Битва попаданок

Глава 2. Странная стекляшка

Нэвил

День начался с того, что Дайна перевернула на себя плошку с кашей, переоделась, но зацепилась за угол и порвала чистые штаны, а вчерашние постиранные почему-то не высохли.

«Ладно, до обеда дотяну как-нибудь. А штаны и на мне просохнут, лето же,» - в который раз отмахнулась она от неприятностей, которые слишком уж часто сыпались на неё.

Тем не менее, Дайна бодро выскочила из дома вслед за родителями на чистенькую опрятную улицу. И… вдруг поняла, что улыбка больше не расплывается на её лице сама собой. Нет, на улице было так же хорошо. Как обычно, сияло не злое утреннее солнце, в небесной дымке носились весёлые стайки стрижей, а садовая зелень цвела и благоухала. Но всё это больше не вызывало эйфорию.

«Видимо, даже такая красота может надоесть».

Закрыв калитку, просто так, без замка или крючка, просто потому что здесь не принято запирать собственные жилища, Дайна уселась в рабочий транспорт, по сути, в телегу, покрытую полупрозрачным куполом. Всего сюда вмещалось двадцать веанов – так себя называли эти существа. Хотя по мнению Дайны им следовало зваться «эльфами», слишком уж характерной была внешность, особенно форма ушей.

Телега тронулась. Вскоре посёлок остался позади. А Дайна вдруг поймала себя на том, что глазеет на парня, сидящего напротив.

«Симпатичный. Они все здесь симпатичные».

Парни и правда были красивые, но все на одно лицо. Это лицо – чуть длиннее, чуть шире, с веснушками или без, с одинаковыми светлыми волосами и с глазами всех оттенков от бледно-жёлтого до сине-голубого – преследовало её повсюду. И если сначала она с интересом поглядывала на местных, удивляясь их светлой, неземной красоте, то со временем и к этому привыкла.

Теперь с гораздо большим интересом она рассматривала представителей других народов. Так в Нэвиле, неподалёку от горной гряды, жили низкорослики, которых Дайна про себя окрестила гномами, а у излучины реки – люди с зелёной кожей – грины. Оба этих народа нашли приют в Авеанне после события, потрясшего их мор, но о котором почему-то не принято было говорить.

«Здесь вообще о многом не принято говорить. Непонятно только, это от недостатка информации? Или просто все всё знают, просто не считают нужным обсуждать?»

Так или иначе, происхождение гномов и гринов вызывало множество вопросов у Дайны. К тому же, более живые и темпераментные – они очень напоминали людей. Может быть, поэтому если Дайне и нравился какой-то парень, то это обязательно оказывался низкорослик или грин?

«Но и тут мне явно светит облом. Межвидовые браки здесь, видимо, тоже не приветствуются. По крайней мере, я ни разу не видела смешанных пар, не говоря уже о существах с неоднозначным происхождением».

Меж тем сидящий напротив парень с глазами цвета первой весенней листвы смущённо улыбнулся ей. Она тоже почему-то смутилась. И отвернулась к куполу, сквозь который хорошо просматривались вершины горной гряды и поля с несозревшей жнивицей. Погружённая в свои мысли, Дайна коснулась пальцами прозрачного тканного полотна из вощёных нитей, благодаря которым капли дождя – случись такой – не просачивались бы внутрь, а скатывались с поверхности купола, покрывающего повозку с работниками.

«Хороший мир, спокойный. Всё продуманно. И всё предопределено,» - сердце отчего-то сжалось, но Дайна поспешила откинуть грустные мысли.

Тем более, что повозка накренилась, взбираясь на возвышенность, и вскоре остановилась у барака, где их ждал веан, распределяющий работу.

Оказавшись в этот раз среди холмов, где им нужно было собирать лишь верхние молодые листочки с кустов арбаты, Дайна постаралась сосредоточиться на работе. Однако именно сегодня сосредоточиться не получалось. Да ещё и парень, который улыбнулся ей в повозке, всё время старался быть на виду.

«Я даже не знаю, как его зовут».

Он не собирал листочки – мужчинам в этот раз выдали тяпки на длинных древках, которыми они должны были окучивать кусты.

«А этот почему-то решил окучивать меня,» - усмехнулась Дайна.

Замуж она не хотела. Потому что здесь нереально было получить развод. Нет, она не боялась, что муж окажется злым или не верным. Веаны не ругались, не дрались, не изменяли друг другу.

«Или может они просто не выносят ссор из избы? Всё равно, эта определённость до самого конца жизни… бррр...»

- Ай! – крикнули неподалёку от неё. – У-у-у-у… ы-ы-ы, - застонал мужчина.

Все встрепенулись. А Дайна ринулась на крик, нещадно сминая долговязыми конечностями нежные кусты… запоздало вспоминая, что за такой вандализм её могут наказать огромным штрафом.

«Блин!»

Но сейчас всё это было неважно – между рядками арбаты лежал мужчина с окровавленной ногой. Ногу эту он подогнул, и светлую штанину ещё не поднял, но Дайне и так стало ясно – рубленая рана.

