Битва за Игнис

Глава 20

Император не спешил с утренним туалетом, день обещал быть скучным в отличие от ночи. В приемной Рафа как всегда ждала толпа. Все чего-то от него хотели. Хотя власть фактически была не у него в руках. Малый совет держал императора под полным контролем. Раф пытался этому сопротивляться, но пока получалось плохо. Да, он молод, неопытен, но вполне хладнокровен и способен обойтись без наставлений отца или канцлера. Которые гнут свое: необходимо продолжать реформы. Император их мнение не разделял, но поделать ничего не мог.

Вот Раф и не торопился выходить к своим придворным и вассалам, обдумывая, как и чем скрасить эту луну. Может быть охота? Или рыцарский турнир. Рафу давно уже все приелось, все так пресно, однообразно, нудно. Малый совет твердит о мире, о том, каких усилий стоит его сохранить. И о долге императора перед своими подданными. А в чем он, это долг? Надеть утром белое, днем белое с золотом, а вечером золотое и украсить своей персоной тронную залу или снова бал?

Хорошо бы разогнать этот Малый совет, да кто же Рафу позволит?

Ну, Алвар Гор понятно. Наместник по-прежнему крепко держит в руках столичный гарнизон. Без Алвара в столице начнется хаос. Чего им стоило приструнить рабов после того, как все они получили свободу! Последствия этого до сих пор терзают Игнис. На улицах появилось много попрошаек и просто бродяг, которые не прочь пощипать богачей, ищущих ночью развлечений в кабаках и борделях. А то и прирезать за кошель, в котором заманчиво звенят империалы.

Каждый такой случай наместник берет на контроль и вслед за убийством начинается дотошное расследование. И все равно они не прекращаются, эти убийства. Рафу не охота в это вмешиваться, он не палач, а правитель.

Вот с этим как раз и сложности. Отец не дает Рафу и шагу ступить самостоятельно. Откуда он только взялся?! Раф уже забыл, что именно сьору Халларду обязан своим возвышением. И именно отец был главным претендентом на трон после того как был убит император Ранмир.

Но Раф теперь считал, что и сам бы всего добился. А теперь он обязан отчитываться перед отцом каждый раз, когда надо принять какое-то решение. Да, без подписи императора и его личной печати ни один указ не имеет силу. Но все документы Раф подписывает на Малом совете, под внимательными взглядами его завсегдатаев. Алвара Гора, Дэстена Халларда, Давида Леви, сира Шаи и своей матери.

Она и вошла в его покои первой. Раф сидел перед зеркалом, рассеянно глядя на свое отражение. Утренний выход не при параде, но император, тем не менее, должен впечатлять. Его уверенный вид и богатая одежда – олицетворение порядка и надежности. Об остальном позаботятся отец с наместником и вездесущий сир Шаи. Хорошо хоть леди Кенси давно отправилась на тот свет, старая сука всегда была неприятна Рафу. А императрица леди Кенси так просто ненавидела и едва не сплясала от радости на похоронах старухи.

Жена… Брак, которого нельзя было избежать. Вместе с рукой принцессы из Дома вечных Раф получил желанную корону. Но полюбить жену он не в силах.

Раф сразу понял, зачем пришла мать, он этого разговора давно ждал. Вот уже четыре солнца, как они с гратой аль Хали женаты, а наследника все нет. Это начинает беспокоить не только мать. Слухи идут, и уже просочились за стены дворца на уличные рынки. А оттуда они пойдут гулять по всей империи: брак императора бесплоден!

- Выйдите все, - велела мать слугам, которые, видя, что император не торопится, также с ленцой подбирали его утренний наряд.

Сиры и сирры мгновенно испарились, все заметили, что императрица не в духе. Раф тяжело вздохнул. Сейчас начнется! Будто он мальчишка какой-нибудь, а не император! Раньше мать никогда не читала ему нотаций. А теперь и ее как подменили.

- Эсмира опять ночевала у себя, - кивнула Олола на смятую постель, виднеющуюся в алькове. – Ты пренебрегаешь женой, как я вижу.

- Я спал один, если ты это хочешь знать, - усмехнулся Раф.

- Спал да. А что было до этого?

- У меня нет любовницы, - хмуро сказал Раф. – Я соблюдаю условия сделки.

