Битва за Средиземное море. Взгляд победителей

ГЛАВА 11

КРИЗИС СНАБЖЕНИЯ У РОММЕЛЯ

Муссолини вернулся в Италию 20 июля, разочарованный несостоявшимся триумфальным въездом в Каир, в который он уверовал, глядя на стремительное продвижение Роммеля. Радужные надежды, которые питало командование войск Оси в начале месяца, сильно потускнели. Сам Роммель в длинном донесении германскому Верховному Командованию указал на возможность неудачи. Его потери в боях под Эль-Аламейном обескровили армию, численность подразделений не превышала 30 % штатного состава. Пополнения были плохо обучены. Роммелю требовались серьезные подкрепления, чтобы предотвратить британское наступление. Как уже говорилось ранее, он получил войска, предназначавшиеся для операции «Геркулес».

Кроме всего прочего, Роммеля начала тревожить ситуация со снабжением. Людей можно было перевозить в Африку на самолетах, и с июля по август именно таким образом туда были доставлены 36 500 человек. Но танки, бронемашины, орудия, автомобили и топливо доставлялись по морю стремительно тающим итальянским торговым флотом. Уже в конце июля все доставленное помогло Роммелю лишь компенсировать потери, создать резерв он не мог. И это при том, что в июле в Африку было доставлено максимальное количество грузов, а потери составили всего 6 %. Роммель все поставил на одну карту и проиграл. Теперь наступало время расплачиваться.

Армии обоих противников были измучены и обескровлены долгими тяжелыми боями в ужасных условиях летней жары в пустыне. Люди страдали от укусов мириадов насекомых и мучились от жажды. Их секли песчаные бури, они жарились в бронированных кастрюлях танков. Кожу покрывали ожоги и язвы… Поэтому не удивительно, что моральный дух солдат быстро падал. Обеим сторонам был нужен отдых, прежде чем кто-либо решит снопа перейти в наступление. Август 1942 года принес передышку в боях в Северной Африке. Но эту передышку англичане использовали гораздо лучше Роммеля.

Чтобы возобновить наступление, требовалось пополнить потрепанные части, привести в порядок технику, накопить достаточное количество топлива и боеприпасов. Коммуникации англичан были относительно безопасными, и Великобритания начала получать технику и вооружение из Америки. Поэтому единственное, что требовалось англичанам — время, чтобы привезти все это по маршруту длиной 14 000 миль вокруг мыса Доброй Надежды. На Окинлека постоянно давили, требуя начала наступления, однако он назвал самым ранним сроком начало сентября. Перспективы Роммеля были гораздо менее благоприятными. Его единственный шанс заключался в том, чтобы нанести удар первым, до того как конвои с войсками и техникой для 8-й армии прибудут в Суэц. Чтобы провести перегруппировку войск перед наступлением, ему требовались лунные ночи, поэтому Роммель был вынужден выбрать вторую половину августа. Но для этого ему требовалось больше припасов, а ведь именно в это время англичане возобновили удары по итальянским конвоям.

Грузы, поступившие в Африку, подвергались дальнейшему уничтожению по пути к линии фронта. Роммель отмечал:

«С конца июля КВВС перенесли главную тяжесть своих операций на наши коммуникации между африканскими портами и линией фронта. Они обстреливают наши транспортные колонны и топят одну баржу за другой. Ни один корабль, стоящий в гавани Бардии или Мерса-Матруха, а часто даже и в Тобруке, не находится в безопасности от атак британских бомбардировщиков. В прибрежных водах также действуют британские корабли».

