Беспощадный трон

Глава 19

Молли

Моя жизнь в Вудхэйвене, в доме моего детства, который теперь стал реабилитационным центром Кирилла, превратилась в рутину. Утром я отправлялась на пробежку по территории, за мной следовал Иван, который всегда обгонял меня на последних минутах. После душа я завтракала с Ольгой и Петром, который обычно заканчивал ночную смену на видеонаблюдении. Затем я шла в комнату Кирилла и сидела там весь день. Я читала, писала или болтала с медсестрами. Кирилл теперь просыпался все чаще, и доктор ежедневно снижал дозу снотворного.

— Сегодня, чудак, мы читаем третью главу, и, судя по всему, она будет очень интересной, — обратилась я к нему, пока он лежал на кровати с закрытыми глазами.

Прежде чем устроиться на своем привычном месте, я подошла к нему, увидев, что его темные волосы упали на лоб. Он ненавидел это. Обычно он зачесывал их назад, но сейчас они были длиннее обычного, как в старших классах. Густые, темно-шоколадные волны, которые смягчали его брутальную внешность. Прямо сейчас он выглядел так, как я всегда представляла его после окончания школы, если бы его путь был другим. Я не принимала во внимание шрамы, старые пулевые ранения и бесчисленные татуировки, покрывающие все его тело.

Я протянула ладонь, откидывая назад его шелковистую челку, и подавила крик, когда его рука обхватила мое запястье внезапным порывистым движением, которого я не ожидала. Его глаза резко открылись, более внимательные и яркие, чем я видела их за последние недели.

— Я все думал, когда же ты подойдешь достаточно близко, принцесса, — пробормотал он, его глаза пробежались по моему лицу, словно он скучал по мне, хотя я была прямо здесь.

Я попыталась отстраниться, но его хватка усилилась.

— Будь осторожен. Ты можешь навредить себе, — предупредила я.

— Тогда оставь попытки сбежать. — Его низкий рокот воспламенил мою кровь. Черт, я так увязла в этом мужчине. — Дай мне посмотреть на тебя.

— Хорошо, — пробормотала я, прекращая сопротивление.

Он притянул меня ближе, так что мои волосы соскользнули с плеч и упали ему на лицо. Его грудная клетка приподнялась, как будто он глубоко вдохнул меня, а затем он закашлялся.

— Видишь? Прекрати пытаться дышать мной. У тебя пробито легкое. Разве это не больно?

— Это того стоит, — пробормотал он, отпуская запястье и обхватывая ладонями мое лицо.

Я неловко растянулась поперек него, и мне пришлось упираться ему в грудь, но он не протестовал.

— Кирилл… — Я остановилась, когда его большой палец провел по моим губам, запечатывая мои протесты внутри. — Тебе больно.

— Бывало и хуже.

— Серьезно?

— Я ведь пережил твой уход дважды, не так ли? — его дразнящий тон затронул что-то глубоко внутри меня. Я расслабилась, прижавшись к нему. Его глаза изучали меня, словно я была головоломкой, которую он должен был разгадать, но не мог. — Молли. Ты не бросила меня, когда я тебе сказал. — Его брови нахмурились и он сморщил лоб, будто не мог до конца понять, что это значит. — Почему?

Я пожала плечами. У меня не хватало слов, чтобы объяснить, что уйти от него было бы все равно что оставить свое сердце и свое будущее, поэтому я промолчала.

— Ты не ушла, хотя оставаться было опасно для твоей жизни, — нажал он, вынуждая меня ответить.

Я со вздохом уступила.

— Я не знала, появится ли кто-нибудь, кто вызовет для тебя скорую или надавит на рану…

Я остановилась, когда Кирилл покачал головой. Он не купился ни на одно из моих слабых оправданий, и, честно говоря, это было неудивительно. Что-то слишком реальное и честное произошло между нами в том коридоре, когда он думал, что умрет.

— Ты осталась, потому что простила меня, — надавил он, его глаза следили за моими с такой интенсивностью, перед которой было трудно устоять. — Потому что ты любишь меня.

— Можно любить и ненавидеть кого-то одновременно. Ты сам мне это говорил, — напомнила я ему.

Его это не переубедило. Он увидел правду сквозь мой хрупкий фасад.

— Но ты никого не ненавидишь. Ты повторяла мне это не один раз. Ты любишь меня, и ты ждала меня. — В его голосе звучало удивление.

Я не слышала от него такого тона уже семь лет. Это был не пресыщенный наследник трона братвы своего отца, пропитанного кровью; это был Кирилл, мой Кирилл, единственный парень, который заботился обо мне.

