Беспощадный трон

Глава 20

Кирилл

После ужина я поднялся в свою комнату и стал ждать, когда в доме станет тихо. В Вудхэйвене царило неожиданное чувство покоя и удовлетворенности. Я знал, что ждет нас в будущем, и не мог заставить себя разбить тот маленький пузырь, который мы здесь создали.

Но это не означало, что я собирался ждать Мэллори еще хоть мгновенье.

Она делала все возможное, чтобы ускользать от меня каждый раз, а в ее голубых глазах читалось беспокойство. Это беспокойство почти уничтожило меня. Молли снова была моей, сердцем и душой. Этой ночью я позабочусь о том, чтобы ее тело получило послание. Она простила меня, сдалась мне, и я собирался удостовериться в том, что она никуда не уйдет, не теряя больше ни секунды.

Я подождал, пока не убедился, что она включила ванну. Она всегда принимала ванну после ужина, а я всегда наблюдал за ней. Я не был уверен, знала ли она. Молли понимала, что по всему дому установлены камеры. Но, похоже, ей не приходило в голову, что мои люди могут наблюдать за тем, как она купается, переодевается или спит. Моя принцесса привыкла к тому, что за ней следят и охраняют. Она знала, что они не тронут ее, потому что я этого не допущу. Она превращалась в мою королеву и готовилась принять корону.

Никто, кроме меня, не смотрел видеозаписи из комнаты Молли. Может, я и заботился о безопасности, но еще я был чертовым собственником. Выключив единственный портативный монитор, на который транслировались записи с ее камер, я спрятал его в надежное место и направился в ее комнату.

Еще никогда мне не требовалось так много времени, чтобы оправиться от пулевого ранения, не считая первого. Того, которое превратило мое колено в месиво из хрящей и костных осколков и доставило мне немало хлопот. На этот раз осложнение на легкие замедлило мое выздоровление. Ни разу за всю мою жалкую жизнь у меня не было сомнений в том, что я умру, чтобы защитить Мэллори. Я всегда знал это, но, похоже, она до сих пор не осознавала правды в полной мере.

Как всегда, Мэллори недооценила глубину моей одержимости ею.

Я вошел в ее комнату, оставив дверь слегка приоткрытой. Я был полностью уверен, что Мэллори устроит мне разнос, и ждал этого с нетерпением.

Из ванной доносился тихий плеск. Я разложил веревки, которые принес с собой, на кровати и устроился поудобнее, чтобы подождать, пока моя принцесса закончит мыться.

Она появилась вскоре, раскрасневшаяся и завернутая в огромное белое полотенце. Затем подошла к кровати, не замечая меня, сидящего у двери.

Молли уставилась на шелковые веревки, которые я разложил на кровати, и нахмурила брови. Как только осознание обрушилось на нее, и она повернулась, я оказался рядом, оттесняя ее назад. Я легко развернул ее к кровати и скрутил ее запястья на пояснице.

— Добрый вечер, Молли. Надеюсь, ты ждала меня, — выдохнул я ей в ухо. От нее пахло жасмином и лавандой, а также ее неповторимым запахом, который сводил меня с ума.

Я потянулся за веревкой и принялся за работу, связывая ей запястья за спиной.

— Кирилл, ты повредишь плечо, — тихо прошептала она, но ее отрицание прозвучало неуверенно. Она ждала этого так же сильно, как и я.

— Тогда не сопротивляйся, — пробормотал я ей в висок, где ее влажные волосы прилипли к коже. — Позволь мне делать с тобой все, что я захочу, — если ты не хочешь, чтобы я порвал швы.

Я повернул ее, и она, прищурившись, посмотрела на меня.

— Очень смешно.

— Кто шутит, принцесса? Сегодня я собираюсь овладеть тобой, независимо от того, раздвинешь ли ты для меня свои красивые длинные ноги здесь и сейчас, или мне придется гоняться за тобой по всему дому.

