Арма

Глава 8. Лес Калиго

Герц и Мироэн третий день скитались по песчаным пустошам Рахаса, страдая от чрезмерной жары и нехватки питьевой воды. Из-за неприятных погодных условий они нередко останавливались в неглубоких пещерах и заброшенных шалашах, где пережидали песчаные бури и холодные ночи. Воздух с непредсказуемой быстротой то нагревался, то охладевал. Порой Мироэн корил себя за то, что сунулся в эти края. Единственной отдушиной этого похода было заполучение редкого оружия, о котором он мечтал не первый год.

Чтобы пройти к границе с тропическим регионом Тайоки, путникам потребовалось преодолеть голые и зыбкие земли, в которых водились одни лишь скорпионы и скарабеи. Однажды Герц словил одного такого и приготовил себе на ужин. Если бы он знал, что съеденное насекомое вызовет у него галлюцинации, ни за что бы не согласился на подобное.

Позже герои наткнулись на полуразваленный деревянный домик, в котором проживал одинокий старец. Он оказался весьма доброжелателен и любезен, несмотря на то, что многие обитатели этого региона — воры и мародеры. Из разговора с ним Мироэн понял, что тот занимается выращиванием кактусов и разведением некоторых видов пустынных животных. За небольшую плату и помощь по хозяйству ребятам позволили переночевать и даже дали двух верблюдов.

Герц предпочитал путешествовать исключительно на своих двух, и лишь за редким исключением — верхом на лошади. Но когда ему пришлось вскарабкаться на чей-то горб и просидеть на нем почти весь день…

— Миро, давай сделаем привал! У меня уже задница болит от этого лошадеобразного существа! — пожаловался приятель, потирая вспотевший лоб.

— Хватит скулить, надоел уже, — вскипел товарищ. — Мы же полчаса назад останавливались.

— Как вообще Деусу взбрело в голову создать нечто подобное?

Горбатое животное протяжно замычало и остановилось, услышав оскорбление в свой адрес.

— Ну вот тебе и на!

— Они не виноваты, что родились такими. И не виноваты, что им еще и тебя приходится выслушивать.

— Ты сейчас у меня договоришься!

Ребята выдержали небольшую паузу и залились смехом.

— Потерпи, скоро доедем до границы и тебя попустит, — успокоил его принц.

— Ты так и не сказал, куда именно мы направляемся! Ты вообще ничего толком не объяснил! И почему это меня обеспокоило лишь спустя три дня?..

— Ого, и вправду. Я и сам только сейчас понял, что ты не надоедал своими расспросами.

— Ну, знаешь ли…

— Давай не здесь. Как пересечем границу и найдем место для ночлега, тогда и обсудим это, — потирая пересохшие глаза, успокоил его Мироэн.

— Хорошо, твоя взяла. Но учти — когда остановимся, тебя ожидает серьезный допрос, — смирился Герц и поправил спадающий капюшон.

Яркий свет солнца ослеплял и истощал ослабевших героев. Каждый из них что-то бормотал себе под нос, изредка завывал и раздраженно фыркал. Невыносимая жара влияла на сознание; внушала то, чего нет на самом деле.

На горизонте показалась длинная зеленая полоса. Подступая ближе, парни разглядели в ней густую растительность.

— Меня опять глючит? Это что, оазис? — из последних сил спросил бродяга.

— Нет, мы приехали, — скривив лицо, ответил Люмийский.

Герц заметил одну странность — переход из песчаной пустоши в цветущий лес выглядел уж больно резким.

— Никогда не замечал такой смены климата… — отметил парень, спрыгивая с животного.

— Подобное иногда происходит на стыках регионов. Природа — штука непредсказуемая. Бывает и так, что дождь, даже не касается Рахаса.

Скинув с себя плащ, принц аккуратно сложил его и засунул в небольшую сумку, перекинутую через плечо.

— Можешь тоже снять, это здесь не пригодится, — он взглянул на приятеля, но тот не прислушался к его совету.

Герц впервые обратил внимание на одеяние товарища, которое тот постоянно скрывал. Мироэн предпочитал нечто недорогое, обычное и практичное. К его жилистому телу плотно прилегала льняная рубаха с красным орнаментом на манжетах и смольные штаны с неглубокими карманами; кисти были свободными, а на ногах хорошо сидели кожаные сапоги на заклепках. Поверх всего этого принц носил темно-зеленое сюрко[5] из плотной термоламы[6], защищавшее от мелких порезов и ранений.

