Аристократ на отдыхе. Том 5

Глава 5

— Призрак? — недоуменно повторил за мной Илья.

Краем глаза я заметил, как дернулся Лабуаль.

— Умник, успокой его! — велел я демону-менталисту.

Чего теперь церемониться? Вся охрана уже в курсе, что на меня их знаменитые сдерживающие артефакты не действуют.

— Призрак? — эхом откликнулся начальник тюрьмы.

В его глазах отражалась крохотная тусклая лампочка, висевшая под самым потолком камеры.

— Да, призрак, — зло подтвердил я. — Что бы это не означало. А теперь быстро выкладывайте — что вы вообще знаете о призраках?

— Ну… они есть, — неуверенно сказал Илья.

— Отлично, — кивнул я. — Еще.

В следующие десять минут я узнал много нового для себя.

Призраки существовали. Хотя большинство людей никогда не видели и не слышали их. Даже очень сильные маги стихий, даже менталисты.

Призраков могли видеть только маги очень редкой направленности Дара.

Видящие. Так они называли сами себя. Они могли видеть призраков, могли разговаривать с ними. И даже иногда подтверждали свои способности. Например, с помощью призраков находили давно забытые клады. Или потерянный еще дедушкой важный документ.

Но все это сейчас было неважно.

— Защита от призраков есть? — спросил я Илью.

— Кажется, есть какие-то артефакты, — неуверенно ответил он. — Барон, ты в самом деле думаешь, что тут замешан призрак?

Но я так не думал. Я это знал. Мне было достаточно почувствовать ледяной холод в камере Лабуаля. Чутье подсказывало мне, что моя догадка верна. А своему чутью я привык доверять, оно меня никогда не подводило.

— Неважно, что я думаю, — сказал я Илье. — Важно принять все меры безопасности. В камере профессора надо установить защитные артефакты, которые не позволят призраку проникнуть сюда.

Я бросил взгляд на профессора. Он сидел, скорчившись на кровати, поджав ноги и обхватив их худыми руками.

— Не положено так сидеть, — сказал ему очнувшийся от ступора охранник.

Лабуаль поспешно опустил ноги на каменный пол.

— Оставь старика в покое, — зло бросил я охраннику.

— Никита… — слабо заговорил профессор, впиваясь в меня умоляющим взглядом. — Как вас по батюшке, я не знаю!

Я изумленно покачал головой.

Речь шла о жизни профессора, а он не мог обратиться ко мне, не узнав моего отчества! Вот оно, воспитание.

— Васильевич, — ответил я.

— Никита Васильевич! Спасите мою внучку, прошу вас! Она ни в чем не виновата!

Он буквально умолял о помощи.

— Я сделаю все, что смогу, Николай Степанович, — кивнул я. — Где я могу ее найти?

— Не знаю, — растерялся профессор. — Дома, наверное. Маша!

Он прикусил губу и уставился в потолок, как будто увидел там свою внучку.

Я машинально поднял взгляд, но увидел только серый бетон с темными пятнами плесени.

Вот демоны!

— Я найду вашу внучку, — пообещал я. — Как только она будет в безопасности, я вам сообщу.

— Да кто тебя снова пустит сюда, Барон? — возразил Илья. — После того, что ты устроил, ворота крепости для тебя закрыты.

— Надо будет — открою, — пригрозил я.

И, поймав испуганный взгляд начальника тюрьмы, понял, что он мне верит.

— Идем, — решил я. — Времени мало. Ты с нами!

Это слова я адресовал начальнику тюрьмы, подкрепив свой приказ коротким кивком.

В коридоре я прижал его к стене и громко, так чтобы до него дошло, сказал:

— У камеры профессора всегда должна дежурить вооруженная охрана. Как минимум, два гвардейца. Маги с Печатями. Понял?

Я терпеливо дождался его кивка.

— Дальше. Прямо сейчас звони своему начальству. Рассказывай все, как есть. И требуй, чтобы в тюрьме установили артефакты, которые защищают от проникновения призраков.

Зрачки начальника тюрьмы расширились.

— Вот он, — я ткнул пальцем в Илью, — поднимет этот вопрос по своим каналам. Если его доклад дойдет до начальства быстрее, чем твой, к тебе будут вопросы. Понимаешь?

Начальник снова кивнул.

— Тогда поторопись. К профессору никого не пускать, кроме врача. Никаких допросов. Ты меня понял?

Начальник кивал, уже ничего не соображая.

— Погоди, Барон! — остановил меня Илья. — Как это никаких допросов? Профессор врет про убийство, это же видно!

— Идем!

Я схватил друга за рукав и почти силой поволок к выходу.

— Кира, идем!

Вот Кира держалась молодцом. Она ни о чем не стала спрашивать, просто поспешила за нами.