При этих словах по ее щекам разлился румянец, а в моей груди зародилось волнение. Моя Молли хотела поиграть? Я буду играть с ней во все игры, которые она захочет. Я никогда не устану играть с ней, пока мы оба знаем, что в конце концов я выиграю, и она позволит мне это.

— Хочешь поиграть? Я дам тебе десятисекундную фору.

Ее глаза расширились, когда она поняла, что я говорю серьезно. Молли попятилась, полотенце едва держалось на ее теле, и она прижала руки по бокам. Ее запястья все еще были связаны на пояснице. Она была именно такой, какой я и хотел ее видеть.

— Ты шутишь…

— Десять, девять, восемь…

Молли повернулась и бросилась наутек. К счастью для нее, дверь была достаточно открыта, чтобы она успела толкнуть ее ногой, прежде чем исчезнуть в темном коридоре, мелькнув белым полотенцем.

Голод и желание, такие густые, что трудно было разобрать, что именно, свернулись клубком у меня в животе и медленно закипели. Я дал ей оставшееся обещанное время и отправился следом.

Идя по коридору, я практически ощущал ее запах, смешанный с теплым цветочным ароматом масел для ванны, остывающих на ее коже. Я направился в ту сторону, куда она ушла. Она не могла открыть дверь со связанными руками, что сужало круг мест, где она могла спрятаться.

Я поймал ее возле библиотеки. Она притаилась за поворотом лестницы, и я слышал ее учащенное, взволнованное дыхание в тишине дома.

Я усмехнулся.

— Что это за невинная маленькая принцесса бродит по замку?

Она вскочила и попыталась пробежать мимо меня, но ее нога запуталась в полотенце, и она уперлась мне в грудь. Ткань упала, и я обхватил ее обнаженное тело, пока она извивалась в моих руках, все еще пытаясь одержать победу. Я притянул ее к себе и жестко поцеловал, когда она запротестовала. Прижав ее спиной к стене, я скользнул рукой вниз по ее животу и обхватил холмик. Она была чертовски мокрой — от ванны или от погони, я не знал. Я знал только, что время для медленного соблазнения найдется позже. Прямо сейчас мне нужно было оказаться внутри этой женщины.

Когда я оторвался от нее, чтобы стянуть льняные брюки, она удивила меня, нырнув под мою руку и направившись к лестнице. Я зарычал, поворачиваясь к ней, и схватил свисающий конец веревки, связывающей ее запястья. Затем дернул за нее, вынудив ее опуститься на колени на лестнице. Медленно наматывая длинный конец на кулак, я двинулся к ней. Она стояла на четвереньках на плюшевом ковре лестницы и смотрела на меня через плечо широко раскрытыми глазами.

— Я выиграл, принцесса, — пробормотал я, стягивая футболку одной рукой. Проигнорировав боль в легких, я отбросил штаны, выпрямляясь обнаженным в лунном свете, проникающим в окна. — Как ты и хотела.

Она попыталась поползти вверх по лестнице, но я навалился на нее, прижал спиной к себе и грубо раздвинул ее ноги.

— А как же камеры? — задыхаясь, спросила она, когда я опустился на ступеньку позади нее и наклонил ее лицо так, что она свернулась в идеальный маленький клубок, а ее зад соблазнительно покачивался в воздухе перед моим лицом.

— Никто не посмеет смотреть на нас вместе, — сказал я ей, зная, что это правда.

Я раздвинул ее ягодицы, жалея, что так мало света и я не могу видеть лучше ее прелестные, пустые маленькие дырочки, ждущие, чтобы я их заполнил. Наклонившись, я провел языком длинную горячую полосу от ее клитора до попки и обратно. Она была слишком чистой на вкус. Мне не хватало ее естественного вкуса.

— Больше никаких ванн. Мне нужен запах твоей киски, — твердо сказал я ей, проникая пальцем глубоко в нее.

