Аристократы улиц 2

Глава двадцать вторая

Ормурр не обманул. Тропа, о которой он говорил, отыскалась быстро. Скандинавские амулеты сразу же отреагировали — стоило нам ступить на тропу, символы на них загорелись серебряным светом.

Хорошо. Артефактор постарался на славу.

Отправив вперёд разведчиков, мы не спеша погружались в чащу. Разведчики вскоре вернулись, притащив с собой связанного скандинава:

— На развилке дозорные были, ваше благородие, — сказали, бросая потомка викингов к моим ногам. — Одного живым взяли.

— А второго?

— В расход. Маговинтовку в деле опробовал, — разведчик с улыбкой приподнял снайперку, доставшуюся нам от спецназа Бехтеевых.

— Ну и как она?

— Больше жены полюбил! — рассмеялся гвардеец.

— Ну что же ты так. Жену надо любить больше оружия, — я наклонился к пленному. — Здравствуй, друг. Ты знаешь, кто я такой?

— Да по гербам уже вижу, кто вы, сука, такие, — прорычал тот.

— Вот и славно. Слушай внимательно: ты расскажешь мне то, что я хочу знать, взамен мы оставим тебя в живых. Ну, или отправим в Вальхаллу, как пожелаешь.

— Если вы меня казните, я не попаду в Вальхаллу.

— Знаю, знаю. Поэтому дадим тебе нож, выйдешь биться с моим гвардейцем. Умрёшь в бою — попадёшь, не так ли?

Скандинав удивлённо распахнул глаза и протянул:

— Ну да…

— Что выбираешь?

Нахмурившись, он пробормотал:

— В живых оставьте.

— Хороший выбор. Я не осуждаю, в Вальхаллу ты ещё успеешь. Теперь рассказывай: есть ли на дороге ещё дозорные?

— Нет. За развилкой только чары.

— Эти амулеты защитят от них? — я вытащил из-под одежды висящую на шнурке деревяшку.

— Откуда они у вас⁈ — возмутился Волк. — Ну… да, защитят. Только годи сразу узнают, кто идёт. У кого вы отобрали амулет?

— Не важно, — ответил я. — Следующий вопрос: сколько человек сейчас на стоянке?

— Точно не знаю. Человек сорок…

— А годи?

— Двое. Их всего трое было. Йоран ушёл против вас ритуал творить, — не стал скрывать наёмник. — Я так думаю, в живых его уже нет.

— Правильно думаешь. Что по обороне? Укрепления, пулемёты?

Скандинав рассказал всё, что знал, и мы его отпустили. Я не беспокоился о том, что он может как-то передать своим, что мы идём. Учитывая, что он рассказал об амулетах, годи и так узнают. Если уже не узнали.

Ведь раз они чувствуют, когда амулеты оказываются на тропе, то почувствуют не только тот, что мы отобрали у Ормурра, но и четыре десятка других.

— План прежний, ваше благородие? — спросил Лучезар, когда основная колонна добралась до развилки.

— Да, прежний. Одна пушка по левой тропе, другая по правой, — указал я. — Спецмашина с Яромиром по правой. Все готовы? Вперёд!

Мы разделились и двинулись дальше через чащу. Тропа была довольно узкой — грузовику, который тащил за собой пушку, было тяжело пробираться по ней. Но тяжело — не значит невозможно. Поэтому хоть и медленно, но верно мы приближались к цели.

Снова отправленные вперёд разведчики вернулись:

— Километр до стоянки, ваше благородие. Они купол включили.

— У них есть купол? — удивился я. — Ничего себе.

— Не могу точно знать, господин, но, мне кажется, слабенький. Прозрачный, по крайней мере.

Да, если прозрачный, то скорее всего не слишком крепкий. Потому что чем плотнее энергетическая защита, тем хуже через неё видно. Например, тот купол, что над Дальнегранском, полностью непрозрачный.

— Пушками расковыряем, — сказал я. — Лучезар, какая у них дальность стрельбы?

— Если навесом стрелять, уже отсюда добьём.

— Хорошо. Тогда готовьте.

Пушку отцепили от грузовика и привели в боевое положение. Любо-дорого было взглянуть, как быстро и слаженно работали гвардейцы. Не зря их муштровали инструкторы Влада.

— Заряжай!

— Заряжено!

— Готовьс! Выстрел!

— Выстрел!

Грохот разнёсся по всему лесу. Вороны и другие птицы, издав возмущённые крики, взмыли в воздух. Через несколько секунд издалека раздался взрыв. Тут же пришёл двойной сигнал на артефакт. Это были разведчики, которые подошли ближе к стану врага и наблюдали за результатом.

— Недолёт, — расшифровал Лучезар.

