Битва за Изнанку

Глава 18

Сирин успела еще рассказать, где именно меня ждут, после чего улетела. Точнее, создалось впечатление, словно она растворилась в воздухе подобно миражу. Или что ее, как фантик на веревочке, резко выдернули из комнаты. Чуть не забыл, еще Ерга уточнила, что желательно, чтобы я выбрался из дома незаметно.

– Ловушка, сс…? – нахмурилась Лихо.

– Только очень странная. Будто кто-то хочет пообщаться, но не желает делать этого здесь? Почему?

– За домом следят, – ответила Юния. – Точнее, сс… наблюдают за тобой. Может, за Лео.

– Вот и я о чем.

Сборы заняли немного времени. Собственно, я захватил с собой рюкзак, Трубку и Лихо. Для всего остального была карта «Мир» и серебряные монеты.

Выбираться пришлось уже проверенным методом через крышу. Разве что прыжок во внутренний двор дался на этот раз с большим трудом. Не потому, что я рисковал что-то сломать. Все-таки теперь у меня был определенный опыт в прыганье с домов, да еще и через кованные ворота пришлось поскакать ценой собственных штанов. Однако совершать такие резкие движения после обеда было верхом неблагоразумия. Борщ подкатил куда-то к горлу и хорошо, что не выплеснулся наружу. Зато в середине груди очень больно закололо. Такое изредка случается у каждого. Иногда даже думаешь, что сейчас умрешь, но спустя секунд пять постепенно отпускает. Вот и меня чуть попустило, хотя живот все равно протестовал против вероломного поведения.

Путь занял довольно много времени. Казалось, дойти до точки назначения, которой предстал дом Коменданта, – несколько минут. Но это без встроенного курвиметра и попыток сохранить инкогнито. Мне же пришлось дворами выбираться на Декабристов, дойти до улицы Глинки и уже через Набережную Крюкова оказаться на Новой Голландии.

Несмотря на то, что через прорехи в перистых облаках светило солнце, вспомнилось, как в последний раз здесь оказался. Именно тогда я внес посильную лепту в смерть инкуба, взял под крыло приспешницу, еще думая, что свободен как ветер. Хотя Князь уже сплел вокруг меня паутину, из которой не выберешься. Казалось, что все это произошло бесконечно давно и вообще неправда.

Впрочем, долго жалеть себя и вспоминать о былом у меня не получилось. Сложно испытывать меланхолию, когда вокруг все шумит, гремит и живет. Нет, я знал, что Новая Голландия – одно из мест силы для нечисти. Тут собирается много всяких существ, иногда торгуют, но большей частью «тусуются». То есть, выходят в мир, чтобы на других посмотреть и себя показать. Лео как-то упоминал, что именно здесь заключаются всякие сомнительные сделки между существами. В атмосфере полной и пьяной непринужденности. Интересно только какие?

Так или иначе, я заметил одного из волотов Коловрата, медленно, с большими паузами, что-то показывающего на пальцах громадному, но вместе с тем лысоватому черту (сразу видно – городской, тут экология хуже). Черт злился от тугодумия собеседника, нетерпеливо топал копытом и с завистью поглядывал на играющих в нарды товарищей. Однако ждал, когда волот закончит «говорить».

Я еле сдержал улыбку. Потому что великана звали Дарослав. И болтал он так, что мог заткнуть за пояс самого Эминема. Но то было в лагере волотов, тут великан отыгрывал тугодума. Да, Коловрат следил за репутацией своих ребят.

Неподалеку стояло несколько шатров, крошечных палаток и прилавков, расположенных прямо под открытым небом. Здесь сновала чудь белая. Причем, было ее не в пример больше, чем в Выборге. Я насчитал около трех десятков, хотя в этом плане меня можно назвать расистом. Некоторые из беловолосых, облаченных в шкуры коротышек, выглядели сплошь на одно лицо.

Я вспомнил, что эти товарищи мне должны. Нет, не конкретно эти, а вообще их вид. У меня и камешек от Милонега имелся. Вот только что с них спросить: денег, артефакт? Надо подумать на досуге, хотя у меня и так хватало с избытком тем, над которыми можно было поломать голову.

В стороне от главной дороги раскинулся бесконтактный зоопарк. Об этом свидетельствовало много табличек с кривыми буквами: «Руками клетки не трогать», «Осторожно, очень опасная неразумная нечисть», «Не смотреть в глаза». Что было внутри – и не различишь. Все оказалось укрыто шатрами.

