Архипелаг раздора (СИ)

Глава 11

В покоях Марианны гулял ветер — бесконечный морской странник, врывавшийся без спросу и так же покидавший любой уголок, который бы ему надоедал. Но сегодня его благодатное присутствие утешало раскрасневшееся от слёз молодое лицо и сгоняло жар с кожи. Девушка сидела на балконе и смотрела в туманную от слёз даль, безуспешно избавляясь от удушающих мыслей. Каждый новый их виток, будь то приручение силы Асха или тренировка с Кордом, неизменно приводил к одному и тому же — к Герману.

— Детка, ты здесь? — В покои вошла Агата и сразу принялась искать любимицу.

— Здесь, — слабо отозвалась та, и вскоре пожилая женщина оказалась рядом.

— Что такое? Кто обидел мою крошку?

— Никто, нянюшка, меня не обидел.

— Тогда откуда эти тени? — Мягкая рука провела по лбу девушки, как бы разгоняя их.

— Ты когда-нибудь любила?

— О какой любви ты говоришь?

Марианна испуганно посмотрела на старушку, но быстро успокоилась — та ничего не знала, и спокойно ждала ответа.

— О той самой…

— Конечно, любила. Своего мужа.

— Он был хорошим?

— Он был замечательным! Но покинул меня раньше времени…

— Ты никогда не рассказывала.

— Это тяжело. — Агата потерла свои ладони. — И хотя прошло больше тридцати лет, я до сих пор помню его глаза, его волосы… Но, не будем об этом! — Она отвернулась и быстро стерла слезу.

— Уж лучше бы он умер…

— Кто?

— Он… Мне было бы не так больно.

— Фу ты! Что за глупости говоришь! — разозлилась старушка и даже толкнула Марианну в плечо. — Не дай морские богини испытать тебе то, что пережила я!

— Мне кажется, хуже и быть не может.

— Это только кажется! А вот когда ты будешь звать его, а он не отзовётся, вот тогда ты поймёшь, какой дурёхой была!

Принцесса хотела что-то сказать, но вместо этого по щекам заструились слёзы, и женщина по-матерински прижала её к себе.

— Мне так плохо, нянюшка… Мне никогда не быть счастливой!

— Все молодые так считают, а как приходит старость, то жалеют — что же я тогда не наслаждался, ведь тогда я был счастлив!

— У меня совсем другая история. Не как у всех.

— Это чем же она другая?

— Я точно знаю, что никого не полюблю…

Девушка отстранилась от Агаты и заметила улыбку, которая тотчас исчезла.

— Не смейся надо мной!

— Что ты!

— Ты никогда не была в моём положении!

— Конечно, не была. Но я прожила жизнь и многое понимаю, поэтому очень хочу тебе помочь…

— Но ты не помогаешь! — капризно заявила принцесса. — Вы все только издеваетесь надо мной!

— Да что с тобой? Кто же над тобой издевается?

— Все! Все…

Марианна подбежала к краю балкона, и у старушки зашлось сердце — вдруг выпрыгнет! Мало ли на свете было загублено жизней из-за неразделенной любви, и сколько боли и страданий пришлось пережить родным и близким из-за секундного глупого порыва… Но девушка остановилась, вцепилась руками в мрамор и нависла над шелестящими пушистыми пальмами.

— Ты даже не представляешь, с чем мне приходиться бороться…

— Ты так и не сказала, кто он, как его зовут? — Агата немного помолчала, раздумывая, задать ещё один вопрос или ограничиться, но всё-таки решилась: — Он уже женился?

— Мне страшно даже думать об этом, не то что произносить вслух…

— Но ты и так об этом постоянно думаешь. Выплесни всё, детка, тебе станет легче.

— Я не могу! — она закрыла лицо руками и повернулась. Её больше не сотрясали рыдания, но вся она как будто сжалась, уменьшилась, ей хотелось исчезнуть и в то же время она страстно любила жизнь. — Пообещай, что не будешь меня презирать, — необычайно серьёзным голосом сказала принцесса.

— Презирать?! Да у меня нет никого ближе тебя, детка! Как ты можешь о таком просить?

Агата перестала возмущаться, когда увидела тревожный, совсем не детский испуг в глазах любимицы и твердо добавила:

— Я никогда не буду тебя презирать.

— А ещё пообещай, что никто не узнает о моей тайне. Иначе… иначе я сброшусь со скалы!

— Марианна… — только и выдохнула старушка, быстро обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди. — Не говори такого…

— Нянюшка, у меня больше нет сил держать всё в себе, но и рассказать без обещания молчать я не могу.

— Конечно, детка. От меня никто и ничего не узнает. Разве я враг тебе?

— Нет, но всё же мне важно слышать… Обещаешь молчать?

— Обещаю!