Несмотря на призывы к Commando Supremo и обещания итальянцев, в августе запасы армии Роммеля сократились. О накоплении резервов речь уже и не шла. В это время фельдмаршал писал:

«Тот факт, что германские части в составе Танковой Армии с 1 по 20 августа израсходовали вдвое больше припасов, чем было доставлено в Африку за этот же период, лучше всего характеризует положение. В конце этого периода германским частям не хватало 16 000 солдат, 210 танков и 175 бронетранспортеров, а также, по самым минимальным оценкам, 1500 других автомобилей. Если бы не захватили большие британские склады в Мармарике и западном Египте, мы вообще не смогли бы держаться. Пищевые пайки настолько скудны и малы, что нас тошнит при одном их виде. Положение с топливом и боеприпасами тяжелое, как всегда, и нам приходится прибегать к строжайшей экономии. Нам часто приходится не отвечать на огонь противника только для того, чтобы сберечь боеприпасы. Зато английская артиллерия часами обстреливает наши войска, страдающие от жары и лишений».

Роммель заявил, что самым правильным решением будет стратегическое отступление, по крайней мере, к египетской границе. Англичане получили бы лишь несколько десятков миль бесплодной пустыни и тоже начали бы страдать от растянутых коммуникаций. Однако ни Гитлер, ни Муссолини и слышать не желали об этом.

В таком положении у Роммеля просто не оставалось выбора. Он должен был начать наступление и победить — или смириться с неизбежным поражением. Поэтому не удивительно, что здоровье Лиса Пустыни пошатнулось. У Роммеля открылась язва желудка, поэтому 22 августа он попросил Верховное Командование сменить его до начала наступления, чтобы он смог начать лечиться. Ему ответили, что других опытных танковых командиров просто нет. Вдобавок Гитлер предложил передать верховное командование войсками в Африке Кессельрингу, поэтому Роммель ответил, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы руководить операцией при условии постоянного врачебного наблюдения. Но после ее завершения он должен вылететь в Германию для лечения.

Зато англичане использовали передышку, чтобы произвести перемены в верховном командовании. В начале августа Черчилль побывал в Каире перед встречей со Сталиным в Москве. Он пришел к заключению, что требуются решительные и глубокие перемены, чтобы вдохнуть бодрость и наступательный дух в армию. В результате главнокомандующим был назначен генерал сэр Гарольд Александер, который сменил генерала Окинлека. Командование 8-й армией принял генерал-лейтенант Бернард Монтгомери.

Эти два генерала сразу попытались поднять моральный дух войск, вселить в солдат уверенность и энтузиазм. Насколько они в этом преуспели, уже говорилось не раз. Мы лишь процитируем телеграмму Черчилля Военному Кабинету от 21 августа, после того как он провел 2 дня в 8-й армии по пути в Москву.

«Произошло полное изменение атмосферы. Господствуют высочайшее рвение и активность. Наша армия жаждет сразиться с врагом, если тот атакует, и я удовлетворен тем, что мы имеем энергичных, уверенных, решительных людей в командовании, которые работают совместно, как прекрасная команда, под руководством военных лидеров высочайших военных дарований».

Так выглядела армия, которую Роммель собирался атаковать, хотя ему самому сейчас остро не хватало прежней уверенности и огня. Его больше не манил Суэцкий канал. Он был вынужден писать: «Из-за общей нехватки припасов мы планируем нанести 8-й армии на позициях под Аламейном короткий сокрушительный удар и захватить территорию вокруг Александрии и Каира».

Но чтобы начать даже это менее честолюбивое наступление в конце августа, требовалось доставить в Ливию 6000 тонн топлива и 2500 тонн боеприпасов в период с 25 по 30 августа. Commando Supremo отправило 7 транспортов с 10 000 тонн топлива: половина для Танковой Армии, половина для Люфтваффе. За ними должны были последовать другие суда. Только 3 транспорта прорвались в Тобрук, доставив 1500 тонн топлива. «Огаден» (водоизмещение 4553 тонны) и «Леричи» (6070 тонн) были потоплены подводной лодкой «Порпойс» лейтенанта Л.У.Э. Беннингтона. Он совершал первый боевой поход после долгого периода перевозок бензина и припасов на Мальту. Бомбардировщики с Мальты южнее Пантеллерии повредили «Росолино Пило» (8325 тонн). Для уничтожение транспорта была направлена подводная лодка «Юнайтед» лейтенанта Т.Э. Барлоу. «Пило» взорвался с такой силой, что 12-футовый кусок стального шпангоута был заброшен на лодку, находящуюся на поверхности. Он повредил мостик и рулевое управление, поэтому лодка была вынуждена спешно вернуться для ремонта. Наконец, «Бофайтеры» 227-й эскадрильи перехватили танкер «Сан Андреа» (5000 тонн) и потопили его. Вместе с ним пошли на дно 2400 тонн бензина для Танковой Армии.