Выглядел он в лучших традициях каких-то передвижных зверинцев, которые ездят по провинциям. Натянутая ткань потрепанная и выцветшая, от небольшого палаточного городка несло навозом и потом, а обслуживающий персонал давно потерял всякие надежды на перспективы и амбиции.

Хотя зоопарк меня удивил. На входе сидел самый настоящий блуд, крохотного вида мужичок со съехавшим набок носом. Время от времени он жадно облизывал сухие губы и алчно зыркал по сторонам.

Тоже, считай, вымирающий вид. К примеру, у нас я блудов не встречал, хотя раньше, если верить запискам Спешницы и ее предшественников, этой нечисти было с избытком. Любимым их делом являлось путать человека – сбивать с пути или с намерения. К примеру, появиться в виде попутчика, разговорить путников и убедить, что цель их путешествия выеденного яйца не стоит. Иногда и убивали, куда без этого. В своем праве же.

Однако время шло и ремесло блудов стало почти ненужным. У каждого второго навигатор, хрен кого обманешь. Разве только если приложение заглючит. Да и попробуй начни с кем-нибудь разговаривать по дороге. Это раньше у нас люди были с душой нараспашку. А теперь мир озлобился, незнакомцев легче сначала на три известные буквы послать, а потом уже разбираться. Вот и вышло, что блуд сидит на кассе в зоопарке.

– Дядько, дядько, заходи, погляди на неразумную невидаль, – оживился он, увидев меня. Причем, после каждого второго слова облизывался. – У нас и василиск есть, старый правда, но глаза – жуть. Иной раз на четверть часа застолбенеешь. Рарог маленький. Жара от него, правда, почти нет, но яркий. Богинка…

– Богинку они сс… за что с тварями посадили? – удивилась Лихо. – Разумная же.

– А богинка чего тут делает? – переадресовал я ее вопрос блуду.

– Что-то она воеводе сказала в сердцах, тот и приказал ее две седмицы держать здесь для постыду. И чтобы публику забавить. Она же не наша нечисть, захожая, у них тут правов меньше. Ну что, дядько, поглядишь? Всего два серебряка.

– Всс… сего, – усмехнулась Юния.

– Нет, извини, некогда мне.

Я почти собрался пойти дальше, но тут в голове что-то щелкнуло. Я достал монету и показал ее блуду.

– Ты же весь день тут сидишь. За всем наблюдаешь, так?

– Так, – облизнулся он, глядя то ли на меня, то ли на монету. Я очень надеялся, что причиной его слюновыделений стали деньги.

– Сирин тут не видел?

– Как не видеть? Видел. Ладная такая деваха, только рубище на нее кто-то накинул. Нет, сразу видно, что хозяин есть. Ну, кто так делает? Жалко, что ли, что на нее кто поглядит? Будь я девкой, так все бы всем показывал. Даже без денег.

– Фотошоп и онлифанс тебе в помощь. Ты мне лучше скажи, где видел?

Шаг за шагом я стал задавать наводящие вопросы, в результате чего выяснил, что сирин прилетала сюда только сегодня и несколько раз. И всегда на крышу дома Коменданта. Меня, конечно, больше интересовало, с кем ее видели рядом. Или, кто из рубежников тусовался непосредственно около здания.

Оказалось, что разговор с блудом – моя самая удачная инвестиция за последнее время. Потому что он не только с точностью описал, кого разглядел, но сделал это так тщательно, что я узнал в образе старого знакомца. Не то, чтобы мне очень хотелось его встречать, но информация оказалась довольно неожиданной. Так или иначе, блуд отработал свои деньги по полной, за что получил дополнительную монету.

– Это что еще за сс… хмырь? – поинтересовалась Лихо.

– Ты его видела давно. Ну, или чувствовала, не знаю, как правильно. Помнишь, в первый раз, когда мы были на аудиенции у Великого Князя?

– Там сс... много кто был.

– Долго объяснять. Скажем так, я немного удивлен, что он назначил мне встречу.

– Думаешь, это сс… он? А не кто-то с его помощью.

– Думаю, что именно он. И сдается мне, Великий Князь об этом не знает. Потому это так и интересно.

Когда-то в доме Коменданта жил, как ни удивительно, комендант морской тюрьмы вместе со своей семьей. Но когда это было? Сейчас в здании располагалась школа или нечто вроде того. Я мазнул взглядом по табличке, заметив слово «школа» в длинном названии, после чего открыл дверь.

