Битва за Средиземное море. Взгляд победителей

ГЛАВА 1

КТО ГОСПОДСТВУЕТ НА МОРЕ?

Италия вступила в войну 11 июня 1940 года. Хотя поражение Франции уже было совершенно очевидным, пока еще силы противников на Средиземном море были почти равными. Пламенные директивы Муссолини, который требовал «наступления во всех пунктах Средиземного моря и за его пределами», начальник Морского Генерального Штаба адмирал Каваньяри молчаливо игнорировал.

Совершенно противоположного мнения придерживался командующий британским Средиземноморским флотом адмирал Каннингхэм. Он был полон решимости действовать в лучших традициях Королевского Флота — найти вражеский флот и уничтожить его. Однако он столкнулся с серьезной проблемой. Англичане значительно уступали противнику в двух важнейших видах вооружения. Они имели значительно меньше подводных лодок и самолетов.

В начале войны Италия располагала более чем 100 подводными лодками, что вдвое превышало по численности германский подводный флот, сеявший ужас на просторах Атлантики. Хотя англичане имели примерно столько же эсминцев, сколько имели итальянцы, британские эсминцы были разделены между Александрией и Гибралтаром. Поэтому Каннингхэм не имел даже необходимого минимума для сопровождения своих тяжелых кораблей, а также для решения множества других задач. Поэтому итальянские подводные лодки делали попытки английского флота выйти в центральную часть Средиземного моря исключительно опасными.

Воздушную поддержку кораблям обоих флотов должны были оказывать самолеты ВВС, которые являлись самостоятельными видами вооруженных сил. В результате обе стороны испытывали массу трудностей. Итальянский флот для ведения авиаразведки располагал единственной машиной — неуклюжим гидросамолетом Кант Z.501, который имел максимальную скорость всего 100 миль/час. Флот располагал примерно 100 такими машинами, но полагаться на них было нельзя. Они оказались не в состоянии обнаруживать противника и вести слежение за вражеским флотом. Если говорить об ударной мощи, формально итальянские ВВС имели подавляющее преимущество над противником. Однако они полагались на горизонтальные бомбардировщики, которые оказались почти полностью неэффективными. Флоту требовались торпедоносцы, но их не было.

Базовая авиация адмирала Каннингхэма состояла из горстки летающих лодок, базирующихся на Мальте и в Александрии. Они были слишком слабо вооружены, чтобы действовать вблизи от вражеских берегов, где существовала опасность столкнуться с вражескими истребителями. Однако Каннингхэм имел в составе флота авианосец. На старом «Игле» базировались 17 торпедоносцев «Суордфиш», которые должны были вести разведку, когда флот находился в море. Одновременно «Игл» должен был обеспечить воздушное прикрытие флота и наносить удары по вражеским кораблям. Для этой цели выделялась половина «Суордфишей» «Игла». Так как итальянские корабли превосходили в скорости английские, Каннингхэм планировал с помощью воздушных атак нанести им повреждения и снизить их скорость. Только так можно

было заставить итальянцев принять бой. Прикрывать флот с воздуха должны были 3 древних биплана «Гладиатор», которые командир боевой авиационной части «Игла» капитан 2 ранга Чарльз Кейли-Пич сумел разыскать на складах флота. Кейли-Пич спешно прочитал краткий курс лекций нескольким пилотам «Суордфишей», и они провели первые учебные полеты. А до того он сам являлся «истребительным прикрытием» целого Средиземноморского флота. Хотя в первом же воздушном бою Кейли-Пич получил пулю в бедро, он сумел сбить несколько вражеских разведчиков, пытавшихся следить за британским флотом.

20 мая Первый Морской Лорд адмирал флота сэр Дадли Паунд написал Каннингхэму:

«Я опасаюсь, что вам жутко не хватает самолетов, но… Я не вижу, что можно сделать. Как вы можете понять, все имеющиеся самолеты нужны в отечественных водах. Мы здесь уже получили один урок. Флот просто обязательно должен иметь истребительное прикрытие, когда находится в радиусе действия вражеских бомбардировщиков. У вас не будет такого прикрытия, что представляет крайне серьезную проблему, но я не вижу способа решить ее».

