Библиотека литературы Древней Руси. Том 17 (XVII век)

ЧЮДО ПРЕСВЯТЫЯ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЯ БОГОРОДИЦЫ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ И СВЯТЫХ И ПРАВЕДНЫХ ПРОКОПИЯ И ИОАННА, УСТЮЖСКИХ ЧЮДОТВОРЦОВ, О ЖЕНЕ БЕСНОВАННЕЙ СОЛОМОНИИ

Хощу убо вам, братия, воспомянути вашей любви повесть зело душеполезну, яже бысть во дни наша, яко не презре[3168] Господь Бог милосердый рода нашего за премногия грехи наша, но посети милостивно своим благоутробием[3169] и сотвори силы и чюдеса Пресвятою Богородицею и святыми и праведными угодники своими Прокопием и Иоанном[3170], яко не токмо не презре, но паче помилова и не остави своего создания вконец, ниже[3171] забы дело руку своею, еже содеяся днесь Пресвятою Владычицею нашею Богородицею и Приснодевою Мариею, общею заступницею рода християнского, и великими стражми града Устюга праведными Прокопием и Иоанном преславное чюдо, страха и ужеса исполнено, еже аз, грешный, поп Ияков[3172] Спасова девичья монастыря, слышах у нея, Соломонии, из самых уст ея при свидетельстве отца ея духовнаго соборныя и апостольский церкви Пресвятыя Богородицы священноиерея Никиты[3173] и отца ея роднаго от священноиерея Димитрия[3174] и написах сия в память будущим родом.

В лета 7169-го (1661) году февраля в 2 день. Есть волость, глаголемая Ерогоцкая, вверх Сухоны реки, в ней же церковь Пресвятыя Богородицы, в ростоянии от града Устюга 40 поприщ[3175]. Тоя же церкви иерей именем Димитрий, и жена ему бе именем Иулита. Имеяста же у себе дщерь именем Соломонию, о нейже нам ныне слово предлежит.

Доспавши[3176] ей, Соломонии, в совершенный возраст, и восхотеста родители ея в законное сочетание мужеви вдати некоему земледельцу именем Матфею, еже и бысть. Бывши же ей по браце в невестнем чертозе, и не по мнозе времени воста муж ея от ложа своего, изыде на преддверие храмины телесныя ради нужды. И по исшествии его иже искони ненавидяй рода християнского злый и старый враг Диявол Сатана и не престаяше человеки боря, умысли таково сам или послан бысть от человека какова недобра и лукава на погубление жены тоя — того не вем[3177]. И прииде ко храмине, идеже Соломония, и толкийся во двери без молитвы, и глагола человнческим гласом, и рече: «Соломония, отверзи!» Она же востав от ложа своего и отверзе двери храмины, мнивши мужа своего пришедша. Прииде же ей в лице, и во очеса, и во ушеса аки некоторый вихорь великий, и явися аки некое пламя огненное и синее. Она же, Соломония, во уме своем усумнеся и в недоумении бысть. И помале паки прииде муж ея к ней во храмину. Она же наипаче ужасеся и бысть ту всю нощь без сна, прииде на нея трясение велие и лютый озноб.

И в 3 день ощути у себе во утробе демона люта, терзающа утробу ея. И бысть в то время во иступлении ума от живущаго в ней демона.

В 9 же день по браце по захождении солнца бывши ей в клетце[3178] с мужем своим, на одре восхотеста почити. И внезапу виде она, Соломония, демона, пришедша к ней зверским образом[3179], мохнат, имяше у себе и ногти, и ляже к ней на одр. Она же вельми его убояся и иступи ума. Той же зверь и оскверни ея блудом. Она же наутрее ощутився в 3 час дни и никомуже не поведа бывшаго диявольскаго кознодейства.

С того же дня они, окояннии демони, начаша к ней приходити, кроме великих празников, по 5 и по 6 во образе человеческом, якоже некотории прекраснии юноши, и тако наподаху на ню и оскверневаху ея. Людем же ничтоже видящим сего. Она же, Соломония, поведа мужу своему бывающая от демонов, како к ней они, окояннии, приходят. Он же ничтоже ей отвеща. Живши же ей с мужем своим в дому своем неколико время. Видев же муж ея погубление жены своея, и отвезе ю ко отцу ея священнику Димитрию. Она же нача жити у отца своего.