Все планы Роммеля оказались под угрозой. В ответ на обращение к Кессельрингу он получил обещание отправить новые танкеры под сильным эскортом. Кессельринг пообещал выделить Танковой Армии часть припасов со складов Люфтваффе, а в случае необходимости организовать воздушный мост для их доставки. И все равно атака была слишком рискованной. Роммель писал:

«Прежде всего, было совершенно ясно, что если мы не начнем действовать во время полнолуния, наше наступление провалится, еще не начавшись. В надежде, что обещания будут выполнены, и, располагая заверениями маршала Кессельринга, что в случае необходимости он будет доставлять по воздуху 500 тонн бензина в день, я отдал приказ начать наступление в ночь с 30 на 31 августа».

В таком не слишком бодром настроении полубольной Лис Пустыни начал битву у Алам-эль-Хайфы. План Роммеля был смелым и простым. Он снова решил использовать излюбленный прием — широкий обходный маневр. Танковые дивизии Роммеля получили приказ за 7 ночных часов пройти 30 миль по неразведанной, заминированной территории, чтобы на рассвете быть готовыми нанести удар на север по тылам британской армии. Чтобы этот смелый маневр удался, требовалась внезапность.

Но в этом отношении план был обречен с самого начала. Монтгомери сразу предсказал, что противник будет действовать именно так, и приказал сильно укрепить хребет Алам-эль-Хайфа, идущий с востока на запад. Эта позиция давала возможность разбить Танковую Армию. Таким образом, даже если бы все пошло по плану, Роммель был бы вынужден ввязаться в бой, в котором вес преимущества были бы у противника.

Но во время марша Танковая Армия сразу выбилась из графика. Ей мешали минные поля, бездорожье и воздушные атаки, которым немецкие танки подвергались еще до выхода на исходные позиции. К рассвету Роммель уже засомневался, стоит ли продолжать операцию. Генерал Фриц Байерлейн, который в этот момент командовал Африканским Корпусом вместо генерала Неринга, тяжело раненного ночью, заявил:

«Лис Пустыни не потерял своего чутья, его неимоверно развитое шестое чувство всегда подсказывало наилучший выход. Как только он понял, что не может захватить противника врасплох, он захотел отменить атаку. Я лично несу ответственность за то, что убедил Роммеля разрешить мне продолжать наступление на Алам-эль-Хайфу».

Последовавшая атака не принесла успеха, так как англичане тщательно выбрали позицию и хорошо ее укрепили. К наступлению ночи германские танковые дивизии прочно завязли южнее хребта и уже начали испытывать нехватку топлива. С наступлением темноты самолеты КВВС, которым днем мешала песчаная буря, поднялись в воздух, чтобы атаковать транспортные колонны Роммеля. «Альбакоры» 821-й и 826-й эскадрилий ВСФ использовали осветительные ракеты, чтобы позволить бомбардировщикам нанести удар. Немецкие потери оказались очень серьезными, моральный дух германских солдат и их боеспособность были подорваны постоянными бомбардировками и недосыпанием.

