Беспощадный трон

Глава 17

Молли

— Я не понимаю, почему мы не могли остаться в больнице. — Сказала я, ерзая на шикарном кожаном сиденье черного Рендж Ровера Ивана и наблюдая, как мимо мелькает окраина города.

За нами в большом приспособленном фургоне ехали доктор Петров и одобренная братвой команда медиков. Снаружи всё выглядело так, словно богатая семья решила взять лучшее из жизни в фургоне, но внутри все было оборудовано по последнему слову мобильной медицины.

Кирилл спал внутри. Он не просыпался с тех пор, как ему извлекли пулю из груди и прооперировали легкое. Я обхватила себя за талию, сдерживая слезы. Если раньше мне казалось, что я часто плачу, то это было ничто по сравнению с тем, как я срывалась сейчас.

— Потому что в больнице он — легкая мишень. Копы попытаются установить жучки в его палате или заплатят персоналу, чтобы тот шпионил за ним, а другие семьи поступят еще хуже. Антонио Де Санктис может повторить нападение. Он скомпрометировал себя, пытаясь надуть нас, а теперь еще и неудачное покушение на жизнь Кирилла под предлогом мести за обиду, нанесенную его отвергнутой дочери.

— Я думала, полиция прикрывает братву?

— Не все. Некоторые из тех, кому не платят, все еще любят поступать правильно.

— Отвергнутые дочери. Медсестры под прикрытием. Кому нужен Бродвей? Я и не подозревала, что организованные преступники такие драматичные, — пробормотала я, обнимая колени.

Иван расхохотался, заставив меня подпрыгнуть. Старший брат Макса был крупным парнем. Как медведь. Все, что он делал, было чрезмерным. Он выглядел огромным, звучно смеялся и громко говорил. Его было много.

— Так куда мы направляемся?

— В маленький городок за городом. Вудхэйвен, — небрежно бросил Иван.

Я замерла, обратив на него недоверчивый взгляд.

— Вудхэйвен. Как родной город Кирилла?

Иван кивнул, и тут до него, похоже, дошло.

— Точно, это, должно быть, и твой родной город тоже.

— Так и есть. Там мы и встретились.

— Тогда, я полагаю, мы возвращаемся к началу. Это поэтичнее, чем Бродвей, — объявил Иван, усмехаясь и включая радио. Резкая русская попса заполнила машину, и я постаралась не обращать внимания на то, как она стучит у меня в висках.

Вудхэйвен. Я не возвращалась туда уже много лет. Иван был прав, это было началом всего. Место, где Генри терроризировал меня в доме моего детства. К тому же там я познакомилась с Кириллом, в элитной школе Блэк Холл Преп. Я была богатой девочкой-одиночкой, а он — стипендиатом, который стремился к большему.

Мы въехали в черту города, и это было похоже на шаг в прошлое. Ощущение только усилилось, когда мы свернули на знакомую улицу, ведущую к самым большим, самым вычурным домам в городе.

— Когда-то это был мой район, — пробормотала я, глядя на знакомые улицы.

— Думаю, через минуту ты узнаешь гораздо больше, — пробормотал Иван, прежде чем свернуть на мою старую улицу.

Дом моего детства стоял в стороне от дороги, за внушительной стеной. Новый владелец только усилил охрану. По всему периметру стены были установлены камеры, а у ворот, которые выглядели готовыми выдержать вторжение, расположился пост охраны. Иван подъехал к нему, и охранники с неприкрытыми пистолетами обступили машину со всех сторон.

Я потрясенно осмотрелась вокруг, когда нас впустили на территорию комплекса. Невозможно было отрицать ощущение, которое вызывало это старое место, огороженное и безопасное, как тюрьма. Также нельзя было отрицать простую истину, ставшую для меня очевидной.

— Кирилл купил мой старый дом.

Иван кивнул.

— На аукционе. После исчезновения вашей семьи, дом рассыпался, пока твоего отца не объявили пропавшим без вести, так как он перестал выплачивать ипотеку достаточно долго, чтобы вмешался банк. На тот момент прошло уже несколько лет, и к тому времени, когда он был выставлен на аукцион, Кирилл смог его купить.

— Не знаю, испытывать ли мне умиление или паниковать, — призналась я, когда мы остановились перед домом на широком гравийном поворотном круге, который выглядел почти нетронутым. Я повернулась к Ивану. — Пожалуйста, не говори мне, что моя комната нетронута или что-то в этом роде.

В машине раздался громкий смех Ивана.