Она ахнула, прижимаясь ко мне. Я вошел в нее несколько раз, чтобы убедиться, что она такая же мокрая. Вытащил свой палец и пососал его, наслаждаясь знакомым мускусом, а затем смазал свою головку ее соками, прежде чем придвинуться к ней. Это было не соблазнение, это было предъявление своих прав на неё, и я не собирался терять ни секунды. Она задрожала подо мной, когда я без дальнейших колебаний вошел внутрь. Схватив ее за связанные руки, я рывком притянул ее тело, выходя почти полностью и вгоняя себя обратно. Она застонала и выдохнула проклятие.

— Что-то не так, принцесса?

— Нет, это… это слишком хорошо!

Я одобрительно хмыкнул, глядя на то, как она принимает меня, как ее гибкое тело втягивает мой член и окружает своим теплом, пока она выгибает спину и с энтузиазмом встречает мои яростные толчки. Я жестко трахал ее прямо там, на лестнице, ковер обжигал мою кожу, но я не замечал этого в блаженстве обладания Молли, связанной и беспомощной подо мной, выкрикивающей мое имя.

Когда я почувствовал, что на меня накатывает оргазм, я с сожалением отстранился. Между нами стоял невысказанный вопрос о ребенке, и сейчас было не время его поднимать.

Вместо этого я снова прижал ее к лестнице и раздвинул ягодицы. Я просунул свой член прямо в ее расщелину, упираясь головкой в мягкую девственную дырочку, на которую, как я пообещал себе, скоро буду претендовать, и жестко кончил. Горячая сперма брызнула на нее, больше, чем физически возможно, но, учитывая, как долго я наблюдал за тем, как она бродит по моей комнате, вне досягаемости, отчаянно нуждаясь в ее прикосновениях, возможно, это было правильное количество. Белые капли стекали по ее подергивающейся киске, и Молли выгнула спину, нуждаясь в большем. Она повернула ко мне лицо, не поднимая его от ступеньки.

— Кирилл, — тихо позвала она.

Предупреждение или приглашение? Между нами всегда было немного и того, и другого.

Я был слишком увлечен наблюдением за тем, как моя сперма капает на её щель, чтобы обратить внимание. Мои яйца, наконец, опустели и были удовлетворены впервые за неделю, которая показалась мне бесконечной.

Я протянул руку, чтобы коснуться её, зная, что она еще не кончила. Я был неотесанным зверем, который выследил ее, овладел ею и кончил, прежде чем довести её до оргазма. Но я планировал загладить свою вину перед ней. Это будет долгая ночь.

Я провел пальцем по ее влажной щели, и она задрожала от моего прикосновения. Смочив палец спермой, я скользнул им в нее, возбуждаясь от мысли о том, чего я хотел больше всего, как мы оба знали. Молли, распухшая от моего ребенка, была наивысшей фантазией, которую я когда-либо себе позволял. Мой член снова набух от одного только образа.

Я толкнулся глубже и повернул руку так, чтобы мой большой палец нашел ее клитор. Сперма сделала все скользким и легким, и я стал жестко трахать ее рукой, одновременно кружась вокруг комка нервов. Вскоре она стала отталкиваться, трахая мою руку с не меньшей силой, и, вот так, кончила со сдавленным криком. Я продолжал выжимать из нее каждую каплю удовольствия, прежде чем осторожно убрать свою руку.

Она растянулась на ступеньках, не оказывая никакого сопротивления, когда я встал у нее за спиной и осторожно поднял на руки. Я отнес ее в свадебном стиле в библиотеку, пинком захлопнул за нами дверь и посмотрел на камеру, расположенную над головой. Красная лампочка тут же погасла. Никто не стал бы наблюдать за нами. Ну, никто из тех, кто хотел бы пережить эту ночь.

Огонь в камине был потушен, но в комнате все еще было тепло. Я попросил прислугу ежедневно зажигать его для Молли. Она любила писать здесь, и я хотел, чтобы ей было комфортно.