Девушка вернулась к женщине и села ещё ближе, чем раньше. Она долго собиралась с мыслями, подбирала слова, какие-то из них даже несвязно произносила, но каждый раз бросала попытку признаться и ненадолго замолкала, после чего опять начинала бесплодные терзания.

— Давай мы поступим так, — видя долгие мучения, предложила Агата. — Сядем спиной друг к другу. Хочешь, смотри на океан, а я полюбуюсь стеной?

— Давай…

Они быстро сменили позицию, и принцесса почувствовала облегчение. Она глубоко вздохнула, взглянула на темнеющую гладь воды и тихо сказала:

— В моём сердце уже давно живёт один человек. Сначала я не понимала, что он там, и принимала это за обычную дружбу, но потом… я не знаю, как это произошло, но оказалось, я не испытываю к нему никаких дружеских чувств! Вернее, нет, испытываю, конечно, но не только их. А ещё есть вещь, которая табу, понимаешь?

— Пока не очень, — странным тоном ответила женщина, и девушка подумала, что та уже обо всём догадалась.

— Нянюшка, я хочу, чтобы ты знала… Мне очень стыдно, но я не могу ничего с собой поделать! Я люблю своего… — она запнулась, словно задыхаясь, и уже тише добавила: — брата.

— Ох… Я так и знала… Морские богини… — прошептала расстроенно старушка, но Марианна удивленно повернулась.

— Я думала, ты ужаснешься!

— Да, конечно, это ужасно! — немедленно согласилась женщина, чем ввергла любимицу в ещё более страшное смятение.

— Нянюшка, ты что, не понимаешь?! Это катастрофа! Он же мой родной брат! Не просто брат! Он — мой двойняшка! Так не должно быть!

— Мир гораздо более сложный, чем мы думаем…

— О чём ты говоришь?!

Девушка вскочила, взбешенная и разочарованная.

— Не будем же мы с тобой тосковать из-за этого?

— Тосковать?! Да я с ума схожу! Ты хоть знаешь, каково это — жить с такой тайной?! Бороться против своих чувств?!

Агата грустно смотрела на Марианну и молчала.

— Мало того, что мне страшно и стыдно, так меня ещё и ревность раздирает! И ведь я сама, никто другой, я сама подтолкнула Эллу к Герману! Это же я настаивала на том, чтобы она написала ему письмо и пригласила куда-нибудь!

— А зачем ты это сделала?

— Да я же не знала, что она о нём говорит! А теперь они вместе… Он любит её и собирается жениться!

— Ты в этом уверена?

— Конечно! Королева уже одобрила этот брак!

— Я говорила тебе, чтобы ты не ходила к ней, — вспомнила последний разговор по душам старушка. — Это ничего бы не дало.

— Дало! Очень даже дало! — зло выплюнула девушка.

— Что же?

— Угадай, кто будет нести фату Эллы?

— Ох, — тяжело вздохнула Агата, — милая моя детка…

— Я не вынесу этого, понимаешь?!

— Но я не слышала ни о какой подготовке к свадьбе. Может, ты напутала?

— Ничего я не напутала! Он мне сегодня сам сказал, что женится на ней!

— А он — знает?

— Ты что! — округлила глаза Марианна. — Если бы он узнал, мне пришлось бы бежать!

— Фу ты! Что за ерунда!

— А как мне ему в глаза смотреть после такого?! Нет, к счастью, он даже не догадывается…

— Может, стоило поговорить с ним?

— Поговорить?! — возмутилась принцесса. — Ты что?!

— А вдруг и у него к тебе чувства? — донесся осторожный вопрос.

Девушка задыхалась от возмущения. Она пожирала глазами няню, силясь проникнуть в смысл её ответов, но лишь сильнее разочаровывалась — её никто не жалел, не плакал над ужасным горем, наоборот, слишком уж спокойно воспринял так трудно давшееся признание.

— Ты сейчас серьёзно? — заставила себя проговорить принцесса.

— Почему нет? Раньше династические браки часто заключались между родственниками…

— Да ты что-о-о… — От удивления голос Марианны почти пропал.

— Вы с Германом хорошо смотритесь друг с другом. Он стал бы хорошим мужем.

— Уходи! — выкрикнула девушка.

— Детка, послушай…

— Нет! И слышать не хочу этого бреда! Он мой брат! Это табу! Как ты вообще можешь мне такое говорить?! А-а-а, я поняла, ты издеваешься надо мной!

— Детка, я не…

— Пошла прочь! Видеть тебя не могу!

Старушка испуганно ловила её взгляд, но любимица металась по балкону, словно загнанный зверь, и не желала слышать ничего, кроме голоса собственной трагедии.

— Убирайся!!! — в очередной раз закричала Марианна, и Агата, тихо заплакав, вышла из покоев.

Девушка тяжело дышала и никак не могла перестать ходить взад-вперед, как будто это помогало прийти в себя. Наконец она вымоталась, опустилась на холодный мраморный пол, обняла гладкую балясину и тихо заплакала.