— Что ты вытворяешь, Барон? — покачал головой Илья, когда за нами захлопнулись ворота крепости. — Почему ты не захотел еще раз допросить Лабуаля?

— Да потому что он не скажет ничего нового, — жестко усмехнулся я. — А сердце у старика может не выдержать. И Дар у него слабенький. Видел, как он выглядит? Сравни хотя бы с собой.

Сказав это, я вспомнил о Кире и прикусил язык. К счастью, девушка не слышала моих слов. Или не обратила на них внимания.

— Если мы хотим еще что-то узнать, — сказал я, — надо найти внучку профессора и поговорить с ней.

— Дай, я догадаюсь, — хмыкнул Илья. — С ней говорить тоже будешь ты?

— Ну, не ты же.

— Согласен, — вздохнул Илья. — что-то я размяк, Барон. Забыл о твоей хватке.

— Звони своим подчиненным, — напомнил я. — Нужны артефакты для тюрьмы. А мне нужен адрес внучки Лабуаля. И адреса всех ее подруг и знакомых.

— Сейчас.

Илья отошел в сторону, вытаскивая из кармана магофон.

А я с удивлением прислушался к своему состоянию. Близость крепостных стен больше не действовала мне на нервы. Я не ощущал той тяжести, которая почти придавила меня к земле еще час назад.

Тогда эти стены как будто навалились всей тяжестью мне на грудь. А сейчас — камень и камень. Старый, местами поросший жестким ярко-зеленым мхом. Обычный камень.

— Вы как там, демоны? — спросил я своих постояльцев.

— Отлично, Ник! — откликнулся Убийца. — Что за Печать ты на себе нарисовал?

— Сам толком не знаю, — честно признался я. — Да и неважно. Главное, что она работает. А там разберемся.

— Настоящий мудрец всегда безмятежен даже во время урагана, — сказал Проныра.

— Тебя опять потянуло на философию? — насторожился я. — А чего в поместье помалкивал?

— Наслаждался единением с природой, — ответил маленький демон.

— А еще мудрецам полезно иногда помолчать, правда? — пошутил я. — Но я рад, что ты опять разговорился.

Проныра промолчал, но я чувствовал, что демон доволен.

— Как ты? — спросил я Киру.

— До сих пор не могу прийти в себя, — честно ответила девушка. — Ты был таким жестким с этими людьми. Но, наверное, по-другому было нельзя.

— По-другому было бы дольше, — улыбнулся я.

— Как мы будем искать этого призрака? — спросила Кира.

— Шаг за шагом. Сначала хорошо бы понять, каким боком он замешан в этой истории. Потом я отыщу его и спрошу, чего он хотел от Лабуаля.

Илья закончил разговор и подошел к нам.

— Есть адрес Марии Лабуаль, — сказал он. — И адреса нескольких ее подруг. Она учится вместе с ними. А с одной дружит еще с гимназии.

— Вот, этот адрес мне и давай, — решил я.

— Думаешь, девушка бегает по подругам, пока ее дед в тюрьме? — засомневался Илья. — Скорее уж дома сидит и боится выйти.

— Отлично, — кивнул я. — Съезди к ней домой, убедись в этом. В любом случае, нам надо как можно быстрее проверить все адреса.

— Нет времени, — покачал головой Илья. — Я и так из-за этого дела сегодня забросил работу, а документы не ждут. Давай, отправлю ребят по адресам. Они привезут Марию Лабуаль, а ты пока расскажешь мне, что там у тебя вышло с императором. Между прочим, меня это касается напрямую.

— Расскажу, когда будет время, — пообещал я. — А сейчас давай мне адрес этой подруги. По остальным адресам отправляй своих подчиненных. Но не вздумай сам допрашивать девушку, если не хочешь испортить дело.

— Упрямый ты, Барон, — вздохнул Илья. — И как только я тебя терплю?

— А что тебе еще делать? — усмехнулся я.

— Никита, можно я поеду с тобой? — неожиданно спросила Кира.

— Это будет замечательно, — кивнул я. — Тебя девушка меньше испугается. И легче будет ее разговорить.

— Хорошо, — обрадовалась Кира.

Кажется, она была уверена, что нам повезет, и мы сразу найдем Марию.

Илья отдал еще несколько коротких распоряжений по магофону и продиктовал кому-то адреса. Потом быстро попрощался с нами и уехал, напомнив:

— Жду твоего звонка, Барон! И нам все еще надо поговорить.

Я кивнул другу и вызвал нам с Кирой извозчика. Ехать предстояло довольно далеко — в Полюстрово, на правом берегу Невы.

— А почему ты решил, что Мария сейчас у подруги? — спросила меня Кира, когда мы ехали по мосту через Неву.

От водителя нас отделяла тонкая пластиковая шторка, и услышать наш разговор он не мог.

