Битва за Изнанку

Глава 24

Всю дорогу к Травнице мою голову занимали размышления экзистенциального плана. Проще говоря, я думал о жизни. О нынешней и будущей. И понятно, что никакого благостного состояния в связи с этим не ощущал.

У нас в принципе не бывает, что мы думаем о грядущем и довольно улыбаемся. Даже нечто приятное, вроде поездки в теплые страны, будет связано с рядом проблем, которые придется решить. Удовольствие вызывает разве что вкусная еда, которую могут тебе нести через весь зал. Проклятые быстрые дофамины, ведущие к ожирению.

Так как у меня будущее виделось весьма в мрачных тонах (и даже не потому, что я был пессимистом, а в силу объективных причин), к особняку Инги я приехал с соответствующим выражением лица. Проще говоря, чрезвычайно напряженным. Будто забыл с утра в туалет сходить и до сих пор терпел.

Дверь домовой открыл мне прежде, чем я поднял руку, чтобы постучать. И даже произнес: «Вас уже ожидают».

Инга находилась в своем кабинете и выглядела как какая-то знаменитая голливудская актриса. Широкая бежевая блуза с объемными рукавами, песочного цвета юбка-карандаш, подчеркивающая точеную фигуру Травницы, лакированные туфли на среднем каблуке и какие-то странные аксессуары на запястьях. Так сразу и не поймешь, артефакты или просто побрякушки. Но что подобраны в тон – это факт.

Лицо Инги было словно отутюжено – ни морщинки, ни складочки. Ну да, новый, девятый рубец давал определенные преимущества. Я даже поздоровался не сразу, невольно залюбовавшись рубежницей.

– Доброго дня. Я не помешал?

Она улыбнулась, явно довольная произведенным эффектом:

– Нет, я ждала тебя. Почувствовала, что ты оказался неподалеку и надеялась, что у тебя хватит воспитания заглянуть к своей замиреннице.

Ну да, ну да, надо только не забывать, что именно эта замиренница забила болт на все договоренности и попыталась убить Вранового. У рубежников не бывает друзей и приятелей, лишь временные союзники. Спасибо в том числе Травнице за науку. Теперь я знал это совершенно точно.

– Хорошо выглядишь.

– Спасибо. Но ты же пришел не для того, чтобы сделать мне дежурные комплименты?

– Во-первых, они не дежурные. Во-вторых, я приехал, а не пришел. В-третьих, да, не за этим. Мне нужна разрыв-трава и нечто, что заставит ее быстро вырасти.

– Для чего?

Я нахмурился. Не любил, когда, чтобы что-то дать, человек начинает выпытывать из тебя всю информацию. Инга улыбнулась, чего я не видел уже давно. Видимо, дела у нее и правда шли очень хорошо.

– Мне это нужно, чтобы лучше понять, действительно ли тебе пригодится именно эта трава.

Я кивнул. И рассказал, что хочу провернуть. Правда, не обмолвился – где. Но, думаю, если Травница имеет нужные связи в Петербурге, ей не составит особого труда понять, о чем идет речь.

– Видишь, я была права. Тебе нужна не разрыв-трава. Тебя ввело в заблуждение ее название. Пойдем, я покажу, что может подойти лучше.

Она вскочила на ноги и торопливо зацокала в сторону оранжереи, а я поплелся за ней, раздумывая о разном. Например, может ли Инга быть действительно союзником? Девять рубцов, на минуточку, это почти кощей. И судя по всему, поднять «левел» ей не стоит таких уж больших усилий. Еще думал о своем абсолютно не аналитическом складе ума. Мне хватало всего пары строчек в дневнике Спешницы, чтобы решить, что нужна именно разрыв-трава. Размышлял, что если женщина дорого и хорошо одета, она выглядит намного сексуальнее, чем полуголая, почти на все готовая девица. Правда, последнюю мысль постарался отогнать подальше. Потому что на обтянутую юбкой задницу, которая приводила к подобным раздумьям, могли смотреть как минимум поэты серебряного века. А это уже какая-то легкая геронтофилия.

– Называется растение Бешеной маковкой, – на ходу читала мне курс магической ботаники Инга. – Его вот уже какой век пытаются уничтожить, да только все никак не получается. Растение достаточно неприхотливо. Семена могут лежать несколько лет, пока не представится случай пустить корни. Бешеную маковку можно сравнить с чужанским борщевиком. В общем, та еще гадость.

Мы прошли весь огромный зал оранжереи, где в углу располагалось нечто вроде теплиц. В одну из них мы и вошли. И Травница сразу указала в угол, где и находилось искомое растение. Мало того, что отделенное толстой стеклянной дверью, так еще и накрытое печатью.