После того, как было сожжено множество грузовиков, самой большой головной болью Роммеля стали бензовозы. Оказалась нарушенной не только система заправки танков, но и поток топлива через Средиземное море оказался гораздо слабее, чем ему требовалось. Он писал:

«К утру 1 сентября я был вынужден отказаться от любой попытки дать генеральное сражение в ближайшее время. Следовало избегать любых крупных передвижений моторизованных частей. Самое большое, что мы могли себе позволить — мелкие тактические атаки с ограниченными целями. В рамках такого решения 1 сентября Африканский Корпус атаковал силами одной 15-й танковой дивизии. Уничтожив несколько британских тяжелых танков, главные силы дивизии сумели выйти в район южнее высоты 132 (вершина хребта Алам-эль-Хайфа), где у них почти кончилось топливо. Поэтому они были вынуждены прекратить даже это тактическое наступление».

Еще больше усугубляли трудности Танковой Армии постоянные атаки множества британских самолетов, которые длились круглые сутки. Немцы понесли тяжелые потери, вся пустыня была усеяна горящими машинами.

Колесо судьбы описало полный круг. Минули те дни, когда британские армия и флот страдали от атак ужасных пикировщиков Ju-87. Роммель был вынужден записать: «Ни капли обещанного топлива не поступило в Африку. Этим вечером у Танковой Армии осталось бензина всего на 1 заправку, даже при строжайшей экономии. Можно лишь надеяться, что перевозки вскоре возобновятся».

На следующий день Роммель признал провал наступления, скомандовав частичный отход на запад от британских минных полей. Попытка англичан заминировать проходы в минных полях позади германских войск стоила им больших потерь. Битва у Алам-эль-Хайфы завершилась.

Даже если учесть склонность разбитого генерала жаловаться на всякие обстоятельства, мешавшие ему, следует прямо сказать, что главной причиной поражения Роммеля стали удары британских авиации и флота по коммуникациям врага через Средиземное море и вдоль побережья к линии фронта. Потери Оси в людях и технике оказались меньше, чем у англичан, если не считать самолетов. Однако теперь англичане могли не опасаться нового наступления на хорошо подготовленные позиции. Бомбардировками из строя было выведено совсем немного германских танков, несмотря на то, что впервые были использованы «Харрикейны IID», предназначенные именно для охоты за танками. Но с другой стороны, были сожжены сотни грузовиков, многие из которых везли драгоценный бензин. Войска Роммеля были прикованы к месту круглосуточными атаками КВВС на местности, где отсутствовали любые укрытия. Кроме того, танковые дивизии израсходовали последние запасы топлива.

Роммель был потрясен и ошарашен неожиданно проявившимся господством Королевских ВВС над полем боя в Северной Африке. Он сам с трудом спасся во время воздушной атаки. Однако он все-таки сделал упор на разгром своих транспортных колонн.

«Тот, кто господствует в воздухе, получает возможность наносить вражеским колоннам со снабжением такие потери, что вскоре противник будет ощущать серьезную нехватку. Гарантированная доставка припасов исключительно важна. Без нее армия становится неподвижной и неспособной сражаться».

Там, где коммуникации частично проходят по морю, разумеется, такое же значение имеет господство на море, вне зависимости от того, как оно реализовано: кораблями, самолетами или подводными лодками.

Когда Роммель понял, что в Африку поступает такое количество топлива, которого не хватит даже для тактического наступления, это вынудило его отойти. На такое решение повлияло известие, что 2 сентября торпедоносцы «Бофорт» потопили танкер «Пиччи Фассио» и повредили «Абруцци». По заявлению генерала Вестфаля, именно обещание прибытия этих судов заставило Роммеля против собственного желания начать наступление. 4 сентября совместной атакой самолетов и подводных лодок были потоплены еще 2 судна — «Бьянчи» и «Падена».

