Берс-5. Рогатый берспредел

Глава 33

Внимание! Найден двадцать четвертый фрагмент ребуса «это». Обнаружено 24 фрагмента из 25.

Оставшееся время на исполнение ребуса: 7:22:53:26… 7:22:53:25… 7:22:53:24…

— Блин! Да как так-то, — заворчал я разочаровано, перечисляя мысленной командой три тысячи единиц живы счастливчику за последний переданный мне кусочек из полосатого металла. — Для исполнения ребуса один фрагмент всего остался.

— Зачет, мастер! Все получил. Спасибо, — расплылся в ответной щербатой лыбе облагодетельствованный мною колоритный персонаж по прозвищу Жбан. Достигший только что, благодаря моему щедрому подгону, заветных десяти тысяч единиц живы в Запасе — позволяющих претендовать игроку на апгрейд до четвертого уровня развития.

— Народ, точно больше ни у кого в карманах не завалялось железяки полосатой? — без особой надежды обратился к стихийно собравшейся внушительной толпе в растревоженном моим возращением лагере. — Ну же, блин! За последний фрагмент двойную плату даю. Шесть тысяч живы на кону. Нечто такая прорва живы останется невостребованной?

Подстегнутые щедрым посулом игроки возбужденно зашептались меж собой. Однако никто больше руки так и не поднял, и с заветным фрагментом ко мне не протиснулся.

— Эй, Страйк! — заметил я в окружающей толпе знакомую хитрую рожу. — Ты же у меня завсегда поставщик железяк этих был самый активный. А в теперь где от тебя очередной подгон? Ну-ка в карманах-то своих пошарь…

— Дык ить… вот! — покорно исполнив мою команду, Страй вытащил из карманов пустые ладони.

— Э-эх, — разочарованно пнул ногой я ближайший сугроб. — Да ну чё за непруха-то, блин!

— Не серчай, мастер. Мы всё, что было, передали те уже…

— Кабы имелась еще железяка-то, мы б завсегда…

— Не кипишуй, мастер! Отыщем обязательно. И доставим…

— Никуда осколок последний от тебя не денется… — загалдели наперебой игроки.

— Денис, ну что закончил собрание свое? — обрывая общий галдеж, окликнул меня с порога казармы дядя Яша. — Пошли тогда. Разговор у меня к тебе. Серьезный.

Следуя за энергичным стариком, я проскочил сперва холодный тамбур, с боковой винтовой лестницей, изящно закручивающейся на второй этаж, и зашагал дальше по длинному теплому коридору, вдоль стен которого тянулись вереницы однотипных деревянных дверей — по десять с каждой стороны. За дверями этими располагались небольшие, но уютные, комнатки отдыха общажного типа, с минимальным набором мебели (кровать, шкаф, стол и пара стульев), и — что наиболее ценно! — с персональным санузлом. Совмещенным, разумеется, и чрезвычайно компактным, но зато принадлежащем лишь одному-единственному владельцу комнаты. Учитывая, что в сляпанных на скорую руку пристроях-каморках вокруг казармы даже отопления центрального не было, не говоря уж о ватерклозетах и прочих душах с горячей/холодной водой, за эти невзрачные казарменные комнатушки в лагере развернулась нешуточная борьба. Поскольку же всего таких боковых комнат в здании казармы имелось ровно сорок штук (по двадцать на первом и втором этажах), заселиться сюда довелось лишь самым успешным и прокаченным (на момент материализации казармы) игрокам лагеря. Сам дядя Яша с внуком занял командирские апартаменты на первом этаже, дверь в которые располагалась в торце длинного общего коридора. Это уже вполне приличное и достойное жилище состояло аж из трех отдельных и сравнительно просторных комнат: гостиной, спальни и рабочего кабинета, мебелированных, разумеется, с куда большим изяществом и вкусом чем стандартные боковые комнаты отдыха рядовых гвардейцев. Дополнительным и немаловажным плюсом в апартаментах, разумеется, были разделенные и ни разу не скромные ванная и туалетная комнаты. Точно такие же трехкомнатные хоромы, расположенные этажом выше, полагались в казарме и мне. Уж не знаю: пустовали ли они во время моего отсутствия, или оказались временно прихватизированы каким-нибудь ушлым игроком; выяснить это пока что у меня попусту не было времени.

Дядя Яша привел меня, разумеется, в кабинет своих апартаментов. Где на его рабочем столе оказалась разложена огромная карта Автозаводского района Нижнего Новгорода, сейчас густо и пестро заляпанная десятками (если не сотнями) пометок, нанесенных разноцветными фломастерами. Перед картой, по-хозяйски развалившись в дедовом кресле, с глубокомысленным видом восседал Давид. И кучерявый носатый говнюк так увлекся изучением разрисованной контурной простыни на столе, что не потрудившийся даже кивнуть в нашу сторону.

— Как успехи, Давид? Рассчитал уже оптимальный для группы маршрут до объекта? — обогнув стол, деловито потребовал от внука отчета старик.

— Да какой, блин! Тут походу нас вообще конкретно за ночь со всех сторон обложили, — раздраженно отбросив серый фломастер на стол, внук подскочил с кресла, уступая нагретое место деду.

— Давид на четвертом уровне развития технику Зрящий картограф освоил, — похвалился за внука передо мной дядя Яша, опускаясь в мягкое кожаное кресло. — И теперь с немалой вероятностью способен на пару ближайших часов предугадывать действия наших недружественных соседей. Что затевают проказники вблизи наших границ? В каком направлении планируют двинутся? И с учетом этих предсказаний, способен составить максимально удачный маршрут уже для нашего эффективного продвижения на чужую территорию.

