Аристократы улиц 2

Глава девятая

Запершись в кабинете, я достал телевокс из ящика и активировал его.

— Слушаю.

— Здравствуйте, барон Терновский. Меня зовут Потап, я представитель его сиятельства графа Бехтеева.

— Добрый день, — сказал я. — Чем могу помочь?

— Мы получили предложение о переговорах. Я уполномочен их провести.

— Приятно слышать, что его сиятельство согласился всё обсудить. Но я намерен встретиться с ним лично.

— Прошу прощения, но граф Бехтеев…

— Мне не интересны никакие ваши аргументы, — жёстко прервал я. — Переговоры возможны только между главами родов.

— Понимаю, ваше благородие, — вкрадчиво сказал Потап. — Вместе с тем, у графа действительно есть причины отправить меня. Поверьте, я владею всей необходимой информацией и имею право принимать решения от лица рода.

— В таком случае мне проще провести переговоры, не выезжая из дома. С наследником графа, который находится у меня в плену.

— Боюсь, у Петра Игоревича как раз недостаточно полномочий. Несмотря на статус наследника.

— Ну и что? Я могу предоставить ему свои условия, он предоставит мне свои. Составим документ, передадим его графу, он внесёт правки… В общем, вы понимаете. Это будет сложно и долго. С вами — то же самое. А я намерен всё решить одной встречей. Понимаете?

— Понимаю, но…

— Раз понимаете, тогда передайте его сиятельству, что я согласен только на личную встречу. До той поры мои наёмники продолжат боевые действия.

Помолчав, Потап сказал:

— Хорошо. Я передам графу ваши пожелания.

— Спасибо. На всякий случай: я готов встретиться на нейтральной территории.

— Постараюсь дать вам ответ в течение дня, — сухо сказал Потап. — Всего доброго.

— До свидания.

Я прописал сигнатуру вокса Бехтеевых в свой и решил, что теперь у меня есть время вздремнуть. На всякий случай связался с Годимиром, но тот не сказал ничего нового. Так что я отправился в спальню и, не раздеваясь, рухнул на кровать.

Проспал совсем недолго. Меня разбудил сигнал браслета, так что я нехотя поднялся и потопал в кабинет.

Это снова был Бехтеев.

— Барон Терновский слушает, — прохрипел я.

— Здравствуйте, Эспер Александрович, — раздался глубокий мужской голос. — Это граф Бехтеев.

— Спасибо, что связались лично, Игорь Алексеевич, — сказал я.

— Мне пришлось, раз вы отказались говорить с моим поверенным.

— Прошу вас, не воспринимайте это как давление. Я всего лишь убеждён, что подобные переговоры мы должны провести лично.

— Правда? — осведомился Бехтеев. — А вам не кажется, что у нас с вами разное положение?

— Не кажется, ваше сиятельство. Мы оба дворянины, оба имеем титулы. Барон ниже графа лишь номинально. К тому же вы не заметили разницы в положении, когда напали на меня.

Игорь ошарашенно замолчал. А когда вновь начал говорить, голос его дрожал от скрываемого гнева:

— Не уверен, что верно расслышал. Вы сказали, барон, что это Я на вас напал?

— Совершенно верно.

— Но это вы объявили войну!

— А вы её готовили. Я всего лишь взял на себя ответственность за, так скажем, официальное начало. Позвольте добавить, что мы с Петром имели откровенный разговор. Я многое знаю об истинных причинах этой войны.

— С моим сыном всё в порядке? — пробурчал Игорь.

— Обижаете, ваше сиятельство, — ответил я. — С Петром обращаются наилучшим образом. Мы разве что слегка ограничили его свободу и заблокировали магию.

— Рад слышать.

— Надеюсь, что моему человеку предоставили лекаря, как я просил?

— Да.

— Замечательно. Так вот, Игорь Алексеевич — я считаю, что нам стоит прекратить кровопролитие. Давайте встретимся и поговорим в приватной обстановке, с глазу на глаз. Мы ведь оба понимаем, что смысла продолжать войну нет никакого.

