Архипелаг раздора (СИ)

Глава 3

Марианна вернулась во дворец поздно вечером. В стрельчатых окнах уже зажглись огни, и сладковатый запах масла, успокаивающий и наводящий сон, пополз по томным коридорам. Здесь было тихо и прохладно, зной отступил, и приятный ветер изредка баловал слабыми порывами. Стражи стало меньше, половина ушла спать, а другая обходила дворец снаружи, и девушка одиноко брела наверх, равнодушно смотря на посеревшие во тьме ступени. А вот и нужный поворот, вот первая морская богиня — Айдила, её волосы, словно огромная змея, обвивают всё тело целиком, а вот вторая — Сцилла, её сестра, она улыбается острыми, как у зверя, клыками, и взгляд безумный, бешеный, а вот и третья… Марианна остановилась напротив скульптуры её роста и долго смотрела на нежный облик девы — молоденькая, едва переставшая быть ребенком, она вступила в то прелестное время, когда все взгляды были обращены только на неё. Эйя — несчастная, скромная, невинно убиенная своей сестрой Сциллой за милые черты.

Дверь покоев тихо отворилась, и принцесса не заметила, как серый дым клубами пополз по коридору. Королева молча наблюдала за дочерью минуту или две, но вскоре трубка опустилась, и женщина кивнула стражнику.

— Её величество королева Анна! — обрушился громовой голос.

Марианна сперва вздрогнула, а потом закатила глаза и прошла мимо остальных богинь, — впрочем, нередко повторявшихся, — чтобы предстать перед матерью в том, в чём провела весь день: рубашка, затянутая широким поясом, недостаточно чистая после дневных развлечений, узкие светлые штаны, аппетитно облегающие стройные ножки, и высокие сапоги с резными дырами для прохлады, на которых всё ещё лежал песок.

— Здравствуй, матушка, — спокойно произнесла дочь.

— Кажется, я не ждала тебя так поздно. Зачем ты пришла?

Анна пытливо всматривалась в лицо гостьи.

— Соскучилась. Не виделись давно.

— Сколько? Неделю? Две? Ах да, кажется, на совместном ужине встречались! — Королева задумчиво уперла мундштук в губы.

— Я вижу, ты здорова, матушка, хороших тебе снов!

Марианна развернулась и даже сделала шаг назад, как в воздухе прогремел не терпящий возражений приказ:

— Стоять!

Принцесса вздохнула, опустила веки на пару секунд и не спеша последовала в затуманенные трубкой покои. Когда-то здесь было уютно, пахло манго и любимыми сказками, на гобелене оживали морские богини и до самой последней минуты, когда от сонливости начинали слипаться глаза, их прекрасные очертания попадали в опасные приключения. И мама была мамой, мягкой, доброй, с нежными руками, с надушенной шеей, в которую так любила утыкаться Марианна, с бархатистым голосом, что прокатывался тихими волнами по покоям и всегда убеждал, но теперь в полутьме стояла великая королева острова Солнца, лишь отдалённо напоминая кого-то давно забытого.

— Расскажи мне о своих делах, милая, — сказала Анна и обошла дочь кругом, брезгливо вздергивая уголок губ.

Девушка вздохнула. Она не любила эти игры, но все, включая собственных детей, были вынуждены неукоснительно следовать их правилам.

— Гуляла, ела, спала.

— И только?

— Я…

— Значит, ты ведешь себя как настоящая принцесса?

— А настоящие принцессы должны только гулять, есть и спать?

Королева в негодовании разрезала трубкой воздух, но сдержалась.

— Ты говоришь — гуляла, а где гуляла? Наверное, у океана? Он совершенный, согласна! И в нём рождаются прекрасные создания!

— Так захотели морские богини.

— Вздор! Ты не хуже меня знаешь, что всё это ерунда! — фыркнула Анна, нарушая привычное течение собственной игры.

— Тогда зачем на острове столько храмов? У каждой из сестёр есть свой, у Сциллы даже два! Вот объясни мне, почему у этой злодейки два храма?

— И каких же прекрасных существ создала девятая сестра?

— Я не помню.

— Кажется, левиафанов?

— Да, конечно, как я могла подумать о другом… — фальшиво протянула принцесса.

— Как ты считаешь, удачные создания?

Королева приблизилась, и её внимание поглотила простая серая веревка на шее дочери. Анна подхватила её кончиком мундштука и осторожно потянула на себя, вытаскивая на свет такой же невзрачный потертый свисток.

— Удачные, — пересохшими губами ответила девушка.

— Расскажи мне о них. Ты, наверное, много читала о том, как их разводить, как тренировать? Знаешь, все эти наездники такие бестолковые! У них невозможно ничего интересного узнать!

— Я знаю не так много…

— Но всё же, расскажи.