— И что это, стесняюсь спросить, у нас в округе за недружественные соседи? — напрягся я, склоняясь над непонятными разноцветными отметинами на карте.

— Давид, объясни нашему мастеру, — устало потер виски дядя Яша.

— Ну смотри, Дэн. Вот тут мы, — снова подхваченный со стола фломастер насаженным колпачком очертил кружок вокруг невзрачного серого пятна в нижней части карты, закрасившего территорию бывшего мясокомбината. — То бишь — наш лагерь… А вот тут уже, — серый колпачок подскочил выше и обвел закрашенное красным цветом здание дворца культуры в центре района, на границе с обширной территорией центрального автозаводского парка. — Теперь располагается замок минотавров… Здесь, смотри, — колпачок сместился на восточную окраину и описал круг над зловеще-черным пятном, закрасившим несколько соседствующих складов и цехов в промзоне ГАЗа. — Возник ближайший к нам некрополис. И толпы прокаченных зомбаков оттуда до сих пор еще не штурмуют стену нашего частокола лишь благодаря минотаврам, земли которых, как видишь, в центральной части перекрывают все основные ведущие к нам автомагистрали… Соответственно, минотавры до недавнего времени успешно крошили орды нежити, пытающиеся пройти к нам по их территории. Но вчера вечером эти непримиримые, казалось, враги каким-то образом вдруг смогли договориться. И как видишь, за минувшую ночь отряды нежити, — серый колпачок пробежался по обилию черных точек на улицах, соседствующих с нашим лагерем, — теперь хозяйничают буквально у нас под носом. Как, впрочем, и куда как более опасные минотавры, — колпачок указал и на красные вкрапления, имеющиеся среди черного многоточия.

— Фига се. Это все ты с помощью техники своей смог намалевать? — уважительно покачал головой.

— Денис, слушай. Не перебивай, — строго шикнул на меня дядя Яша.

— Пока что враждебные силы сосредоточились на истреблении наших союзников, — продолжил меж тем докладывать Давид, пробежавшись серым колпачком теперь уже по россыпи синих клякс, закрашивающих отдельно стоящие здания спортивных комплексов и торговых центров, разбросанные по всей территории нашего района. — Это местоположения крупных объединений игроков-людей, уцелевших в изначальном зомби-апокалипсисе, и укрепившихся каждое в своем убежище. Но стены их переделанных их обычных зданий крепостей, увы, не такие надежные, как наш системный частокол. Потому и штурмуются они враждебной нам нелюдью в первую очередь.

— Но с твоим возвращением, Денис, теперь у нас появляется шанс на ответный сокрушительный контрудар, — подхватил за замолчавшим внуком дядя Яша. — Смотри. Если б нашему отряду получилось незаметно подобраться вот сюда, например, — палец старика ткнул в ближайшую синюю кляксу с убежищем игроков-людей. — Ударив в спину нежити, мы запросто перебили бы большую часть окруживших тут людей зомбаков, и открыли бы уцелевшим осажденным игрокам спасительный безопасный коридор до нашего относительно безопасного пока что лагеря.

— Отличная идея, — без тени сомнения, поддержал я тут же идею старшего товарища. — Привлечение в наши ряды новых опытных игроков — это то, ради чего и создавался изначально наш лагерь.

— Угу, только где размещать потом пришлых-то станем? — подкинул ложку дегтя в бочку с медом Давид. — Уже сейчас народ в лагере из-за скворечников холодных своих ропщет.

— Ну ты-то в палатке этой ночью ни разу не замерз, несмотря на мороз, — не удержался я от подколки. — Вот и проведи с народом ликбез: как эффективно бороться с холодом подручными средствами.

— Бу-га-га. Очень смешно, — фыркнул Давид в мою сторону и сотворив обратно бесстрастное лицо, как ни в чем не бывало, продолжил: — Лишь размещенный в отапливаемом здании казармы костяк самых сильных наших сторонников позволяет пока что удерживать бузящий втихушку народ в узде. С появлением же новой значительной партии обездоленных — уже сплоченной, кстати, вокруг какого-то собственного лидера партии — вероятность гражданской поножовщины в нашем мирном пока что лагере усилится в разы.

— Не ссы, при мне бунтовать никто не посмеют, — осклабился я.

— При тебе может и не решатся, — кивнул неуемный еврей. — Но где гарантия, что завтра ты вдруг снова неожиданно не свалишь отсюда бесследно?

— А где гарантия, что ща ты по хлебалу своему наглому не схлопочешь? — парировал я в тон активно нарывающемуся говнюку.

— Стоп! Ребята, давайте сосредоточимся на общем деле, — поспешил вмешаться в разгорающуюся свару дядя Яша. — Давид, давай-ка, мальчик мой, поднапрягись и рассчитай уже оптимальный для нашей группы маршрут к этим беднягам.

— Блин! Ну вы ж видите: там все подступы за пару улиц дозорами нежити перекрыты, — обвел серый колпачок на карте усеянный черной крапиной окрестности ближайшей синей кляксы. — Прокачались ублюдки. Прошаренными все стали. И не то что человек, мышь мимо них теперь не проскочит.

— Ну уж не умней замбаки-то, поди, внука моего, — хмыкнул хитрый дедок. — Давай, не ерепенься. Мы с Денисом рассчитываем на тебя. Докажи, что не зря я твой уникальный талант перед мастером хвалил.