Берс-5. Рогатый берспредел

Глава 21

План был прост, как дважды два. Догадавшись, что дворец графини располагается в столице ее графства, я предположил, что, кроме главного дворцового алтаря, в округе (то бишь в городской черте) могут отыскаться еще несколько второстепенных. Исходя из своих умозаключений, я как бы невзначай поинтересовался у Филиппа Патрикеевича (когда еще вместе парились в бане) местоположением ближайшего к его дому городского алтаря. В ответ от анютиного отца получил не только подтверждение своей догадки, но и клятвенные заверения жаждущего хоть чем-то отплатить за спасение Васятки горожанина: самолично проводить меня на площадь Силы, где, собственно, и располагается искомый алтарь.

По ходу медленно, но верно, реализующегося плана у меня, очень похоже, началась наконец долгожданная белая полоса. Сперва отлично попарился и до чиста отмылся в жарко растопленной баньке. Переоделся в свежее белье. Далее познакомился с молодухой без комплексов. Вкусно похавал ее недурственной стряпни, и по взаимному согласию занялся с новообретенной подругой сексом. А потом замечательно прокатился по улицам потрясающе необычного города, с максимальным комфортом развалившись на тюках с ароматным сеном, и от переизбытка впечатлений на середине поездки не заметил даже, как уснул… Пробудившись, же оказался уже всего в нескольких десятках метров от намеченной цели. Осталось лишь, слившись с окружающей толпой неспешно прогуливающих по площади горожан, спокойно приблизиться к ограде алтаря, шустро ее перемахнуть и, скакнув на гранитную плиту, провалиться по новой в хранилище. Где получить, наконец, у наставника ответы на гору накопившихся вопросов, ну и вернуть, разумеется, избавленного от некронапасти питомца для продолжения исцеления глаз обратно в тамошний загон.

Осталось, казалось бы, уже всего-ничего. Но, увы… Как говорится: гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Стоило мне, спрыгнув с повозки, сделать пару шагов к уже практически достигнутой цели, как сзади раздался отвратительно скрипучий стариковский голос:

— Молодой человек, прошу уделить мне несколько минут вашего времени.

Что обращение адресовано точно мне, стало понятно по тому, как вдруг резко замерли безмолвными истуканами все прочие горожане на площади. А сбоку в комичном полуприсяде застыл анюткин отец, застигнутый массовым параличом аккурат в момент начальной фазы запрыгивания на место возницы. Меня же общий паралич ничуть не сковал, и в следующую секунду я, естественно, обернулся к обладателю скрипучего голоса. Коим оказалась седовласая старушенция с ни разу не приветливым лицом Бабы Яги, до пят укутанная в длинную, белоснежную (в тон седых волос) шубу.

— Прошу сюда, — унизанная перстнями морщинистая рука, вынырнув из широченной муфты (тоже белоснежной, разумеется), указала на распахнутую стеклянную дверь заведения с помпезной вывеской над входом: «Злато-брюлики».

На автомате я перво-наперво просканировал старуху пристальным взором, и аж вздрогнул от загоревшейся над ее головой системной «визитки»:

Лия Двенадцатая Горбанос. Игрок 16 уровня. Грандмастер-артефактор.

— Похвальная предусмотрительность, — проскрипела старуха в ответ на мою любознательность и без паузы тут же гаркнула: — Ну, мне долго еще ждать⁈ Живей булками шевели!

Испытывать терпенье столь могущественного игрока было самоубийством чистой воды. Потому, забыв о начальной своей цели, я бегом тут же подорвался в указанную старухой дверь. И едва заскочил внутрь ювелирной лавки, как в спину тут же хлынул гул пробудившейся от паралича людской толпы на городской площади.

— Не трясись. Я не задержу тебя надолго, — объявила старуха, шагнув следом за мной, и захлопнув за собой стеклянную дверь так плотно, что внешние звуки вновь, как отрезало.

Большую часть внутреннего пространства крошечного магазинчика, где мы оказались, ожидаемо заполняли здоровенные витрины, где под толстым стеклом на черном бархате призывно блестели в лучах потолочных софитов десятки разнообразных колец, сережек, кулонов, диадем, браслетов и прочей золото-бриллиантовой всячины. И вот что удивительно: когда я забегал сюда, через широченные витражные окна ювелирной лавки мне показалось, что внутри уже точно кто-то есть, но, ворвавшись внутрь, вдруг с изумлением обнаружил, что кроме нас двоих со старухой ни продавцов, ни покупателей внутри магазинчика нет и в помине.