- Любовницы нет. Но в удовольствиях ты себе не отказываешь. Не знаю, кто именно тебе донес о тайных подземных ходах, но грязных шлюх из борделя встречают прямо у стен дворца. Эти девки появляются, словно из воздуха. И я боюсь…

- Боишься, что в одном из таких ходов моя шлюха столкнется с моим отцом, который идет к тебе? Не беспокойся, мама, все мои шлюхи об этом предупреждены.

Олола вспыхнула и отвесила Рафу пощечину.

- И что это изменит? – пожал тот плечами, потирая огненный отпечаток ладони на лице. Мать ударила сильно, от души. – Ты украла мужа у граты Нэши. Не тебе упрекать меня в безнравственности. Я гораздо порядочней, чем ты. Все мое семя, без остатка принадлежит моей жене. Бастардов у меня нет, и ты прекрасно это знаешь.

- Знаю, какими извращениями ты занимаешься, вместо того, чтобы пойти к жене!

- А кто меня этому научил? – тихо спросил Раф. – Разве ты послала ко мне девственницу, когда сочла: пора. Три старые суки терзали мое тело. Я чувствовал себя грязным после этого. Ты убила во мне все чувства. Осталась только похоть. И чего ты от меня теперь хочешь?

- Ее хотя бы напряги, - прошипела Олола. – Похоть свою. Воздерживайся тридцать лун, а потом…

- Потом у меня будет принц? Да как ты не понимаешь! – Раф вскочил. – Я рос вместе с Эсмирой! Всю жизнь я думал, что она – моя сестра! И чувства мои к ней только братские. Ну не вижу я в ней женщину. А я не хочу ложиться в постель с сестрой. Это извращение. Инцест, мама.

- Она тебе не сестра! Вы дальняя родня. Что за предрассудки? Ты настолько испорчен, что занимаешься здесь извращениями с грязными шлюхами, а спать с Эсмирой видишь ли не можешь! Заставь себя. Она тебя любит. Пока. Но ее терпение не беспредельно.

- Это она тебе пожаловалась?

- Плохо же ты знаешь свою жену, - покачала головой Олола. Внезапно голос ее стал ласковым: - Раф, мальчик мой, твоя задача основать династию. Чтобы власть в империи снова не уплыла к аль Хали.

- Но императрица ведь аль Хали.

- Империю всегда наследуют мужчины. Хорошо, что в столице вечных неспокойно. Братья аль Хали грызутся меж собой.

- Что ты имеешь в виду? – удивился Раф.

- Женщину не поделили, - презрительно рассмеялась Олола. – Но это нам на руку. Они даже забыли о том, что их младшая сестра вошла в брачный возраст. А я молчу.

- Так давай подыщем ей мужа, - пожал плечами Раф. – Нам нужен грандиозный праздник. Народ надо развлечь и … отвлечь. Калафия – принцесса Великого Дома. Может быть, отправить ее к южным?

- Не вздумай! Они и так уже тесно переплелись, южные и вечные. Два сильнейших анклава. Этот союз нам нежелателен. Я поговорю с северными.

- Ты имеешь в виду Рэниса? – удивленно спросил Раф. – Но он ведь намного старше граты Калафии!

- И что? Она отправится на север. И станет такой же замороженной, как все они. Жители холодной безжизненной пустыни. Все, что у них есть - это хорошо обученные наемники. Рэнис, кстати, неплохо выглядит для своего возраста. Да, я пожалуй предложу принцессу из Дома вечных именно ему.

- Ну да, ты еще и этот союз подари аль Хали! Вот они обрадуются!

- Не беспокойся на сей счет. Твоя тетя скоро станет королевой на севере. А то, что их младший принц женится на грате аль Хали, значения не имеет.

- Отец знает о твоих планах?

- Я ему еще не говорила.

Раф увидел, что мать выпустила пар. Она, конечно, зла, но любовь к сыну у Ололы сильнее. Раф всегда был ее любимчиком. Вот и сейчас ему удалось погасить недовольство вдовствующей императрицы. Что же касается жены, видимо придется ее ночью навестить. Хоть разок. А вдруг?

- Хорошо, мама, я постараюсь. Я имею в виду наследника. Но мне теперь кажется, что ты действовала не в моих интересах, а в своих, когда с помощью отца и его армии посадила меня на трон. Чтобы вернуть свое. Отца, я имею в виду, - невозмутимо сказал Раф.

- Думай, как хочешь, но к жене сегодня зайди, - пожала плечами Олола. – Ночью, я не имею в виду ваше совместное появление на публике днем и вечерний прием.