Остальным конвоям повезло больше. Несмотря на постоянные атаки с воздуха и из-под воды, они все-таки добирались до цели. Например, утром 6 сентября в море вышел конвой из 4 судов, которые сопровождали не меньше 12 эсминцев. Днем его прикрывали с воздуха 7 Ju-88, 5 Макки-200 и 1 Кант Z.506. «Бофорты» с Мальты сумели прорваться сквозь воздушное прикрытие и торпедировали транспорт «Манара». Хотя он не затонул, его пришлось отбуксировать в Грецию. Когда на следующий день конвой атаковала подводная лодка «Ультиматум», преждевременный взрыв торпеды предупредил итальянцев. Они уклонились от остальных торпед, но и «Ультиматум» сумела уклониться от контратаки эсминцев. Весь день и всю ночь самолеты пытались остановить конвой — днем американские «Либерейторы», ночью торпедоносцы КВВС, однако они лишь повредили 1 эсминец близкими разрывами бомб.

8 сентября Роммель писал:

«Ситуация со снабжением превратилась в кризис, в основному потому, что отправленные припасы никак не могут достичь цели. За первые 8 месяцев 1942 года мы получили примерно 120000 тонн, только 40 % наших минимальных потребностей. Все больше и больше судов гибнет, все меньше и меньше выделяют итальянцы для перевозок в Африку. Количество потопленных кораблей постоянно растет. С февраля до конца июля противник потопил 10 кораблей. С конца июля до середины октября — 20».

Таким образом, командующий Танковой Армией невольно признал значение морской мощи. А ведь после своей ослепительной победы под Тобруком он закрыл глаза на этот фактор. Теперь Роммель обнаружил, что попался в сети, которые сам же и расставил, когда потребовал отложить захват Мальты. «На совести Мальты находятся жизни многих тысяч германских и итальянских солдат», — написал он. Гораздо правильнее будет возложить гибель этих солдат на совесть тех, кто не сумел организовать вторжение на Мальту — прежде всего на итальянское верховное командование в первые месяцы войны, а потом на Гитлера и германское верховное командование. Но в самый роковой момент после Тобрука в этом был виноват и сам Роммель.

Несмотря на обещания Кавальере и Commando Supremo, ситуация со снабжением в сентябре улучшилась совершенно незначительно. В африканских портах разгрузилось больше транспортов, и потери сократились до 20 %. Однако Роммель обнаружил, что большая часть доставленного предназначена итальянской дивизии, расквартированной в Киренаике. Вдобавок итальянцы просто захватили изрядную часть остального, и Танковая Армия почти ничего не получила. Африканскому Корпусу теперь не хватало даже продовольствия, что сказывалось на здоровье солдат.

Еще больше усложняло проблему появление у союзников тяжелых бомбардировщиков. Они начали постоянные дневные налеты на порты Северной Африки под сильным истребительным прикрытием. Эти налеты были гораздо более эффективны, чем ночные беспокоящие удары. 23 сентября во время атаки в Бенгази был уничтожен транспорт с боеприпасами. Его взрыв разрушил главный причал в порту.

25 сентября по приказу Гитлера Роммель вылетел в Германию для лечения. Генерал Штумме, прибывший с русского фронта, должен был в его отсутствие исполнять обязанности командующего. И в Риме, и в ставке Гитлера Роммель пытался убедить вождей в необходимости решить проблему снабжения. Но в «Волчьем Логове» он окунулся в «атмосферу чрезвычайной уверенности». Гитлер заверил его, что данная проблема будет решена в ближайшие недели использованием большого количества самоходных паромов Зибеля. Фюрер продемонстрировал сводки, показывающие быстрый рост производства вооружений. Он пообещал Роммелю отправить в Африку бригаду новейших реактивных минометов и 40 тяжелых танков «Тигр». За ними должны были последовать несколько подразделений штурмовых орудий.