— Ну, Бог любит троицу, — пробормотала я, чувствуя себя совершенно беззащитной.

Он смотрел еще мгновение, а затем усмехнулся. Этот сочный звук наполнил мое ноющее сердце.

— Хватит об этом, — резко сказала я. — Я опираюсь на тебя и у тебя могут лопнуть швы. Ты должен отдыхать. Тебе что-нибудь нужно?

Кирилл окинул меня взглядом.

— Мне нужно, чтобы ты задрала эту маленькую юбку и села мне на лицо, принцесса. Я скучал по тому, чтобы быть внутри тебя, и не против начать со своего языка, если ты беспокоишься о швах.

У меня перехватило дыхание от его порочного взгляда и я молча уставилась на него. Затем взяла себя в руки, хотя мое тело кричало, чтобы я сделала именно то, что он предложил.

— Очень смешно. Я говорю о медицинской помощи.

— Я тоже, — сказал он. — То, что мои чертовы яйца так болят от желания к тебе, — это практически неотложное состояние. Если я останусь неудовлетворенным, это будет опасно для здоровья.

Я рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. Игривый и очаровательный Кирилл был моим личным криптонитом.

Я опустила взгляд на его тело и отвернулась; мои щеки побагровели, когда я увидела впечатляюще натянутую простыню.

— Господи! Ты выколешь кому-нибудь глаз этой штукой, когда придут медики. Просто чтобы ты знал, они все мужчины, так что тоже не смогут тебе помочь.

Я сладко улыбнулась, подначивая его, и отпрянула назад, вне пределов его досягаемости.

— Они могут быть голыми куртизанками, мне все равно. Никто не поможет мне в этом, кроме тебя, принцесса. Боюсь, это твой крест, который тебе предстоит нести до конца своих дней.

Если это должно было прозвучать как угроза, то его план с треском провалился. Я боролась с желанием обмахнуть лицо, пятясь к двери.

— Я должна… хм… попросить кого-нибудь прийти и проверить тебя, — сказала ему, пытаясь сохранить хоть какую-то иллюзию хладнокровия.

— Я думал, ты читала мне. Третья глава, верно?

— Ты хочешь, чтобы я тебе почитала?

— Я хочу, чтобы ты опустила свою задницу и осталась со мной на весь день. Вот чего я хочу.

Радость и возбуждение поднялись в моей груди, смешиваясь с жаром, который он разжег всего несколько секунд назад.

— Хорошо, но я не буду подходить слишком близко, чтобы у тебя не возникало неподобающих мыслей, — сказала я чопорно. Я села на свое место у эркера и открыла книгу, изо всех сил стараясь не смотреть на него.

— Ладно, Молли, ничего страшного. Но я становлюсь сильнее с каждым днем, и скоро, если ты не будешь подходить слишком близко, я сам приду к тебе, — пообещал он.

От его глубокого шепота по моей спине прокатился жар, а кожа натянулась.

— Ну, сегодня не тот день.

— Нет, — довольно легко сдался Кирилл и злобно усмехнулся. — Но скоро. А теперь, ты собираешься мне читать?

— Конечно. На чем я остановилась?

Я пролистала страницы, нашла нужную строчку, затем подняла глаза и замерла.

Кирилл сбросил с себя покрывало, и его рука сжимала стояк. Его член упирался в живот, красный и злой, почти такой же жестокий, как и мужчина, который его гладил.

— Что ты делаешь? — неуверенно спросила я. Было шокирующе видеть, как он лежит там, сексуальный как грех, а его огромные ладони поглаживают член.

— Я же сказал тебе, что мне нужно кончить, принцесса. Может, поможешь мне или будешь читать книгу?

Я наблюдала за тем, как он удовлетворяет себя; мышцы его рук гипнотически изгибались.

— Это нечестно. Ты должен отдыхать.

— Мне будет намного легче отдыхать, когда я опустошу свои яйца прямо в твое горло.

Желание пронзило меня, несмотря на все мои усилия подавить его.

— У тебя грязный рот, — отчитала я, даже когда встала и приблизилась к нему, мои глаза были прикованы к блестящему кончику его члена.

— Только для тебя, Молли. Думаю, ты пробуждаешь это во мне. Я никогда не чувствовал себя таким порочным, как сейчас, когда думаю обо всем, что хочу сделать с тобой.

— Это обещание или угроза? — я подняла бровь, отмечая легкий румянец на его бледных щеках и то, как быстро бьется пульс на его длинном горле.

