Битва за Изнанку

Глава 19

Я зарекался больше ничему не удивляться. Прилетит завтра метеорит прямиком в мою квартиру (а куда ж ему еще лететь?) или высадится отряд инопланетян возле Смольной набережной, я и глазом не моргну. К тому же, там частенько можно встретить существ, которые имеют весьма посредственное представление о текущей реальности.

Однако из дома Коменданта я вышел словно пыльным мешком ударенный. Осколки, Оси, Князь и его план, заговор Башки – все это пока с трудом укладывалось в голове. Благо, Писарские – что один, что второй – события не форсировали, в отличии от того же Лео. И не торопили с необходимостью подписания договора. Точнее, рукопожимания. Хотя Марат и обмолвился, что это будет нужно, если я все же решусь.

Врал ли Башка? Не знаю, такого, наверное, не придумал бы даже бес с перепоя. Чтобы человек попытался использовать силу Оси. Я видел лишь могущество одного Осколка на примере обычных рубежников и связанные с этим последствия. А что будет, если запитаться от Оси, которая состоит из сотен Осколков – даже представить страшно. И что самое интересное – как это все контролировать? Если вдруг рванет, то Чернобыль покажется детским садом.

К тому же, сам факт сказанного очень серьезно подставлял, что самого Марата, что Ткача. Даже в том случае, если это являлось провокацией. Башка действительно выдал мне множество карт, хотя мог играть в темную. Но ему было нужно мое участие. Поэтому он и поступил неожиданно для рубежника – говорил открыто, на мой неискушенный взгляд.

Еще Марат рассказал много интересных деталей о Башне Грифона, волоте-охраннике и, самое главное, о ценном артефакте. Помимо Осколка, понятное дело. Это на тот случай, если я не буду знать, что потребовать за свои услуги со Святослава.

Вся сложность с этим артефактом заключалась в том, что это он оказался «паразитирующего» эффекта. Признаться, я никогда прежде не слышал, что бывают такие. Выяснилось, что вполне себе существуют. Этот вывод сделал сам Башка, опрашивая рубежников и систематизируя информацию от тех, кто уже на его веку пытался пробраться в Башню.

Получалось, что сам по себе волот – обычный. Ну, насколько может быть обычным здоровенный великан, который пару веков провел под землей без еды и воды. Все зависело от рубежника, который пытался вторгнуться в лабиринт Аптекаря.

Не зря артефакт называли «паразитирующим». Он, можно сказать, подстраивался под того, кто проникал в его владения. После чего делился лишним промыслом с волотом. Иными словами, рубежники сами участвовали в собственной смерти, когда входили в Башню.

Но самый важный нюанс – для чего им нужен я? Этот вопрос мне нельзя было не задать. Оказалось, что все гораздо проще, чем я мог подумать. Я должен был выступить приманкой, пока Писарские обносят сокровищницу Князя. Правда, как признался Башка, он еще не знал, что делать с одной из Печатей. Проникнуть извне в сокровищницу без дозволения Святослава было нельзя. Либо пришлось бы пожертвовать кем-то из рубежников. По той причине, что армии сторонников у нас не оказалось, ситуация казалась патовой.

Короче, сегодня был очень интересный день для размышлений, потому я ввалился домой, чувствуя, как пухнет голова. В телефоне появился новый контакт, в качестве конспирации записанный как ПМ. То есть, Писарский-младший. Если даже вскроют мобилу, то максимум, что подумают – у Матвея имеется контакт торговца пистолетами. Что для рубежника даже почти и не преступление.

За Башку я не волновался. Не зря же ему дали такое прозвище. Он перестраховался, оформив симку на какого-то левого чужанина. Да и телефон, на который мне предстояло звонить, когда я решу дать ответ, оказался пенсионерским. Такой с большими кнопками и без всякого намека на браузер. Его мне Марат с гордостью и продемонстрировал.

– Что сс… думаешь? – спросила моя верная спутница, когда я бухнулся в кресло гостиной.

– Что надо было хорошо учиться. Тогда бы меня не отчислили, я бы не вернулся в Выборг и не вляпался в эту мерзкую историю.

– Если бы у бабушки было кое-что, она была бы сс… дедушкой. Все, что не делается…

– Да, да, все к лучшему. А что делается – к худшему. Я знаю, ты права, нечего жить тупыми надеждами. Мы вообще зашли слишком далеко, чтобы отказаться от того, кто мы есть. В конце концов, если бы не все это, мы бы вообще не познакомились. Просто…

– Задолбало, сс…

– Я бы выбрал выражение пожестче, но в целом да, – согласился я.

– Ладно, отдыхай. Я пойду, осс… смотрюсь.

И она исчезла. Не знаю, где там собралась осматриваться Юния, однако в квартире сразу стало тише. Только что на кухне балагурил Гриша, который вроде даже навел мосты с Аленой Николаевной, и вдруг прекратил. Что означало одно – там появилась Лихо.