— Вы так думаете, Эспер? — хмыкнул граф. — Впрочем, на переговоры я согласен.

— Прекрасно. Я передам наёмникам приказ о прекращении огня.

— Встреча в Пихтогорске вас устроит? Там есть гостиница «Золотой лебедь». На последнем этаже имеется княжеский номер, я готов его арендовать.

— Что вы, разделим траты поровну. Мы ведь оба заинтересованы в переговорах.

Княжеский номер — это что-то вроде президентского люкса в моём прошлом мире. Номер, который состоит из нескольких комнат и занимает целый этаж. Как правило, он защищён кучей артефактов, в том числе от прослушки. Идеальное место для встречи.

— Значит, договорились, ваше сиятельство? Даю слово чести, что преследую только мирные цели. Вам ничего не будет угрожать.

— У вас также есть моё слово. Завтра?

— В семь вечера, — согласился я. — Раньше не успею добраться.

— Договорились.

— Всего доброго, граф.

— До встречи, барон.

Мы одновременно отключили связь. Я тут же ощутил, как сильно у меня болит голова. Всё-таки нужно как следует выспаться, особенно учитывая, что в Пихтогорск лучше выехать заранее.

Я вызвал Лучезара и убедился, что всё в порядке. Выживших солдат отправили на отдых и восстановление, а сжиганием тел занялись городские службы и навязанные мне Борисом новобранцы.

— Из пленников не все погибли, ваше благородие. Часть, оказывается, отказалась идти в атаку и осталась в подвале. Есть раненые, мы поручили их лекарям. Один из них в бреду сказал кое-что очень любопытное.

— Что же?

— Он бормотал что-то вроде «зачем барон меня сюда послал?». Когда я спросил у него, что за барон, тот чётко сказал: «Мой барон. Андрей Левин».

— Ничего себе, — я даже улыбнулся. — Лично проследи, чтобы этот пленник выжил. Обеспечь охрану. Он нам ещё очень пригодится.

— Так точно, ваше благородие!

— Приготовьте машину. Завтра надо ехать в Пихтогорск на переговоры.

— Нашу легковушку мы в лесу уничтожили, внедорожник потеряли. Осталась только машина спецназа, ну и грузовики.

— Поеду на спецназовской. Граф Бехтеев, наверное, расстроится, что я приеду на трофейном автомобиле… Но на лошадях слишком долго.

— Да и опасно. Люди говорят, после нашего сражения нечисти на дорогах стало больше чем обычно.

— Ничего удивительного. Столько крови и смертей… — я покачал головой. — Ты останешься здесь, со мной отправь водителя и двух охранников.

— Принято, — Зар отдал честь и направился обратно в казармы.

Ну а я отправился спать. Жизненно необходимо было восполнить силы и очистить голову перед важной встречей.

Я отрубился, едва голова коснулась подушки. Мне не снилось ничего, будто бы я умер. А когда очнулся — воскрес.

— Доброе утро, — улыбнулась сидящая рядом мама.

— Угу, — промычал я и сел.

Я чувствовал себя разбитым и вновь ощутил, насколько хуже стало в доме без Добрана. Надеюсь, он вернётся как можно быстрее.

— Уже утро? Который час? — спросил я.

— Без пяти семь. Ты проспал почти сутки. Заходил Лучезар, сказал, что машина готова и пора выдвигаться. Ты едешь в Пихтогорск?

— Да.

— На переговоры с Бехтеевым?

— Да.

— Возьми меня с собой.

Я чуть было снова не ответил «да». Неужели на то и был расчёт?

— Зачем? — спросил я.

— Разве ты не знаешь, что твой отец часто брал меня на деловые и прочие встречи? — улыбнулась мама. — Красивая женщина рядом подчеркнёт твой статус и поможет получить хорошее впечатление.

— Э-э… — я даже слегка растерялся. — Но ты ведь моя мать, а не супруга.