— Ты хочешь сказать, что хранить святыню в честь того, кто ушел, это не романтично? — Иван снова рассмеялся, увидев выражение моего лица. — Не волнуйся, я могу заверить тебя, что здесь все по-другому. Кирилл обустроил этот дом для взрослых, а не для детишек. Должен сказать, он всегда планировал привезти тебя сюда.

Мы вышли из машины на послеполуденное солнце. Весна в Вудхэйвене переходила в лето, и вокруг входа в дом пышно цвели деревья и растения. По старому каменному фасаду величественного дома полз темный плющ, а вдоль одной из стен богато украшенной оранжереи стелилась пурпурная глициния.

Фургон с Кириллом и доктором Петровым остановился рядом с машиной Ивана и другим Рендж Ровером. Он был черным, как и все, что принадлежало братве Черновых. Черные по имени, черные по своей сути. Брендинг у них был на высоте.

— Devushka, заходи, — позвал меня от входа знакомый голос.

Я обернулась и увидела Ольгу, стоящую во внушительном дверном проеме наверху лестницы. Было слишком странно видеть экономку где-либо за пределами «Башни», не говоря уже о доме моего детства, где я никогда не ожидала оказаться снова.

— Тебе нужно отдохнуть, — прямо заявила Ольга, когда я поднялась по лестнице.

Я хмуро посмотрела на нее. С тех пор, как произошел инцидент в свадебном салоне, Ольга не давала мне покоя. Она пыталась натравить на меня доктора Петрова для осмотра, а когда я отказалась, у нее был такой вид, будто она собирается ворваться в палату Кирилла, полную людей Черновых, вдобавок к Ивану и Максу, и донести на меня.

— Я в порядке, — сказала я ей низким предупреждающим тоном.

Я была в порядке. У меня не было ни кровотечения, ни болей, и я чувствовала себя нормально. Чего мне не нужно было, так это чтобы Ольга мной помыкала, даже если в глубине души я понимала, что должна во всем признаться и пройти необходимые обследования как можно скорее. Это означало бы, что все по-настоящему, а я все еще не была готова.

— Тогда я приготовлю тебе что-нибудь поесть, — раздраженно фыркнула Ольга, прежде чем поспешить на кухню. Я помедлила, осматривая свой старый дом. Иван был прав, Кирилл всё перестроил. Каркас остался прежним, но стиль изменился. Здесь не было угрюмо и холодно, как в «Башне», но и исчезла та оживленная, неряшливая атмосфера, в которой я выросла.

Полированные деревянные полы и антикварная мебель создавали уютное пространство. Карнизные потолки сохранились, но теперь на стенах были современные обои, никаких выцветших цветов из 70-х, на которых я выросла. Пока Генри владел домом, он никогда не тратил на него деньги. В отличии от Кирилла. При нём дом роскошно сверкал в послеполуденном свете.

Пока я бродила вокруг, бригада медиков внесла Кирилла на носилках, и я двинулась в их сторону. Доктор Петров разговаривал с Максом по-русски, пока они вдвоем поднимались по лестнице, и я последовала за ними.

Они занесли Кирилла в старую комнату моей матери, что имело смысл. Эта комната так долго была заставлена медицинским оборудованием, что с появлением носилок почти ничего не изменилось. Я шагнула внутрь, и мне снова было шестнадцать. Потом я моргнула, и все исчезло.

Медицинское оборудование для Кирилла было на другом уровне. Были установлены пищащие кардиомониторы и кислородные баллоны. Ряд за рядом медики разложили свежие повязки и бинты, а его огромная больничная кровать, изготовленная по последнему слову техники, стояла по центру. Я задержалась у двери и наблюдала за ним. Он был таким бледным на фоне белых простыней, что его темные волосы, разметавшиеся по подушке, вызывали шок. Его брови были длинными, изящными полосками сажи на фоне бледной кожи. Он выглядел умиротворенным. Его красивое лицо, обычно такое живое от гнева, раздражения и сухого веселья, сейчас казалось потусторонним в своей безмятежности. Я надеялась, что какие бы сны он ни видел во время долгого, вызванного химическими препаратами сна, они были счастливыми.

— Мэллори, — позвал меня Макс. — Главная спальня для тебя готова, и Ольга уже привезла твои вещи из города.

— Хорошо. Но можно мне оставаться здесь с ним, когда я захочу? — вопрос я адресовала доктору Петрову, который коротко кивнул.

— Конечно. Оставайтесь рядом с ним. Он скоро очнется и будет испытывать боль, но это ожидаемо. Моя команда и я позаботимся о его выздоровлении. Это было всего лишь огнестрельное ранение, мисс. Постарайтесь не волноваться.