Сама маковка представляло собой гигантский куст с бурыми плодами-коробочками. В которых, по всей видимости, и находились семена. Ничего такого, никаких шипов на стебле или колючих листьев. Да, необычный кустарник, но не более.

– Маковки еще не дозрели, поэтому семена внутри можно трогать голыми руками, – сказала Инга. – Тебе надо будет лишь высыпать их туда, куда ты захочешь. А потом…

– Облить чудо-зельем, которое ускоряет рост, – кивнул я.

– Все даже проще. В обычном режиме Бешеная маковка зреет несколько лет, прежде чем плоды разорвутся, чтобы засеять округу семенами. Вместе с разрушением плодов, высвобождается особая жидкость. Что-то вроде сильной кислоты, которая может разъесть все что угодно. Поэтому пришлось и стекло зачаровывать. Но спровоцировать рост маковки может только одно средство – кровь.

– В смысле – человеческая?

– Это будет лучший вариант, – спокойно ответила Инга. – Но ее надо совсем немного, поэтому можно просто порезать себе руку. А потом желательно держаться подальше. Бешеная маковка разрушит все, что нужно.

Травница повернулась ко мне, сложив руки на груди. Впрочем, я и сам обо всем догадался. Настало время поговорить об оплате.

– Итак, что я получу, если дам тебе эти семена?

– Мою искреннюю благодарность? – сказал я. И Инга опять улыбнулась. – Я думал, что не все измеряется деньгами.

– Ты прав, конечно, не все. Но в то же время все покупается и продается. Исключений нет, надо лишь знать точную цену. Или то, что нужно твоему собеседнику. И если ты знаешь цену, то нет ничего невозможного. Тогда союзниками могут стать даже те, кто прежде держали нейтралитет или вовсе были врагами.

Я тяжело вздохнул. Все-таки общаться с умной женщиной – одной удовольствие. А не общаться – другое. Мне нравились тетеньки попроще. Или хотя бы моего возраста.

– Как бы то ни было, денег у меня нет. Да и едва ли они тебя заинтересуют. Но я могу замолвить о тебе словечко перед Великим Князем. К примеру, сказать, что Бешеную маковку мне дала Травница из Выборга.

Инга хитро сощурилась.

– Ты стал мудрей, Матвей. Или тебе кто-то подсказал, что мне интересно. Что, впрочем, тоже говорит о твоем уме. Я сомневаюсь, что ты просто попал пальцем в небо.

От этих слов почему-то похолодело внутри. Казалось, Травница видит меня насквозь. Я вообще не очень-то хотел подставлять ту же Наталью.

– У меня сильно развита интуиция.

– Самое лучшее, что ты можешь сделать сейчас – промолчать. Не люблю, когда мужчины грубо и неискусно врут. Итак, твоя цена меня полностью устраивает. Заключим сделку?

Я был, само собой, внимателен, как никогда. Как-то стало входить в привычку, что надо следить за каждым словом. Хоть в чем-то от рубежничества был существенный плюс. Ты начинал «фильтровать базар».

Сошлись на том, что я при удобном случае скажу Великому Князю, что семена для задания мне выделила Травница Инга из Выборга. Но рассказать Святославу я был обязан, поэтому здесь можно было даже не напрягаться. Клятва договора бы сделала все за меня.

Травница так легко согласилась на эту сделку еще и по причине самого растения. Ведь по сути, это был сорняк. Думаю, если бы я приложил усилие, то нашел его где-то еще. Проблема в том, что напрягаться как раз не хотелось. Поэтому, можно сказать, что мне повезло. От одного осознания этого внутри похолодело.

В общем, мы ударили по рукам, Травница вошла в теплицу к маковкам и достала со Слова нож. Учитывая, что я видел всю подноготную секретного хранилища Инги, это было даже забавно. Иными словами, она взяла нож со стола в теплице, где жили зеленухи.

Травница ловко и быстро срезала пару коробочек и выпотрошила их содержимое себе на ладонь. Семена оказались крупные, чем-то напоминающие тыквенные семечки, только более круглые. Странно, что никакой кислоты лично я не увидел. О чем сразу же спросил Ингу.

– Она появляется, только когда маковки уже зрелые, – объяснила мне Травница. – Но если ты сомневаешься, идем, покажу тебе кое-что.