Ну что сказать, действительно похоже на какое-то образовательное учреждение. Потому что меня сразу попыталась остановить опрятно одетая бабулечка, но я отмахнулся хистом и чужанка потеряла ко мне интерес. Нет, если это и школа, то очень странная. К примеру, в моей альма-матер мягких диванов в коридорах не было.

Я довольно быстро нашел лестницу и поднялся наверх. В здании было три этажа, но Ерга сказала, что меня ждут на чердаке. Ну да, обычно именно в таких местах все серьезные встречи и происходят. В неформальной обстановке без галстуков.

Стоило мне оказаться в темном помещении под крышей, как выяснилось, что даже со своим весьма средним ростом я помещаюсь тут довольно условно. Пришлось слегка пригнуться. Подслеповато щурясь, я кинул взгляд в сторону раскрытого окна.

Сирин я увидел сразу. Она лежала на полу, аккурат в луче света. Причем, лежала как-то трагически. Так обычно девочки переживают расставание с любовью всей жизни, которую знали не больше месяца – в белых носках, на подоконнике, с кружкой горячего кофе. Нет, будь у мужиков чуть больше порядка, мы бы тоже носили белые носки и страдали на подоконниках. Но ведь всем известно, есть даже негласное правило: если нет белых носков – никаких страдашек.

Поэтому штиль в движении Ерги меня не смутил. С ее хистом все было в порядке, сердце билось, разве что чувствовалось еще наличие чужого промысла, который соединялся с сирин. Хотя нет, я поторопился с выводами. Скорее с помощью заклинания чужой хист удерживал Ергу. Вот это было как-то ближе к истине.

Тогда все вставало на свои места. И то, почему сирин прилетела ко мне, как ошпаренная. И по какой причине взяла курс на дом Коменданта сразу, как передала информацию.

Я втянул носом воздух, уловив знакомый аромат. Наверное, курили здесь полчаса назад, да еще окно открыли, через которое сюда влетела сирин. Потому считали, что все давно проветрилось. Но у некурильщиков есть одна суперспособность – чувствовать даже малейший запах дыма от табака. Ну, или той фигни, которую сейчас забивают в сигареты.

– Добрый день, Михаил. У нас не фильм ужасов с категорией B, можно не пытаться меня напугать.

Ткач вышел к полосе света и встал возле сирин, широко улыбаясь своей полубезумной улыбкой.

– Матвей, ты делаешь успехи. Не думал, что у тебя получится распознать меня. Понимаешь, мой хист словно мозаика, состоит из множества чужих и разнородных кусочков…

– Нет, Михаил, все гораздо проще. Только вы из всех моих знакомых курите ароматические сигареты.

Ткач захохотал, ударив себя ладонью по лбу. Мол, какой я балда.

– Расскажите, зачем вы похитили мою сирин?

– Я же говорил, что она его!.. – словно обращаясь к воздуху, воскликнул Ткач. – Нет, можно было подумать, что сирин просто влюбилась в тебя. Мы видели отчет о попытке нападения на чужанку. Подобная беда, как любовь неврастеничек, случается не только с чужанами, но и с рубежниками. Но вот эта, с позволения сказать, одежда…

Собственно, да, все логично. Моя «проверка» доказала, что чувства Ерги не всегда могут быть безопасными для окружающих. Но вместе с тем спалила нечисть перед охранкой Князя.

– К тому же, она частенько вилась вокруг крыши дома, где ты живешь. Отсюда, кстати, очень хорошо он виден. Так что я свел одно с другим.

– Теперь, когда я здесь, ее можно отпустить.

Что интересно, страха не было. Не потому, что я не должен бояться, а страх – это убийца разума и маленькая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Короче, никакой подобной муры. Страх – вполне внятная и необходимая эмоция, без которой человечество давно бы уже умерло.

Просто сейчас я, ведун о восьми рубцах, у которого в загашнике Лихо, теоретически был не слабее кощея передо мной. Понятно, что Ткач – тот еще тип. И у него всегда найдется туз в рукаве, не говоря уже о прочих сюрпризах. Но если что-то вдруг пойдет не так, я поборюсь за свою жизнь.

И еще одно я понимал точно. Они сюда пришли явно неофициально. Почему они? Да просто блуд мне описал совершенно другого рубежника.

– Да-да, конечно. Сирин нам теперь не нужна. Хотя, если хочешь, я могу ее того. В смысле, убить. Я просто видел, какой проблемой может стать сирин.

– Я сам разберусь со своими проблемами. Или, если потребуется, попрошу об этом. В данный момент я ничего подобного не просил.