Пришёл ещё сигнал, одинарный.

— Сто метров, — сказал Зар. — Корректируйте огонь!

Второй выстрел, судя по сигналу, попал в цель. А потом до нас донеслось эхо справа — пушка второй группы тоже приступила к обстрелу.

— Отлично! — воскликнул Лучезар. — Работайте. Мы отправляемся, — он сунул артиллеристам сигнальный артефакт. — Следите, когда пропищит. Чтобы нас не накрыло.

— Так точно, капитан!

Мы ускоренным маршем двинулись вперёд. И ровно тогда, когда преодолели разделяющий нас и стоянку километр, купол разрушился. Я осмотрел лагерь врага: длинные деревянные строения в скандинавском стиле, узкие улочки, стойбище для овец.

Такое чувство, будто мы действительно оказались где-то в Скандинавии. Молодцы, постарались, чтобы создать аутентичное поселение для своего клана.

Даже жаль, что придётся его разрушить.

Зар активировал сигнальный артефакт и скомандовал:

— Оружие к бою. На штурм!

Годи, если и хотели сотворить против нас какой-то ритуал, не успели его сделать. Мы напали с двух сторон. Машина спецназа ворвалась на центральную площадь и устроила настоящую вакханалию.

Скандинавы яростно сопротивлялись. Но из оружия у них были только винтовки и автоматы, ничего того, что могло бы противостоять бронемашине. Да и хотя они узнали о нашем приближении заранее, подготовиться как следует всё равно не успели.

Таким образом, меньше чем за полчаса всё было кончено.

— Конунг Вульфгар, ваше благородие.

Ко мне привели здоровенного мужика с залитым кровью лицом. У него была густая борода, как у истинного патриарха, и взгляд хищника. Оказавшись рядом со мной, он процедил:

— Я признаю поражение, Терновский. Вы пришли, как воины, и одержали победу.

— Так и есть, — сказал я. — История твоего клана сегодня подошла к концу.

— Это была славная история, — сказал Вульфгар. — Я ни о чём не жалею.

— А стоило бы. Насколько я знаю, вы много зла принесли людям.

— Мы не творили зло. Мы жили так, как нам нравилось, и силой брали то, что хотели.

— Так ведь отбирать чужое силой — это зло, ты так не думаешь? — хмыкнул я.

— Все мои люди уже пируют в Вальхалле, — сказал конунг, оставив вопрос без ответа. — Я прошу лишь об одном: отправь меня к ним, Терновский. Позволь умереть с оружием в руках.

— Да будет так, — сказал я. — Развяжите его и дайте нож.

С Вульфгара сняли верёвки, и гвардеец вручил ему нож. Конунг взвесил его в руке и усмехнулся.

— Детская игрушка. Ну да ладно, сойдёт. Может, я даже успею пустить кому-нибудь кровь! — заорал он и бросился на меня.

— Не успеешь, — качнул головой я.

Магическое пламя ударило в грудь конунга. Он споткнулся и покатился по земле, остановившись у моих ног. Из опустевших глазниц поднимался дым, а на лице застыла странная яростная улыбка.

Вот теперь история Зимних волков действительно подошла к концу.

Трофеев мы получили изрядно — оружие, боеприпасы, запасы провизии, скот и пара стареньких автомобилей. Овец и машины можно было продать, да и деньги мы тоже отыскали. В сейфе конунга нашлось почти семь тысяч рублей, которые я решил разделить между гвардейцами как премию за успешную операцию.

Можно было сказать, что в Сибири у рода Терновских больше не осталось врагов. Пока что.

Но несколько спокойных месяцев у меня всё же есть.

Эти месяцы пролетели быстро. Случилось много того, о чём стоит рассказать.

«Рекламное агентство Терновского» продолжало развиваться и приносило всё больше денег. Не говоря уж о том, что в Москве открылось «Рекламное агентство Смолина», открытое под именем одного из вассалов Влада.

Оно только начинало расти, но уже за первые пару месяцев принесло заметно больше денег, чем моё сибирское детище.

Было даже немного обидно, что работает оно не под моей фамилией. Впрочем, получая хорошую прибыль, с этим можно было смириться. А работу я организовал таким образом, что мне приходилось только заниматься контролем — все оперативные задачи выполняли сотрудники.

Да и большую часть контроля я передал Степану Вашину. Тот хорошо справлялся с должностью управляющего делами рода, и получал от этого неприкрытое удовольствие.

Как следствие возросших доходов, моя гвардия тоже значительно выросла. Три сотни солдат, техника, артиллерия — и, что самое важное, отличная подготовка. Места в казармах стало не хватать, и я серьёзно задумался о том, что надо расширяться.