Они же, окояннии воднии демони, и тамо приходити начаша к ней. Егда[3180] же она, Соломония, исхождаше ис храмины на преддверие, и они, окояннии, невидимо восхищаху ея и уношаху в воду. Она же вопияше гласом велиим. Домашний же исхождаше и не видевши ея, токмо глас ея слышаху. Соломония же живяше у них в воде овогда 2 дни, а иногда и 3 дни. И тако оскверневаху ея они, окояннии демони. И паки отношаху и пометаху ю овогда на лесу, овогда же на некое поле нагу. И некими христолюбивыми людьми направляема бывает и прихождаше к дому отца своего. Отец ея и мати, видевше таковую погибель дщери своея, плакахуся зело и недоумевахуся, что сотворити.

И по мале времени они, окояннии демони, пришедше к ней, бывши же ей единой в дому отца своего. И начаша ея окояннии мучити и метати ю: ов демон во един угол храмины, а ин в другий угол, ин же на печь — и тако ея мучаху на многи часы. И взяша некое уже[3181], и привязавше ю за шию, и взяша камень жерновный, и воздеша на уже, и положиша ей на лице и на персии[3182], и столь туто же воздеша, и повесиша ея к стропу[3183] со всем. Слышавше же соседи бывающая над тою беснованною и поведаша отцу ея. Он же пришед и не видев никогоже в дому, токмо едину дщерь свою лежащу, и уже на шии ея, и камень, и стол. И не веде она, како отрешися от верху храмины. И бывши ей аки мертве, на многи часы, и от того мучения едва очнуся. Прииде же отец ея и разреши. Такожде и соседи приидоша и видеша тело ея все избито и сине. А болезни она никакоже чюяше на теле своем.

Отец же ея и мати к нощи запираху ея едину во храмину, бояху бо ся ея: егда они, окояннии демони, к ней прихождаху, и она бывает вне ума. И дают ей демони копие железное, дабы заклала отца своего. Заутра же востав, показует копие отцу своему истинно, а не привидением. Бысть же ей таковое мучение безпрестани, покоя от них нимало имеяше. А иныя их вражия козни невозможно и писанию предати, мнози тому вражию кознодейству в той волости свидетели.

Посем же приидоша окояннии тии демони воднии многое множество и начаша нудити ея, чтобы она жила у них и веровала бы, якоже и они во отца своего Сатану, такожде бы и пила, и ела с ними, и волю бы их творила. Прежде ласканием и честию хотя прельстити ю, от християнския веры отвратити и глаголаху ей: «Видиши ли, Соломоние, каково житие наше все добро. Будеши ты у нас в чести велицей, и не будеши ты у нас ничим скудна». Она же ничесоже отвещеваше им. Видевше же они, окояннии демони, что добротою и ласканием не возмогоша прельстити ю и превратити от истинныя веры Христовы, и начаша ея мучити: растягоша и расковаша ея по стене, руце и нозе в смыки[3184] вбиша и начала ея копии колоти, и рожны збодати, и ногты все тело ея драти. И паки вопросиша ю: «Веруеши ли в нас и во отца нашего Сатану?» Она же ничтоже им отвеща. И расковаша ея, и возведоша на некое высокое место, и взяша ея за руце и за нозе, и ринуша долу[3185], ей же лежащи аки мертве.

И взяша ю оттоле они, темнообразнии демони, и приведоша ея паки к себе. И даша ю некоей девице, а называют ея они, окояннии, Ярославкою[3186]. Таже[3187] девица нача ея вопрошати: «Како ты прииде семо[3188], и коего града или веси, и отца, и матери?» Соломония же все сказа, яже о себе. Девица же рече ей: «Аще ты, Соломоние, не хощеши жити зде, и ты у них ни яждь, ни пей и ничто им отвещай. И они тебя помучат да и отпустят». И по мале времени глаголаша ей они, окояннии: «Веруеши ли в нас?» Она же ничтоже им отвеща. Они же, темнообразнии лукавии дуси, отнесоша ю на лес едва живу сущу от многаго мучения. И с великим трудом к своему дому едва дойде.

И живши ей в дому отца своего 6 дней. И паки они, окояннии темнозрачнии, пришедше, и невидимо взяша ю, и унесоша к себе. И бысть 2 дни и 2 нощи, и зачала от них во утробе, и носила их полтора годы. Егда же прииде время родити ей, и бе в дому отца своего, и выслала из дому отца своего вон со всеми живущими. И сказа им, что хощет родити: чтобы их тии темнообразнии демони не убили. И как она почала родити, прииде к ней темнообразных демонов жена и нача с нею водитися. И роди их 6, а видением они сини и темни. И взя их та жена, которая с нею водилася, и унесе их из храмины под мост. Отец же ея прииде в дом свой со всеми домашними, и начата ясти. И они, темнообразнии демони, воставше, начата камением метати и землею бросати. Отец же ея, и мати, и вси живущии в дому, видевше таковое диавольское неприязньство и дщери своея погибель, и побегоша вси из дому. Она же, Соломония, едина остася.