— Самое вероятное предположение, — улыбнулся я. — Представь себя на ее месте. Ее молодого человека убили практически у нее на глазах. Ее дед арестован за убийство, а сама она сильно напугана. Сможет она оставаться одна?

— Нет, — покачала головой Кира.

— Ну, вот. Сестры у Марии нет, других близких родственников тоже. А дальние родственники в такой ситуации не помогут. Наоборот, только хуже сделают расспросами. Остается близкая подруга.

— А у княгини Анны Барятинской была сестра, — неожиданно вспомнила Кира. — Слушай, ты же так и не рассказал мне, как спас княгиню Анну. А ведь обещал!

— Да там и рассказывать нечего, — улыбнулся я. — Перепуганные девочки прятались в шкафу. Я успокоил их и попросил сидеть тихо. А потом вывел из дома.

Я не стал рассказывать Кире о том, что делал наверху, в кабинете князя Барятинского. Незачем ей такое слушать.

— Никита, ты много людей убил? — тихо спросила Кира.

Все-таки, она подумала про князя и его жену. Наверняка много раз слышала эту историю от своей опекунши. А та — от слуг своего отца и стражников.

— Порядком, — кивнул я. — В основном, Одержимых. Но бывало всякое. Человек, который связался с демоном — это очень страшно, Кира. И очень опасно.

— Но сейчас почти все аристократы — Одержимые.

— Они играют с огнем, — жестко сказал я. — Но не я придумал этот мир.

— Мне иногда бывает страшно, — призналась Кира и придвинулась ко мне.

— Не бойся, — сказал я, обнимая ее за плечи.

Подругу Марии Лабуаль звали Анна Свиридова. Она жила в собственной маленькой квартирке на проспекте Петра Великого — в районе, который активно застраивается современными многоэтажными домами.

Я только качал головой, глядя на пролетающие за окном машины высотки.

— Район для столичной молодежи и приезжих, — с улыбкой объяснила мне Кира. — Крохотные квартирки, зато недорогие и отдельные. Много парков и магазинчиков. Сейчас на всех окраинах активно строят такие районы. Столица растет с каждым годом.

Район, и в самом деле, был зеленым. А в Полюстровском парке я заметил несколько детских площадок с качелями и горками. И везде было полно малышни — мамы вывели детей на вечернюю прогулку.

— Приехали, ваша милость!

Водитель остановил машину возле угловатой высотки. Я задрал голову — ничего себе, восемнадцать этажей! А я еще мельком удивился четырехзначному номеру квартиры, когда взглянул на адрес.

Теперь понятно. В одном этом доме жило столько же людей, сколько во всем Холмске.

Мы поднялись в лифте на шестнадцатый этаж. В длинный общий коридор выходило несколько совершенно одинаковых дверей. Они отличались друг от друга только номерами и разноцветными ковриками.

Ага, вот и квартира Свиридовой!

Я нажал кнопку, и в глубине квартиры прозвучала резкая трель звонка.

Я услышал легкие, торопливые шаги, а потом — шумное дыхание. Кто-то стоял за дверью. Этот человек сильно волновался, но открывать не спешил.

— Мне нужна Мария Лабуаль, — громко сказал я. — Я от ее дедушки.

За дверью послышался судорожный вдох, похожий на всхлип.

И снова никто не открыл.

Я задумчиво посмотрел на дверь. Металлическая, но тонкая, дешевого производства. Но не ломать же ее.

Пользоваться ментальным воздействием мне не хотелось. Мне было важно не только поговорить с Марией, но и увидеть ее подлинные эмоции. А ментальное воздействие исказит их.

— Маша, это ты? — помогла мне Кира. — Я адвокат твоего дедушки, Кира Андреевна Белова. Вот мое удостоверение!

Она раскрыла удостоверение перед круглым стеклышком дверного глазка.

И снова никакой реакции.

За нашими спинами лязгнула дверь лифта — кто то еще поднялся на этаж. Я обернулся на звук шагов.

Совсем молодая девушка остановилась посреди коридора, в упор глядя на нас с Кирой. Взгляд ее был откровенно враждебным. Девушка была очень легко одета для прохладного летнего дня — майка на тонких бретельках, открывавшая загорелые плечи и короткая юбка. В руках девушка держала два бумажных пакета, из одного торчал длинный пшеничный багет.

На ее левом плече я увидел татуировку и удивленно поднял брови.

Точная копия Печати Ликтора.

Надо же!

Никакой магии в печати не было. Девушка вообще не обладала магическим Даром. Печать была просто рисунком.

Я на мгновение ощутил фантомное жжение в плече.

— Что вам надо? — с вызовом спросила девушка. — Это моя квартира!

— Мы ищем Марию Лабуаль, — ответила Кира.