— Какая разница? Я просто поулыбаюсь и немного пофлиртую с графом. Вести настоящий разговор вы всё равно будете наедине.

Мама была права. Не просто так мужчины таскают с собой на встречи жён или нанятых эскортниц. Это своего рода признак статуса, как дорогой костюм или родовой перстень на пальце.

И да, умелая светская львица способна вызвать дружелюбное расположение. Мама, безусловно, владеет всеми необходимыми навыками. Быть может, её кровь не такая древняя, как у Тарковских, но несколько поколений знатных предков имеется. Не говоря уже о воспитании и сильных социальных навыках.

— Хорошо, — кивнул я. — Собирайся.

Мама просияла и, не сказав больше ни слова, вылетела из комнаты. Будто маленькая девочка, которой позволили пойти погулять.

Полагаю, матери не только хотелось мне помочь, но и до смерти надоело сидеть в Дальнегранске. Конечно, я успел свозить её и Белославу в Старосибирск, но всего лишь раз. Да и сравнивать сибирские города с Москвой и другими городами большой России было нельзя.

Правда, в Пихтогорске маме вряд ли понравится. По-своему уютный город, но грязноватый и слишком простецкий. Даже с Дальнегранском не сравнить.

Я по-быстрому умылся и оделся. Брать с собой оружие, конечно, не стал, но защитный амулет и оберег на всякий случай нацепил. Нам ведь предстоит ещё добраться до Пихтогорска. Портал не работает, а дороги опасны.

Мама нарядилась в кремовый брючный костюм, который изящно подчёркивал все прелести её фигуры. Она уже ждала меня в прихожей.

— Прелестно выглядишь, — сказал я.

— Эспер, ну что за вид! — оставив комплимент без внимания, всплеснула руками она. — У тебя разве нет другого костюма, кроме повседневного?

— Вообще-то, нет.

— Тогда заедем в магазин. Ты должен выглядеть превосходно!

— Мама, — улыбнулся я, — мы, вообще-то, не на праздник едем.

— Всё верно, это куда более важное событие, — невозмутимо возразила мать. — Ты хочешь предстать перед противником как ничтожество, неспособное купить себе костюм?

— Нет, конечно. Но и выглядеть щёголем не собираюсь.

— Не переживай. Я помогу тебе подобрать идеальный наряд. Если, конечно, в этом захолустье что-нибудь найдётся, — она закатила глаза.

— Расслабься. Я помню, что встречают по одёжке. Но ты и произведёшь прекрасное первое впечатление за нас обоих, — я подошёл и коротко поцеловал маму в щёку. — Повторяю, ты прелестно выглядишь. Идём, не будем терять время.

Мы вышли на крыльцо, где нас уже ждали гвардейцы и трофейная машина спецназа. У солдат округлились глаза при виде моей матери, ну а я пожирал взглядом машину.

Бронированный шестиколёсный вездеход с пулемётом и гранатомётом на крыше. Высоченный дорожный просвет, усиленные бамперы и мощные рунические чары. Действительно, крутая тачка.

— Прекрасно выглядите, госпожа Есения, — поклонился водитель, открывая для мамы дверь.

— Благодарю, — коротко кивнула мама и оглядела машину. — Мы правда поедем на этом?

— Думаешь, на нашей почившей легковушке было бы безопаснее? — усмехнулся я. — Залезай.

С покупками мы разобрались довольно быстро. Мама выбрала для меня классический костюм-тройку тёмно-синего цвета и белую рубашку. Выглядел я скучно, но солидно. В самый раз для переговоров.

Мы покинули город и повернули на юг, в сторону Пихтогорска. Машина ехала удивительно тихо для своих габаритов. Водитель объяснил, что у неё магический двигатель, который даже топлива не требует, только замены специальных кристаллов время от времени.

— Такая тачка тысяч восемьдесят стоит, наверное, — говорил он. — А то и сотню. Вы посмотрите на панель, господин! Сколько всего… Я и с половиной функций ещё не разобрался.

