Авторитет

Глава 15

В баре казино появилось чешское пиво. Разливное. Монтировали краны тоже люди из Пльзени, с ними же приехали первые кеги. После разговора с Жириновским я решил освежиться и снять, так сказать, пробу. Надвинул темные очки — после эфира ЧГК меня начали узнавать на улице — пробился сквозь толпу к стойке. Там работало сразу два бармена — Никита и Андрей. Молодые студенты. Днем конспекты — вечером шоты.

Андрей меня мигом узнал, наклонился:

— Что будете заказывать, Сергей Дмитриевич? Как обычно, водки?

— Нет. Дай-ка попробовать нового пивка. Что там у тебя на кране?

— Двенадцатый Праздрой. Светлый лагер.

— Давай кружку.

Рядом двое беседовали насчет качества советского пива. По виду — чиновники средней руки. Дорогие часы, костюмы со скучными галстуками… Шутили про советское пиво. Дескать, почему оно так быстро выходит из организма? Ему не надо менять цвет. А почему Жигули выходят быстрее всех? Ему не надо менять вкус.

Помнит, помнит народ советское пенное из бочек и автоматов! А лет через десять начнут ностальгировать. Ах, какое было пиво! Просто сказка. Моча это была! Правильно чинуши шутят. Даже рядом отечественное хмельное с чешским или немецким не стояло!

— Сергей Дмитриевич, вот ваше пиво. И сухарики.

Андрей подвинул ко мне кружку, поставил ее на специальную подставку-бирдекель. Рядом оказалась вазочка с сухариками. Сервис! Ну что… Первый глоток, самый главный. М-м-м… точно чешское! Пена прямо пружинит, вкус с фирменной горчинкой.

— Тут у них во Дворце все по уму, — продолжали обсуждать пиво чиновники. — После отстоя доливают. Праздрой настоящий, я смотрел маркировку кега.

— Ну, что-то меняется в родном отечестве! Не зря скинули коммуняк.

— Их еще поди скинь… Слышал, что вчера Зюганов заявил?

— Слушай, давай без этой херни. Тошнит уже. Пошли на рулетку — я еще не все фишки просадил.

— Не, я в очко пойду сыграю.

— Осторожнее, — засмеялся мой сосед. — Сектор банкрота и… твое очко отправится в зрительный зал!

Народ на баре, услышав шутку из капитал-шоу «Поле чудес», заржал. Даже бармены заулыбались. А может нам сюда телевизоры поставить? Пусть народ смотрит. Без звука, конечно. Чтобы не мешать шоу-программе. Я поднял руку, щелкнул пальцами. Ко мне тут же подбежала Любка-крыска:

— Да, Сергей Дмитриевич!

— А не поставить ли нам сюда телевизоры? Вон туда, над баром — я показал пустой участок стены вверху — Пусть посетители смотрят то же «Поле чудес» или «Что? Где? Когда?». Привыкают, так сказать, к рулетке…

— Уже обсуждали с Бобом Дональдовичем…

— С кем? — я даже пивом поперхнулся.

— Ну, папа у него Дональд, — непонимающе хлопала ресницами Люба, — так что как-то так… Да он и сам не против. Говорит, настоящим русским себя чувствует.

— Ладно, — смирился я с жестокой действительностью. — И что он сказал?

— Сказал, что телевизор будет отвлекать посетителей от игры, — разбила мои фантазии Любка.

— А, ну да… тут не поспоришь. Карась уже поправился?

— Господин Карасев завтра выходит на работу, — она даже в лице не изменилась, хотя подробности Вовкиного заболевания уже просочились в народ. Профессиональная травма, как-никак. Человек пострадал на производстве.

Я допил Праздрой и пошел обратно на второй этаж. Сейчас приедет Гирш, надо перетереть насчет нового министра МВД. Хотя, судя по тому, что происходит вокруг Белого дома, Ельцину сейчас будет совсем не до министров.

Да, вот и он, но не один. С ним пришел молодой мужик лет двадцати семи- двадцати восьми, крепкий, с уверенным взглядом, усы щеткой. Отставник? Возможно. Сейчас из армии бегут сломя голову. Там просто беда. Но как старлей, судя по возрасту, мог оказаться рядом с таким человеком? Наверное, сейчас я это узнаю.

— Николай, — протянул тот руку первым. Решителен, не слабак, кисть крепкая, с мозолями на костяшках. Интересно, для души колотит грушу или жизнь заставила?