— Почему это не может быть и тем, и другим?

Его высокомерная ухмылка украла мое сердце. Черт бы побрал этого мужчину.

Его бедра быстрее проталкивали член сквозь сжатый кулак, а лицо исказилось от боли.

— Что такое?

— Мое плечо, — сказал он и приподнял бровь. — Если ты планируешь участвовать, а не просто наблюдать, принцесса, то сейчас самое подходящее время. Если только тебе не нравится смотреть, как я дрочу свой член, и представлять, что это ты сидишь на нем, а не мой кулак.

— Кирилл, — пробормотала я, приближаясь еще немного.

Когда я оказалась достаточно близко, чтобы он мог дотянуться, его рука поймала мою и положила ее на подрагивающий член.

— Только рукой, и только если ты не будешь двигаться и причинять себе боль, — предупредила я его.

Он улыбнулся.

— Да, сестра Молли. Как скажете.

Я обхватила его одной рукой и придвинулась ближе, чтобы другой погладить его яйца. Он застонал, когда я переняла темп, в котором он ласкал себя. Его рука запуталась в моих волосах и обернулась вокруг всей длины, удерживая меня на месте. Даже в самом уязвимом состоянии Кирилл был главным.

Я вошла в ритм, скользя рукой вверх и вниз по его длинному, покрытому венами члену. Провела большим пальцем по головке и размазала вытекающую сперму вокруг грибовидного кончика, прежде чем соскользнуть обратно вниз.

— Блядь, Молли. Я скучал по тебе, принцесса. Я скучал по твоим прикосновениям так чертовски сильно, — прохрипел он. Его бедра выгнулись, а пресс напрягся, и он стал сам толкаться в мои руки. — Ты скучала по мне?

Его хватка на моих волосах усилилась, когда я не ответила.

— Да, я скучала по тебе, и ты это знаешь.

— Ты думаешь обо мне ночью, лежа в одиночестве в постели, потирая свою маленькую киску и кончая в те крошечные шорты для сна, в которых расхаживаешь по дому?

Я покраснела, чувствуя как все больше жара и влаги приливает ко мне с каждым произнесенным им грязным словом.

— Черт, ты знаешь, сколько ночей я просыпался и думал об этом? Я уже близок к тому, чтобы пройтись по коридору и присоединиться к тебе, — пробормотал он, его взгляд упал на мои руки, поглаживающие его все быстрее и быстрее. — Я проскользну в твою постель, в доме, где мы были подростками, и где я впервые влюбился в тебя. Войду прямо в твою красивую розовую киску и буду трахать тебя, пока ты будешь видеть сны обо мне.

— Кирилл, — выдохнула я, бесстыдно возбужденная образом, который он вложил в мою голову.

— Ты проснешься от того, что я трахаю тебя, вбивая в матрас, а мои руки зажимают твой рот, чтобы, когда ты испугаешься и закричишь, к нам не ворвался Макс с оружием наперевес, — сказал он, заставив меня улыбнуться. — Черт, я собираюсь кончить, принцесса, и если ты не хочешь, чтобы доктор Петров удивлялся, почему я весь в сперме, будь хорошей девочкой и проглоти ее.

Его приказ взволновал меня, и я наклонилась вперед, а его рука легла мне на волосы, направляя мой рот к нему. Это было развратно и грязно, но я не могла убедить себя, что мне это не нравится. Я наслаждалась каждой секундой его собственнического, всепоглощающего голода по мне.

Я сомкнула губы вокруг его головки, и он толкнулся глубже. Он был таким большим, что я подавилась, когда почувствовала, как кончик коснулся задней стенки моего горла. Звук громко прозвучал тишине комнаты, и это уничтожило его.

— Ты моя, Мэллори, и всегда была моей. Ты больше не будешь этого отрицать. Моя, чтобы трахать, моя, чтобы развращать, моя, чтобы защищать, и моя, чтобы удерживать рядом, пока ты жива.

Он кончил в два глубоких толчка, обдавая заднюю стенку горла горячей спермой и наполняя мой рот своим солоноватым, мускусным вкусом. Он словно помечал меня своей собственностью, и я, как и подобает развратнице, которую он воспитал во мне, приветствовала его унижение.

Он нежно посмотрел на меня, когда я отстранилась от него, и вытер большим пальцем уголок моего рта.

— Я так сильно люблю тебя, Молли. Если бы ты сбежала, я бы умер в том коридоре, и не из-за выстрела, а потому, что ты бросила меня.

