом, с ним освоилась, грех было подарок моего ангела на опробовать.

И, естественно, первый звонок я сделала Игорю. В отсутствие моего ангела мы с ним от души поговорили и о его делах, и о Дариных, и о моих родителях. Меня очень обрадовало, что он и учебу не забрасывал, и все больше увлекался работой у Марины, и Марина была им довольна.

Один раз нам пришлось прерваться — мой ангел позвонил, чтобы узнать, как у меня дела.

Потом было совершенно логично позвонить Марине, чтобы выслушать ее мнение об Игоре. И все новости из жизни Светки. И, в очередной раз, Маринину точку зрения на небожителей, «возомнивших себя вершителями человеческих судеб». И все ее вопросы: не подвергают ли меня дискриминации, не пытаются ли использовать, не настраивают ли против людей…

С Мариной нам пришлось прерваться дважды — в первый раз я опрометчиво сообщила моему ангелу, с кем разговариваю.

Ну, а потом уже было просто неудобно не позвонить и Тоше. Чтобы и о Гале с девочками справиться, и узнать, как обстоят дела у нас в офисе. Когда Тоша сообщил мне, что на мое место уже нового человека взяли, у меня сердце защемило.

Мой ангел снова позвонил именно в этот момент, и я довольно резко поинтересовалась у него, что может случиться со мной в моей комнате.

Больше он не звонил. И мне звонить больше было некому. До меня вдруг дошло, сколько тесных связей было у меня на земле, а сейчас от них остались только эти три тонкие ниточки. Ну, и мой ангел, конечно. Хоть бы он поскорее возвращался — больше мне не с кем всеми новостями поделиться. Мог бы, между прочим, побыстрее свои дела заканчивать, вместо того чтобы мне по поводу и без повода трезвонить.

Я вдруг заметила, что хожу по комнате из угла в угол — точно так, как на земле, когда его с нее на ковер вызывали. Но тогда у меня не было доступа к этому ковру, а сейчас он где-то рядом…

Я, конечно, обещала моему ангелу не выходить, но я же только в лес, где все тропинки по сотне раз исхожены, даже к павильону хранителей. А дальше я не пойду. По крайней мере, сразу. И, между прочим, через день нам придется в следующий павильон идти — отчего же не разведать дорогу? А если я моего ангела там встречу и он сразу орать начнет, я тут же инвертируюсь.

Так далеко я не зашла. Не успела я выйти из комнаты и направиться к лесу, как меня догнал Тень. Представив себе реакцию моего ангела на мою вылазку на неизведанную территорию, да еще и в компании (доказывай ему потом, что это не я Тень на это подбила!), я решила прогуливаться исключительно вдоль опушки.

— Вам тоже взаперти не сидится? — спросил меня Тень, поздоровавшись.

— Да нет, — пожала я плечами. — Просто как-то непривычно ничего не делать.

— Да уж, — понимающе кивнул Тень, — лучше бы нам перерыв не делали. Следующее подразделение должно быть интересным.

— А какое следующее? — наморщила я лоб, пытаясь вспомнить расписание, валяющееся у меня на столе.

— Служба внешней охраны, — с удивлением глянул на меня он.

Не успев остановить себя, я страдальчески поморщилась. Один только вид Стаса и его подчиненных ясно говорил о том, что меня ждет усиленная физическая подготовка.

Тень явно заметил мою гримасу.

— А мне казалось, что Вы с ними отлично ладили, — прищурившись, произнес он. — Судя по Вашей истории.

— Ладили, — согласилась я, — когда они людей к своим операциям не привлекали.

— Почему? — недоверчиво вскинул брови Тень. — По-моему, люди должны гордиться, помогая ангелам устанавливать справедливость.

— Даже если им приходиться посмертно этим гордиться? — остро глянула я на него, вспомнив, чем чуть не закончилось участие в операции Стаса для Марины.

— Но мы же с Вами знаем, — усмехнулся он, — что понятие смерти весьма условно.

— Да неужели? — вспыхнула я. — Оно для избранных условно. Избранных ангелами по их критериям. А для большинства…

Тень впился взглядом в мое лицо, но я уже прикусила язык, мучительно пытаясь вспомнить, говорилось ли в нашей истории о распылении и, если да, как подробно.

— А Ваш Анатолий только во время занятий Вас навещает? — не дождавшись от меня продолжения, сменил тему Тень.

— Он отчет сдает, — решила я ограничиться самыми короткими ответами.

— Интересно, — проговорил он в сторону, словно и не ко мне обращаясь, — какова здесь практика отчетов? Только результаты фиксируются или еще и заключение дается?

Мне показалось, что я поняла его неозвученный вопрос.

— Я думаю, и то, и другое, — усмехнулась я. — Ваши результаты наверняка в отчете отмечены, и я даже не удивлюсь, если там окажется рекомендация направить Вас в хранители.

Однако, реакция Тени удивила меня.

— Надеюсь, что нет, — натянуто произнес он. — Хотелось бы сначала ознакомиться со всеми подразделениями.

В этот момент я увидела, что из глубины леса на нас надвигается мой ангел. Пыхтящий, как локомотив. У которого отказали тормоза. Во время спуска с крутой горы. А я даже инвертироваться в присутствии Тени не могу!

Мой ангел налетел на нас, с ходу поздоровавшись и тут же попрощавшись с Тенью, поскольку ему «нужно обсудить с Татьяной ряд срочных вопросов». Тень поинтересовался, не намерены ли мы и на следующий день прогуляться и может ли он присоединиться к нам.

— Да, конечно, — бросил ему мой ангел через плечо, не услышав, по-моему, ни один из его вопросов.