— Уважаемая, что вам от меня?..

— Денис, можешь обращаться ко мне просто: баба Лия, — перебила старуха и улыбнулась, обнажив два ряда острых нечеловеческих зубов. После чего ее и без того жуткая морщинистая харя стала еще на порядок безобразней.

«Ну точно родственница сказочной Яги. Даже присказка к имени та же», — возопил я мысленно, в реале судорожно сглотнув.

— Не нужно меня бояться, — словно прочтя мои мысли, проскрипела старуха из плохого ужастика. — Мальчик, я не причиню тебе вреда. Пока…

Меня аж передернуло от этой ее как бы случайной оговорки.

— Даже наоборот, — меж тем, как ни в чем не бывало, продолжила баба Лия. — В мои намерения входит крепко с тобой задружиться.

— Это еще зачем? — невольно попятившись от жуткой акульей лыбы старухи, я практически сразу же уперся копчиком в стекло витрины.

«Замуровали, демоны!» — нервно хохотнул про себя.

— Для бизнеса, разумеется, нашего совместного и, смею надеяться, плодотворного, — охотно стала объяснять придвинувшаяся снова старуха, словно не замечая моего очевидного испуга. — Как ты уже выяснил, Денис, я — артефактор. Что-то из полезных игрокам девайсов изготавливаю лично, что-то прикупаю в свою коллекцию на стороне… И за многие десятилетия ежедневного и, не побоюсь этого слова, каторжного труда баба Лия скопила изрядно достойных диковин. Представленная здесь небольшая часть моей коллекции, — старуха картинно повела руками в сторону окружающих стеклянных витрин, — состоит из артефактов, идеально подходящие такому юному игроку, как ты.

«Фига се! — мысленно изумился я. — Вокруг это оказывается ни разе не банальная ювелирка, а реальные системные артефакты!»

— Вот, взгляни, к примеру, — морщинистый старушечий палец, с огромным черным брильянтом в изящной оправе из белого золота, ткнул в угол стеклянной витрины за моей спиной на ряды увенчанных разнокалиберными рубинами золотых колец и сережек. — Очень, кстати, часто пользующиеся спросом у вашего брата вещицы. Это всё артефакты огненного шторма. Классов: слитень, плетенка и струны. В зависимости от класса способные, соответственно, вызвать одиночный огненный сполох или устроить на несколько минут натуральный огненный шквал. Ну и цена варьируется, сам понимаешь, в зависимости от возможностей артефакта, стартуя от нескольких золотых момент, и достигая за иные экземпляры уже трех тысяч тех же монет, разумеется… Или, вот, уже диаметрально противоположный вариант, — старушечий палец перескочил на стекло соседней витрины к рядам похожих на предыдущие сережек и колец, но разновеликими жемчужинами уже, вместо рубинов…

Я же невольно поймал себя на мысли, что когда не смотрю на жуткую старушечью рожу, ее дребезжащий стариковский голос, объясняющий достоинства представленных артефактов, уже на кажется таким отвратительно каркающим, как вначале.

— Это тоже линейка артефактов трех первых классов силы, — продолжала меж тем просвещать меня баба Лия, — но заточенных уже на заледенение. И тоже объектов различного объема, с разной продолжительностью эффекта… А вот здесь уже, — увлекшаяся демонстрацией коллекции старуха переместила палец на следующие за жемчужными цацками толстые золотые браслеты с узором из мелких желто-розовых алмазов, змеящимся по все поверхности ювелирных изделий, — артефакты класса скрут. Эти не очень дорогие. Все в пределах шести тысяч золотых монет. Сущий пустяк за такую нужную вещь. Ведь скрытый в них функционал — это настоящий спасительный круг для любого путешественника в неизведанные и опасные края. Коими, согласись, изобилует наша Большая Игра. Артефакт, по желанию игрока, способен абсолютно в любом месте — хоть в жерле бушующего вулкана, хоть на дне морском — создать сферу абсолютно непроницаемой воздушной защиты стандартного двухметрового диаметра, на минуту плюс/минус десять секунд. Небольшие различия в протяженности действия артефакта, как не сложно догадаться, заложены в ценах. Подороже — действуют на пару десятков секунд дольше… А вот здесь…

— Стоп-стоп, — взмолился я, — уважаемая, остановитесь, пожалуйста, а то у меня голова кругом уже…

— Мы же договорись, что ты называешь меня баба Лия, — проскрежетала недовольно поджав губы старушенция.