— А что с этими делать будем? — поинтересовался друг, тыча пальцем на верблюдов.

— Здесь оставим. Старик говорил, что они знают дорогу назад.

Животное, возившее на себе «недоброжелателя», на прощанье плюнуло в сторону Герца. Улыбнувшись, герой ответил тем же.

Покинув «адские земли», они ощутили то, чего им так долго не хватало — благоухание леса. Мироэн успел соскучиться по сочному запаху травы и зеленым пейзажам, по шороху листвы и пляшущему весеннему ветру. Однако наемник снова заметил нечто странное.

— Откуда тут столько живности? Тебе не кажется подозрительным всё это? А?

— Что тебе, собственно, не нравится? Это лес! Здесь как бы свойственно жить животным, — приятель даже не обернулся.

— Ты меня не понял. Столько дичи не живет на границах регионов. Тут что-то не так. Эй, ты слушаешь?

Карие глаза настороженно осмотрелись по сторонам. Вдали от них спокойно разгуливало несколько оленей и диких кабанов, а еще дальше, между кронами деревьев, показалась морда дремлющего медведя. Люмийский еще раз прокрутил в голове слова товарища и частично согласился с ним. Когда он покидал Тайоки в последний раз, на стыке регионов не было ни одной лесной души.

— Шевелись. Если мы не успеем где-то спрятаться до заката, то у нас возникнут проблемы.

— Эй! Не игнорируй меня!!! — Герц почти что покраснел от злости, накопившейся за пару дней. — Я требую…

— Помнишь, мы играли в «Коркл»? — перебил Мироэн.

Наемник не ожидал подобного вопроса.

— Э-эм… Ну да. А причем здесь это?

— Вспомни третье правило и молча следуй за мной.

В детстве, когда ребята играли в эту игру, принц долго изучал её правила, которых, по большому счету, не было вовсе. Однако наследник Люмийских отличался от остальных своей сообразительностью и любил придумывать всяческие тактики и стратегии. Третий пункт придуманного им устава звучал так: «Когда не можешь найти противника — ожидай. Рано или поздно он явится сам». Герц тихо выругался и без лишних вопросов двинулся вперед.

*

С приходом темноты герои преодолели немало препятствий, прежде чем сделать привал. Сперва на их пути появились крутые спуски и овраги, в один из которых Мироэн едва не свалился. Затем пришлось идти в обход водопада и искать уцелевшую переправу, ибо ближайшие были разрушены. Не зря этот край считался самым красивым, и вместе с тем — самым опасным.

Если ты попал сюда впервые, то будешь очарован многими вещами. Пьянящие ароматы трав и цветов быстро вскружат твою голову, песнопение редких птиц станет медом для ушей, а дикие звери будут бегать вокруг как на ладони. Здесь, в отличие от других мест, не человек властен над природой, а совсем наоборот. Тайоки пульсировал жизнью всегда.

Вся эта прелесть ослабит бдительность и будет витать над тобой до тех пор, пока не угодишь в ловушку, уготованную местными жителями для поимки живности. Хотя они не прочь позабавиться и с первопроходцем.

Друзья оказались в самой малообитаемой части леса, в которой росли лишь небесные деревья[7]. Даже самое глупое животное страшится ступать сюда под покровом ночи. Мертвая тишина уж больно настораживала.

— Ну что, где остановимся? — размышлял вслух Мироэн.

— Предлагаю на дереве, — на лице товарища всплыла ухмылка.

— Не смешно. У нас нет ни времени, ни ресурсов на это.

— Хм, думаешь, я шучу?

Герц подошел к небодреву и медленно вывел на нем непонятные символы. Иероглифы заискрились, засияли и исчезли. Земля под ногами путников дрогнула, раздался противный скрежет. Дерево обросло новыми ветвями, образовавшими небольшую хижину. Плотно сплетенные между собой сучья и густая листва защищали временное пристанище от сильного ветра и дождей, а несколько крупных отростков держали основание на высоте. Последней появилась лесенка.

— Походные руны? Ах ты…

Ухмылка на округлом лице стала еще шире.

— С тебя — пять золотых.

— …Клятый вымогатель, — пробормотал Люмийский. Герц не переставал его удивлять.

Вскарабкавшись наверх, друзья устало повалились на пол и минут десять молчали.