Я усадил ее на край кожаного дивана, и она, затаив дыхание, наблюдала, как я встаю над ней и провожу рукой по ее волосам.

— Тебе не следовало поднимать меня, — мягко отчитала она.

— Тебе не следовало попадаться, — ответил я, а затем усмехнулся. — Но ты хотела этого, не так ли?

Она с трудом сглотнула, а затем кивнула, доставляя мне удовольствие своей капитуляцией.

— А теперь чего ты хочешь?

Я приподнял ее подбородок, так что ее лицо предстало передо мной как драгоценный подарок.

— Я…я хочу тебя. — Ее мягкий тон мучил меня.

— Чего ты хочешь от меня?

Горячий розовый румянец залил ее до самой груди. Ее красивые сиськи соблазнительно покачивались, такие аппетитные, что я не смог удержаться и потянулся к ним.

— Скажи мне, Молли, — призвал я ее, прикидывая их вес на ладони. Они были больше, чем обычно, а темные соски — более пухлыми. Я опустился на колени, ожидая, пока она заговорит. Наклонившись, поймал зубами один сосок и пососал его, в то время как мои руки потянулись к веревке за её спиной.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня снова, — тихо сказала она, запустив освободившиеся руки в мои волосы. Она глубоко вздохнула, как будто собиралась с духом. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня снова и кончил в меня.

— У тебя появился новый кинк, принцесса? Добро пожаловать в клуб, — пробормотал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.

Я просунул язык ей в рот, довольный тем, что запрет на освобождение внутри нее был снят. Молли действительно простила меня, заслуживал я этого или нет. Насколько я знал, она принимала противозачаточные в том захолустном городишке, где скрывалась от меня. Мне было все равно. Сегодня я собирался трахнуть ее до беспамятства и влить в неё спермы больше, чем она сможет вынести, чтобы она еще неделю пахла мной.

— Ложись на спину, принцесса. Позволь мне привести тебя в порядок, прежде чем я снова сделаю тебя грязной.

Мы отправились обратно в город с первыми лучами солнца. Пришло время начинать игру, а Виктору — узнать, что Молли жива и мы женаты. Сначала я должен был сделать это официально.

— Я не понимаю, — сказала Мэллори, выходя из машины рядом со мной. — Если твой отец пытается убить меня, разве, выставляя меня напоказ всему Нью-Йорку, ты не повесишь на мою спину еще большую мишень?

Мы стояли у здания суда, где нас ждал священник, чтобы официально скрепить наши клятвы. Для быстрого оформления документов потребовался всего лишь телефонный звонок.

— Мы пытались спрятать тебя, это не сработало. Единственный другой вариант — сообщить всем, что Кирилл Чернов женился. После этого любое действие против тебя, со стороны моего отца или кого-либо еще, будет рассматриваться как акт войны против братвы, и мы сможем отреагировать соответствующим образом. Выйдя замуж и показав свое лицо нашему миру, ты будешь в безопасности от Виктора. Смерть моей избранницы была бы воспринята как большая слабость. Не от моей руки, разумеется, — добавил я и ухмыльнулся, увидев на ее лице выражение ужаса.

— Боже правый, не знаю, хочу ли ввязываться во все это, — сказала она, побледнев. Я запечатлел поцелуй на тыльной стороне ее ладони.

— Слишком поздно. Это происходит. Смирись, принцесса. А теперь давай зайдем внутрь, пока кто-нибудь не попытался нас остановить. Не хотелось запачкать кровью твое платье.

Полчаса спустя все было готово. С Ольгой и Максом в качестве свидетелей Молли наконец стала моей женой. Мы отправились перекусить в закусочную по соседству. За столом было довольно шумно, поскольку некоторые из моих самых доверенных людей присоединились к нам и произносили тосты каждые пять минут, следуя русской традиции. Мы с Мэллори целовались после каждого, и мне все больше хотелось вернуться домой и избавиться от всех остальных, чтобы остаться со своей женой наедине.