Женщина вышла на балкон и поманила за собой дочь. Там она села в своё любимое широкое кресло, а Марианну поставила перед собой, словно шута, который сейчас будет её развлекать. Но шут не собирался этого делать. Злость медленно грелась у него в груди, подбиралась к горлу, к языку и всё чаще останавливала поток здравых мыслей.

— Давай я тебе помогу, вижу, ты не знаешь, с чего начать. Какие они на ощупь? Мягкие, скользкие? А как от них пахнет — мерзко? А глаза? Какого цвета у них глаза?

— В книгах об этом вряд ли написано, — буркнула девушка, вовремя не замолчав.

— Вот именно! — выкрикнула королева и резво вскочила с кресла. — Как ты могла?! Посмотри на себя, во что ты одета?! Что это за рвань?!

— Это удобная одежда.

— Иди сюда!

Королева метнулась в покои, распахнула дверь в большую комнату, сплошь уставленную платьями, увешанную диадемами, усыпанную флаконами духов и воскликнула:

— Посмотри!

Она схватила темно-зеленое платье и хотела было приложить к дочери, но недовольно отстранилась, не желая его запачкать.

— Оно идеально подойдёт к твоим прекрасным глазам! А это?

Она взяла сверкающие серьги и примерила их на расстоянии.

— Возьми! Завтра же надень их! — Анна быстро бросила их в шкатулку и протянула принцессе.

— И тогда ты успокоишься?

— Что?! Не смей так разговаривать с матерью!

Марианна опустила голову и протянула руку, на которую тут же легла легкая шкатулка.

— Ты — принцесса! Ты — моя дочь! Ты должна всем показывать это! Твой отец не так себе всё это представлял! Ты порочишь его память!

— Что значит порочу?! Я ничего не сделала!

— Ты опустилась до левиафанов, Марианна! Я терпела твои выходки, но эту… эту я не могу тебе простить!

— Чем больше всего я буду уметь и знать, чем лучше!

— Для чего лучше? Для кого?!

— Для правления!

Королева присела на край кушетки и неосознанно коснулась рядом висящего платья. Она смотрела на дочь долго, внимательно, а затем вдруг откинула голову и от всей души захохотала.

— Перестань смеяться!

Но мать не унималась.

— Левиафаны — добрые, умные создания! Они ни за что не дадут в обиду своего наездника! Они жизнью ради него пожертвуют!

— Ой, не говори ничего! — никак не могла остановиться Анна и продолжала заливаться смехом.

— А ещё они под водой могут находиться больше часа!

— Знаешь, мне тут в голову что пришло? — утирая слёзы, сказала королева. — Когда Агата вдыхала в тебя жизнь, она случайно выдула твой разум!

И новый раскат смеха прокатился по комнате. Королева забавлялась, корчилась, но её глаза неумолимо следили за дочерью, а та стояла в полной растерянности, неподвижная и, кажется, даже бездыханная.

— Сегодня я прощаю тебя! Ты свободна! — кивнула Анна.

Принцесса медлила, хотела сказать что-то ещё, но передумала. Она вымученно поклонилась и вышла из благоухающей комнаты в главные покои, а из них — в длинный коридор. Марианна не стала подавлять желание вернуться к матери, чтобы высказать накипевшее, и уже собиралась кивнуть страже, как в поле её зрения попал Виктор — глава ордена Асхов, — и девушка юркнула в сторону, где укрылась за статуей морской богини. Высокий симпатичный мужчина невозмутимо приблизился к покоям, и двое стражей с почтением распахнули тяжелые двери. Как только те закрылись, девушка выпрыгнула обратно и прижалась любопытным ухом к стене. Крепкие молодые люди, что охраняли жизнь королевы, озадаченно переглянулись.

— Виктор, дорогой мой! — послышалось изнутри. — Как я рада тебя видеть, наконец-то ты пришёл!

Марианна с омерзением поморщилась и только сейчас заметила переминающихся с ноги на ногу стражей.

— Я принцесса, дочь королевы, ничего страшного, что я буду знать чуточку больше! — раздраженно шепнула она им, но сделала только хуже — их каменные лица стали серее. Тогда девушка вздохнула, оторвалась от стены, зная, что в ближайшие минуты не услышит ничего полезного, и протянула мужчинам шкатулку. — Вам за всю жизнь не заработать столько, сколько стоят эти украшения.

Стражники помялись и молча переглянулись, а затем один из них едва слышно произнёс:

— Мы всё равно не сможем их продать.

— А-а, так вот в чём дело! Тогда позже пришлю вам золото.

Марианна вернулась к стене и ошалевшие от подобной наглости стражники двинулись на неё. Девушка раздражённо замахала рукой, чтобы они ей не мешали, и те неожиданно остановились — не захотелось связываться с королевской дочкой, пусть слушает, ничего же страшного не произойдёт…

— Ты не представляешь, что она мне устроила! — жаловалась Анна. — Теперь она с левиафанами плавает!