— Эх, сейчас бы поесть… И эля бахнуть… Ну, иль чего покрепче … — пожаловался бродяга.

— Забыл, что в «Жале Скорпиона» было? — ненароком напомнил Мироэн.

Раздался громкий хохот.

— К слову, этот лес назвали Калиго, — отметил длинноволосый.

— Калиго? Странное название…

— На древнеармском это означает «туман». А теперь взгляни на него.

Герц нехотя выглянул наружу. Он увидел, как густая пелена сковала землю. Высотой она была метров пять, не меньше. Безмолвие лишь изредка прерывалось уханьем хищных сов.

— Даже ступать туда не хочу, бр-р-р… — возразил он.

В какой-то момент принца осенило и он понял, что может осуществить желание товарища. Несколько щелчков пальцами — и в руках появились две кожаные фляги, наполненные вином. Одну из них он бросил Герцу.

— Ох, черт! — жадно испив напиток, пробормотал тот. — Красное, из южного Корвела, ей-богу! Как это работает?

— Ты забыл, какую магию я унаследовал? — с упреком произнес Мироэн.

— Ну… Это… Как бы… — замешкался с ответом сероглазый.

Люмийский тяжело вздохнул.

— Объясняю на пальцах. Сущность Магии призыва заключается в том, что её обладатель может призывать что угодно из иного мира. Яркий пример тому — появление моего оружия или же твои Походные руны. Ведь эта хижина была уже готовой. Ты просто призвал её из одного места в другое.

Слова товарища вызвали у бродяги удивление.

— Погоди, и вправду… А в чем же тогда отличие между ними?

— В том, что Рунную магию может освоить каждый на этом континенте, если постарается. К тому же, у неё существует свод ограничений, которые мне нужно долго объяснять.

— А в чем особенность кровно унаследованной магии?

— В том, что у нее нет запретов. Если бы я долго и усердно тренировался, то мог бы призывать мифических существ, как это делали мои предки.

Нелегкая головоломка в голове Герца наконец разрешилась.

— Грубо говоря, ты призываешь свое оружие из небольшой оружейной комнаты, которая находится в другом мире, так?

Мироэн кивнул и выпил вина.

— А если живущие там существа ворвутся в неё и разворуют твою коллекцию? — продолжал фантазировать мечник.

— Тогда уютный мирок охватит хаос и власть перейдет к пышнобородым карликам.

Опьяненные путники громко загоготали.

— А теперь давай о серьезном. Зачем мы сюда приперлись? — поинтересовался друг.

— Прежде чем попасть в лапы Эльро, мне удалось узнать, что недалеко от границы с Тайоки поселился один мой дальний родственник. Я хочу наведаться к нему.

— Странно… Тебе же неприятна эта тема, зачем себя мучить?

— А ты бы не интересовался единственным выжившим родичем, когда остальные покоятся на том свете? — вспылил Мироэн.

— Ладно-ладно, не горячись. Я составлю тебе компанию.

Герц с трудом поднялся на ноги и еще раз вывел в воздухе череду символов. В обеих руках появились горящие факелы, которые он вставил между сучьями. Извне их свечение было практически незаметным.

— Кстати, помнишь Джулию и Мэри? Ну, в детстве играли с нами.

На щеках принца нарисовался румянец.

— Конечно, как тут забудешь… Особенно когда ты пытался ухлестывать за одной из них. Как же смешно это выглядело!

— Да? А ты себя вспомни: и двух слов связать не мог в присутствии Мэри. Все о тварях мифических талдычил, да о героях Армы. Девушкам неинтересно слушать всякую нудную ерунду. Больше внимания, меньше слов!

Люмийский хорошенько задумался над тем, стоит ли рассказывать товарищу что-то из того, что с ним произошло за то время, пока они не виделись.

— Внимание, значит… — пробормотал он. — Знавал я одну такую…

Герц был готов выскочить наружу от восторга.

— Ого! Как её зовут? Как она выглядит? Какой у неё характер? Рассказывай всё-всё-всё!

Прежде чем собраться с мыслями, он сделал несколько затяжных глотков. Красный напиток хорошенько развязал его язык.