- Его нужно в приёмный блок! – скомандовала она. – Рану промыть, наложить лечебную мазь, и наверное, зашивать придётся… Ну! Берите его подмышки и за ноги аккуратно. Лучше, конечно, носилки. Жалко их нет, - тараторила она, замечая, что её слова вызывают изумление на лицах, но не желание действовать. – Отец! – позвала единственного достаточно сильного веана, который всегда поддерживал её.

И тут же с мольбой взглянула на того самого парня с травяными глазами.

Как только эти двое подошли к пострадавшему и подняли его, другие мужчины вдруг тоже включились и принялись помогать.

Через пять минут раненого доставили в блок. Правда там почему-то не оказалось дежурного лекаря, и Дайне пришлось делать всё самой: успокаивать «пациента», промывать рану чистой родниковой водой. Хорошо хоть мать тоже решила помочь и занялась смешиванием с водой специального порошка, превращая его в лечебную мазь.

- И разведите, пожалуйста, костёр. Надо будет прокипятить иголку и нитку, - отдавала указания работникам Дайна.

К тому моменту, как из соседнего селения доставили лекаря, она уже зашила рану, обмазала её мазью рядом со швом и собиралась накладывать повязку.

- Рана неглубокая, кость не задета, крупные сосуды – тоже, - отчиталась девушка перед строгим мужчиной лет сорока, одетым в лаконичный китель с воротником-стойкой. Именно на этом воротнике она впервые увидела местную серебряную вышивку.

- Хорошо сделано, - сдержанно похвалил её лекарь. - Заканчивайте. Или вы не умеете перевязывать? – уточнил он.

- Умею, - Дайна даже дёрнулась.

«А вы не собираетесь делать свою работу?» - так и подмывало её спросить.

Но лекарь стоял с видом экзаменатора, и она принялась ловко обматывать бинт вокруг голени случайного больного.

Вскоре приехала специальная повозка, и постанывающего веана забрали Оттис – более крупное селение.

«Или Оттис – это город?» - Дайна так и не поняла, а задавать прямые или наводящие вопросы так и не решилась.

Зато родители решились легко. И их не остановило даже присутствие посторонних веанов за общим обеденным столом.

- Где ты научилась такому? – спросила встревоженно мать, которая так и не притронулась к похлёбке.

- Мне тоже интересно, - поддержал супругу отец. – Мы гордимся тобой. Но такие умения…

Отец так и не закончил фразу. Оба родителя-веана пытливо смотрели на свою вдруг выделившуюся дочь. И прочие тоже смотрели.

- Не знаю, откуда, - Дайна уставилась в тарелку, где в пряном зелёном пюре плавали вкуснейшие кусочки морковки и картошки, сдобренные жареным луком и орешками.

- Так не бывает, - не отставала мать.

- Я просто подумала, что так будет правильно, - оторвавшись от тарелки, Дайна наткнулась на испуганный материнский взгляд.

«Да, именно, я подумала. Использовала мозг по назначению, что местные, к сожалению, делают редко,» - ситуация начинала раздражать.

Но глядя на простые, добрые лица она вдруг пожалела своих родителей. Захотелось успокоить их, объяснить случившееся хоть как-то, если не правдой, то полуправдой.

- Когда я в детстве разбивала коленки, вы тоже сначала промывали мне ссадины, а потом мазали от заразы. И иногда перевязывали… Про перевязку мне, кстати, лекарь подсказал.

- Дайна, я видела, как ты зашиваешь рану. Сама… - трагично прошептала мать.

Не зная, как объяснить это своё умение, девушка набрала полную ложку сытного супа и сунула в рот, как бы намекая, что обед скоро закончится, а она сегодня и так осталась без завтрака и до сих пор голодна.

Мать нахмурилась и тряхнула головой. Отец же накрыл её руку и ободряюще улыбнулся:

- Всё хорошо. Я сейчас вспомнил, как Дайна в детстве сама заштопала игрушку. Плюшевого мыша. Помнишь? У него оторвалось ухо.

- Да… - лицо матери разгладилось. – Кажется, припоминаю. Я ещё подивилась тогда: до чего ровный получился стежок.

Дайна с облегчением выдохнула. В детстве она действительно сама чинила любимые мягкие игрушки (мышка у неё тоже была), и её мама – земная, настоящая – тоже её хвалила за аккуратные швы.

«Теперь моя земная мама, наверное, забыла про меня. Точно забыла. Я даже откуда-то знаю об этом. Вот только откуда?..»

Прель

Йоло явился, как обычно, в сумерках. Каролина как раз спустилась в погреб с подносом, поставила подсвечник на бочку и тут же услышала, как он постукивает особенным образом в ставень под самым потолком.

Отворив изнутри вентиляционное окно, дочь трактирщика как ни в чём ни бывало подошла к нужной бочке, приставила бутыль и открутила вентель. Тем временем Йоло протиснулся внутрь и спрыгнул на пол. Подкравшись сзади, он обхватил тонкую талию Каролины.