— Смотри, не натыкай ничего лишнего. Эксперименты — когда вернёмся. А что насчёт орудий? — я посмотрел на потолок. — Люка-то нет.

— Так лезть не надо никуда! Вот, глядите.

Водитель нажал на пару кнопок и щёлкнул красным тумблером. Сверху еле слышно загудели механизмы орудий.

— Всё, включились. Теперь вот, у пассажира рычаг. Целишься и стреляешь. Семён, покажи его благородию.

— Погоди, Семён, я сам! — загорелся я. — Ну-ка, давай поменяемся местами.

Мы с гвардейцем поменялись местами. Мама, отодвинулась от гвардейца чуть дальше, а я прыгнул на переднее сиденье и схватился за рычаг.

Пошевелил им туда-сюда и увидел, как впереди на дороге пляшет красная точка. Вроде лазерного целеуказателя, только магический.

Офигеть, как в компьютерной игре. Даже в моём мире, с учётом развития технологий, не у каждой армии мира были подобные штуки.

Впрочем, дело здесь не в технологиях, а в магии. Я чувствовал, что джойстик в моей руке и орудия на крыше являются связанными артефактами.

— Это сейчас пулемёт работает. А можем и гранатомёт включить, — сказал водитель.

— Погоди, сначала с пулемётом разберусь. Вон как раз желающий продемонстрировать, как он работает.

На краю дороги показался зверодух в обличье матёрого волка. Недолго думая, я навёл на него красную точку и зажал гашетку.

Прогрохотала короткая очередь. Пули прошили тело зверодуха насквозь, он обратился птицей и скрылся и в лесу. Убить его не получилось — понятное дело, пули свинцовые, нечисти вреда почти не наносят.

Но против людей эта машина — великолепный инструмент убийства. Даже странно, что спецназовцы не потащили их на штурм. Ведь, как мне сказали, они приехали на двух таких.

Не захотели рисковать дорогим транспортом? Они ведь не знали наверняка, что у нас есть.

Что ж, так даже к лучшему. Спасибо бехтеевцам за такой подарок.

Теперь не отдам…

До Пихтогорска мы добрались за шесть часов, почти без приключений. Кузов машины был покрыт мощной рунописью, отгоняющей нечисть. Один раз на нас пытался накинуться леший, но получил из пулемёта в морду и передумал.

В Пихтогорске не было ратников Обережного корпуса — тоннель под куполом охраняли гвардейцы смоленского князя. Именно он был протектором города. Гвардейцы запретили нам въезжать в город на военной машине, так что пришлось оставить её на парковке у тоннеля.

Хорошо хоть, под куполом, а не снаружи.

— А вы, наверное, человек барона Терновского? — полюбопытствовал немолодой усатый гвардеец.

— Не совсем, — ответил я. — А почему вы спрашиваете?

— Интересно просто. Пару дней назад крутые вояки на двух таких машинах в Дальнегранск поехали. Вчера рано утром только одна вернулася. А тута вы. Выходит, победил ваш барон, али как?

— В той битве победил, — кивнул я. — Кстати, барон Терновский — это я. Подскажите, где здесь гостиница «Золотой лебедь»?

— Вы? — мужчина выпучил глаза. — Ох, простите, ваше благородие. Не думал я, что вы так молоды… Гостишка тама, на центральной улице. Вызвать вам извозчика?

— Только если подадут карету, — ответила вместо меня мама.

— Конечно, госпожа, организуем! — поклонился гвардеец.

Потом он шагнул ближе ко мне и вполголоса произнёс:

— Князь смоленский, Илья Романович, передаёт своё уважение. Он говорит, что впечатлён вашими военными успехами, и что в нашем городе вы можете чувствовать себя в безопасности.

— Передайте князю, что барон Терновский благодарит его за приятные слова и всегда рад добрым друзьям.

Гвардеец кивнул и побежал искать для нас карету.

Как любопытно. Когда смоленский князь успел узнать, что я прибываю в Пихтогорск? У него что, есть шпионы среди людей Бехтеева?