Жена же темнообразная прииде к ней и принесе ей сосуд крови, и веляше ей пити. Она же не можаше пити. И рече ей темнообразная жена: «Когда ты не пиеш крови, и ты заколи отца своего». Она же рече им: «Дайте мне еще урочное время, и аз заколю отца своего». Того бо ради глаголаше им, яко не можаше терпети мучения их, от темнообразных, ихже родила, понеже ссаху[3189] за сосцы, якоже змии лютии.

3 дни и 3 нощи не внидоша в дом вси домашний страха ради диявольского от каменного метания. И в 4 день едва внидоша и не видеша никогоже. Соломонию же паки унесоша темнообразнии они демони и оскверниша ю. И зачала во утробе от их диявольского насилия, и родила 2 демонов в дому отца своего. И невидимо унесоша их от нея. В ыное же время родила одного темнообразного демона и паки еще родила двоих темнообразных демонов. А когда она родит, и она хлеба не яст нимало, но приношаху ей невидимо темнии синцы оны птичью кровь, и траву, и корение — и тем ея питаху.

И не по мнозе времени они, окояннии, взяша ея невидимо и унесоша к себе в воду. И бысть у них 3 дни и 3 нощи. Отцу же ея и матери отчаявшимся живота ея, и плакахуся о ней вельми горько. И егда они, окояннии, принесоша ея к себе, и начата веселитися того ради, яко детей им родила. И принесоша их пред нея, и вопрошаху их: «Что вам сия жена?» Они же рекоша: «Мати нам есть». Посем же они, окояннии демони, седоста по местам, кождо[3190] друг друга честию больши творящи и почитающи, и начата ясти и пити, и принуждати и Соломонию с собою пити и ясти, ей же не хотяще. Они же, окояннии, начата мукам претити ей, она же и неволею повинуся им. И даша ей ковш, и начата вина наливати, и всем темнообразным повелеша подносити и имены всех называти. Она же всем подаваше от первых и до последних, бяше бо их многое множество. Глаголюще же друг ко другу: «Всяко мы ея мучили: и били, и ножами резали, и копием кололи, и ногты тело ея драли, дабы отступила от веры своея и в нас веровала, и жила бы у нас. И никакоже возмогохом отвратити ея от веры». Глаголюще: «Сварим в котле воды и тамо кинем ея, негли[3191] повинется нам». И не збысться злый совет их.

И паки отдаша ю девице Ярославке. Соломония поведа ей все, еже у них слыша. Таже девица Ярославка рече ей: «Соломоние, хощеши ли аз тебя у них отпрошу ко отцу твоему и матери сходити и проститися?» И нача ея учити и сказывати их имена, как коегождо их зовут. И учила же ея та девица по десяткам. Она же, Соломония, всем им имена познала. Посем же рече девица Ярославка: «Как тебя, Соломоние, они от себя отпустят ко отцу проститися, и ты вели отцу своему те имена переписати, которые тебе аз сказывала. И вели ему те имена проклинати[3192] во святом олтари, идеже безкровная жертва приносится Господу Богу. Посем тебя и, окоянным, невозможно будет унести и не приближитися». И прииде та девица Ярославка ко оным темнозрачным демоном и рече им: «Отпустите Соломонию ко отцу проститися. И, простяйся она со отцем своим, будет зде вечно жити».

Они же послушаша ея, и понесоша Соломонию ко отцу ея, и принесе на некое блато. Бяху бо их, окоянных, многое множество. И начаша ея, Соломонию, в болоте топити. И в то время бысть туча велия с молниею, и з громом страшным, и с тресканием зельным. И нача их, окоянных, молниею полити и громом побивати, и убило их, окоянных, многое множество. Бяше бо их блато и езеро исполнено, аки смолою подернуто. Она же, Соломония, от них побежа и скрыся в некую яму. Они же, окояннии оставшии демони, и тамо ея нашедше и всякими муками неудобьсказаемыми паки начаша мучити ея. И в той час паки бысть буря велия, и гром, и молния. И они, окояннии, едва от нея отступиша. Она же у них убежа и дойде до дому отца своего с великою скорбию.

Видевше же отец и мати ея, возрадовашася зело. Мневши же родители ея, яко уже вечно не бывати ей из воды от темнозрачных демонов. Она же, Соломония, нача поведати отцу своему и матери вся бывшая ей от демонов, и како ея девица Ярославка учила их имена и велела их имена отцу ея проклинати во святем олтаре, идеже безкровная жертва приносится Господу Богу. Отец же, и мати, и вси сердоболи[3193] ея слышавше от нея таковая от демонов бываемая и начаша плакатися, и едва престаша от плача. Посем же отец ея написа имена те, якоже сказа ему Соломония. Священники же Никита нача их, окоянных, проклинати во святем олтаре. Она же, Соломония, от того демонского мучения в недуг телесный впаде.