Вдовствующая императрица вышла, а Раф с досадой подумал, что был о жизни императора другого мнения. А получается, что он всего лишь кукла. Марионетка, которую дергают за ниточки все, кому не лень. Его опекают, будто он еще ребенок! Отец, мать, наместник…

Даже жена, и то лезет со своими советами. А ее, небось, науськивают родственники из Калифаса. Раф себе не принадлежит. Младший брат смотрит косо, завидует. А чему? Рафу невыносимо иногда хотелось снять с себя корону и нахлобучить ее на голову второго принца: на! Думаешь, это так сладко? Власть императора. Попробуй сам!

Может быть отчим и был счастлив носить это бремя. И до сих пор отбрасывает грозную тень на императорский дворец. Да, у Ранмира тоже были советники, но они относились к нему с почтением. И решение всегда оставалось за ним...

… В каземате было темно и холодно, с низкого потолка равномерно капала вода. Наместник Гор задумчиво смотрел на висящего в цепях окровавленного мужчину: сколько он еще выдержит? Алвар подошел и за волосы поднял голову пленника, вглядываясь в измученное лицо. Притворяется или и в самом деле без сознания? Наместник вынул из-за голенища кинжал и медленно провел по шее, и без того уже залитой кровью. Пленник не шелохнулся.

- Что здесь происходит? – раздался голос, услышав который Алвар усмехнулся: наконец-то!

- Сьор Халлард, - он повернулся к Дэстену и отвесил издевательский поклон. – А я вас уже заждался. Решили, наконец, заняться государственными делами?

- Я спросил: что здесь происходит! – отчеканил Дэстен.

- Здесь происходит допрос убийцы, - невозмутимо ответил наместник.

- Это не допрос, а пытка!

- Как хотите, называйте, но мне до зарезу необходимо узнать имена его сообщников. У нас с десяток трупов. Это лэрды. О сирах и свободных я уже не говорю. Их целая банда, а поймать пока удалось только одного. И он молчит.

- Эскулапа сюда позовите! – крикнул Дэстен в открытую дверь. – Неужели нельзя просто поговорить?

- С кем? С ним? – Алвар не выдержал и расхохотался. – Вы же тоже убийца, сьор Халлард. Я не видел вас в бою, но говорят, впечатляет. Откуда жалость к ублюдку, который убивает из-за угла? – наместник презрительно сплюнул.

В камере появился эскулап первого ранга, который тут же занялся пленником. Когда тот пришел в сознание, Дэстен приказал:

- Посадите его на стул. Дайте воды.

Мужчина пил так, будто с месяц брел по раскаленной пустыне, и во рту не было ни капли. Когда он напился, Дэстен спросил:

- Ты убивал людей?

- Людей нет, - ухмыльнулся бывший раб. – Я убивал лэрдов.

- Зачем?

- У них есть деньги. А у меня нет.

- Разве тебе не дали работу после того, как освободили?

- Засунь себе в жопу эту работу, - пленник сплюнул на пол кровавую слюну, скопившуюся во рту вместе с выбитым зубом, который расшатал распухшим языком. – Я всю жизнь работал здесь, под землей. Пахал, как проклятый, жрал, что дадут. Гнилье и жидкую похлебку. А теперь я хочу жить.

- Работай и живи достойно.

- Жить достойно, работая на какого-нибудь лэрда?! Или купца. Владельца фабрики. Делая их еще богаче. А я, значит, за жрачку. И чем это лучше рабства?

- Им так мало платят? – Дэстен посмотрел на наместника.

- Сколько им платить, решает хозяин, - пожал плечами тот. И насмешливо добавил: - Мы же не могли вместе со свободой раздать им и собственность. Ее бы на всех не хватило. Теперь каждый бывший раб выживает, как может. Я смотрю на это сквозь пальцы, но убивать не позволю. Уведите, - приказал он страже, кивнув на разбойника. – Пусть отдохнет, а завтра я продолжу.

Дэстен молчал.

- Значит, сьор Халлард, вы больше не возражаете против моих методов вести допрос? – уточнил наместник.

- Он человек.

- Он дерьмо! Дерьмом родился, дерьмом и подохнет, причем полным. Уж я-то постараюсь. А ты должен понимать, что империю надо защищать. – Голос наместника стал жестким. - Иначе бывшие рабы окончательно оборзеют. И перебьют вас, сьоров. Вас по-прежнему ненавидит. Не все. Есть и умные, есть трудолюбивые. Которые выбиваются в люди. Но это быдло, которое было здесь, считает, что благородные его обокрали. И работать не будет никогда. Рабов удерживали кандалы. Свободных держит совесть и разум. А у этих отбросов нет разума, Дэстен. Только животные инстинкты. Они не будут работать, если их не заставить. Свобода им оказалась нужна, чтобы грабить и убивать.