— Да-да, конечно, баба Лия, — покорно закивал я. — Понимаете какая оказия: у меня с собой совершенно нет денег. Ни единого медяка даже. Не говоря уж о золотых монетах.

— Но Запас живы-то у тебя есть? — строго зыркнула старушенция.

— Ко-конечно, — я едва вымолвил под ее тяжелым взглядом.

— Ну так и все тогда. Тоже мне проблема. Значит, рассчитаешься в живе, — объявила, как отрезала, грозная старуха. — По нынешнему курсу тысяча единиц живы стоит примерно три целых шестьдесят две сотых золотых монет. Соответственно, самый дешевый мой артефакт за пару золотых обойдется тебе всего-то в пятьсот пятьдесят единиц живы. И точно так же запросто можно рассчитать в живе цены за все прочие артефакты.

— Извините, баба Лия, но я не могу сейчас тратить живу из Запаса, — собравшись с силами, как можно тверже возразил я. — Коплю на…

— Ц-ц, больше не слова, — перебила старуха. — Не имею ни малейшего желания вмешиваться в твой игровой процесс, мальчик. Просто не желаешь тратить живу из Запаса — этого объяснения мне более чем достаточно… Но уж, коль скоро, ты не пожелал ничего купить у меня, быть может у самого имеется, что предложить бабе Лии? И тогда, возможно, вырученных за мою покупку барышей тебе хватит и на свои игровые заморочки, и на мои замечательные артефакты?

Только теперь после жирного намека старухи я вспомнил о заныканных в большом пространственном кармане плаща Изумрудного берса артефактных кольцах. И, разумеется, тут же, с готовностью, материализовал их в скрытый за полой плаща кулак.

— Вот, — развернул я ладонь с драгоценными трофеями перед жуткой морщинистой рожей артефактора. — Кольца, призывающие…

— Каменных големов, — равнодушно закончила за меня ничуть не впечатленная демонстрацией старуха, и продолжила вещать дальше ровным менторским тоном: — Артефакты класса скрут. Не из дешевых. Но, увы, привязанные уже к конкретному хозяину, и ограниченные потому к использованию для всех прочих разумных раз, кроме минотавров.

— И что это значит? Конкретно для меня? — заволновался я.

— Что теперешняя цена их, из-за привязки, просела вдвое к номиналу, — спокойно продолжила вещать старуха. — Минус еще моя торговая маржа. Ведь, согласись, должна же я что-то поиметь с последующей перепродажи. Ну и небольшая уценка за опт. Потому как три однотипных артефакта — это ни разу не один, и хлопот с ними в три раза больше. Итого, получается по четыре тысячи триста сорок золотых за каждый артефакт…

— А если я назову вам имя игрока — бывшего владельца этих колец, — осмелился я перебить могущественную старуху. — Который жаждет вернуть себе утраченное, и не поскупится…

— Барон Фурло Бууух это, — хмыкнула старушенция, расплывшись в глумливой зубастой лыбе. — Как видишь, и сама замечательно управилась.

— Откуда вы?..

— Эх, мальчик, поиграешь с мое еще и не таким фокусам научишься, — проскрежетала старуха с той же надменной усмешкой.

— Но если вы знаете: кому сможете продать кольца, то двойная уценка из-за их привязки — это как-то перебор? Нет?

— Ишь ты, соображаешь, — хмыкнула старушенция. — Ладно, накину еще тысчонку тебе за достойный аргумент. Значит, за все три это составит четырнадцать тысяч двадцать монет. Или в пересчете на живу ровно: три миллиона восемьсот семьдесят две тысячи девятьсот двадцать восемь единиц. Ради наших дальнейших взаимовыгодных отношений, так уж и быть, баба Лия округлит до ровного в большую сторону. Итого: три миллиона восемьсот семьдесят три тысячи единиц живы… Ну, что решил? Согласен на сделку?

