Берс-5. Рогатый берспредел

Глава 13

От могучего удара массивные створки ворот всколыхнулись, как парусина на ветру. И жалобно заскрипели.

— Обезьяны, десять минут вам на раздумья осталось, — рявкнул великан-минотавр, даже шлепок плашмя секирой которого едва не сорвал с петель хлипкую перед ним деревянную загородку человеческого лагеря-убежища. — Не выдадите добровольно мне своего наглого разбойника с системным топором — пеняйте на себя.

— Уважаемый, да где ж мы сыщем-то его? — откликнулся слезливо хитрый носатый старикан из-за ворот.

— Это ваши… — дорычать минотавру не позволила встрепенувшаяся вдруг и забившая тревогу Интуиция.

Реакция искусного воина на потенциальную угрозу была молниеносной. И кирпич, посланный в беспечно подставленный было рогатой образиной затылок, развеялся в мельчайший песок, срубленный огромной секирой монстра. Последняя же с разворота метнулась на перехват коварному снаряду так быстро, что всем сторонним наблюдателем показалось будто оружие в руках минотавра на миг словно растянулось стальной дугой в пространстве.

— А это еще что за партизан? — хмыкнул рогатый великан, даже обрадовавшийся возможности скоротать скучнейшие минуты ожидания внезапной развлекухой. — Лушка, Гашка, ну-ка живо метнулись за этим смертником. И чтоб живым его мне сюда!

Повинуясь прикажу быка-господина, две названные рогатые воительницы из свиты великана-минотавра тут же бросились в направлении прилетевшего кирпича, с первого шага срываясь в стремительный бег.

Прозвучавший, как ружейный выстрел, хлопок разбиваемого секирой кирпича стал для меня сигналом к действию. И в тот самый миг, когда вся рогатая делегация у наших ворот, ожидаемо, развернула головы в сторону улепетывающего за угол дальнего дома Страйка, скастовав Рывок батута, я с места взмыл на пятиметровую высоту и тут же грузно плюхнулся обеими ногами на острейшие пики частокольных бревен.

Конечно, прыгай я один, толстые подошвы зимних ботинок, укрепленные к тому же снаружи пеленой воздушного доспеха Стального вепря, наверняка запросто сдержали б попытку прокола моих пяток острейшими дубовыми заточками. Однако сейчас, когда на каждом плече нехилыми утяжелителями болтались смертельно-раненые товарищи, под нашей общей (считай утроенной) массой и воздушный доспех, и толстые зимние подошвы деревянные пики обязаны были проколоть влет — без вариантов. И предвидя сей плачевный исход, я разумеется заранее подстраховался: прикрутив снизу к ботинкам позаимствованные у Страйка кирпичи — благо, добра этого у бравого швырятеля камней из брусчатки наковырено было в свое время целый заплечный рюкзак и, несмотря на активное разбазаривание им «снарядов», до сих пор там сохранился немалый запасец. Конечно, имелись у меня сомнения, что из-за неминуемой скованности ступней примотанными кирпичами, частично лишенные подвижности суставы голеностопа не смогут как надо исполнить стойку прыжковой техники. Но все обошлось. Запрыгнуть на частокол в «колодках» и с ношей у меня получилось идеально. И закрепленные под подошвами кирпичи не позволили острейшим верхушкам бревен с ходу пробить мне ноги.

Подтверждая мои опасения, под гнетом нашего тройного веса даже крепчайшая кирпичная «платформа» тут же затрещала и стала крошиться под таранным встречным ударом деревянных пик. Но долго отсвечивать приметным за сто верст «петухом на заборе» в планы мои, разумеется, не входило. И спрыгнув тут же на другую сторону во внутренний окраинный сугроб, я отделался лишь частичным разрушением каменных подпорок для стоп.

При довольно жестком же приземлении в сугроб, кирпичи на ногах полностью развалились. Сами же ноги, благодаря изрядно усиленному телу игрока девятого уровня и страховки доспехом Стального вепря, чудовищную нагрузку в момент удара сдюжили на отлично — обошлось без ушибов и растяжений. Руки же, вовремя обхватившие торчащие к верху задницы «пассажиров», тоже удержали «ценный груз» на обоих плечах. В общем, обошлось без неуклюжих падений. И едва стряхнув с ботинок обвязки с остатками разбитых кирпичей, я решительно стал штурмовать сугроб, торя в глубоком снегу меж заснеженными деревьями кротчайший путь в центральную часть лагеря, к гранитной плите малого алтаря…

Уговорить Страйка на отвлекающий маневр с провокацией главного минотавра мне помогла система. Уцепившись за озвученный мной призыв: спасти тяжелораненых товарищей, она подкинула бравому швырятелю кирпичей задание, с ТАКОЙ соблазнительной плюшкой за исполнение, что у захлебнувшегося жадной слюной новичка просто не было шансов отказаться…

Увы, моим наполеоновским планам: под благородным предлогом доставки раненых к алтарю, самому тоже наскоро заскочить в хранилище и перетереть с Психом; не суждено было сбыться. Потому как, едва я выбрался из-за последнего дерева, как оказался в окружении плотной толпы игроков, пребывающих, как тут же выяснилось, в осаде из-за меня-неуловимого.

— Дэн? Откуда ты здесь? — озвучил общее изумление Давид, пробившийся очень быстро ко мне в первый ряд.

— От верблюда, блин!.. Эй, народ, ну-ка дайте пройти. Мне к алтарю срочно надо, — попытался я протиснуться сквозь заслон.

Но куда там. Обычно опасающиеся меня люди на сей раз даже не шелохнулись с моего пути.

— Да какой, нафиг, алтарь! — продолжил выносить мне мозг неуемный еврей. — Ты громилу рогатого у ворот видел?..

— И чё?..

— И то! Он так-то по твою душу к нам приперся. Утверждает, что вещицу какую-то драгоценную ты у него умыкнул. И ежели…

— И чё? — фыркнул я, перебивая балабола. — Не видишь: у меня дело срочное. Тяжелораненые на плечах. Так что к алтарю веди резче, и целителей туда же срочно позови.

— О раненных не парься, я лично о них, вместо тебя, позабочусь, — продолжил стоять на своем поддерживаемый толпой Давид. — И к алтарю отнесу. И целителей позову. Ты же к воротам скорей беги. Дед там переговоры с рогатым не вывозит. Минотавр ультиматум нам поставил. Мол, если ты немедленно не уладишь с ним ваши разногласия, грозится весь лагерь наш по бревнышку раскатать и лютую бойню здесь устроить.

— Да ерунда это все. Пугает говнюк просто. Система ему за погром такой несанкционированный… Э-э, народ, да хорош! — но меня уже никто не слушал.

Подтверждая решительный настрой своего молодого лидера, окружающая толпа, не обращая внимания на мой вялый протест, аккуратно стащила с плеч жалобно стонущих бедолаг с обглоданными лицами и, без моего участия, поволокла обоих к алтарю. Мне же пришлось уступить коллективной воле обитателей лагеря — ну не драться же с собственными преемниками в самом деле — и, окончательно смирившись с невозможностью быстрой аудиенции с Психом, отправляться-таки на переговоры с торопыгой-минотавром.