- Намир мне говорил, - медленно сказал сьор Нарабора. – Предупреждал. Выходит он был прав.

- Намир был необычайно умен и дальновиден. Если бы не его жажда власти и не паранойя, сьор аль Хали мог бы принести нам немало пользы. Но его пришлось убить.

- Ты тоже об этом жалеешь? О том, что он мертв?

- Я жалею о многом. Кроме того, что сделал сегодня, - Алвар кивнул на кровавый след на каменном полу. – А ты подумай, сьор Халлард. Хорошенько подумай. О том, как нам навести порядок в Игнисе. Дальше будет только хуже. Мое дело предупредить…

… Эсмира сидела у фонтана и с грустью смотрела на голубую воду. Дно было выстлано мозаикой, белой с голубым. Но голубого больше. Это был тот самый фонтан, где Эсмира впервые поцеловала Рафа. Она была еще девочкой, но уже тогда любила своего будущего мужа. И тогда он был принцессе гораздо ближе.

Теперь Эсмира чуть ли не каждый день приходила сюда. Потому что ночью Раф у жены не появлялся. Она не понимала, что происходит. Так много было обещано до свадьбы. Раф был так нежен. Говорил, что мечтает об их первой ночи.

Она и в самом деле оказалась сказочной. Эсмира до сих пор невольно розовела, вспоминая откровенные ласки красавца Рафа. Но чтобы зачать, грате необходимо время и много таких ночей. А Раф внезапно изменился. И больше не приходит, как стемнеет. К себе тоже не зовёт.

«Что со мной не так?» - гадала Эсмира, водя по прохладной воде рукой, словно гладя ее. Волосы Рафа такие же на ощупь: шелковые, и от них веет прохладой и негой. Императрица тяжело вздохнула и велела послать за леди Манси. Карлица, несмотря на свои короткие ножки, явилась быстро. Присела перед Эсмирой в реверансе, так что сделалась почти невидимой.

- О чем грустит бесценная грата? – вкрадчиво спросила леди Манси.

- Ты знаешь.

- У императора нет любовницы. Я слежу за ним по вашему приказу. Ни одна из леди или сирр не может похвастаться благосклонностью Рафаэла Тадрарта, - торжественно сказала леди.

И ведь не соврала! О том, что к Рафу ходят шлюхи, его мать велела помалкивать. А Эсмире и в голову не придет, что есть искусные в любви женщины, измена с которыми вроде бы и не считается изменой. Тем более Раф осторожен.

- Бастардов у него нет, - заверила леди Манси императрицу.

- Почему же он тогда так холоден? – вздохнула она.

- Он император, - пожала леди Манси крохотными плечиками. – Государственные дела, бесценная грата. Кстати, у меня для вас хорошая новость, - деловито сказала она. – Этой ночью император посетит вашу спальню. Готовьтесь.

Эсмира вспыхнула от радости. Раф придет! Ночью! Какое счастье!

Императрица торопливо встала. Надо позвать служанок, тех, что искусно делают массаж. И еще Раф сказал, что ему очень нравятся ее волосы. Надо их расчесать хорошенько и надушить.

- Я всем уже сказала, - улыбнулась леди Манси. – Вашей свите. Вас ждут, бесценная грата. Пора, - она загадочно понизила голос.

«Надо попытаться сделать бедняжку привлекательной», - деловито подумала карлица, получившая четкие инструкции от матери Рафа. – Сделаем ставку на невинность. Должны же императору когда-то надоесть его шлюхи? В любви необходимо разнообразие. Нам нужен принц. Законнорожденный. В чьих жилах будет течь кровь Тадрартов и аль Хали. Придется постараться», - она окинула Эсмиру взглядом собственницы.

Да, не Олола. У той сам всесильный сьор Халлард на коротком поводке ходит. А ведь женат на принцессе! Высокородной красавице, подарившей Дому дальних уже трёх принцев и такую желанную девочку! И все равно главнокомандующий тайно ходит ночью в покои вдовствующей императрицы. Такая страсть! А ведь оба уже не молоды.

- Идемте, грата, - и леди Манси клубком покатилась по дорожке, ведущей на террасу императорского дворца.

Эсмира шла за карлицей со счастливой улыбкой на лице.