Только в Дальнегранске это было сложно сделать. Место под куполом было ограничено, и надо было либо покупать новые генераторы и расширять купол, либо переезжать в другой город.

Я начал заниматься этим вопросом. Но пока, чтоб не прерывать развитие гвардии, организовал «Ведьмачий отряд». Яромир обучал новобранцев охоте на чудовищ, и это неожиданно стало ещё одной статьёй доходов — с помощью Бехтеева мы смогли организовать поставки тел чудовищ в большую Россию.

Если быть точнее, то их закупал «Беорит». Тот самый алхимический заводик, который Громовержцы захватили и разграбили во время войны.

Странно повернулась судьба. Сначала мы воевали, теперь стали друзьями и деловыми партнёрами. Да и с Белославой у Петра всё было прекрасно — они регулярно встречались, и, насколько я знал, их отношения становились всё серьёзнее.

Бехтеев, как и обещал, обучил меня технике смещения. Это оказалось сложно, но я справился. Овладел ей пока что не так хорошо, как Пётр — на каждый скачок уходило слишком много энергии. Но я тренировался, и с каждым разом получалось всё лучше.

Теперь я смогу удивить врагов в бою. Смещением владеет далеко не каждый, и, если грамотно им пользоваться, можно наносить очень неожиданные и эффективные удары.

«Мандрагора» была достроена и начала приносить первую прибыль. Благодаря тайным источникам я узнал, что Левин меня немножко обманывает, подсовывая заниженные цифры. Ничего удивительного, конечно, но всё равно неприятно.

Я мог бы снова надавить на Андрея, но предпочёл махнуть рукой. Как и обещал ему, продал свою долю в фабрике за приличную сумму, и деньги вложил в более перспективные и спокойные дела.

Если б я продолжал заниматься «Мандрагорой», это в итоге принесло бы мне только проблемы, уверен.

Про Эспера Григорьевича, моего деда, нашлась кое-какая информация. Милослава смогла узнать, что он действительно покинул Дальнегранск, но куда отправился, оставалось тайной. Пока отдел разведки Тарковских не выяснил, что следы дедушки вели на Дальний Восток.

Он провёл там несколько лет, а потом, тщательно скрывая следы, вернулся в большую Россию. Куда именно — неизвестно. Бывший князь постарался сделать всё, чтобы его не нашли.

Как интересно. Ведь он вернулся в княжества, получается, задолго до моего рождения. Куда отправился потом? В Европу? Или остался в России?

Я стал всерьёз подумывать о том, чтобы запросить информацию у Чёрного орла. Не сомневался, что им наверняка что-нибудь известно. Но не хотелось оставаться им должным, поэтому пока я отложил это дело в долгий ящик.

Недавно я узнал, что в Рязани тоже открылось рекламное агентство. Что интересно, открыл его один из сотрудников, который до этого работал на меня в Москве. Владислав навёл справки и уверенно сообщил:

— Это был шпион. Молотов понял, что наш с тобой Смолин подставное лицо, и на самом деле предприятием управляешь ты.

— Следовало ожидать, — сказал я.

— Да, конечно. Он не тупой. К тому же, твоё дело действительно очень перспективное, не только Молотов это видит. В Москве уже открылось два агентства, кроме нашего. Правда, Молотов ухитрился узнать, как работает дело изнутри.

— Тоже следовало ожидать.

— Угу. Никита лично вливает деньги в своё агентство и захватывает рынок в Рязани. Так что теперь наше соперничество выходит в область коммерции.

— Что ж, потягаемся, — я улыбнулся телевоксу. — Посмотрим, кто кого.

Мы обсудили ещё кое-что и закончили разговор.

После него я снова всерьёз задумался о том, чтобы найти для своего рода новое место.

Дальнегранск стал нам тесен. Кроме того, я был здесь, по сути, на птичьих правах. В том смысле, что я не обладал никакой собственностью — дом числился за родом Тарковских, поскольку ранее принадлежал моему деду и потом был куплен Владом. Земля, на которой стояли казармы, была в аренде.

Я не мог купить её, поскольку для этого необходимо было стать вассалом Тарковских. А Владислав ни за что бы не согласился принять меня. Хотя бы по причине того, чтобы не раскрывать факт нашего союза князю Молотову.

Да и вообще, мне надоела Сибирь с её куполами, опасными дорогами и отсутствием светской жизни. Я мечтал вернуться в княжества, о чём и сообщил Владу при очередной беседе.

— В московском я тебя точно не приму, — сказал он. — Есть другие варианты?

— Да. Смоленское.

— Думаешь, если князь однажды передал тебе привет, то будет рад сделать своим вассалом? — с сомнением хмыкнул Владислав.

— Это можно узнать, — равнодушно ответил я. — От тебя мне нужно, чтобы ты официально отменил изгнание. Или выдал послабление, не знаю.