— Итак, последний тост! — объявил Иван, вставая и поднимая бокал Мэллори с шампанским. Он вложил его ей в руку. — Не думай, что я не заметил, что ты не пьешь. Это плохая примета после тоста!

Ольга выпила гораздо больше, чем я когда-либо видел. Обычно тихая и стойкая экономка налила себе еще один щедрый бокал. Мрачно наблюдая за тем, как Иван подносит бокал Молли к ее губам, она встала, и ее стул резко заскрежетал по полу.

— Nyet! — крикнула она, заставив всех замолчать.

Я шокировано повернулся к ней, обращая внимание на розовые щеки и яркие глаза.

— Никакого алкоголя для будущей матери, — отругала она.

Напряженные плечи всех сидящих за столом расслабились.

Я успокаивающе улыбнулся ей, а затем повернулся к Мэллори.

— Она будет следить за твоим здоровьем с этого момента, ну, знаешь, на случай, если мы создадим семью.

Молли не отрывала взгляда от Ольги.

Когда разговор возобновился, пожилая леди снова шокировала всех нас, сильно хлопнув по столу.

— Что еще? — Иван шикнул на ее.

Ольга ткнула в него пальцем.

— Алкоголь вреден для детей, это касается и тостов тоже. Я не допущу, чтобы у их первенца были проблемы из-за Вас, Иван Иванович, — прорычала она. Она громко фыркнула, увидев его растерянный взгляд. — Как будто вы, болваны, не можете определить, когда женщина беременна. — С этой бомбой она плюхнулась обратно в кресло, подняла бокал и осушила его одним глотком. — Na Zdorovie! — весело провозгласила она тост.

Я медленно повернулся к Молли, ища подсказку в выражении ее лица. Мне не пришлось долго гадать. Она моргнула, глядя на меня, и ее щеки тут же стали нежно-розовыми. Прошлая ночь и ее неожиданная просьба кончить в нее без защиты предстали в моем сознании в новом свете. Воспоминание о нападении, слишком смутное, чтобы его можно было точно воспроизвести, промелькнуло в моей голове.

— Принцесса, ты хочешь мне что-то сказать? — спросил я, отчаянно пытаясь не выдать своего волнения.

— Например? — спросила она невинным голосом.

— Мэллори Чернова, скажи мне прямо сейчас, или я отвезу тебя домой, свяжу и вытрахаю из тебя правду, — предупредил я.

Ее румянец только усилился.

— Если это должно было убедить меня в том, чтобы я не…

— Ты беременна? — перебил я, внезапно нуждаясь в ответе больше, чем в следующем вдохе.

Молли глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, а затем пожала плечами.

— Тебе некого винить, кроме себя.

— Ты знала это, когда сбежала от меня? — острый вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я смог остановить себя.

Выражение ее лица подтвердило мои опасения; ей не нужно было признаваться.

— Кирилл… — начала она и резко замолчала, когда я встал.

Все смотрели, как я поднял ее на ноги и направился к двери, быстро отдавая приказы своим людям и Максу.

— Куда мы идем? — спросила Мэллори, когда мы вышли из кафе.

Я осмотрел прилегающую улицу, больше чем когда-либо опасаясь, что кто-то может попытаться навредить Мэллори. Внезапно она показалась мне такой уязвимой.

— В больницу. Мы поговорим о том, что ты скрывала это от меня и сбежала от меня беременной, позже.

— Хорошо! Тогда мы поговорим и о том, как ты обрюхатил женщину, не спросив сначала, хочет ли она вообще ребенка, — Молли набросилась на меня, в ее глазах полыхал огонь.

— С нетерпением жду этого, — отрезал я, прикрывая ее тело от улицы, насколько мог, и ведя ее к машине.

— Я тоже! — крикнула Молли, садясь в салон и свирепо глядя на меня.

Что ж, это должно быть весело.