— Надо же, какой выбор, — спокойно ответил Виктор.

— Это подрывает всё уважение к династии!

— Значит, надо обернуть это в вашу пользу.

— Да как обернуть?

Марианна буквально увидела, как мать взмахнула от досады трубкой.

— Например, можно сказать, что династия Кордов становится ближе к народу. Подумай, Аня, это же полезно для будущих поколений.

Аня? Принцесса закусила губу.

— Да, наверное, ты прав. Но у меня больше нет сил терпеть её выходки. Я беспокоюсь. Что будет дальше? Вдруг ей захочется сбежать? Не дай морские богини стать жрицей храма! Эти паршивые овцы только и знают, что тянуть из казны деньги, а с приходом Марианны у них откроется бесконечный источник!

— Не нужно так кричать, тебя могут услышать.

— Иногда мне даже хочется, чтобы меня услышали…

— Тебе так только кажется.

— Да, ты снова прав. Скажи, что мне с ней делать?

— Оставить в покое?

— Действительно?

— Марианна не из тех, кто способен предать династию и по-настоящему опорочить её.

— Да-да-да, всё это, конечно, так, но…

— Аня, просто дай ей жить. Может, уже завтра она влюбится и вскоре станет почтенной матерью семейства. Тогда она и сама поймёт, что делать стоит, а что нет.

— Ты так мне помогаешь, Виктор!

Донеслись шаги, и всё стихло. Марианна зажмурилась, словно воочию увидела поцелуй. Да, многие во дворце поговаривали, что у королевы роман, но никто и никогда не заставал её с главой ордена в щекотливой обстановке. Даже собственные дети не знали, связывают ли другие отношения их мать и Виктора.

— А как дела у тебя? — после некоторого молчания спросила Анна. — Есть новости?

— Вполне стабильно. Вчера просматривал вероятных учеников. Ничего, есть кое-кто, кто мог бы стать сильным адептом.

— Я же не об этом! — потребовал капризный тон.

— Шпионы всё ещё не найдены. Но я практически уверен, что они ближе, чем мы думаем.

— Кто-то среди стражи?

— Вряд ли…

— Наездники на левиафанах?

— Возможно. Я находил песок во дворце ордена.

— Ты уже проверил кого-нибудь?

— Аня, у меня нет полномочий лезть в дела военных…

— А что ученики? Ты подозреваешь кого-нибудь? Может, есть кто-то с Водного?

— Исключено! Я лично проверял все семьи! Нет никого, кто бы…

— Тогда откуда у нас завелась крыса?! — раздраженно перебила королева.

— Я не знаю, но обязательно найду.

— Начни с самых бедных. Может, у кого родители болеют, братья, сестры. Проверь всех, кому хоть мало-мальски нужны деньги. Вряд ли дети из богатых семей будут работать на Водный.

— Как прикажешь.

— Кстати, как там Герман?

Вопрос ударил девушку по уху. Она удивленно отстранилась, но быстро вернулась на прежний пост.

— Он хорош, — ответил Виктор, явно улыбаясь.

— Ты ещё не посвятил его в адепты? Он всё так же ученик?

— Собираюсь сделать это на днях. Мне больше нечему его учить. Возможно, скоро он мне что-нибудь откроет.

— Ты мне льстишь, дорогой!

— Я серьёзно. Всё, что я знал и умел, я передал ему. Если он захочет, то в любой миг может набрать собственных учеников.

— Прекрасно! Просто прекрасно! Как я рада!

Герман станет адептом? Что это значит? И что вообще это за орден? Чем они там занимаются? Марианне становилось всё сложнее слушать. Она задавалась вопросами, на которые не могла ответить сама, но больше всего она чувствовала досаду — ей казалось, что всё происходящее в государстве, проходило мимо неё.

— Когда ты нас посетишь? — продолжал Виктор. — Последний раз ты была в ордене… года два назад?

— Слишком много глаз следят за королевой. Ни к чему обращать чужие взоры на твой дворец.

— Это не мой дворец, это орден, — мягко поправил мужчина.

— Но все считают по-другому. Какое замечательное я придумала укрытие, да?

— Никто не спорит с твоей мудростью, моя королева.

Они снова замолчали, и снова воображение принцессы рисовало непристойные картины, отчего на душе становилось мерзко, и обида изнутри точила всё сильнее.

Марианна отошла от стены. Молчаливые стражники следили за каждым её движением: она коснулась носика мраморной Эйи, что стояла рядом с материнскими покоями, скользнула невидящим взглядом по двери и, мягко ступая кожаными сапогами по полу, неслышно побрела прочь.

— Бедняжка, — проговорил один из стражников. — Видимо, королева говорила о ней.

— И что-то нехорошее, — в тон ответил второй.