— Че-т мало как-то, — загрустил я. — Рассчитывал минимум лямов десять живы за кольца эти получить.

— Неволить не смею. Хозяин-барин, — скривила рожу старуха. — Я и так в убыток себе, считай, цену до небес задрала за никчемный привязанный неликвид. Ну раз продавца не устраивает…

В параллель со старушечьим брюзжанием я прикинул мысленно, что самостоятельно сплавить артефактные кольца за живу в ближайшее время у меня вряд ли получится. Даже имей я доступ к игровому аукциону, продажи выставленных туда лотов пришлось бы ждать, вероятно, не один день. Учитывая же, что на девятом уровне развития прямой доступ к аукциону игрокам закрыт, самостоятельно быстро сбыть за приличные бабки ценную добычу мне не светит сейчас от слова совсем. И в подобной патовой ситуации воротить нос от пусть и недостаточно щедрого, но зато на все сто реального, предложения ушлой старухи — это идиотизм чистой воды. А посему…

— Вы не так меня поняли, уважаемая… — поторопился возразить я и, реагируя на сурово сдвинувшиеся брови собеседницы, без подсказки успел добавить самостоятельно после короткой заминки: — Баба Лия.

— А чего тут понимать-то? — фыркнула старуха, ткнув меня мягкой муфтой в плечо. — Я назвала справедливую и даже изрядно завышенную цену за предложенные тобой артефакты. Тебе оказалось мало. И ты отказался от сделки.

— Нет-нет, не отказывался вовсе. Просто поворчал слегонца, — замотал головой я.

— Выходит, ты согласен на сделку? — переспросила старуха, протягивая мне извлеченную из муфты унизанную кольцами морщинистую руку.

— Разумеется, согласен, — подтвердил я, аккуратно поживая сухую старушечью ладошку. Которая, вопреки моим ожидания о немощи и хрупкости, вдруг ответила таким крепким пожатием, что я аж охнул от боли в буквально расплющенной правой руке.

Еще до того, как наши ладони разжались, выложенные на стекло витрины кольца-артефакты эффектно растворились в воздухе — прикарманенные, вероятно, какой-то непонятной техникой могущественной старухи. А мой Запас основательно подрос в объеме от поступления трех миллионов восьмисот семидесяти трех тысяч единиц живы, и теперь благополучно перевалил за пять миллионов.

— Прекрасно. Начало нашему сотрудничеству положено, — довольно потерла руки ушлая торговка. — И теперь, когда на законных основаниях мы уже можем считаться спаянными первой успешной сделкой надежными деловыми партнерами, самое время приступить к основному, так сказать, блюду предстоящего торга.

— В смысле? — искренне удивился я.

— Да ну не скромничай, Дениска, — хитро подмигнула мне старуха. — Доставай скорее свое главное сокровище. Игрой клянусь, монетами за него не обижу, и предложу справедливую на все сто цену.

«О чем она, вообще? — озадачился про себя я. — У меня ж нет больше никаких артефактов. Разве что…»

— Вот, — из пространственной стойки-складки я материализовал в руку контейнер с энергосутью девяти развеянных призраков. О наличии этого «тубуса» в закромах, в свете последних перипетий, я как-то основательно уже подзабыл, и вспомнил лишь теперь, после настойчивого требования опасной старухи.

— Что это? — неожиданно удивилась последняя.

— Ну вы же сами просили драгоценность, — растерянно пожал я плечами, устанавливая контейнер на стеклянную витрину. — Это самое ценное, что у меня осталось. В контейнере энергосуть с девяти призраков.

— Ты че, издеваешься? — нахмурилась старуха. — На кой черт сдалось мне это барахло?

— Сами же только что попросили все ценное достать… — набычился я.

— Я сказала: драгоценность! — взвизгнула старуха. — Убери это барахло немедленно. И больше никогда не смей так шутить со мной!

Дабы не усугублять конфликт, я покорно убрал контейнер обратно в третью стойку-складку Кротовой норы.

— Ну чего завис-то опять! — всплеснула руками, едва не потеряв роскошную муфту, разбушевавшаяся и никак не желающая успокаиваться старушенция. — Хорош шутковать, парень. Давай, доставай уже свою замечательную статуэтку.