Но Роммеля не убедили эти пылкие заверения. В то время, когда он находился в «Волчьем Логове», конвой из 2 новейших итальянских судов был остановлен у побережья Греции. Быстроходные транспорты «Франческо Барбаро» и «Унионе» 26 сентября вышли в Тобрук в сопровождении 6 эсминцев. Но в очередной раз повторились неприятные события. На следующий день конвой был обнаружен самолетом-разведчиком, который навел на него подводную лодку «Амбра». Одна из торпед попала в «Барбаро», и судно потеряло ход. Эсминец потащил его на буксире в Наварин, пока остальные охотились за подводной лодкой. В сумерках лейтенант Мэйдон сумел провести вторую атаку. «Барбаро» пошел на дно вместе с 547 тоннами бензина, 21 танком, 151 автомобилем и 1217 тоннами боеприпасов. Тем временем летчики начали охоту за вторым транспортом. Вскоре после полуночи «Унионе» получил попадание торпеды. Транспорт погрузился носом до самого флагштока, и экипаж остался на судне только по приказу командира эскорта. Был заведен буксир, и, в конце концов, «Унионе» добрался до Наварина. В подобных обстоятельствах это можно считать достижением. Но 3562 тонны бензина и 192 автомобиля в Африку не прибыли.

В начале октября Кессельринг завершил приготовления к выполнению приказа Гитлера ослабить или парализовать Мальту. Но для этого ему пришлось забрать часть авиации из Северной Африки, что еще больше усилило локальное превосходство Королевских ВВС в Киренаике. Он собрал более 300 германских и итальянских бомбардировщиков. Для отражения этой угрозы Мальта располагала 100 «Спитфайрами» и 13 «Бофайтерами».

Они нанесли атакующим такие тяжелые потери в ходе 9-дневной битвы, что Кессельрингу пришлось каждый день увеличивать число истребителей, сопровождающих бомбардировщики. Один налет, например, был проведен 14 бомбардировщиками под прикрытием 98 истребителей. 16 октября воздушные бои продолжались с 9 утра до самого заката. Вражеские бомбардировщики совершили около 200 вылетов. Иногда до 90 самолетов вели бой чуть севернее острова. К 19 октября примерно 70 германских и итальянских бомбардировщиков были сбиты. Англичане потеряли 30 «Спитфайров», но 17 пилотов были спасены. Кессельринг был вынужден признать свое поражение и запретил вылеты двухмоторных бомбардировщиков.

Главной целью немцев был аэродром Лука, но ни разу он не был выведен из строя более, чем на полчаса. Ударная мощь острова не пострадала, что продемонстрировали эскадрильи ВСФ. В разгар воздушного блица торпедоносцы потопили 3 вражеских транспорта в Сицилийском проливе, 2 из них входили в важный конвой. Несмотря на все усилия, Люфтваффе не смогли помешать мальтийской авиации и подводным лодкам. В результате их совместных усилий конвой был почти полностью уничтожен, уцелели только 1 транспорт и поврежденный танкер.

В октябре уровень потерь на ливийском маршруте подскочил до 40 %. Из 32 000 тонн грузов, отправленных Роммелю, прибыли только 20 000 тонн. Из 10 000 тонн топлива в Северную Африку попало менее 4000 тонн. Танковая Армия по-прежнему испытывала острейшую нехватку во всем. И в то же время британская 8-я армия продолжала наращивать свое уже большое превосходство в людях, танках и самолетах. Генерал Монтгомери намеревался уничтожить Африканский Корпус одним ударом, а потому мог позволить себе немного подождать.

В это время в Атлантике находилось большое количество конвоев, собранных в условиях величайшей секретности в портах Америки и Великобритании. Американцы направлялись к Касабланке, англичане — к Гибралтарскому проливу. В портах формировались и грузились конвои из более быстроходных судов. Примерно 70000 солдат вместе с оружием, техникой и боеприпасами готовились высадиться в Северной Африке. 8 ноября внезапным ударом они должны были захватить порты Касабланка, Оран и Алжир, после чего планировалась оккупация Французского Марокко, Алжира и Туниса.

23 октября Монтгомери мог с удовлетворением сказать, что подготовка завершена. В 21.40 вся артиллерия 8-й армии, примерно 1000 орудий, открыла огонь. Началась битва у Эль-Аламейна.