Во един же от дней от тоя болезни она, Соломония, мало усну. И видит во сне некую жену святолепну, пришедшу к ней, и глагола ей: «Соломония, пойти ты ко граду Устюгу, а зде не живи. И от волхвов себе исцеления не ищи, не будет тебе помощи от них». Она же, Соломония, вопроси имени ея. Она же рече ей: «Аз есмь преподобная Феодора»[3194]. И абие[3195] невидима бысть. Соломония же убудися от сна, нача поведати видение отцу своему. Отец же ея повеле ей итти ко граду Устюгу. Она же рече: «Не могу сего и слышати», — возбраняше бо в ней демонская сила. Отец же едва умоли ея итти ко граду Устюгу и отвезе ея.

И бывши на Устюзе, повелеша ей жити у соборныя церкви Пресвятыя Богородицы на плошади у вдовы некия именем Соломонии же. И нача ея водити по церквам, и в соборную церковь Пресвятыя Богородицы, и к святым и праведным Прокопию и Иоанну[3196], устюжским чюдотворцом. Демони же, живущия в ней, начата утробу ея рвати. Она же, Соломония, в недуг телесный впаде. Родители же ея призвавше соборныя церкви священника Никиту. Он же пришед, исповедав ея и причастив Святых Христовых Тайн. И по мале времени уздравися. И прииде ей во ум таковое желание, чтобы паки итти ко отцу своему, и отвезоша ея.

Бывши же ей в дому отца своего неколико время. Во един убо от дней по захождении солнца абие приидоша леснии демони темнозрачнии и начата звати ея велиим гласом, сице рекуще: «Полонянка[3197], пойди к нам, а не живи зде». Той же глас их слыша отец ея священник Димитрий, и мати, и вси домашнии, и живущи ту на погосте. Живущи же ей у отца своего 8 недель. Они же, окояннии, по многие времена прихождаху и кликаху ея, и говорят отцу ея вслух, и всем людем слышащим: «Попе, отдай нашу полонянку, а мы тебе дадим много злата, и сребра, и живота[3198]. А нам ея отдали братья наши водянии демони и сказали нам, что она их обманула и обольстила: „И после того не можем мы ея унести к себе. Не можете ли вы ея к себе унести в лес?”» И тако по вся нощи прихождаху, кричаще и ревуще, яко лютии звери, и храмину ломающе, идеже она, Соломония, живяше.

В то же время бысть освящение церкви Пресвятыя Богородицы, яже ту на погосте, честнаго и славнаго ея Успения. И приезжали на освящение тоя церкви с Устюга соборные церкви Пресвятыя Богородицы священник Никита, отец ея духовный, да протодьякон Димитрий[3199], и инии мнози людие града Устюга. И то все слышаша вражия их кознодейство, како они ея зваху к себе и прошаху у отца ея. И каков человек станет им говорити встрешно[3200] или бранити их, и они, окояннии демони, всяко тех людей обличающе всякими греховными винами, кто каков грех сотворил, и обнажающе совесть всякаго человека. И по мале времени отступивше окояннии от нея.

Отец же ея отвезе к Устюгу, чтобы она, Соломония, ходила к церкви Божии: и ко Пресвятей Богородице, и ко святым и праведным Прокопию и Иоанну. Во един же от дней стоящи ей, Соломоние, во время Божественный литоргии на святем Евангелии и на великом входе[3201]. Они же, окояннии демони, живущия в ней, пометаху ея об мост[3202] церковный. Мневшим же людем, яко мертве ей быти от таковаго падения. Окояннии же демони, яко мадии свинии, начата вижжати многими гласи. Утроба же ея в то время вельми надымашеся, и едва во ум прихождаше. Она же, Соломония, неотступно от церкви Божия бысть всегда.

Некогда же она, Соломония, в тонок сон прииде, явися ей преподобная Феодора и рече ей: «Соломония, живи ты зде неотходно от града Устюга и от церкви Пресвятыя Богородицы и святых и праведных Прокопия и Иоанна, и никогда не отступай. А ко отцу своему на Ергу не ходи, да некогда тя унесут паки темнозрачнии демони, и будет ти последняя горши первых[3203]. А то тебе буди ведомо, что ты страдала тяшко от демонов, для того что тебя пьяной поп крестил и половины святаго крещения не исполнил. А крестися ты, Соломония, истово[3204], как и прежде сего[3205], да подобает тебе имети 3-х отцов духовных. А к церкви всегда приходи ко всякому пению. Аще не можеш, и ты вели себя носити». И посем преподобная Феодора невидима бысть.