— Точно, всего лишь огнестрельное ранение. В мире братвы это, по сути, царапина, да? Не хотела бы я знать, что для вас, ребята, является чем-то серьезным, — пробормотала я, усаживаясь на мягкую скамейку и опираясь на деревянные панели, окружающие эркерное окно.

Я наблюдала, как медицинская бригада передвигается по комнате, проверяет его жизненные показатели, а Кирилл все лежал там, беззащитный и умиротворенный. Я смотрела на команду, думая о том, как легко было бы одному из них прикончить его прямо сейчас. Наемному убийце. Я вздрогнула и решила оставаться рядом с ним как можно дольше. Прислонила голову к стене и остановила на нём свой взгляд.

Я осталась с Кириллом, и принятое решение сняло огромный груз с моего сердца. Я примирилась с ним и всеми его способами контроля и манипулирования. Конечно, это не означало, что я снова стану терпеть подобное, но теперь все было иначе.

Я знала худшее, и я была здесь.

Отныне мы будем равны в его мире. Вместо того, чтобы бороться с тьмой внутри и вокруг него, я решила окунуться в нее.

Однако между нами оставался последний секрет, и этот секрет был моим.

Я ужинала с Ольгой, Максом и Иваном. Петр, другой член ближайшего окружения Кирилла, был занят тестированием новой системы безопасности, которую он установил, и следил за тем, чтобы не было слепых зон. Я видела закаленную в боях команду людей, которые вели видеонаблюдение. Они выглядели как недавние беглецы из Райкерс⁵, и я не могла представить, чтобы кому-то пришло в голову связываться с ними.

Мы приступали к уничтожению вкуснейшего лосося Ольги, когда нас прервал голос. Иван вскочил на ноги прежде, чем я успела моргнуть. Один из новой команды охраны стоял в дверях.

— Простите, что прерываю. У восточных ворот стоит мужчина. Это Николай Викторович, и он один.

Иван испустил долгий вздох и посмотрел на Макса. Я чувствовала, как они молча обсуждают, стоит ли открывать ему.

— Впусти его, но забери у него всё оружие, — наконец сказал Макс. Охранник исчез, а новость о скором прибытии Николая тяжело осела за обеденным столом.

— В его визите нет ничего странного. Как минимум Виктор будет ожидать этого.

— А как нам знать, что он не причастен к тому, что произошло? Я никогда ему не поверю, — горячо возразил Иван.

— Это явно Де Санктис послал тех, кто напал на нас. Антонио никогда бы не заключил сделку с Николаем. Он ненавидит фамилию Черновых с тех пор, как Кирилл опозорил его.

— Кто такой Де Санктис? — спросила я. Повисла такая тишина, что по моим нервам пробежало подозрение. — Это все из-за помолвки, да?

Не было никакой другой причины, по которой все за столом выглядели бы так неловко.

— Да, София Де Санктис была предложенной невестой Кирилла. Она тоже не хотела этого брака, но ее отец был настойчив. Чтобы сгладить разрыв помолвки, Кирилл обнародовал информацию, что Антонио, капо Де Санктисов, подставил нас в совместной сделке. Его имя втоптали в грязь, и он захотел отомстить.

— Почему Кирилл так сильно подпортил ему репутацию? — спросила я слабо, но в глубине души знала.

— Почему же еще? — огрызнулась Ольга, явно теряя терпение от этого разговора. — Чтобы успокоить тебя и убедиться, что все семьи понимают, что брака не будет.

— Ты серьезно обвиняешь меня? — я повернулась к экономке. Конечно, она могла быть немного грубой временами, но это было просто подло.

Ольга покраснела и фыркнула, затем встала из-за стола и убрала тарелки. Она указала мне на оставшийся картофель.

— Ты должна съесть все до последнего кусочка. Тебе нужны силы, — приказала она, ее глаза быстро опустились на мой живот.

Я уставилась на нее, пытаясь взглядом предупредить, чтобы она больше не произносила ни слова. Она выругалась себе под нос и поспешила прочь.

— Не будь слишком строга к Ольге. Она была опустошена, когда узнала, что на вас с Кириллом напали. Она считает вас обоих своими приемными детьми, — сказал Иван. Он лучше всех умел обращаться с колючей экономкой.

— Христос, в таком случае, я сочувствую ее детям. Хочешь сказать, что с незнакомцами она ведет себя еще хуже? — я не могла в это поверить.

— У нее нет детей, Мэллори. Ее жизнь не слишком способствовала этому. Она яростно защищает Кирилла, и хочешь верь, хочешь нет, но теперь эта защита распространяется и на тебя.