— Это можно сделать, конечно. Повод подыщем, — задумчиво сказал Влад. — Но ты же понимаешь, что, если я отменю изгнание, Молотов тут же набросится на тебя?

— С чего бы?

— С того, что пока мы делаем вид, будто на самом деле не очень дружим. Он-то уже наверняка раскусил, что это не так, но всё ещё может сомневаться. Но вот если ты вернёшься в княжества…

— Да, понимаю. Плевать. Мне надоело сидеть в Сибири, мне нужен простор. Так я смогу быстрее набирать силу и помогать тебе, в том числе.

— Хорошо, хорошо, — с улыбкой в голосе сказал Влад. — Договорились. Можешь попробовать встретиться со смоленским князем.

Илья Романович Грушецкий, князь Смоленска, не сразу согласился на встречу со мной. Первый официальный запрос был отклонён, ответа на второй пришлось ждать неделю. Полагаю, князь прощупывал почву и выяснял, насколько опасна для него может быть такая встреча.

В том плане, что он ведь знал о конфликте между Москвой и Рязанью. Наверняка понимал, что я в нём участвую, и также понимал, что, если встретиться со мной на официальном уровне, это будет сигналом князю Молотову. Мол, Смоленск на стороне Москвы.

Но на встречу Илья Романович всё же согласился. А от Влада я получил официальное разрешение посетить большую Россию. Правда, ко мне приставили конвой, но я-то понимал, что на самом деле это охрана, а не надзиратели.

Поместье смоленского князя располагалось за городом, но меня он решил принять в конторе в центре Смоленска. Богатый кабинет, отделанный золотом, так и кричал о достатке владельца.

Бедных князей в России не было, но не все из них стремились выставлять богатство напоказ. Илья Романович не стеснялся. Он и сам был одет в дорогущий бархатный костюм, а на пальцах блистали перстни с бриллиантами.

— Эспер Александрович, — таким же бархатным, как костюм, голосом приветствовал он меня. — Рад встрече.

— Взаимно, ваше высочество, — я коротко поклонился и пожал князю руку.

Мы уселись за стол, выпили чаю со сладостями и какое-то время поговорили о разных пустяках. Грушецкий живо интересовался, как живут люди в Сибири, и удивлялся тому, насколько там на самом деле опасно.

— Да уж. Не представляю, как вы смогли так возвыситься в столь неблагодатном месте, — покачал он головой.

— Разве я сильно возвысился? — спросил я.

— Конечно. Из нищего изгоя за год превратились в весьма могущественного дворянина. По меркам баронов, конечно же, — улыбнулся Илья Романович. — Не сочтите за оскорбление.

— Что вы, я прекрасно осознаю своё положение. Именно поэтому хочу его улучшить.

— Похвально, похвально! — князь постучал пальцами по столешнице. — Насколько я полагаю, именно свои перспективы вы и хотели со мной обсудить?

— Вы проницательны, княже, — улыбнулся я.

— Слушаю, — Грушецкий принял деловитый вид.

— Всё очень просто, ваше высочество, и одновременно очень сложно. Я хочу вернуться в большую Россию. Мой брат-князь готов отменить изгнание, но не готов сделать своим вассалом. Понимаете, это будет слишком явным сигналом для наших недругов.

— Вы говорите о князе Молотове, — сказал Илья, и это был не вопрос.

— Да, — кивнул я. — Вы, конечно же, в курсе, что между ним и моим братом…

— Я знаю гораздо больше, чем вы думаете, Эспер, — как-то зловеще произнёс князь.

— Что вы имеете в виду?

— Вы слышали о похождениях вашего деда? Который был вашим тёзкой?

— Да, — кивнул я. — И о настоящих причинах конфликта я тоже знаю. А вы?

— Я тоже. Никита Молотов гораздо ближе к вам, чем вы считали раньше, правда?

— Это так.

— Но я вынужден рассказать вам кое-что ещё, Эспер, — сказал Грушецкий, глядя мне в глаза. — То, что вам не понравится. Кое-что о вашем брате.

— О Владиславе?

— Да. Дело в том, что всё случившееся — смерть вашего отца и старшего брата, начало конфликта с Рязанью… Да и вообще то, что князь Молотов решился покуситься на Москву — это вина Владислава.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился я.

— То, что и сказал. Если бы не ваш брат, всего этого бы никогда не случилось.

— Говорите прямо, ваше высочество.

— Вы точно хотите знать? — поигрывая перстнями, спросил Илья.

— Сначала говорите такое, а потом спрашиваете, хочу ли я знать⁈ — я не удержался и повысил голос. — Конечно!

— Хорошо. Тогда слушайте…