Было даже обидно, что нас никто больше не видит. Такое можно бы и на видео записать. «Обычный рубежник не моросит перед кощеем. Смотреть до конца» или «Не зассал и ответил» (не повторять это дома!).

При этом, я не хамил. Просто сказал, как видел всю эту ситуацию. Нет, правда расту над собой.

– Понимаю, понимаю, молодое тело требует своего. А для подобного сирин лучший выбор, – подмигнул мне Ткач.

Что я там говорил про рост над собой? Можно забыть. Потому что я сжал кулаки и чуть не сказал Михаилу, что он мудак. Хорошо, что остановила Лихо.

– Успокойся, специально сс… провоцирует.

Ткач действительно какое-то время смотрел на меня, словно ожидая реакции. А после взмахнул рукой, разрушая форму заклинания и невидимая нить на ноге сирин исчезла. Та тут же вскочила, но не торопилась удирать. Она с ненавистью смотрела на Ткача. Я даже засомневался. Как бы не кинулась на него с целью расцарапать самодовольное хлебало.

– Ерга, лети. Нам нужно поговорить.

– Ты уверен, любимый? Мне этот рубежник не нравится.

– Лети, – с легким нажимом повторил я.

И сирин, чуть разбежавшись, выпорхнула в открытое окно.

– Итак, как ты понимаешь, Матвей, я хотел с тобой поговорить относительно одного дела. И сделать это тет-а-тет.

– А ваш спутник не присоединится?

– Какой спутник?

Вроде спросил, но вместе с тем хитро прищурился.

– Здесь есть зоопарк, где работает кассиром блуд. Он довольно детально описал правую руку Великого Князя, который крутился возле дома Коменданта. В следующий раз, господа заговорщики, стоит учитывать такие незначительные нюансы.

– Вы удивитесь, Матвей, но мы их учитываем, – раздался знакомый голос, из темноты на свет вышел Марат. – Я один из попечителей данной школы для детей рубежников, поэтому часто здесь бываю. И в этом нет ничего необычного.

– Школа для рубежников? – удивился я.

– Ну да. У рубежников часто бывают дети. Да, кто-то из них не переживает своих родителей, но они имеют право знать правду об окружающем мире. К тому же, часть из них все равно становится рубежниками. Я сам ее заканчивал. Но, как вы понимаете, я здесь не по поводу обсуждения качества образования.

Я кивнул. Вообще, этих двоих рядом можно было представить в последнюю очередь. Хотя во многом они оказались похожи. Ткач тоже являлся «скороспелым» рубежником. Насколько я помню, ему нет и семидесяти, а уже кощей. Вот и Марат достиг определенных высот в скором возвышении. Только сомневаюсь, что они объединились по этому признаку.

У меня в последнее время было простое правило. Если я что-то не понимал, то не боялся задавать вопросы. Лучше выглядеть дураком, но иметь хоть какое-то представление о ситуации в целом.

– Почему вы вдвоем? – спросил я.

Марат с Ткачом переглянулись. Причем, оба не скрывали улыбки. Будто бы я сказал нечто смешное.

– Думаю, можно открыть эту тайну, если мы уж решили говорить с Матвеем на более серьезные темы, – произнес Марат, но так, словно спрашивая разрешения у Михаила.

Кивок Ткача подтвердил мое предположение.

– Все дело в том, что меня редко представляют полностью, – ответил Башка. – Давайте исправим это досадное недоразумение. Марат Михайлович Писарский.

Я ошалело переводил взгляд с одного рубежника на второго, с отца на сына. К явному удовольствию Ткача. Тот, видимо, любил подобные театральные действия.

– Я обычно не афиширую свое происхождение. Даже наоборот применил немало сил, чтобы все считали меня захожим. Поэтому часто представляюсь просто как Марат. Хотя все рубежники меня знают благодаря прозвищу.

Я едва смог взять себя в руки. В жизни все порой происходит веселее, чем на канале «Домашний».

– Хорошо. И что вы, господа, Писарские, хотите от меня?

Марат с Михаилом опять переглянулись. Сказать по правде, подобное начинало немного подбешивать. На этот раз ответил Ткач:

– У нас почти нет союзников для того, что мы задумали. Поэтому и пришлось обратиться к, так сказать, захожему варягу. Мы хотим, Матвей, чтобы ты помог нам остановить Великого Князя.

Нет, с офигеванием я поторопился. Прежде было незначительное удивление. А вот теперь эти рубежники меня окончательно и бесповоротно ошеломили.

– Рассказывайте, – смог выдавить я.