— Её звали Лира. Она была той еще красавицей… Стройная фигура, пышная грудь, искрометная улыбка… Рыжие, чуть ли не пылающие локоны, мелодичный голосок и взгляд, как у тигрицы. Бойкая, независимая, временами резкая и грубая… Во многом полностью противоположна мне. Познакомились лет девять назад. Причем это выглядело так глупо… Я тренировался с копьем на берегу соленого моря. Выбрал место, где никто бы не увидел мои нелепые движения и взмахи. Ага, еще бы…

Мироэн судорожно сжал флягу и опять выпил вина.

— Неожиданно для себя я услышал смех: «И какую же невидимую сущность ты пытаешься сразить такими постыдными движениями?». Она появилась из ниоткуда, словно вышла из морской пены. Я обозлился столь наглому заявлению и вызвал её на дуэль, хоть и не привык сражаться с девушками. Не прошло и минуты, как она меня уделала. Насела, как на мертвую добычу, и улыбнулась. Её волосы слились с морским закатом. Казалось, что они пылают…

— А потом что? — перебил Герц.

— Мы три года путешествовали по регионам и сдружились с несколькими ребятами. Наша шайка наводила слишком много шума. Бывало, грабили богатых, отдавая добычу нищим. Порой вступались за крестьян, которых терроризировало местное ворье. Каждый день проживали так, будто он был последним.

Герц буквально обезумел от интриги, которую выдерживал его товарищ.

— Тогда почему ты один? Где эта девушка, где ваша «шайка»?

Люмийский нервно проглотил остатки вина и бросил кожаный сосуд за порог.

— Она мертва.

— К-как? В смысле? — приятель встрепенулся.

— Слухи о наших «добрых делах» дошли до Рюкама. Одному из лидеров семейств, под чьим контролем находились северные земли Корвела, не понравилось то, что мы делали для его вассалов. Лира была упрямой и честной; хотела освободить несколько селений от гнета их глупого хозяина. Её поддержали все, кроме меня. Я настаивал на том, что это глупая затея, что нам не хватит сил, но… Кто же станет слушать мальчугана, чей род уже давно ничего не значит в этом мире?

Мироэн приподнялся и пополз к выходу. Карие глаза окунулись в глубины ночного мрака, пытаясь найти в нем хоть что-то интересное.

— Эта семья воспользовалась услугами кровных. Беспощадные и матерые убийцы, за плечами которых не одна сотня снесенных голов. Кое-как, но мы отбились. Их оказалось чересчур мало, что озадачило меня. Знаешь, я понял, в чем дело, но было слишком поздно. Один из «наших» всадил нож Лире в спину, прямо во время празднования победы. Оказывается, им заплатили — и даже больше, чем наемникам из клана. Она истекала кровью, умирая у меня на руках, но при этом улыбалась. Даже сейчас не могу понять, почему.

Герц обратился в камень, не обронив ни слова.

— Селения, в котором мы находились, больше нет ни на одной карте мира. Я убил их всех — и предателей, и тех, кто просто попадался мне на глаза. Уверен, то кровавое месиво, устроенное мною в порыве ярости, устрашило бы даже тебя. Да, после этого у меня было еще несколько друзей, но все они также мертвы. Они последовали за мной, а я навлек на них смерть. Вот почему у меня нет приятелей, вот почему у меня нет любимой. И вот почему я не хотел, чтобы ты шел со мной. Все, кто мне дорог, рано или поздно погибают. Я проклят, Герц. Я проклят…

Мироэн сожалел о сказанном и был сам не свой. Он ненавидел показывать слабину в присутствии кого-либо. Его сердце колотилось с безумной скоростью и хотело выпрыгнуть наружу, а вино, которым он зачастую приглушал дурные воспоминания, увы, закончилось.

— Миро, я…

— Пригнись! — неожиданно закричал парень.

— Что? — переспросил тот.

Принц набросился на товарища и оттащил его в сторону. Что-то тонкое и остро заточенное со свистом пролетело прямо над их головами и застряло между ветками.

— Это чьи проделки? — возмутился сероглазый.

— Не поверишь: лесные белки решили на ночь глядя поиграться! Что за глупые вопросы? — возмущенно произнес Мироэн.

Внутрь хижины залетело еще несколько стрел.

— Откуда?

— Понятия не имею. Дай мне немного времени, и я попробую это выяснить, — изрек Люмийский, пытаясь успокоиться.

В пристанище путников попал очередной снаряд, не похожий на другие. Оперение стрелы заискрилось, раздался нещадный писк. Прогремел взрыв, взбудораживший все живое.