— Сергей, — сказал Гирш, по-хозяйски располагаясь напротив и наливая себе выпить. — Знакомься. Это Николай Гут. Есть одно очень интересное предложение…

Я слушал не перебивая. Да, вроде бы интересно, но только воняло от этого дела за версту. Воняло проблемами с амерами. И в эти проблемы меня втаскивали за волосы, не особенно спрашивая моего желания. Парень и вправду оказался отставником, который уехал на Ближний Восток и начал организовывать авиаперевозки. Был Николай полиглотом, и при СССР успел послужить в Африке, а это означало, что прикручен он к Конторе колючей проволокой, да так, что не отодрать. И хочет сей паренек барыжить не только чартерами в страны Африки, где вовсю постреливают, но и, как говорит мой Йосик, наладить кросс-продажи. Окучить, так сказать, доптоваром тот же клиентский сегмент. Как в проклятом Макдональдсе, где, что бы ты ни взял, тебе предложат купить еще какой-нибудь пирожок. Говоря по-простому, этому Николаю надоело подписывать на гнилые рейсы русских и украинцев, чтобы отвезти чужое оружие куда-нибудь в Конго. Теперь он хочет возить туда свое и поднять пять концов. И для всего этого им нужен такой, как я: замазанный по уши в грязи и крови коммерсант-бандит, которого можно убрать по щелчку пальцев. Вот дерьмо!

— Ну что? Понял перспективы? — жадно спросил меня Гирш. — Твои десять процентов. Больше не могу, сам понимаешь, тут всем дать нужно. Как тебе идея?

— Полное говно, — честно признался я. — Тебя прихватят и посадят, — я повернулся к Гуту. — А я пойду паровозом. Так что мой ответ — нет. Мне это не интересно.

Николай переглянулся с Гиршем, пожал плечами. Тут Люба принесла напитки, и мы замолчали. Как только она ушла, давление на меня продолжилось:

— На кону большие деньги, Сергей, — на лице Гирша заходили желваки. Не привык, сволочь, к отказам. Он добавил значительно. — Серьезные люди в теме.

— Так покажи деньги, — усмехнулся я. — Вы же, американцы, так любите говорить. Денег я пока не увидел.

Такой язык Гирш понимал хорошо, а потому тут же успокоился и перешел на деловую волну. Подумал, сволочь заморская, что я цену себе набиваю. А я не набиваю ее, я выскочить хочу из той мясорубки, куда меня втягивают. Они же сольют Сережу Хлыстова, и даже не поморщатся. Сольют, как последнего лоха. Думай, Хлыст, думай! А Гирш разливался соловьем, перейдя к невероятным, почти интимным подробностям будущего бизнеса. Оказывается, оружейные склады иногда горят, а раз так, то зачем теряться. Крадешь оттуда все, и пусть себе после этого горят. Результат тот же, но все, кому надо, хорошо заработали. А оружие, появившееся из воздуха, в длинных зеленых ящиках, заколоченных намертво, летит в страны Африки и Азии, где его ждут всякие бармалеи с мешками баксов, золотом и алмазами. В общем, товар крадешь, а краденное продаешь за недорого. От меня требовалась начальная оборотка — оплатить перелеты и взятки, ну и банковская инфраструктура. Деньги гонять. Вот такая бизнес-схема, простая как топор.

— Сколько, Аарон? — в лоб спросил я. — Сколько я заработаю?

— С одного рейса мы рассчитываем на двести тысяч долларов, — ответил за него Николай, — чистыми. Это по стрелковке. Если везти что-то серьезное, то там больше.

— Без меня, — решительно ответил я и протянул руку. — Спасибо, что пришли, было приятно пообщаться.

— Ты не понял, Сергей, — зверем посмотрел на меня Гирш. — Твой отказ не принимается.

— Слушай сюда, Аарон, — серьезно посмотрел я на него. — Я тебя уважаю, потому знаю, кто ты, кем и зачем поставлен. Но я, во-первых, не стану подставлять башку за двадцатку зелени, во-вторых, у меня по горло других дел, а в-третьих, план дырявый, как решето. Такие перелеты легко отслеживаются, платежи тоже палятся на раз, в том числе и через банки.