За домочадцев я не боялся. Как минимум они защищены печатью, которую я после недавних событий повесил. И Порог на крови, и Хозяин дома. Пусть Лихо и считала, что лучше вообще сменить место жительства. Мы обязательно это сделаем, только попозже. У меня имелось огромное внутреннее желание свалить обратно в Выборг, и как можно скорее. Но теперь в будущем замаячил Князь, фигуру которого нужно было как-то смахнуть с шахматной доски.

Как – тоже непонятно. Клятва, данная Илие никуда не девалась. Как там было? «Я обязуюсь служить Великому Князю Новгородскому на благо его и благо его людей. Клянусь обнажать меч каждый раз, когда того требует нужда, вставать на защиту земель при их угрозе, соблюдать законы и чтить обычаи. И если отступлюсь, то пусть объявят меня вне закона и любой последний рубежник преследует и насмехается надо мной».

Потому убийство сразу отметалось. Вряд ли смерть сюзерена попадала в понятие блага. Нужно сделать как-то так, чтобы Святослав попал в расставленную будто и не для него ловушку. И провернул все сам. Вариант с растяжкой и кинутой кожурой от банана я отбросил сразу. Не потому, что у меня не оказалось бананов.

Самое противное – надо было в ближайшее время решать что-то с проклятым волотом. У меня был рог, который мог призвать стража лабиринта и на какое-то время вернуть ему разум. Вопрос – надолго ли и есть ли вообще вероятность с ним договориться? У меня только меч, свой хист, да немного смекалки. Или, как выразился однажды бес: «У хозяина, как у латыша, только хер, да душа». Гад. Мне даже не за себя обидно, а за латышей. Взял и ни за что оклеветал целую нацию.

От нечего делать я принялся листать тетрадь Спешницы. Помнится, в прошлый раз я не дочитал все, что «обновил» мне рубец. Как оказалось, наитие меня не обмануло. Пролистав несколько страниц с описанием травок, существ и отваров из оставленной кожи Ядовитого полоза, я наткнулся на уже читанные строки. Они касались все той же реликвии, благодаря которой я познакомился сначала с Шуйским, а потом с Треповым.

Я уж, если честно, и забыл про все это. Оказалось, на повестке дня были дела поважнее.

Теперь же я с нетерпением вчитывался в добавленные строки. Писала их непосредственно Спешница. Ее почерк ни с кем не спутаешь:

«Обнаружила я его почти случайно. Собирала корешки золотистого подгнилья для Травницы. Не для выгоды, а для помощи. То дерево приметила не сразу. Словно кто отводил мне от него глаза. Хотя по поросли лазурного лишайника могла догадаться, что дело здесь нечисто. Лазурный лишайник в случайных местах не растет. Что в ларе спрятано – остается только догадываться. Знаю лишь, что сильный артефакт или реликвия, не знаю, как правильно. Если уж кощеи за ней охотятся.

И еще понятно, что выплескивается хист из ларя, раз уж лишайник растет. Во благо или во зло, вопрос другой.

Сдвинуть ларь с места или поднять я не смогла. Как ни старалась. Видимо, оттого и тверяки не могут умыкнуть его. Остается только ждать, когда его открыть можно будет.

Найти ларь не легко, но и не сказать что стоит немалых трудов. Для того только и нужно, что выйти к Рыжему истукану. От него двигаться строго на север, пока деревья не встанут стеной. Их надо обойти левой стороной, пока не покажется будто тропинка в лесок. Там он и будет, царь-дуб».

Ага, рядом с царем-пушкой и царем-колоколом. Я пока читал, даже вспотел. Хотелось броситься прямиком к чурам, чтобы оказаться в Выборге и ломануться к лешему. Уж он точно бы подсказал, где находится этот ларь. Хотя, открыть я его, получается, все равно не смогу. К тому же, если он столько лет пролежал там, то неделя ничего не сделает. А еще мое внимание к ларю может спровоцировать тверских. Вдруг они за ним наблюдают.

Но было, конечно, невероятно интересно. Хоть бы глазком взглянуть на причину всех моих бед. Ладно, не всех, но львиную долю. Я еще понял, что мне в принципе хочется в Выборг. Не из-за ларя. А из-за Васильича, лешего, Костяна, Зои. Блин, да там вся моя жизнь. Да, пусть немного корявая, но моя. Если смотаться хотя бы на пару часов, разве это вообще заметят?

Протяжный и настойчивый звонок разогнал эти мысли. Я вздохнул, убрал тетрадь на Слово и поплелся открывать. Хорошо, что занялся этим сам, а не делегировал полномочия Алене. Та бы точно наворотила дел. Как с тем самым кощеем с не очень красивым лицом.