Я не знала, что на это ответить. Это было слишком романтично и слишком душераздирающе.

— Ну, я здесь.

— Да, ты здесь. Никогда больше не проси меня отпустить тебя, Молли. Этого не случится. Это навсегда осталось в прошлом. Ты поняла? — его голос был гипнотически глубоким. Я кивнула, когда он провел большим пальцем по моим губам, и в его глазах промелькнула тень удовлетворения. — Хорошая девочка.

Быстрый стук в дверь заставил меня выпрямиться и подтянуть покрывало к груди Кирилла. Он застонал, когда я случайно ударила его в солнечное сплетение.

— Черт! Прости, — пробормотала я, отступая, мои щеки запылали, когда вошел доктор Петров и его армия грузных медиков.

— А, мисс Мэдисон. Мне нужно кое-что проверить, если Вы не возражаете?

— Все в порядке. Я как раз собиралась уходить.

Схватив с окна свою книгу, я поспешила к двери, чувствуя, что все знают о том, что только что произошло. Я была взрослой, а Кирилл — боссом, но я чувствовала себя пристыженной школьницей, выбегая за дверь. Может быть, дело было в возвращении в Вудхэйвен, но я не могла избавиться от ощущения, что я непослушный подросток.

— Не уходи далеко, принцесса, — крикнул мне Кирилл, когда я добралась до темного коридора и прислонилась к стене, мое сердце бешено колотилось, а ладони вспотели.

Что этот мужчина делал со мной? Я не могла узнать себя, но в то же время наконец-то стала тем человеком, которым всегда хотела быть. Я поспешила в свою комнату, все еще ощущая во рту вкус владения Кирилла.

Кирилл быстро восстанавливался. Выражение его глаз подсказывало, чего мне следует ожидать, когда он встанет на ноги. Это никогда не переставало меня будоражить.

Я старалась держаться вне пределов его досягаемости. Доктор Петров предупредил меня о возможности заражения и о том, что слишком большие нагрузки в период исцеления могут нанести ему вред, и я не хотела рисковать. К сожалению, Кирилл, казалось, был глух ко всем советам, которые шли вразрез с его желаниями, а именно: загнать меня в угол где-нибудь в тихом месте или выследить и поступить соответственно своим порочным планам.

Должна признать, что по мере того, как проходили дни и нарастало неудовлетворение, меня и саму все меньше волновало, что он может подхватить заражение. Видеть его таким слабым и травмированным было в диковинку. Настоящий Кирилл был крепким и сильным. Ничто не могло победить его, или, по крайней мере, таков был его образ, который сложился у меня в голове, и избавиться от него было нелегко.

Сегодня он впервые присоединился к нам за ужином в столовой, и Ольга решила, что это хороший шанс испытать мои новые кулинарные способности. Она заставляла меня осваивать больше супружеских навыков под ее компетентным руководством, и я соглашалась, чтобы было чем заняться и сделать ее счастливой. Сегодня вечером я приготовила простую куриную запеканку для странного круга новообретенной семьи, которую мы собрали в Вудхэйвене.

Ольга, Макс и Иван заняли свои места за столом. Медленно спустившись по лестнице, к нам присоединился Кирилл. От его теплого взгляда у меня перехватило дыхание, когда я вошла, неся тарелки с ужином.

— Вот, и не вините меня, если это ужасно. Ольга не помогала мне, — пробормотала я, пока расставляла тарелки и возвращалась на кухню за добавкой, прежде чем сесть за стол.

— Я уверен, что будет вкусно, принцесса, ведь это приготовила ты.

Кирилл взял вилку первым, и я нервно наблюдала, как он отрезает кусок запеканки и кладет его в рот. Я нервничала и не могла поверить, что смотрю на то, как он ест еду, приготовленную мной, и это даже не сэндвич.

Он медленно прожевал, а затем кивнул.

— Восхитительно, Молли, — произнес он.

Гордая ухмылка озарила мое лицо. Ольга похлопала меня по руке и одарила редкой улыбкой, прежде чем приступить к своей порции. Я отрезала кусочек для себя. Но не удержалась и подняла голову, чтобы посмотреть на реакцию других.

— Очень хорошо, Мэллори, — улыбнулся Макс, быстро взглянув на Кирилла.

Иван тоже покосился на Кирилла и расплылся в улыбке, быстро прожевывая.

— Превосходно.

Он отрезал еще один кусок, на этот раз еще больше, и проглотил его почти целиком.

— Эй! Помедленнее. На кухне есть еще. Тебе не нужно спешить.