Я уже немного пообтесался в финансовой теме, понимал, о чем говорю. Сказалось благотворное влияние Йосика Варшавера. Расписал он мне про АНБ, ФАТФ и прочие милые конторы, которые следят за такими резвыми Гутами. Нелегальные поставки оружия разным повстанцам — это серьезная угроза большим белым господам. Точнее, их планам в Азии, Африке и так далее по списку.

— На такой тухляк подписываться не буду, — помотал я головой. — Не хочу сгинуть где-нибудь в Гуантанамо, в камере без окна.

— Твои условия? — Гирш посмотрел на меня с интересом.

Он и не думал, что я в курсе про Гуантанамо, это место пока не на слуху. Я оказался прав, эта сволочь прекрасно знала, что всё дело собрано на коленке. Для этого я и был ему нужен. Довести до ума, сделать конфетку и даже в фантик завернуть. А он, Аарон Гирш, потом фантик развернет и конфетку скушает. И если что тухлое — просто скинет нас за борт и скормит акулам из ЦРУ. Еще и медальку себе на грудь повесит, сволочь циничная.

В общем, примерно через час криков и споров мы договорились об условиях будущей сделки. Контора Николая через сеть нашего зарубежного банка получает финансирование. Я к этому делу ни малейшего отношения не имею, а все операции прячутся за экспортом нефти, дополнительные квоты на которые мне пробьет Гирш. Нефть продается на рынке, деньги остаются в моем банке за рубежом, и этот вопрос Гирш тоже берет на себя. Все будет оформлено как коммерческий кредит, а дальше Николай гребется сам, как хочет, а я в это дело не вникаю. За исключением одного момента, который я не преминул озвучить.

— В вашем плане есть еще одно тонкое место, — сказал я. — Где, вообще, гарантии, что при получении товара покупатель деньгами расплатится, а не пулей в затылок, например? А потом скажет, что ничего не получал, потому что самолет разбился где-то в районе, где живут последние на земле гориллы. То бишь, в какой-то жопе мира, куда никто и никогда не полезет.

— Есть такой риск, небольшой, правда, — промямлил Николай. — У меня отношения с людьми…

— Ты кого ко мне привел? Он же готовый покойник! — недоуменно посмотрел я на Гирша. — Отношения у него, видишь ли. С кем отношения? С этими чертями? Смешно!

— Предлагай, — спокойно кивнул Гирш.

— ЧВК, — ответил я. — Как у американцев.

— Минимум две статьи Уголовного кодекса будет нарушено, — поморщился Гирш. — Наемничество и создание незаконных вооруженных формирований.

— Так, мы его где-нибудь в Конго и зарегистрируем, — развел руками я. — Охранное агентство «Витязь в тигровой шкуре». ВэТэШэ. Как тебе название? Не нравится, давай что-то другое придумаем, на английском, нейтрально-музыкальное. Мне насрать. Ну а то, что это будет небольшая армия… так мы ее в Россию не потащим. Зато эти парни будут сопровождать сделки и обеспечивать их безопасность. Я буду зарабатывать там. Денег с оружия мне не надо — оставьте все себе.

— Нам нужно посовещаться, — вздохнул Аарон, и я с облегчением отвалил в нижний зал казино. Тут было плотно, народу явно прибавилось. Чтобы успокоиться, присел за стол блек-джека и случайно толкнул седого старика в галстуке-бабочке. Рядом с ним стояла трость с золотым набалдашником. Ну, или позолоченным.

— В банке сорок тысяч, — объявил крупье и начал сдавать. Нам, потом себе.

— Мне вчера выпало золотое очко, — похвастал мне старик, заглядывая в карты.

— Два туза?

— Да. Крайне редко такое бывает. Кстати, ваше лицо, молодой человек, мне знакомо.

— Я известный космонавт. Первым вышел в открытый космос.

— Не врите! — укоризненно покачал головой старик. — Вы Хлыстов, владелец этого заведения. Я вас по телевизору видел. Хохотал, как мальчишка, когда вы игроков умыли с этой бумажкой. Они же все локти себе искусали.

Да… Хоть на улицу не выходи теперь! Везде узнают. Старик выиграл раздачу, с довольной улыбкой подвинул фишки к себе. Мы сделали новую ставку.

— Космонавты сейчас не могут позволить себе играть в блек-джек, — вздохнул партнер по игре. — Как и вся страна, они сосут лапу. А ведь раньше за полет им сразу давали новую Волгу! Богатые были люди.

