Берс-5. Рогатый берспредел

Глава 11

Уже на подступах к подъезду выбранного дома землю под ногами вдруг так тряхануло, что тротуарная наледь в округе пошла трещинами. Да и сама пятиэтажка напротив среагировала на резкую встряску жалобным дребезжанием оконных стекол. Но как выяснилось еще через несколько секунд случившийся земляной толчок являлся лишь прелюдией к последующему глобальному системному оповещению, полыхнувшему перед внутренним взором:

Внимание! Всем игрокам Зыбкого мира, пережившим первые 24 часа изменения миропорядка, поощрительным бонусом начисляется по 1000 ед. живы в Запас и по +1 к показателям Память и Медитация.

Внимание! Объявляется подплинтусный шторм! Трепещите, малоуровневые ленивцы, ваши бывшие незаметные соседи отныне становятся очень даже заметными и тоже начинают охоту за живой.

В подтверждение системной страшилки подъезд стандартной пятиэтажки встретил меня зловещими хрустом и скрежетом, доносящимися в основном из-за неплотно прикрытых (а порой и беспечно распахнутых) квартирных дверей. Но не только. Прямо на моих глазах трещина, толщиной не более пары миллиметров, в середине четвертой ступени первого лестничного пролета вдруг словно вспухла изнутри и под салют из каменной шрапнели с громом оружейного выстрела обернулась натуральной норой в бетоне, из которой наружу деловито высунулась усатая хитиновая морда и стала энергично выбираться на волю из каменного плена.

Позволять гигантскому таракану, системными щедротами разом вымахавшему до размеров моей ступни, спокойно выбраться на лестницу я, разумеется, не стал и, призвав в руку топор, рубанул мутанта маноемким боковым ударом из второй стойки Изумрудного берса.

Получив за эту «победу» от системных щедрот ничтожные пару единиц живы, я рванул в крайнюю квартиру первого этажа, уже представляя себе примерно что меня будет там ожидать.

Но действительность все-таки не слабо так впечатлила. Сперва я играючи прихлопнул в полумраке коридора всего парочку метнувшихся мне наперехват усатых камикадзе, о способе появления здесь которых красноречиво свидетельствовали выдранные в двух местах с корнем куски плинтуса, и открывшиеся за ними внушительные выбоины внизу стен под клочьями разодранных обоев, с россыпью перемолотого в пыль и мелкую крошку бетона и прочего строительного мусора. Однако уже в кухне, куда, как не сложно догадаться, я направился из коридора в первую очередь, меня встретила настоящая рать рыжих усачей, размером с увесистый мужской мокасин каждый.

— Твою ж мать! — невольно вырвалось у меня при виде сплошного шевелящегося ожившего кошмара кругом. — Таких теперь точно тапком не прихлопнешь.

Они были повсюду: на полу, на столе, на кухонных шкафах, на плите, на холодильнике, на стенах и даже на потолочной люстре. Все насекомые-мутанты что-то деловито скребли, раздирали и ворошили передними лапками, а из-за их бурной деятельности со стен и потолка настоящими водопадами осыпалась шпаклевка вперемешку со штукатуркой. С ящиков и бытовой техники на пол летели мелкие опилки. А с широких досок обшарпанного пола слоями сходила деревянная стружка. Лязг же беспрерывно что-то перемалывающих всеядных жвал и вовсе слился в относительно маленьком помещении кухни в непрерывный стрекот, наподобие зловещей погремушки гремучей змеи — здоровенной такой, многохвостовой.

Мое появление на пороге не заставило тараканов броситься врассыпную, как раньше. Однако и к своим текущим делам усатые паразиты все мгновенно утратили интерес, дружно скосив буркала-виноградины на неожиданном визитере. На секунду в кухне воцарилась напряженная тишина. Закончившаяся слитным рывком банды усачей на так неосмотрительно подставившуюся одинокую жертву.

Разумеется, эти только-только созданные системой нулевки не могли нанести моему серьезно прокаченному телу урона от слова совсем. Однако их довольно сильные лапки с бритвенно-острыми коготками и мощные жвала вполне способны были порвать мою одежду и обувь, и даже частично сожрать и то и другое, учитывая наличие и там и там не смытых до конца фрагментов фиолетовой крови злотов. Но отступать перед полчищем пусть и больших, но всего лишь тараканов, недавнему истребителю выводка высокоранговых жабоподобных монстров согласитесь как-то не комильфо. И для спасения одёжки я просто скастовал стойку техники Стального вепря. Не самую лучшую и манозатратную, разумеется, а простенькую третью — функционала которой за глаза хватило, чтоб оставить набежавших тараканов без толку толпиться за пеленой неодолимого нулевкам воздушного щита.

Призванный же еще на лестнице в руку топор заработал со скоростью швейной машинки, кроша рыжие спины набежавших и напрыгнувших на меня (но бесславно тут же скатившихся на пол) усачей в склизкие ошметки из брызнувших наружу кишок и кусков разрубленного хитина.