А бить челом, ну или чем там обычно бьют в таких случаях, сегодня надо было как никогда. Потому что на пороге стоял не кто-нибудь, а сам Святослав Никитинский, собственный персоной. За его спиной виднелся худощавый крон, как я теперь знал, Алексей Вредитель. Один из Драконов. Хотя сомневаюсь, что его можно так называть. Ведь он давно вне Ордена.

Кощеев-телохранителей я даже считать не стал. Пусть парадные в Питере всегда отличались пышностью, они стояли в двух шагах от Князя, напоминая шпроты в банке.

Я поклонился Великому Князю, после чего пригласил его внутрь.

– Пора поговорить о делах, – без всяких прелюдий сказал Святослав. – Близится полнолуние. Значит, надо проникнуть в Башню Грифонов. Всего два дня осталось.

– Прошу в гостиную, Ваше Величество. Может, вам что-нибудь предложить? Чай, кофе?

– Нет, – как-то чересчур резко ответил Святослав, словно предлагал ему как минимум нечто противоестественное мужской природе. – У меня нет на это времени.

Угу, конечно. Но ты приперся ко мне лично. Есть у тебя время.

Что интересно, в гостиную мы прошли втроем: я, Великий Князь и Алексей. Вредитель сразу закрыл за нами дверь, отрезав телохранителей-кощеев, после чего создал какой-то полог тишины. Я уже видел нечто подобное, поэтому не сильно удивился. Меня даже порадовало, что он сотворил заклинание. Благодаря Хозяину дома, я почувствовал, как набухает печать чужим хистом. Угу, справедливый налог за использование промысла в квартире, которая считалась моей – вынь, да положь.

Великий Князь с сомнением сел на диван, даже не пытаясь убрать с лица привычное выражение. Означало оно: «Кто навалил эту громадную кучу прямо перед моим носом?». Понятное дело, что куча была умозрительной. Просто Святославу не доставляло особого удовольствия находиться здесь.

– Вот, – сказал он, вытащив папку со Слова и кинув на журнальный столик.

Я даже не стал иронизировать по поводу картонной обложки и бумажных тесемок. Хотя можно было посоветовать перезаключить договор с другим поставщиком канцтоваров.

Внутри оказалась вся информация по поводу Башни Грифонов. Включая личность самого аптекаря, фаз луны, когда открывался проход и могучего защитника, которого удалось описать немногим выжившим. И артефакте, который назывался «паразитирующим». Не удивлюсь, если это информация от Марата.

Сказать по правде, нового тут было немного. Разве что по поводу создателя лабиринта и Башни. Известный артефактор и архитектор, хотя хист у него повышался, когда рубежник создавал зелья, лечащие людей от разных хворей. Потому, собственно, он и стал Аптекарем. Можно сказать, мы с ним были очень во многом похожи.

Я внимательно прочитал всю информацию, какая была, и стал рассматривать немногие фотографии. Качество их, конечно, оставляло желать лучшего. Будто эпилептик с паркинсонизмом спустился в подземелье, но тут резко включили свет. Никакого волота. Разве что ноги фотографирующего, да кирпичные стены.

– Это было сделано лет десять назад, – прокомментировал Великий Князь. – Щербиха смог создать несколько этих форо…

– Фотографий, – подсказал я.

А ведь все остальные считают, что Великий Князь – светоч мудрости и передовых технологий. Нет, Марат правда мастер. Стал по-настоящему серым кардиналом.

– Фотографии плохие только. Сделаны на цифровик? – спросил я.

– На такую серую коробочку, – ответил Святослав, хмурясь. Видимо, ему не очень нравилось чувствовать себя что-то непонимающим. Ох, сколько тебе открытий чудных готовят чужанские технологии.

– Хорошо, – отодвинул я фотографии, чтобы не обострять беседу. – Ваше Величество, расскажите, а вы не пробовали разрушить лабиринт? Как я понял, артефакт рассчитан на определенный контур. Если деформировать его или изменить…

Великий Князь наградил меня недоуменным взглядом. Видимо, от бедового рубежника подобных вопросов он не ожидал. Ну да, ну да, Матвей же просто входит в горящие избы и выносит оттуда Осколки, так? Думать – это не его прерогатива.

– Пробовали. Делали подкоп, а потом стреляли зачарованными пушками. Только лабиринт выстоял. Его нельзя разрушить извне.

Я тяжело вздохнул и покачал головой. Нечто подобное я и подозревал. Аптекарь же не идиот. Проблема в том, что легче мне от этого не стало.

– Я приехал, чтобы заключить договор, – сказал Великий Князь, не дожидаясь, пока я додумаю мысль.

– Да, конечно, договор прежде всего. Итак, что вам нужно в этом лабиринте?

– Осколок…

У него на мгновение даже лицо исказилось при этом слове. Я вот отнесся к услышанному спокойно. Потому что ничего нового не услышал.