Во 179-м (1671) году во святый и Великий пост отец ея и вси сродники едва принудиша ю, чтобы она, Соломония, исповедалася. Она же с великою нуждою исповедася у отца духовнаго священника Никиты и причастися Святых Таин. И паки по захождении солнца смутися в ней окоянный демон и нача терзати утробу ея. Она же велиим гласом кричаще. И прогрызе у нея левый бок. Соломония же абие ощути себе и во ум прииде. И виде срачицу[3206] свою всю окрововлену, и показа домашним своим, что ей демон сотвори в нощи той. Они же видевше погубление ея и плакахуся зело.

Начата же утренню благовестити, она же пойде к заутрине. Егда же диякон возгласи: «Богородицу и Матерь света песньми возвеличим»[3207], — демон же паки возмутися и нача утробу ея рвати. По отпении же утреннии иде в дом свой.

Егда же начата обедню благовестити, она же, Соломония, прииде в церковь и нача целовати святыя иконы. И в то время возмутишася во утробе ея живущия в ней демони, начата терзати утробу ея. Егда же начата чести Апостол, она же, Соломония, нача блевати, и бывши ей во иступлении ума. Егда же прииде время святаго причащения, и тогда в ней живущая демонская сила нача ея бити и метати об мост церковный. Священник же служащий с великим страхом едва причасти ея Христовых Таин, людем же держащим ея. Демон же нача усты ея вопити великим гласом: «О, сожже мя! О, сожже мя!» И после божественный литоргии прииде во ум и пойде в дом свой. И от того числа нимало покоя даяше живущая в ней демонская сила: терзаше утробу ея вельми люте и мучаше ю паче перваго, позна бо он, окоянный, свою погибель.

Месяца майя в 27 день мучима бе от демона и от того мучения утомися и усну. И виде святых и праведных Прокопия и Иоанна, пришедших к ней. И глаголаша ей святии: «Соломоние, молися ты Прокопию и Иоанну, и они тебя по мале времени избавят от таковаго мучения. И Исусову молитву твори безпрестани, и крестися истово и крестообразно, якоже и прежде». Повелеша ей и молитву Исусову сотворити. Демон же, живущий в ней, не даяше молитвы ей сотворити. И с великим трудом едва молитву сотвори. И благословиша ея святии, и глаголаша ей святии: «Имееши ли у себя сердоболей своих? Аще имевши, и ты повели им на всякий день Псалтирь говорить»[3208]. И посем реша святии: «Соломоние, веруеши ли во Христа?» Она же молчаше. И паки глаголаша ей святии: «Веруеши ли во Христа?» Она же рече: «Верую аз во Христа». И паки реша: «Воистинну ли веруеши?» Она же рече: «Воистинну верую аз во Христа». И реша святии: «Слава тебе, Владыко, Христе Боже, человеколюбие, яко еще хощет Соломония твоя раба быти». И абие святии невидими Быша. Она же, Соломония, убудися от сна и никомуже повода видение до времени, дондеже[3209] исцеле.

В лето 7179-го (1671) года июля в 8 день, на память святаго и праведнаго Прокопия, устюжскаго чюдотворца, после божественныя литоргии прииде Соломония в соборную и апостолскую церковь Пресвятые Богородицы честнаго и славного ея Успения и поведа сама яже о себе Устюга Великаго Архангелского монастыря архимариту Арсению[3210], да соборныя церкви Пресвятыя Богородицы честнаго и славного ея Успения протопопу Владимиру[3211], и всему освященному собору, како она исцеление получи за молитв Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и святых праведных Прокопия и Иоанна, устюжских чюдотворцов:

«В прошлом во 169-м (1661) году грех ради моих вселися в мя иже искони ненавидит добра роду человеческому старый враг Диявол и его демонская сила, обладаше мною единонадесят лето и пять месяц. И в та лета мучима была всякими неудобьсказаемыми муками, якоже прежде явленно бысть о мне. Не видех бо аз, грешная, света сего чювственнаго, ни солнычных лучь, но бяше мне день, якоже нощь. И к церкви Божии ходила аки некоторый пленник связан, овогда в церкви стоях, овогда же в притворе. Ни поющаго, ни чтущаго гласа никогдаже слышах. Но очеса моя помрачистася, и ушеса моя оглохнувше от демонского страшнаго мечтания, егда в 1 день коснуся вражий демонский синий пламень. И бяше с того дни во ушесах моих шум велий бысть во время божественнаго пения.