Я ничего не ответила, но его слова тяжело осели в моей груди. Прошло много времени с тех пор, как кто-то проявлял родительский интерес к моему благополучию. Я доела все до последнего кусочка, слушая болтовню Макса и Ивана, а затем отправилась на кухню.

Ольга чистила посуду так, словно та нанесла ей личное оскорбление. Я поставила свою пустую тарелку на стойку рядом с ней.

— Предложение мира, — пробормотала ей.

Она повернулась ко мне, посмотрела на тарелку и кивнула.

— Ты ведь знаешь, что здесь есть посудомоечная машина? Тебе не обязательно мыть все вручную.

— Машина не моет так, как я, — буркнула Ольга, усердно оттирая тарелку.

— По-моему, это узор, и он не отмывается, — пробормотала я и подняла брови, когда она отскребла его. — Признаю свою ошибку.

— Молодые люди думают, что знают все, — проворчала Ольга.

Я скрестила руки на груди и приготовилась к тираде. К моему удивлению, она выключила воду, подошла к шкафчику и достала маленькую белую баночку.

— Если хочешь помириться, вот, возьми это.

Она вложила баночку мне в руку и вернулась к раковине. Вода снова заструилась, пока я повертела ее в руках, пытаясь разглядеть этикетку.

Фолиевая кислота.

Дерьмо. Что ж, можно было не гадать, знала ли Ольга. Я принимала витамины в Уиллоу-Крик, но у меня не было возможности купить еще.

— Когда ты поняла?

— Как только услышала, что тебя тошнит и увидела, что ты не пьешь свой любимый кофе.

— Почему ты сразу не рассказала Кириллу? Это на тебя не похоже.

Ольга застыла, отвернувшись от меня, так что я не могла видеть выражения ее лица.

— Это не мой секрет, чтобы его раскрывать.

Ее ответ удивил меня.

— Я думала, ты будешь настаивать на том, что это касается и Кирилла, так что он имеет право знать.

— Имеет, но не мне ему рассказывать. Ты это сделаешь. Скоро ты не сможешь скрывать. Расскажи ему первому.

— В последнее время не было удачного момента для этого, не так ли?

Я знала, что она права, и теперь, когда я решила остаться, желание сообщить ему об этом превратилось в жгучую потребность, но мои руки были связаны. К тому же я понятия не имела, как это сделать. Он был так близок к тому, чтобы понять это сам, но из-за ранения и общего хаоса моменты перед атакой были забыты.

Прежде чем Ольга успела ответить, глубокий, веселый голос прорезал воздух.

— Надеюсь, я не прерываю частную беседу. — Николай стоял в дверях, являя собой воплощение татуированного плохого парня. Он ухмыльнулся мне. — Давно не виделись, принцесса.

— Не называй меня так, — огрызнулась я.

Он приложил руку к груди, его лицо исказилось от беспокойства.

— Ты меня обижаешь. Скоро мы станем семьей, — поддразнил он, проходя в кухню.

Гнев наполнил мою грудь, как капля бензина, воспламеняющаяся с пугающей скоростью.

Он неторопливо направился ко мне через комнату.

— Разве у тебя нет желания обнять своего будущего шурина?

— Да, у меня есть кое-что для тебя, — сказала я, когда он подошел ближе.

Рядом с моей рукой на столе лежал нож. Я сжала его в ладони. Как только он оказался в пределах досягаемости, я отвела руку назад и полоснула его по груди. Он быстро развернулся, оказавшись позади меня, и его рука крепко сжала мою с ножом.

— Ну-ну, это не очень по-сестрински, Мэллори, — сказал он мне в ухо, сжимая мое запястье до тех пор, пока я не выронила лезвие.

Ольга наблюдала за нами с раздраженным выражением лица.

— Идите играть где-нибудь в другом месте.

— Отпусти меня, — я попыталась вывернуться из рук Николая.

Он усмехнулся мне в ухо.

— Только если ты пообещаешь больше не отрезать от меня ни кусочка.

— Не обещаю.

— Прекрасно. По крайней мере, пообещай делать это неумело, чтобы было легко увернуться, — парировал он и оттолкнул меня, так что я споткнулась о стол.

Обретя равновесие, я развернулась и уставилась на него.

— Ты ублюдок.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Не думал, что ты станешь так осуждать внебрачных детей, учитывая твою… ситуацию, — лениво сказал он, его взгляд скользнул по моему телу. — Почему ты злишься на меня, Молли? Я дал тебе шанс начать все сначала. Уже забыла?

— Нет, не забыла. А еще ты убил моего отца.