Не удивлюсь, конечно, если так и есть. У каждого князя есть тайная служба и свои доносчики в других родах. Только непонятно, чем смоленского князя заинтересовали Бехтеевы?

И чем его заинтересовал я?

Военные успехи, как же. Может, я и не проиграл ни одной из двух битв, но и триумфом эти победы не назовёшь.

Впрочем, князь наверняка узнал, кто на самом деле продал ему берегиню и благодарен в том числе за это. Может, он рассчитывает, что я продам ему ещё одно семя в обход Чёрного орла?

Ладно, не буду забивать голову. Пока что мне всего лишь передали вежливый кивок, не более того. Если Смоленск действительно как-то заинтересован во мне, то я об этом узнаю.

Когда мы добрались до гостиницы, было чуть больше четырёх часов вечера. До встречи с Бехтеевым — почти три часа. Мы успели перекусить и немного прогуляться по парку, расположенному под окнами «Лебедя».

Граф тоже прибыл раньше, спустя полтора часа после нас. Нам об этом сообщил служащий гостиницы. Он нашёл нас с самой в беседке у пруда, в котором плавали, конечно же, лебеди.

— Ваше благородие, — поклонился мужчина. — Игорь Алексеевич передал, что готов начать встречу раньше, если вы готовы.

— Конечно, — сказал я. — Ведите.

С помощью магической платформы — аналог лифта в этом мире — мы поднялись на последний, четырнадцатый этаж гостиницы.

К слову, «Золотой лебедь» был вторым самым высоким зданием в Сибири. Первым была тоже гостиница, только в Старосибирске. Принадлежала она, кстати, барону Левину.

Он следующий, с кем я желаю провести переговоры… Надо обязательно вытянуть из Андрея, как замешаны Блэкспиры во всём этом деле. Клубок интриг здесь очень сложный, и даже война Москвы и Рязани может быть лишь одной из его ниточек.

Не знаю, почему я вдруг об этом подумал. Но почему-то мне показалось, что всё может быть ещё таинственнее и серьёзнее, чем кажется.

На этаже нас встретили гвардейцы Бехтеева. Нас не стали обыскивать или что-то подобное. Наоборот, вежливо поздоровались и предложили пройти в номер. Только попросили, чтобы наша охрана осталась в коридоре снаружи.

— Ты готова? — спросил я у мамы, когда мы подошли к золочёным дверям княжеского номера.

— Конечно, ваше благородие, — улыбнулась она.

— Тогда идём, — сказал я и распахнул перед ней двери.

Номер был поистине роскошным. Резная мебель из дорогого дерева, хрусталь и бархат повсюду.

— Добро пожаловать, — поклонился ожидающий нас слуга. — Желаете что-нибудь выпить?

— Кофе, — ответил я.

— Мне только воды, — сказала мама. — Минеральной, пожалуйста.

— Как будет угодно.

— А где же граф? — спросил я.

— Он просит вас немного подождать. Располагайтесь, — безупречно вежливым тоном сказал слуга и вышел на кухню.

Мы с матерью переглянулись. Она наклонилась ко мне и прошептала:

— Иди погуляй где-нибудь. Я пока займу его сиятельство беседой.

Я молча кивнул и направился в коридор.

Уверен, что Бехтеев специально позвал нас и теперь заставил подождать «несколько минут». Которые вполне могут растянуться на полчаса.

Такой способ изначально захватить лидерство на переговорах. Ведь кого ждут — тот и главный.

Что ж, в эту игру можно играть вдвоём. Оскорблять графа долгим ожиданием я не собираюсь, но и сидеть, как покорный студент — тоже. Тем более что у меня есть козырь в виде мамы. Она действительно найдёт, о чём поболтать с Игорем Алексеевичем, и он даже не расстроится, если я задержусь.

Я спустился в фойе гостиницы, где заказал себе облепиховый морс. Не спеша, выпил его, наблюдая за постояльцами. Деловые люди, в основном, представители различных родов и коммерсанты-простолюдины.