Месяца июля против 8-го числа, на память святаго и праведнаго Прокопия, прииде мне таковое желание, чтобы мне итти ко всенощному бдению к праведному Прокопию чюдотворцу в церковь, дабы слышать его преславная чюдеса. А прежде сего не бысть мне таковое желание. И приидох, и ста вне церкви у северных врат. В то же время в церкви чтут Житие святаго Прокопия. Аз же стоях тамо мал час, и начат меня брат мой посылати в церковь. Ово же страха ради брата своего, ово же зазрения[3212] ради предстоящих людей и едва с великим трудом внидох в церковь — возбраняше бо мне демонская сила, яже во мне. И повеле брат мой сести на левой крылос утеснения ради всенародного множества. И глаголах аз брату своему: „Отведи мене близ чтущаго, зде бо аз не слыша ничто от чюдес святаго Прокопия”. Он же взем мене и постави близ чтущаго. Аз же стоях ту молча и внезапу видех: гроб святаго Прокопия аки потрясеся. Живущая же во мне демонская сила смутися, и нача демон во утробе моей вопити, аки малый младенец. И предстоящим слышати ужасно кознодейство вражие.

Аз же не могох в церкви стояти и побежах, и приидох в притвор святых чюдотворцев Козмы и Домиана. И бых во иступлении ума, держима же бе братом своим и иным некиим человком. Егда же во ум приидох, паки поведоша мя во церковь святаго Прокопия. Аз же нача вопити, елико[3213] могох: „Не водите мене в церковь святаго Прокопия, аз бо тамо не могу быти от живущия во мне демонския силы”. Они же нуждею[3214] влечаху мя. Аз же отторгнувся от них и идох в церковь святаго Иоанна чюдотворца. В то же время и тамо чтут от чюдес святаго Прокопия. И утеснения ради седох на левый крылос. И повеле ми пономарь тоя церкви сести ко гробу святаго Иоанна. Аз же его послушах, и седох тамо и видех: гроб святаго аки потрясеся. И вельми убояся того страшного видения, и руками своими грешными держашеся о гробе святаго.

И воздремах мало, и видех свет неизреченный и во свете Девицу святолепну и прекрасну зело, еяже красоты невозможно сказати. Идущи ей в церковь святаго Иоанна в полуденные[3215] двери подле настоящия иконы[3216]. И прииде до мене, и взя мене за правое плече, и глагола: „Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас”. Аз же не отвещах ей ничтоже. Она же рече ми: „Соломоние, глаголи: «Аминь»”. Аз же ничтоже отвещах. Она же паки ту же молитву второе и третие. И рече ми Пресвятая Девица: „Соломоние, глаголи: «Аминь»”. Аз же едва отвещах: „Аминь”. Она же рече ми: „Отвещай еще 2-жды: «Аминь»”. Аз же отвещах еще 2-жды: „Аминь, аминь”.

И рече ми Святая Девица: „Соломония, веси ли ты, кто есмь аз?” И рекох ей: „Госпоже моя, како тя вем? Есмь бо аз в скорби велицей от живущия во мне демонския силы”. И рече ми Пресвятая Девица: „Како ты не веси мене? А в дом мой ходиши безпрестани пять лет”. Аз же, грешная, рекох: „Где есть, Госпоже, дом твой?” И рече ми: „Дом бо мой соборная и апостолская Церковь. Аз же есмь нарицаюся Пресвятая Мария, рождьшая плотию Иисуса Христа, Творца своего и Бога. Днесь бо покажу тобою чюдо велие и преславно, страха и ужаса исполнено, ради предстателей моих и молебников ко мне преподобных и праведных Прокопия и Иоанна. Ты же молися им безпрестани, яко да исцелееши. Есть бо ныне во утробе твоей 70 бесов, и еще имут приити на тя 1700 бесов. И ты их, окоянных, не убойся. Предстательствуют бо за тя святии чюдотворцы Прокопий и Иоанн и избавят тя от их демоньския немощныя силы. И крестися разумно и внятно крестным знамением, якоже и прежде сего”. И рече ми Пресвятая Девица: „Како тя начнут вопрошати святии чюдотворцы Прокопий и Иоанн какова обещания, и ты им во всем обещайся сотворити заповеди их, елико ти рекут”. Аз же, грешная, не могох отвещати ей ничтоже. Посем же рече ми Пресвятая Девица: „Мир тебе, Соломоние”. И пойде от мене тем же путем, аможе[3217] прииде.

Аз же возбнув от того преславнаго видения и хотех от ужаса бежати ис церкви. И видех брата своего, близ стояща, и убояхся, и седох паки ту же, и уснух.