— А кто это? Не знаю такую!

— Ты Аня Свиридова?

— А вам какое дело? Убирайтесь, или я полицию вызову.

Она грубила не от страха, а от отчаянной дерзости. Девушка напомнила мне беспризорного щенка, которого трудная уличная жизнь научила огрызаться. Иначе не выживешь.

Я вздохнул и молча уселся прямо на прохладный пол, выложенный кафельной плиткой. С детьми лучше говорить на равных, а не сверху. А Аня и была еще подростком, несмотря на неуклюжие попытки казаться взрослой и сильной.

— Чего вы здесь расселись? — растерянно спросила девушка.

— Жду, когда Маша расскажет мне про призрака, — объяснил я. — И мы вместе придумаем, как спасти ее дедушку.

— Какого призрака? — опять начала Аня.

Но тут замок в двери, наконец, щелкнул.

— Зачем ты открыла? — тут же набросилась Аня на подругу. — Они морочат тебе голову!

Не вставая с пола, я улыбнулся Марии Лабуаль. В ее заплаканных карих глазах сквозило такое отчаяние, что даже мне стало ее жалко.

— Что вы сказали про призрака? — испуганно прошептала она.

— Я знаю про него, — кивнул я. — И знаю, что Трубецкого убил не твой дедушка.

Поймал реакцию Маши и добавил:

— И не ты. Поговорим?

— Только не в моей квартире, — грубо отрезала Аня. — Я вас не пущу! Раз ты сама им открыла, то сама и разбирайся.

— Анюта! — Маша умоляюще посмотрела на подругу.

— Вечно ты ведешь себя как маленькая, Машка! А я потом разгребаю.

Аня бросила на подругу укоризненный взгляд, но тут же сжалилась:

— Ладно, заходите. Можете не разуваться.

Я усмехнулся.

Один ребенок отважно брал на себя ответственность за другого ребенка. Девочки, и в самом деле, были близки как родные сестры. И Аня считала себя старшей.

Я пропустил Киру вперед и вошел последним. Дверь мягко захлопнулась.

Квартирка оказалась совсем крохотной — еще меньше, чем у Киры. Здесь даже кухни не было, плита и раковина находились прямо в комнате. Широкий разложенный диван занимал половину комнаты, перегораживая проход к широкому окну. Напротив дивана на стене висел большой маговизор — чтобы было удобно смотреть лежа.

Вот и вся обстановка. Правда, в единственном свободном углу я заметил дверь встроенного шкафа.

Зато был балкон, а из окна открывался потрясающий вид на центр Столицы. За серыми крышами я увидел кусочек арки моста Петра Великого и купола Смольного собора в вечернем свете.

— Садитесь куда-нибудь, — бросила нам Аня. — Кофе нет.

Она поставила шуршащие пакеты прямо на небольшой письменный стол.

Кира присела на край дивана, отодвинув угол скомканного одеяла.

— Можно? — улыбнулся я Ане, кивком указав на узкую балконную дверь.

Аня дернула плечом.

— Пожалуйста!

Потянув на себя створку, я вышел на балкон. Здесь, на высоте, свободно гулял ветер — ему не мешали редкие громады соседних высоток. Внизу я увидел широкий тротуар и спешащих по нему людей. А дальше — зеленое пятно Полюстровского парка.

Улыбнувшись, я вернулся в комнату.

— Мы хотим помочь твоему дедушке, — уверяла Кира Машу.

Обе девушки смотрели на Киру. Маша — с надеждой, а Аня — недоверчиво.

— Жандармы тоже так говорили, — возразила Аня. — А потом увезли Николая Степановича в тюрьму. Хотя этот наглец Трубецкой сам виноват! А вы тоже следователь?

Аня повернулась ко мне.

Я покачал головой.

— Нет. Я ликтор.

— Да ладно!

Аня невольно бросила взгляд на свое плечо.

— Прохладно, — улыбнулся я.

— Вы видели дедушку? — спросила Маша. — Как он?

— Видели, — кивнул я. — Николай Степанович держится. Я приказал поставить на его камеру охранные артефакты.

— Зачем?

— Чтобы защитить его от призрака. Расскажешь мне о нем? Это он убил Трубецкого?

Я задавал вопросы почти наугад.

— Молчи! — приказала Аня подруге.

Но Маша ее не послушалась.

— Я… Я больше не могу! Это нечестно!

И она внезапно разрыдалась.

Кира бросилась ее успокаивать. Аня налила стакан воды и подала подруге:

— Выпей! Только не говори им ничего! Николай Степанович предупреждал тебя, что это опасно. Ты им проболтаешься, а он явится и убьет тебя. И меня тоже.

Маша вздрогнула. Стакан выпал из ее рук и разбился вдребезги.