Так мы снова оказались в лесу втроем и на следующий день. И, с моей точки зрения, присутствие Тени пришлось весьма кстати.

Ряд срочных вопросов моего ангела свелся к «Ты же обещала!». Я резонно возразила ему, что мне не пришлось бы нарушать свое обещание, если бы он сосредоточился на главной цели своего отсутствия, не отвлекаясь на посторонние звонки.

Мой ангел задохнулся и потребовал, чтобы я вернула ему телефон. Я резонно возразила ему, что подарки назад не забирают, но если он настаивает, тогда я предлагаю и мысленную связь заблокировать — благо, Макс показал, как это делать.

Мой ангел громко икнул и прекратил со мной разговаривать. Мы и гулять-то на следующий день пошли, чтобы не сидеть в комнате в глухом молчании.

Тень говорил, в основном, с моим ангелом, и я просто отдыхала — и от тишины, и от необходимости отвечать на несправедливые упреки, что почему-то приводило к еще худшим. Мой ангел отвечал ему краткое и отрывисто — возможно, чтобы не сорваться. А со мной сдерживаться не обязательно, да?

Все бы хорошо, если бы Тень, получив десятка два утвердительных угуканий и отрицательных мычаний, не начал апеллировать к нашей истории. Я заикнулась было, что уже вполне нагулялась — мой ангел подозрительно прищурился и предложил мне отправляться домой. Я предпочла остаться — свидетелем, чтобы он потом вопросы Тени наизнанку не вывернул.

— Вы знаете, — начал Тень, — читая вашу историю, я не мог не заметить, что там упоминаются подразделения, которых нет в нашем расписании. Почему нас с ними не знакомят?

— Познакомят, — буркнул мой ангел, одарив меня многообещающим взглядом. — На более высоких уровнях. Когда выберете подразделение, которое имеет с ними дело.

— И вот еще, — не унимался Тень, — я так понял — из вашей истории — что ангелы могут идентифицировать друг друга в невидимости. Почему нас этому не учили?

— Аналогично, — отрезал мой ангел.

— Или вот я помню, — продолжал Тень, проигнорировав его почти грубость, — там было упоминание о мысленном блоке. Означает ли это, что ангелам доступен обмен мыслями?

— Вторжение в мышление, — отчеканил мой ангел, прикрыв на мгновение глаза, — является отличительной особенностью альтернативной ветви нашего сообщества. У нас оно используется в исключительных случаях и исключительно специалистами высшего класса.

— Я понял, — согласно кивнул Тень. — И самое главное — меня не оставляет мысль о том, что происходит с теми людьми, от которых отказался хранитель? Не помню, такая возможность то ли в нашем курсе, то ли в вашей истории упоминалась. Что вообще происходит с людьми, у которых даже не появился хранитель?

Мне в нос вдруг ударил запах картошки. Молодой свеже-сваренной картошки. Этот запах был здесь настолько диким, что я остановилась, как вкопанная. И тут в голове у меня взорвалось.

— Что ты ему наболтала? — проревел голос моего ангела не отдаленным громом, а самым, что ни есть, беснующимся вокруг ураганом.

— Ничего! — отчаянно завопила я мысленно. — Честное слово!

Мой ангел уже тоже остановился. Повернувшись к Тени и глядя ему прямо в глаза. Я бочком отступила в сторону, чтобы даже случайно не оказаться на траектории этого взгляда.

— Люди, окончившие свою последнюю жизнь, — негромко и раздельно произнес он, — и не принятые к нам, подлежат уничтожению. Распылению. Превращению в энергетическую субстанцию. Которой мы все, включая Вас, питаемся. Если такое случилось по вине хранителя, он живет с этим вечно.

Тень не охнул, не ахнул и не изменился в лице. Также не отводя взгляда от моего ангела, он склонил на мгновение голову и коротко произнес: «Благодарю Вас. Я понял».

После этого разговор скомкался и, не сговариваясь, мы все развернулись и отправились к нашему зданию. Там я юркнула к себе во дворик, откуда увидела, что мой ангел пошел с Тенью в сторону его комнаты.

Вернулся он через несколько минут. В невидимости. И только.

— Я пришел, — сообщил он мне с порога, открыв стеклянную дверь. — Снаружи побуду.

Я пошла спать.

И вертелась на этой кровати, как ужаленная. Я ожидала скандала, была готова к нему, и что? Опять почти, как дома, на земле — когда он вот так замолкал, я всегда места себе не находила. Лучше бы уже бушевал.

Пару раз я вставала и неслышно подходила к стеклянной двери, вглядываясь в его смутно различимую фигуру, идущую волнами. Он устроился на шезлонге, вытянувшись во весь рост и закинув руки за голову. И ни разу не пошевелился.

Наконец, я не выдержала.

— Подвинься, — буркнула я, выйдя во дворик и подойдя к шезлонгу. — Мне холодно.

В невидимости от него исходило просто тепло — не такое уж и легкое, но я твердо заявила себе, что мы лежим на пляже, под жарким летним солнцем. Мог бы и обнять, чтобы это солнце выключить. Вот вечно мне мостик через пропасть перебрасывать, да еще и опробовать его!

— Слушай, — пробормотала я ему в плечо, — а можно мне курс у Стаса пропустить? Ему все равно от меня никакого толку.

Мой ангел громко фыркнул, не меняя позы.

— Ну, правда же, — пошла я по мостику дальше, — с физической подготовкой у меня никак, я и бегать не умею, если кого-то догнать нужно, и выдержки у меня нет, чтобы ловушки всякие устраивать…

— У Стаса у тебя будет индивидуальный курс. — Из пустоты голос его прозвучал почти зловеще.