— Статуэтку? — ошарашенно повторил я. — Это ее что ли? — и вытянул из-под полы плаща увесистую фигурку крылатого грома-быка, извлеченную из пространственного кармана.

— Какой замечательный экземпляр? — ощерилась в фирменной акульей лыбе старуха. — Ну что ты в нее вцепился, как клещ? Поставь уже на витрину. Не переживай, стекло здесь крепкое и не такой вес сдюжит.

— Я лучше в руках подержу. Мне так спокойней, — попытался возражать я, не без основания опасаясь, что разрыв физического контакта с хозяином спровоцирует мгновенную деактивацию техники Живого камня, с последующим воплощением из маленькой статуэтки гиганта грома-быка.

— Не беспокойся, у меня все под контролем, — заверила старуха. — Клади на стекло. Все будет норм, обещаю.

— Ну норм — так норм, — пожал я плечами.

В конце концов, кто я такой, чтобы спорить с игроком почти вдвое превышающем меня уровнем развития. И ежели потом воплотившийся Зараза расплющит своей массивной тушей окружающие стеклянные витрины, то она сама этого захотела.

Поставил, как было велено, статуэтку на витринное стекло и, разжав руки, метнулся тут же к уличной двери. Чтоб ожидаемый следом толчок в спину от жесткого бока воплощающегося из камня гиганта с минимальным ущербом для здоровья просто выбросил меня наружу через дверной проход.

Однако, вопреки моим опасениям, взрывного расширения от типа воплощающего за спиной грома-быка не последовало. Как и обещала старуха, поставленная на витрину статуэтка осталась, как ни в чем не бывало, стоять. Сама же «баба-яга», склонившись к ней так близко, что едва не втыкаясь в острые грани носом, восхищенно зацокала языком и забормотала какую-то околесицу:

— Потрясающая заготовка для тумана. Начальное воплощение высшей сущности. Просто идеальный вариант…

— Что, простите? — решился я все-таки напомнить о своем присутствии старухе, чересчур увлекшейся осмотром каменной фигурки моего питомца.

— Отличная статуэтка, говорю, у тебя, Денис, — обернулась баба Лия. — Мне подходит. Готова немедленно выложить тебя за нее полмиллиона золотых монет.

— Да вы с ума сошли! Это не продается! — возмутился я.

— Ты хорошо подумал? — нахмурилась старуха. — В живе так-то озвученная мной цена составит более ста тридцати восьми миллионов единиц. Вот где еще ты сможешь так же запросто получить столь жирный куш? А?

— Это мой друг. А друзьями я не торгую, — твердо отчеканил я в ответ.

— Ладно, шут с тобой вымогатель малолетний, — скривилась, словно от внезапно разболевшегося зуба, старуха. — Восемьсот тысяч золотых монет даю за твою статуэтку?

— Да хоть миллион, — отмахнулся я.

— Согласна! Миллион золотых монет! По рукам! — попыталась ухватить меня за руку старуха.

— Да вы не слышите, что ль меня, баба Лия? Не продается она — сказано же, — вывернувшись из цепких хваталок старухи, я потянулся за фигуркой питомца, чтобы вернуть ее обратно в пространственный карман плаща.

Но не успел.

— Идиот. Такой шанс упустил, — раздалось где-то сбоку злобное шипенье не добившейся своего старухи. И тут же погас свет потолочных софитов, мгновенно погрузив окружающее пространство ювелирной лавки в кромешный мрак.

Я еще успел удивиться: отчего так уж темно-то вдруг стало? Ведь на улице день, а вместо одной из стен магазина там установлены огромные витражные окна, да и соседствующая с ними уличная дверь тоже вроде стеклянной была.

Но в следующую секунду меня хорошенько так приложило рванувшей навстречу плитой, и мне стало не до рассуждений. Встречный удар оказался такой силы, что, отброшенный им, я пробил какую-то твердую преграду спиной и, вывалившись из непроглядной тьмы в яркий дневной свет, завалился спиной на груду битых камней.

Вышвырнувший меня наружу «таран» взревел обиженно до дрожи знакомым ревом:

— Муууу!..

А из оседающего медленно облака каменной пыли вокруг к лежащему мне сбоку шагнула затянутая в сексуальный кожаный доспех лучница. И голосом графини Гуй Чи раздраженно спросила:

— Ну и как это прикажешь понимать?