И видех свет велий в церкви, яко николиже такова видех. И видех во свете том идуща в церковь святаго Прокопия в западныя двери. И яко близ бысть гроба святаго Иоанна, востав же Иоанн из гроба. И приидоша ко мне, грешней, и ставше предо мною святии, глаголюще: „Отидите, проклятии демони, от рабы Божия Соломонии”. И глаголаша ми святии: „Соломоние, молися от глубины сердца твоего заступница християнской Пресвятой Богородице!» и святым и праведным Прокопию и Иоанну, и будеши на сий день исцелена. Дай же нам обещание таково, что тебе к прежнему твоему мужу нейти[3218] и за иного такожде не посягнути. И будет тебе, Соломоние, мучения люта еще на 3 часы дневных, и посем исцелееши. И на то время призови к себе 12-ти священников, чтобы они над тобою глаголали 12 псалтирей в те 3 часа. И будет псалтири не исполнятся, и ты призови отца своего духовнаго, чтобы тебя он исповедал и причастил Святых и Страшных Христовых Тайн временнаго ради лютаго мучения”.

Бяше бо святый Прокопий видением рус, власы велицы, браду же просту и русу, не зело малу имея. Одеяние его кратко, сапоги на ногах, кочерги в руках. Святый же Иоанн таков бяше, якоже и на иконе написан странническим образом[3219]. И паки рекоша ми святии: „Мир тебе, Соломоние”. И поидоша от мене, и невидими Быша.

Аз же, грешная, возбнув от того преславнаго видения и в себе пришедше, идох ис церкви. Брат же мой поим мене, и н некто, и поведоша мя паки в церковь ко святому Прокопию. Аз же, грешная, нача вопити, елико могий, и глагола им: „Не водите мене ко святому Прокопию”. Они же не послушавше мене, нуждею влечаху мя в церковь. Аз же бых в церкви молча и не могох стояти от живущия во мне демонския силы. И паки нача молитися брату своему, дабы мя отпустил ис церкви. Он же ослаби ми и отпусти мя.

Аз же приидох в дом, идеже живях, и бых во иступлении ума. И начах поведати видение свое, что явися мне в церкви святаго Ионна чюдотворца.

И не бысть в той храмине никогоже живущаго человека, токмо вне храмины стоит брат мой и слушает словес моих, еже аз глаголю. Аз же того не ведаю, с кем глаголах или кому поведаю. Егда же изглаголах и умолчах, брат же мой шед в церковь соборную Пресвятые Богородицы и поведа отцу моему духовному священнику Никите, еже слышах от мене. Он же повеле мя привести в соборную и апостольскую церковь.

Брат же мой и ин некто поим мя, и приведоша в церковь Пресвятые Богородицы, и введоша мя в предел, в церковь святаго Иоанна Предтечи. И нача отец мой духовный вопрошати мя о видении, еже слыша он от брата моего. Аз же памятовах все видение и не могох поведати ему от диавольскаго томления. Брат же мой повеле надо мною Псалтирь глаголати. Отец же мой духовный да тоя же соборныя церкви священник Симеон[3220] нача надо мною Псалтирь глаголати. И мне стало наипаче больше мучение бысть от живущих во мне демонов. И не могох аз слышати от них глаголемых словес. Аз же начах вопити, чтобы они надо мною Псалтири не глаголали и дали бы мне еще на 3 часы сроку: „И вам то мое видение будет явленно”. Они же, священницы, повелеша мене брату моему ис церкви вывести. Поим же мене брат мой, и ин некто человек, изведоша мя ис церкви.

И бывши ми во иступлении ума. И видех видение преславно и страшно: на десней[3221] стране священнический и дияконский чин, идуще и поюще, и крест и Евангелие несуще с кандилы и с фимияном. На шуей[3222] же стране видех демонов многое множество. А видением они, окояннии, бяху черны, и сини, и изуверы, и страшны, бяше их яко туча велика. И на лице мое они, окояннии, плеваху и сморкаху. Аз же тех страшных изуверов преидох без вреда, ничтоже пострадах молитвами Пресвятые Богородицы и святых и праведных Прокопия и Иоанна.

Приведоша же мене в дом, идеже живях, и нача просити себе отца духовнаго. Прииде же отец мой духовный, исповеда мя и причастил Святых Христовых Таин страшнаго ради мучения, и благослови мя, и отиде от мене. Посем же приидоша священницы и диякони и глаголаша надо мною Псалтирь. И видеша мя аки мертву, чрево же мое надмеся зело оными окоянными лукавыми духи. И плакашася зело, видеша мое погубление.