Мы выбрались на задний двор. И на минуту у меня возникло даже какое-то подозрение, что все вокруг – это мираж. А Инга на самом деле обычный и вменяемый человек. Потому что на заднем дворе у нее царил чудовищный беспорядок. Здесь валялись разные вещи, которые обязательно пригодятся тебе позже, но не чаще раза в жизни. А, может, и никогда не пригодятся. Глядя на пустые горшки, доски, мешки с чем-то сыпучим, рассыпанный аквагрунт, покрытую вековой пылью мебель, проржавевший садовый инструмент, я отчетливо понимал, что Инга не часто сюда выходит.

– Возьми ту доску и положи здесь, – скомандовала она, ткнув наманикюренным пальчиком. У меня опять возник когнитивный диссонанс. Как с такими ухоженными ногтями можно возиться в земле?

Я послушно исполнил приказание, после чего Травница положила единственное семечко прямо на дерево.

– Под воздействием крови Бешеная маковка будет расти где угодно, – объяснила она.

Тут же вытащил откуда-то небольшую булавку – будто бы даже не со слова, а просто сняла с блузки – ткнула палец, и несколько крохотных капель сорвались с него и окрасили семечко в алый цвет. После чего Инга проворно, несмотря на собственные каблуки и бедлам вокруг, отскочила подальше. И потянула меня за рукав. Мы устроились шагах в двадцати от семечка. А Травница заодно еще создала какой-то непроницаемый купол. Видимо, нечто вроде щита.

– Нужно немного времени, – объяснила она. – А потом все случится.

Однако я уже видел, что происходит нечто странное. Создавалось ощущение, что кровь быстро испаряется. На самом деле семя Бешеной маковки впитывало ее, медленно набухая. И секунд через десять оно треснуло, а наружу пробился стебель, который стремительно стал превращаться в уже знакомый куст, опутывая корнями доску.

На полный процесс роста ушло около полутора минут. Вот только и это было еще не все. Главное отличие от того куста, что в оранжерее, – тот оказался незрелым. Наша напитавшаяся кровью семечка останавливаться не собиралась. Проявилось это в первую очередь в том, что плоды-коробочки потемнели до насыщенного бурого цвета, напоминая готовые разорваться фурункулы. И, собственно, предчувствие меня не обмануло. Довольно скоро с неприятным хрустом лопнула сначала одна коробочка, потом другая, третья.

Семена разлетались по округе с той самой обещанной жидкостью темного цвета. Выглядело это… отвратно и как-то пошловато. Но теперь хотя бы пришло понимание, как и что происходит.

На весь процесс созревания, образования куста и лопанья коробочек ушло от силы минуты три. Что меня, надо сказать, немного напрягло.

– А нельзя ли все это сделать быстрее? – спросил я.

– Можно, – ответила Инга. – Чем больше крови прольется, тем быстрее будут расти. А теперь идем, покажу еще кое-что.

Она убрала купол и мы приблизился к одной из коробочек. Кусок доски, на который пролилась та «кислотная жидкость» и часть плитки под ногами оказались оплавлены. Учитывая, что это было всего одно семечко, а Инга собрала несколько десятков – эффект меня устраивал. Да еще и крови там будет не пара капель, а побольше.

– Замечательно, – сказал я.

– То-то, а то разрыв-трава. С ней бы ты полчаса ждал какого-то эффекта.

После этого семена наконец перекочевали в мою ладонь. А следом уже отправились на Слово. Удивительное дело, но к походу в лабиринт все было готово. Даже подумать страшно. Подготовка безумного плана подходила к логическому завершению. Осталось всего ничего – просто осуществить его.

Травница щелкнула пальцем и перед нами появился домовой. Тот самый обросший седым волосом коротышка в костюме.

– Перенеси куст в оранжерею, ты знаешь куда. И собери все семена, ни одного не пропусти. Их в железный контейнер и мне в кабинет.

Домовой поклонился и стал шуршать, пытаясь навести порядок. Точнее, вернуть задний двор в исходное состояние легкого хаоса. А мы с Травницей пошли к выходу. Она даже взяла меня за локоть, как старого приятеля. И надо сказать, мне не было уж совсем неприятно.

– Ты приехал только из-за этого? – на прощание спросила Инга.

Мне даже показалось, что она хочет добавить: «Или из-за ларя?».

Что Травница в курсе реликвии, я догадывался. Только глупец будет думать, что она взяла себе под крыло парня на вырост, потому что увидела в нем перспективного рубежника. Можно сказать, что если в ситуации со спасением Наташи и был элемент случайности, то все происходящее дальше стало уже результатом серьезного проработанного замысла. Хотя это для тех, кто вообще верит в случайности.