- Йоло, - шикнула она. – Руки убрал.

- А чего? Завтра мои к твоему папаше свататься придут.

- Не надо, - резко закрыв вентель, Каролина поставила бутыль на поднос. – Мне пора.

- Эй… почему? – парень вытер нос рукавом.

- Не собираюсь я за тебя замуж. И не собиралась.

- Как же? А…

- Что? – дочка трактирщика упёрла руки в бока. – Думаешь только вам парням можно голову девушкам дурить? Знаю я вас.

- Каролинка, но я-то всерьёз. Влюбился в тебя… вот.

На душе и так было погано, а от вида растерянного Йоло стало только хуже. Да ещё и в центре груди запекло.

- А я не всерьёз, - сказала, как отрезала.

Лицо парня дрогнуло.

«Да ладно! Он что, разреветься собирается?»

- Йоло, - Каролина тяжело вздохнула.

- А?

- Прости, если что. Я правда думала, что ты так… поматросить и бросить. Поэтому и не позволяла ничего, кроме поцелуев.

Какое-то время сын бондаря молчал. Потом пнул ближайшую бочку с вином и запустил пятерню в вихрастые волосы. А ещё через пару секунд выдал:

- Да пошла ты. Завтра к Малке посватаюсь, к Трындычихиной дочке. То-то она рада будет.

Хотелось со психа ответить: «Ну и иди к своей Малке!» Но вовремя вспомнилось:

- Йоло, на несчастье счастья не построишь.

- Чего? – переспросил уцепившийся было за край окошка бондарь.

- Подумай хорошо. И самому хреново будет, и ей всю жизнь испоганишь.

- Испоганю – разведусь, - бросил парень через плечо.

«Это да, разводы здесь – дело плёвое. Надеюсь, эта Малка – сама не дура».

В окошке мелькнули протёртые подошвы старых сапог. Створка хлопнула. А сверху из зала гаркнул отец:

- Каролина!!!

- Иду!

- Выпорю!! Помяни моё слово!

«Ага, разбежался,» - девушка подхватила поднос и без настроения вернулась в зал.

За остаток вечера она ни разу не улыбнулась ни одному посетителю-мужчине.

А перед сном случилось странное. Нет, странностей в этом мире хватало – от вечных правителей и магии, о которой много говорили, но которую Каролина ещё ни разу не видела, до странной стекляшки в собственном теле.

Так вот, перед сном, переодеваясь в ночнушку, она заметила, что стекляшка, вделанная прямо в кожу и кости в центре груди, начала светиться. Сла-а-абенько так, но в сумраке комнаты Каролина заметила этот свет.

Она так и замерла, рассматривая в глубоком вырезе ночной рубашки мерцающий дым или туман, едва заметно клубящийся под стеклом.

- Каролинка!

Дверь хлопнула внезапно. Вздрогнув, Каролина резко запахнула полы рубашки, скрестила руки под грудью и выдохнула:

«Уф... это всего лишь Нора».

- Стучаться не учили? - наехала она на сестру.

- Куда стучаться? В собственную спальню? – фыркнула Нора, подходя к своей кровати. – Я к тебе с новостью радостной шла, но теперь промолчу.

- Ну и не говори, - Каролина сделала вид, что её не интересуют норины новости, хотя на самом деле ей было ужасно любопытно, ведь за целый месяц жизни в трактире, не случилось ни одного более-менее интересного события.

«Ну, если не считать пары драк, которые меня напугали, и дурачка Йоло, который через неделю поцелуев решил жениться на будущей бомжихе. У нас обоих ни дома, ни сбережений нормальных. О чём он думал вообще?!» - вздохнув, она перевернулась на другой бок.

Но Нора, видимо, по-своему поняла этот вздох. Вообще-то сестра уже извелась, лёжа в кровати. Не умела она хранить секреты, поэтому вскоре раскололась:

- Завтра мы едем в Майн.

- В Майн? – Каролина чуть не подпрыгнула на старом матрасе.

Теперь ей о стольком захотелось расспросить среднюю сестрицу! Даже обоюдная неприязнь теперь не мешала. Впрочем, Нора и сама спешила обсудить предстоящее путешествие:

- Мы с тобой поедем на ярмарку, - радостно-нетерпеливо начала сестра. – Ну-у, на самом деле отец кое-что поручил нам. Во-первых, надо навестить тётю Агель, - сестрица загнула указательный палец. – Это придётся сделать хотя бы потому, что мы у неё заночуем после танцев на площади.

- Танцы на площади?!

«…типа, как в клубе?» - перспектива потанцевать однозначно порадовала Каролину.

- Во-вторых, - продолжила Нора, - следует купить кой-чего по списку. А в-третьих…

- Ну?

- Этого отец не сказал, но оно, как бы, само собой разумеется, - подрагивающим голосом произнесла сестра.

- Что разумеется?

- Мы должны найти женихов!