– И все, что окажется внутри.

– Все артефакты и ценные вещи, какие окажутся внутри, – уточнил я.

– Да.

– Хорошо. Теперь мои условия. Мне нужен «паразитирующий» артефакт, который держит волота и охраняет лабиринт.

– Это слишком большая цена, – недовольно проговорил Святослав.

– В обмен на жизнь – нет.

– Пусть так.

– А еще ваши люди вытащат меня из лабиринта, если им не будет угрожать опасность.

Великий Князь задумался, явно пытаясь найти в моих словах ловушку. Наверное, будь рядом Марат, он бы смог что-то дельное подсказать, но сам Святослав ничего предосудительного здесь не нашел. Потому кивнул.

– Еще, я набираю команду, которой будет разрешен проход к Башне, – продолжил я.

Мой взгляд упал на рассыпанные фотографии и что-то неожиданно привлекло внимание. Будто на них был некий ключ к возможному успеху.

– Слишком много условий, – фыркнул Князь.

– Я рискую собственной жизнью, – повторил я.

– Хорошо. Что-то еще?

– Нет. На этом все. Я, Матвей Зорин, обязуюсь проникнуть в Башню Грифона, пройти через лабиринт, после чего передать Великому Князю Новгородскому Осколок, артефакты и драгоценности. Взамен я требую «паразитирующий» артефакт, который охраняет лабиринт и все, что не попадает под оговоренные параметры. При этом, если я буду не в состоянии сам выбраться, то люди Великого Князя вытащат меня из лабиринта, но только в том случае, если не окажется угрозы для собственной жизни. Для того, чтобы проникнуть внутрь, я буду сам набирать необходимых людей и существ, которым не будут чинить разные препятствия.

Великий Князь слушал меня внимательно. Разве что на слове «требую» недовольно нахмурился. А когда я закончил, взял на обдумывание почти полминуты. Я пытался не волноваться, надеясь, что Святослав не заметит моей уловки. И после продолжительного молчания, к моему невероятному облегчению, он повторил похожую клятву, только от своего имени. Правда, с некоторой оговоркой.

– В течение ближайшего полнолуния.

Интересно мне знать, что будет, если я не смогу провернуть все дела в лабиринте, но при этом останусь в живых? Меня мехом внутрь вывернут? Но так или иначе, я пожал руку. Князь сам еще не знает, что попался на мою уловку.

– Ваше Величество, можно еще минутку вашего времени, – сказал я к неодобрению Святослава, который уже поднялся на ноги. – Скажите, а что это за растение здесь, вдоль стены.

– Лазурный лишайник. Бог ведает, почему лазурный. Он всяких цветов бывает. Но его никогда не спутаешь, вблизи всегда словно искрится. Сорняк, из него даже зелья никакие не варят.

При словосочетании «лазурный лишайник» я вздрогнул. Я давно перестал верить в совпадения.

– Дайте угадаю, он обычно растет там, где долгое время находится артефакт?

– Работающий артефакт, – поправил меня Святослав. – Этому же всему учат в школе… Ладно, артефакт, хочет того или не хочет, выплескивает хист. Тут все зависит от мастерства его создавшего или четкости контуров. Но все артефакты выплескиваются, но какие-то могут лет за сто истощиться, другие по тысяче лежат. А промыслом, который от них исходит, лишайник и питается.

Я кивнул. Ну да, благодаря множеству вторженцев, недостатка в хисте у паразитирующего артефакта не было. Скорее наоборот.

– Что-то еще? – спросил Святослав. – У меня мало…

– Времени, да, я помню. Нет, это все, Ваше Величество, не смею больше вас задерживать.

Я хотел даже сделать книксен или поклон, но передумал. Знал, что Святослав точно пробьет, что это издевательство. Поэтому пришлось держаться из последних сил, глядя, как крон снимает заклинание, а после Князь во главе всей делегации отчаливает восвояси.

– Жесть. Натоптали, блин, кто это мыть будет? – уперла руки в боки Алена. – Гриша, налей ведро воды.

– Митя, слышал, что Алена Николаевна сказала? – сразу делегировал полномочия бес.

Впрочем, уловка удалась. Все-таки нашел Григорий общий язык с домоправительницей, тогда как черт робел. Как и при любой женщине. Вот и стал слабым звеном. Наверное, в другое время я бы воззвал к совести и восстановил справедливость, но мысли были заняты совершенно иным. Лазурным лишайником и фотографиями кирпичной стены.

– Че этот пердячий Князь хотел? – спросил приспешница.

– Да как обычно. Чтобы я вытащил каштаны из огня.

– Вот гад. Хоть бы раз че путное сказал.

– Ты будешь смеяться, Алена. Но в этот раз Святослав сказал много чего путного.