– По дому еще соскучился, – уклончиво сказал я. – Спасибо, Инга.

– Ну если так, – кивнула она. – Береги себя.

– И тебе всего хорошего.

Когда захлопнулась дверь, я выдохнул. Нет, вот куда-куда, а в напарники Травницу брать точно нельзя. Она не из тех, кто готов играть на вторых ролях. И я сомневаюсь, что ей получится пожертвовать. Попробуешь откусить кусочек от Инги, глядишь, и зубы переломаешь.

– Хорошая сс… женщина, – заметила Лихо. – Вот такую тебе надо.

– Ага, чтобы вокруг нее на цырлах прыгать?

– Так ты вокруг своей чужанки также сс… станешь козликом скакать. Только пользы будет меньше. А эта рубежница умная. Сс… с ней наберешься силы и ума.

– Если не помру.

– Не без этого, – легко согласилась Юния. – Но баба умная. И опытная. Много сс… вещей правильных сказала.

– Что у каждого есть цена? Тоже мне новость. Надо лишь знать точную цену, – передразнил я Ингу. – Тогда союзниками могут стать даже те, кто прежде держал нейтралитет или вовсе был врагом.

Внезапно я застыл с открытым ртом, боясь пошевельнуться. Неужели все так просто? Еще я опасался двинуться, опасаясь, что эта правильная мысль ускользнет. Раньше, когда мы с Костяном напивались и мне «открывались» великие мудрости Вселенной, я их записывал, боясь забыть. А утром удивлялся пьяной ахинее, которую пытался запечатлеть. Иногда с какими-то странными схемами и формулами.

Сейчас ни ручки, ни листка не было. Приходилось запоминать. Да и чего запоминать? Надо лишь доехать до того самого нейтрального существа и потрындеть.

– Что, Юния, поехали в сауну?

– Шутишь опять, сс..?

– Какие уж тут шутки, когда серьезные вопросы на повестке дня. Такое ощущение, что я придумал, как все устроить с Князем.

Однако возле сауны меня ждал еще один сюрприз. Здоровый, двухметровый, с зарубежными корнями и питерской пропиской.

– Лео, ты чего тут делаешь?

– Так решил за тобой пойти, – сказал он. – Вдруг помощь понадобится. Но ты по Изнанке так резво рванул, что я отстал.

Ну да, у любимчиков Скугги были свои привилегии.

– У меня скоро столько помощников станет, что в туалет нельзя будет сходить, чтобы в толкучку не попасть, – усмехнулся я. – А чего ты не задаешь свой коронный вопрос?

– Какой вопрос? – не понял Дракон.

– Что с Князем делать будем? – теперь я попытался изобразить Леопольда, специально понизив голос.

– Так я пару часов назад тебя спрашивал, – не скрывал удивления рубежник. – И ты сказал, чтобы я не давил.

– Можешь давить. Виноградный сок, прыщи, на меня. За эти два часа, я, похоже, все придумал. Погнали, покажу.

Надо в сауну сделать какой-нибудь свой вход с боковой стороны. Во-первых, мне самому не доставляет удовольствие так долго идти по длинному коридору, слушая, как вокруг отдыхают люди. Порой совсем не сдерживаясь. Во-вторых, далековато. Пока все обойдешь – устанешь. По-любому в те подсобки есть черный ход. Как у нас принято говорить – запасный. У чура, что ли, спросить?

Былобыслав был на месте. Собственно, где ему еще быть? Мне вот сейчас стало интересно, есть ли у чуров личная жизнь? Ведь не почкованием они размножаются? Или эти ребята – как Дед Мороз, могут быть одновременно в нескольких местах? Если так, удобная штука.

– Приветствую тебя, достопочтимый Былобыслав, – обратился я к старому приятелю.

– И тебе не хворать, Матвей, – сказал он, внимательно взглянув, впрочем, не на меня, а на Лео. Ну да, он больше, мощнее, симпатичнее. С ним рядом я нахожусь в роли некрасивой подружки.

– Я хотел бы обратиться к тебе, Былобыслав, как к голове Выборгского э…. отделения чуров. У меня есть деловое предложение для ваших соплеменников, в котором вы будете в высшей степени заинтересованы. Но для этого мне надо будет поговорить с главным головой, уж прости за тавтологию.

– Деловое предложение? – почесал огромный лоб Былобыслав.

– Ага. Касательно того, чего нельзя называть, – я хитро подмигнул чуру.

Не знаю, что именно – эти слова, подмигивание или просто моя персона – но что-то сработало. Былобыслав кивнул и приказал мне ждать. А после исчез.