Допив морс, я поправил перед зеркалом новый костюм и вернулся на четырнадцатый этаж.

— А вот и мой сын-барон, — обворожительно улыбнулась мама, когда я зашёл в номер.

Удивительно, как она могла так искренне улыбаться рядом с графом Бехтеевым. Глядя на него, скорее хотелось кричать от ужаса.

Игорь Алексеевич был стар. Гораздо старше, чем я решил, услышав его голос через телевокс. Его лицо и шея были покрыты шелушащимися пятнами псориаза, отчего он выглядел похожим на высохшую мумию. В довершение всего, граф Бехтеев сидел на инвалидной коляске, и левая нога у него отсутствовала по колено.

Не похоже, будто Игорь потерял конечность в бою. Скорее, у него диабет или другая болезнь.

Интересно, сколько ему лет? В этом мире сахарный диабет легко лечится. При условии, что пациенту не больше ста-ста двадцати лет.

— Ваше сиятельство, — кивнул я. — Простите, что заставил ждать.

— Ничего страшного, — ответил граф.

А вот голос у него оказался тем же, что я слышал через вокс. Возникал диссонанс между столь крепким и глубоким голосом и столь бессильным телом.

— Мы с госпожой Есенией прекрасно поболтали, — продолжил Бехтеев. — Ваш кофе, кстати, уже остыл.

Интересный посыл. Вроде бы и «ничего страшного», но в то же время «ваш кофе остыл». То есть намекает, что я всё-таки задержался. Судя по тону, ему это не слишком понравилось.

Впрочем, претензия несерьёзная. Видно, что мама и правда сумела увлечь Бехтеева разговором.

Ох, непросто ей пришлось. Тяжело не обращать внимания на жутковатую внешность графа, которая напоминает о неизбежности смерти. А мама смотрит на него так, будто почти влюбилась.

Не зря я взял её с собой. Уродливому старику особенно приятно внимание прелестной дамы. Можно быть уверенным, что она уже настроила его на дружелюбный лад. Пусть внешне он этого и не покажет.

— Должен сказать, ваша матушка невероятно красивая и образованная женщина, — добавил Игорь.

— Не смущайте, ваше сиятельство, — кокетливо ответила мама.

— Вам не к лицу ложная скромность, — Бехтеев приподнял уголки губ.

— Спасибо, граф, — сказал я. — Рад слышать, что вы нашли общий язык.

— Да, невероятно жаль, что столь прекрасная дама лишилась титула княгини. Вам стоит блистать в большой России, дорогая Есения, а не прозябать в Дальнегранске.

— Так сложились обстоятельства, — невозмутимо ответила мама. — Но я уверена, что мой сын возвысит род Терновских. Чтобы, как вы и я сказали, я могла блистать.

— Хм. Любая мать уверена в своём ребёнке, не так ли?

— Разве я ребёнок? — усмехнулся я. — И разве я не доказал, что способен возвысить род и защитить его от врагов?

— Вы очень способный молодой человек, нельзя отрицать, — посмотрел на меня граф. — Что ж, раз мы коснулись темы вражды, не перейти ли нам к главному?

— Конечно, ваше сиятельство. Предлагаю переместиться в другую комнату, — согласился я.

Чуть не сказал «пройти в другую комнату». Ходить-то Бехтеев не может.

— Был очень рад знакомству, госпожа Есения, — Игорь протянул руку. — Надеюсь, мы ещё увидимся.

— Конечно, — мама с улыбкой вложила свою ладонь в его. — И, надеюсь, по более приятному поводу.

Граф коснулся губами её руки и затем крутанул колёса каталки. Мы с ним оказались в кабинете, где стоял массивный деревянный стол и два стула. Я уселся на один из них, а Бехтеев объехал стол и оказался напротив.

— Ну что же, Эспер, — сказал он. — Нам с вами предстоит непростой разговор. Готовы начать?

— Конечно, Игорь Алексеевич, — ответил я. — Приступим.