Резкий звук падающих столовых приборов привлек мое внимание. Ольга пила воду, её вилка была выброшена на тарелку. Она поставила стакан и вздохнула.

— Ты пробовала это?

Точно, мне тоже надо поесть. Я отрезала немного и откусила. Соль попала мне на язык, заставив содрогнуться. Кроме того, присутствовал ужасный привкус чего-то кислого. Я тут же выплюнула запеканку в салфетку.

— Это ужасно! — я обвела взглядом всех присутствующих.

Ольга отодвинула свою тарелку в сторону и грызла черный хлеб. Кирилл съел почти всю свою порцию, как и Макс с Иваном.

Я в шоке уставилась на них.

— Как вы можете ее есть?

— Потому что, принцесса, это приготовила ты, и она идеальна, — успокоил меня Кирилл.

Я повернулась к нему.

— Ты что, терроризируешь их, чтобы они съели мое ужасное блюдо?

Он поднял руки вверх.

— Я не сказал ни слова.

— Как будто тебе нужно говорить, чтобы запугать людей и заставить делать то, что ты хочешь!

Кирилл ухмыльнулся.

— Главный вопрос в том, почему это не работает с тобой?

Иван первым начал смеяться. Его громкий смех снял напряжение за столом.

— Мэллори, я уверен, что ты хороша во многих вещах, но кулинария не входит в их число.

— Да, я бы сказал, не бросай писать, — присоединился к нему Макс. — Учитывая приближающуюся свадьбу, и я не уверен, как вы двое собираетесь пережить семейную жизнь. Забудьте о том, что в него стреляли, Мэллори убьет босса пищевым отравлением.

— Ей не придется готовить после того, как они поженятся, — вмешалась Ольга. — У нее есть я.

Я повернулась к пожилой леди, той самой, которая так часто указывала на мои недостатки и выводила меня из себя.

Она отвела от меня взгляд.

— Я имею в виду, если ты захочешь, чтобы я была рядом, когда ты создашь семью, — пробормотала она, выглядя смущенной.

— Ты пытаешься сказать мне, что ты не член семьи, Ольга? Потому что я думаю, что для этого уже поздновато. — Я улыбнулась ей.

— Ой, да ладно тебе, — шикнула она на меня, но ее морщинистые щеки порозовели.

— Я хочу поднять тост за семью, — сказал Макс, вставая и поднимая свой бокал. У всех, кроме Кирилла, были бокалы с каким-то старым, редким вином из богатой коллекции в подвале внизу, хотя я только делала вид, что пью свое. — И за то, чтобы никогда больше не есть стряпню Мэллори!

Моя челюсть отвисла от возмущения, но я рассмеялась, когда его заявление вызвало громкие аплодисменты.

— Вы все неблагодарные. В следующий раз я сделаю вам сэндвичи с арахисовой пастой и джемом и посмотрим, будете ли вы жаловаться, — пробормотала я, потянувшись за хлебом.

Ольга встала из-за стола.

— У меня есть борщ.

Иван снова поднял свой бокал.

— Maladets, Ольга, королева кухни.

— Неблагодарные и избалованные, — пробормотала я, отодвигая тарелку. Может, я и обиделась, но не настолько, чтобы съесть то, что приготовила, чтобы доказать свою правоту. Я почувствовала на себе взгляд Кирилла и повернула лицо, чтобы улыбнуться ему.

Он медленно потянулся поврежденным боком и обхватил своей огромной рукой мою.

— Я начинаю уставать, принцесса. Не поможешь мне подняться наверх?

Слова были достаточно невинными, но выражение его глаз было совсем не таким.

Дрожь пробежала по мне от порочной ухмылки, которой он одарил меня.

— Попроси Ивана, — поддразнила я.

— Ты не сможешь бегать от меня вечно, Молли. — Его тон был легким, но темный, голодный взгляд не оставлял сомнений.

— Давайте поговорим об этом с доктором Петровым.

Кирилл выдохнул, откидываясь на спинку стула. Его взгляд стал расчетливым. Я не знала точно, почему оттягивала этот момент. Возможно, с ним все было в порядке, но воспоминания о его крови, капающей на пол, и вид его бессильного тела засели где-то глубоко внутри меня и никак не хотели отпускать. Я была в ужасе от того, что он снова может пострадать, потому что боялась, что потеряю его насовсем.

— Ох, принцесса, тебе всегда нужно выбирать трудный путь, да? — сказал Кирилл, посылая тепло и легкую тревогу через меня.

— Что это значит?

— Увидишь.