— Ну, не все так плохо в стране, — я покосился на старика. — Вон, в казино уже и пенсионеры пошли.

Крупье, молодая девчонка в зелёной фирменной жилетке, закашлялась, пряча улыбку.

— Я особенный пенсионер! — признался нам модник. — Еще пока работаю.

— И кем же? — мне и впрямь стало интересно, где это такие козырные бадики выдают. В Собесе, что ли?

— Я возглавляю ОИП.

— Чего⁈

Как оказалось, старичок этот был непростой. Он работал долгие годы археологом, потом перешел в Управление государственного контроля охраны памятников истории при московском исполкоме. Тут Союз рухнул, случилась новая русская революция, а в городе появились первые частные застройщики. И оказалось, чтобы вырыть любой котлован, надо получить заключение археологической экспертизы. Что внизу нет разного культурного наследия. Мало ли… вдруг в земле лежит печать Юрия Донского или Дмитрия Долгорукого? Короче, без бумажки из ОИПа не моги строить. И старичку понесли бабки. Сумками и чемоданами.

— Жена у меня уже умерла давно, я вдовец, — пожал плечами археолог. — Детей мы не нажили. Куда девать деньги? В гробу карманов нет.

— Ну, это вы в правильное место пришли! — я сбросил карты, кинул фишку крупье. — Тут вам помогут с толком потратить ваши капиталы. Да, и если печать Юрия Донского найдут, приносите, тоже купим.

— Молодой человек, — вновь укоризненно посмотрел на меня пенсионер. — Дмитрий Донской! Дмитрий, а вовсе не Юрий. Ну нельзя же быть таким дремучим! Разве вы в школе не учились?

— Я в это время в основном сидел, — виновато развел руками я. — Приятно было познакомиться.

По совету того же Йосика, я решил собирать собственную коллекцию раритетов. А куда еще парковать деньги, которые валили на меня водопадом? В валюту? В золото? В принципе, с офшора можно было бы прикупить акции разных Гуглов и Эплов. Но я сомневался в надежности кипрских товарищей. Они очень легко могут стать совсем не товарищами и в легкую сдать все счета, в том числе и брокерские. Пройдет несколько лет, банки начнут пасти источник происхождения средств и придираться к каждой бумажке. А в «белизне» своих капиталов я не сомневался — как были бабки чернушными, так и останутся. Разве что удастся раскрутиться с СНК, и хоть немного обелиться через нефтяной бизнес.

Я поднялся обратно наверх, а у вип-комнат перехватил Любку, которая уносила поднос с тарелками. Простым официантам я не разрешил туда заходить, а у нашей Маты Хари язык на замке. Не дура, понимает, чем рискует.

— Ну, как они там? — спросил я у нее. — Они там добазарились до чего-то?

— Уже вторую бутылку французского коньяка попросили, — наябедничала моя ручная крыска и даже губки поджала осуждающе. — Разоримся мы так на них.

Значит, серьезный пошел разговор. Ладно, узнаем итоги.

— По рукам, — кивнул Гирш, когда я зашел внутрь. Он уже прилично накидался, но снова налил себе коньяка. Я так с ним так и правда разорюсь. Триста баксов за бутылку, на минуточку. Эта сволочь ведь не платит ни за что.

— В банк ко мне завтра зайдешь, — кивнул я Николаю. — Сведу с финансистами, детали уже с ними обсудишь.

Они ушли, а я размышлял. ЧВК — неплохой вариант для утилизации некоторой части братвы. У меня уже много армейских в бригадах, им это привычно. Пусть служат, как привыкли. Все равно бандитской теме очень уж долго не жить, как бы ни страшно выглядело все сейчас. Перестреляют и взорвут самых отпетых, а те, кто поумней, спрячутся за легальными бизнесами и депутатскими корками. Вот прямо как я. А еще грядущие события… Ну полное ведь дерьмо ожидается!

— Сергей Дмитриевич! Сергей Дмитриевич! — ко мне снова подскочила Люба, и трясущимися руками протянула мобилу, которую я ей оставил. Не таскать же с собой этот кирпич. — Тут вам звонили. А я не посмела побеспокоить, пока вы с господином Гиршем беседовали.

— Кто звонил? — поднял я на нее глаза. Люба смотрела на меня со священным ужасом. Интересно, чего это она так перепугалась.

— Из приемной председателя Верховного Совета, — еле выговорила она, протягивая мне трубку. — Просили срочно перезвонить.