— По приказу Виктора, — сказал он спокойно, как будто это его оправдывало. Встретив мой взгляд, он пожал плечами. — Ты ведь не винишь нож за то, что он сделал свое дело, или пистолет за то, что он выпустил пулю. Ты винишь того, чей палец на спусковом крючке.

— Что ты хочешь этим сказать? Виктор убил моего отца, и ты ни в чем не виноват?

— Я всего лишь лезвие, Мэллори. Пуля, выпущенная кем-то другим. Любой мог бы стать пулей, если бы сложилась подходящая ситуация, даже ты.

— Ты, блядь, хуже всех, — пробормотала я, отворачиваясь от него.

— Это само собой, принцесса.

— Не называй меня так, — процедила я, раздраженная фамильярностью этого слова.

Николай склонил голову набок, изучая меня, прежде чем усмехнуться.

— О, так вот оно как? Мой дорогой брат полностью прощен? Интересно.

— Я не хочу говорить с тобой о своих отношениях.

— Значит ли это, что мне не стоит, затаив дыхание, ждать приглашения на свадьбу?

— Не стесняйся. Держись подальше и сделай миру одолжение.

Николай рассмеялся и выпрямился.

— Молли, ты меня убиваешь. А теперь, ты собираешься показать мне, где находится раненый воин, или мне придется бродить здесь одному?

— Нико, — позвал Иван с порога. Верный телохранитель Кирилла выглядел чертовски внушительно со своими огромными руками, скрещенными на бочкообразной груди. Среди старомодной архитектуры этого места он смотрелся здесь как дома, словно рыцарь, вернувшийся с грабежей и дуэлей.

— О, здорово. Это Иван — недружелюбный великан, — сказал Николай, ничуть не испугавшись крупного мужчину. Он прошел мимо него, выходя из столовой.

— Ты не обязана проводить с ним время, Мэллори, — сказал Иван.

Я покачала головой.

— Все в порядке. За ним нужно присматривать.

Я решительно последовала за ними наверх по темной лестнице, обшитой панелями, к комнате Кирилла.

Внутри царил аромат лекарств и запах Кирилла, который всегда меня успокаивал. Его приглушали антисептики от различных перевязочных материалов и стерильных ванночек, разбросанных по всему помещению. К этому запаху я привыкла. От моей матери полжизни пахло химикатами, но было неприятно обнаружить тот же приторный аромат близкой смерти вокруг Кирилла.

Николай громко присвистнул, когда вошел.

— Черт. Я знал, что все серьезно, но, похоже, он позволил Де Санктису пострелять по мишеням у себя на груди. Это не похоже на него — ставить себя в такую ситуацию. — Николай перевел взгляд на меня. — Интересно, что стало причиной такого провала? Любовь — это такая ужасная слабость.

Я подняла подбородок одновременно со средним пальцем.

Он просто рассмеялся и сел рядом с Кириллом, наклонившись, чтобы посмотреть на него.

— Он сейчас такой уязвимый. Это было бы так просто, — задумчиво произнес он.

Иван выхватил пистолет, и Николай снова рассмеялся.

— Расслабься, невеселый великан. У нас с Кириллом есть план, если ты забыл. Я нужен ему живым, чтобы он сработал, как ты хорошо помнишь. Кроме того, он мне тоже нужен.

— К сожалению. — Это прозвучало как сухой скрежет и ошеломило всех в комнате.

Мой взгляд метнулся к фигуре на кровати. Глаза Кирилла были едва открыты, а один из мониторов рядом с ним бешено пищал.

— Вау, проснулся только ради меня, да еще и без поцелуя настоящей любви, — протянул Николай.

Я не слышала ни его насмешливого бреда, ни криков Макса и Ивана, зовущих доктора Петрова. Мои глаза были прикованы к мужчине в кровати, который смотрел на меня необъяснимым взглядом.

Я приблизилась, сердце слишком громко стучало в ушах. Наверняка все это слышали? Я замешкалась рядом с ним, желая коснуться его руки, но испытывая странный страх. Все изменилось между нами в том белом коридоре на фоне его жертвы. Когда он снова встанет на ноги, все будет по-другому. Я не знала, как к этому относиться.

Кирилл смотрел на меня, почти не моргая. Казалось, он пытался увидеть меня насквозь, определить, настоящая я или нет.

— Отойдите, пожалуйста, — сказал доктор Петров, врываясь в комнату позади меня и занимая мое место у кровати. — Мне нужно взглянуть на него. А теперь, пожалуйста, оставьте нас.

Спорить с доктором было бесполезно, поэтому я вместе с остальными вышла из комнаты. Всю дорогу я смотрела на Кирилла. Его глаза не отрывались от меня ни на секунду.