И внезапу свет возсия во храмине неизреченный, в нейже аз лежах. И видех юношу, идуща во храмину мою и свещу несуща, и по им идуща священника с кадилом, по нем же идущим праведным Прокопию и Иоанну. И ставше у главы моея вси, и глаголаша святии между собою. Аз же того не вем, что они глаголют. И паки приступиша ко мне святый Прокопий и прекрести утробу мою рукою своею. А святый Иоанн держа в руце своей малое копие. И той приступи ко мне, и разреза утробу мою, и взя из мене демона, и дав святому Прокопию. Демон же нача вопити велиим гласом и витися в руце его. Святый же Прокопий показа ми демона и рече: „Соломоние, видиши ли демона, иже вынял из утробы твоея?” Аз же видех демона: видением бяше черн, и хвост у него, уста же дебела и страшна. И положи его, окоянного, на мост, и закла его копием[3223]. Святый же Иоанн паки нача изимати из утробы моея по единому демону и давати их святому Прокопию. Он же закалаше их. И рекоша святии: „Соломоние, ныне мы выняли у тебя половину демонския вражия силы. А совершенное исцеление приимеши в дому моем у гроба святаго Прокопия”. И глаголаша святии чюдотворцы: „До уреченных 3-х часов не подобает нам быти”. И отидоша от мене, и не видими Быша.

Посем же начаша у святаго Прокопия в церкви молебная совершати и воду освящати архимандрит, и игумен, и протопоп со всем освященным собором. В то же время принесоша в церковь и мене, грешную, и положиша у гроба святаго Прокопия. И не можах аз двигнутися ни рукама, ни ногама, ниже языком проглаголати, но яко мертве мнитися от демонския силы, живущия во мне.

И внезапу облиста мене свет велий. И явишася святии Прокопий и Иоанн, и ставше надо мною тем же образом, якоже и прежде видех. И рече святый Иоанн ко святому Прокопию: „Како бы нам не осквернити у Соломонии срачицы ея”. И отвеща святый Прокопий: „Не имат осквернитися срачица ея, и дом мой не будет осквернен от демонския силы”. И нача святый Иоанн изимати изо утробы моея демонов, якоже и прежде. Святый же Прокопий приимаше, и меташе об мост церковный, и давляше их ногою своею. И глаголаше святый Прокопий ко святому Иоанну: „Чиста ли утроба у Соломонии от живущих в ней демонов?” И рече святый Иоаннъ: „Чиста есть, и несть порока в ней”. И посем святый Прокопий смотряше во утробе моей сам, яко чиста есть утроба. И рече святый Прокопий: „Славно Бог прославися”. Такожде и Иоанн рече: „Славно Бог прославися”. Такожде рекоша и мне святии: „Глаголи и ты, Соломоние: «Славно Бог прославися»”. Язык же мой скоро движеся, и рекох: „Славно Бог прославися”. И глаголаше ми святый Прокопий: „Соломоние, от сего дни буди исцелена от того великаго дияволского мучения и от болезни. Еще же на тя, Соломоние, будет вражие мечтание, и ты не убойся”. И паки рече ми святый Прокопий: „Здравствуй, Соломоние, до Великаго Божия суда”. И благослови мя рукою своею, и глагола: „Буди на тебе милость Божия и наше благословение отныне и до века. Гряди же к правому крылосу, и сотвори молитву Иисусову, и глаголи: «Славно Бог прославися»”. И посем святии не видими Быша.

Аз же от того преславнаго видения в себе пришедши, и востах на нозе свои, и возрех очима моима и видех в церкви образ святаго Прокопия, яко солнечный свет. И обозре всю церковь, и видех образ Господа нашего Иисуса Христа. Аз же вопросих брата своего: „В церкви ли стою или видвние вижу?” И рече ми брат мой: „Стоишь ты, сестро моя Соломоние, в церкви святаго Прокопия на литоргии, и чтется святое Евангелие”. Посем же узрех аз и гроб святаго Прокопия, и возрадовахся радостию велиею зело, и, пад, поклонихся ко гробу святаго Прокопия, и нача молитися, сице глаголя: „О, святче Божий, праведный Прокопие! Яко не презрел еси мене, грешную, но взыскал еси овцу погибшую и избавил еси от лукаваго врага. Ныне же во утробе своей никакоже слышу[3224] вражия силы”».

Слышавше же сия преславное чюдо священноначальницы, и весь освященный собор, и градский воевода, и весь народ християнский, и прославиша Бога и Пречистую его Матерь, и святых и праведных угодников его Прокопия и Иоанна, устюжских чюдотворцов. И певше молебная з звоном, и отидоша в домы своя, славяще Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.