Из-за удобной скученности жадных до драки и напрочь лишенных инстинкта самосохранения насекомых, я расправился со всеми усатыми обитателями кухни всего за полминуты. Прижмурив топором в итоге, по уведомлению обожающей отчетность системы, аж сорок трех тараканов-мутантов. Впрочем, очень может быть, что в эту статистику угодила так же и пара прибитых усачей из коридора. Ну не суть… За все про все мне прилетело смешные шестьдесят пять единиц живы. И примерно столько же я потратил за каст стоек Стального вепря и Изумрудного берса — то бишь техник, использованных в скоротечной расправе над тараканами-мутантами. В общем, остался при своих. Ну и норм.

Отвоеванная мною кухня после нашествия тараканов-мутантов представляла теперь жуткое зрелище. Вырванные с корнем по всей кромке кухонного периметра плинтуса блекли на фоне прогрызенных в иных местах насквозь пусть и старых, но достаточно толстых, напольных досок. Стены оказались сплошь в рытвинах в выбоинах, словно после обстрела — из этих многочисленных ямок прожорливые тараканы на моих глазах выжирали только что ни разу не съедобную, казалось бы, шпаклевку. О привлекательности же для мутантов имевшихся в кухне реальных хранилищ с едой не стоит даже упоминать — это очевидно по определению.

Раскуроченные нижние и верхние шкафы кухонного гарнитура все сплошь не имели дверок, оторванных, сброшенных на пол и погрызенных почти так же основательно, как оставшиеся висеть открытыми полки. Варварски вскрытые шкафы демонстрировали остатки прогрызенных контейнеров и разорванных пакетов со всякими крупами, макаронами, и прочими сыпучими продуктами, употреблять которые в пищу лично я бы теперь не рискнул. И что поразительно: ведь это все безобразие успели сотворить едва-едва народившиеся системные тараканы.

Да в этом крошечном помещении их сразу оказалось очень много. Но — блин! — ТАК вдребезги разнести нормальную кухню всего-то за минуту! Во что ж эти жутко прожорливые и чрезвычайно плодовитые насекомые-мутанты превратят оставшиеся бесхозными дома, к примеру, через час?.. А через два?.. А через день?.. И ведь система не просто так упомянула про охоту новых своих протеже за живой. Значит, усатые хитиновые ублюдки получили возможность развиваться, как игроки, или, скорее, твари изнанки. А что будет, когда огромная тараканья армия, выжрав все съедобное и относительно съедобное из домов, и превратив в процессе величественные многоэтажки в обглоданные руины, выберется в поисках новой поживы на улицу?..

— Это ж армия гребаных ыыбжей тут сама собой организуется! — выдал вслух я от переизбытка эмоций.

От мрачных раздумий меня отвлек оглушительный грохот в доме где-то наверху. То ли здоровенный шифоньер там грохнулся на пол, то ли рухнула какая-то ненадежная межкомнатная стенка, невероятно быстро критически подпорченная усатыми мутантами.

— Процесс разрушения дома уже запущен и вовсю набирает обороты, — вслух констатировал я. — Кстати… Ну-ка, а что там у нас?.. — последняя фраза адресовалась уже холодильнику — единственному хранилищу еды на кухне, куда пронырливые таракана за минуту своего анархического воцарения здесь не успели забраться.

Распахнув дверцу, я оказался приятно удивлен загоревшейся тут же лампочкой внутренней подсветки. Выходит, электричество в городских домах до сих пор каким-то чудом сохранилось и лежащие внутри герметичного ящика охлажденные продукты все еще точно не испортились.

А здесь оказалось прям богато — это я удачно открыл. Все три полки холодильника буквально ломились от всякой всячины, начиная колбасой нескольких сортов, разнообразными сырами в нарезке и просто кусками, и массивным бруском сливочного масла на верхней полке, и заканчивая слегка початой литровой стеклянной банкой красной икры на нижней, в компании пары пузатых трехлитровок с солеными огурцами и квашенной капустой, соответственно. Средняя — самая высокая полка холодильника целиком оказалась заставлена разнокалиберными баночками и тарелочками с остатками уже приготовленной еды, ну и пакетами с остатками хлеба с краю заодно. Нижний стеклянный поддон был основательно забит овощами. На боковых полках дверцы холодильника обнаружились стройные ряды куриных яиц — десятка три, не меньше — и всякие початые соусы-майонезы в нижнем придверном отсеке по соседству с парой нераспечатанных литровин минералки.

— Спасибо вам добрые запасливые незнакомцы, — вслух поблагодарил я сгинувших хозяев этого богатства, шумно заглатывая голодную слюну. И перво-наперво потянулся, разумеется, за банкой с икрой. Хотя ложки для ее грамотного извлечения у меня с собой, увы, не было, а ковыряться с ее поиском в окружающей напольной жутко запыленной свалке — идея вообще отстой, но можно ж было попытаться аккуратно вытряхнуть часть содержимого банка через край прямо в рот. Впрочем, попробовать реализовать задумку мне вероломным образом помешали.

Заметив краем глаз подозрительное шевеление у кухонной двери, я поспешно захлопнул дверцу холодильника, к содержимому которого увы так и не успел прикоснуться. И призвав снова в руку топор, развернулся навстречу новой волне рыжих усачей-мутантов, привлеченных похоже из других комнат квартиры замечательными запахами свежей еды из холодильника.

— Не, ребята. Это моя еда, и вам я ее не отдам, — приветствовал я набегающую рыжую волну, и привычно замолотил топором по хитиновым спинам.