Несмотря на это, Каннингхэм в основном думал, как вынудить итальянцев принять бой. 6 июня он направил ответ Уинстону Черчиллю на резкое письмо, где премьер-министр критиковал его планы как «полностью оборонительные».

«Вы можете быть уверены, что весь флот полон горячего желания схватиться с итальянским флотом, но вы должны понимать, что политика поиска и уничтожения вражеских морских сил требует хорошей и постоянной воздушной разведки, а также слежения за противником, когда он обнаружен. Я совершенно не имею средств выполнить эти требования, тогда как итальянцы могут решить обе задачи. Больше всего я опасаюсь, что буду сталкиваться только с самолетами и подводными лодками, и мне придется принимать меры против них, прежде чем я начну крупные операции в Центральном Средиземноморье».

Начало войны застало корабли Каннингхэма в море. Флот проводил поисковую операцию в центральном бассейне. Каннингхэм надеялся, что встретит вражеские корабли. Но часть его задачи заключалась в том, чтобы «испытать возможности итальянской авиации как можно раньше». На деле все обернулось иначе. Единственным вражеским кораблем, который встретили англичане, был крошечный тральщик, замеченный возле Бардии. Он был потоплен в считанные минуты. Итальянские самолеты даже не появились. Зато дурным предзнаменованием стала гибель старого легкого крейсера «Калипсо». Он был торпедирован итальянской подводной лодкой «Баньолини».

Эта умелая атака могла создать совершенно ложное представление относительно роли, которую предстояло сыграть итальянским подводным лодкам в ходе войны на Средиземном море. Однако остальные подводные лодки врага действовали исключительно плохо, и до конца июня 1940 года англичане потопили 10 единиц. Хотя на бумаге итальянский подводный флот выглядел очень внушительно и мог изменить весь ход войны, он редко показывал свои истинные возможности. Зато авиация, которая в первые дни не показывалась, действительно стала серьезным фактором, влияющим на ход военных действий.

Первые 2 недели на море удерживалось зыбкое равновесие. Хотя главные силы итальянского флота отстаивались в портах, Мальта стала целью интенсивных бомбардировок. Так было положено начало тяжелым испытаниям, которым остров подвергался более 2 лет. Флот союзников не сумел выманить противника в море и занялся обстрелом порта Бардия, через который итальянцы доставляли снабжение в Ливию. Легкие силы союзников начали охоту на итальянские подводные лодки.

Все переменилось 24 июня, когда капитулировала Франция. Баланс сил на море резко изменился в пользу Италии. В западной части моря, которая до сих пор была французской зоной ответственности, британских кораблей почти не было. На востоке Каннингхэм пока сохранял временное превосходство в линкорах, хотя оно было совсем небольшим. Зато теперь он резко уступал противнику в легких силах. Итальянцы имели 7 тяжелых и 11 легких крейсеров и 61 эсминец против 6 легких крейсеров и 20 эсминцев англичан. Превосходство англичан в линкорах было более бумажным, чем реальным. Из 4 линкоров Каннингхэма 3 были старыми кораблями, не проходившими серьезной модернизации. Орудия 2 перестроенных итальянских линкоров превосходили в дальнобойности главный калибр британских линкоров. Кроме того, итальянские корабли были значительно быстроходнее любого британского линкора. Более того, в ближайшем будущем итальянский флот должен был получить еще 2 перестроенных линкора и прекрасных 2 новейших корабля — «Витторио Венето» и «Литторио».

К счастью, ситуация в водах метрополии после завершения Норвежской кампании позволила Адмиралтейству отправить в Гибралтар сильную эскадру, которая была названа «Соединение Н». Эта эскадра должна была заполнить вакуум в западном бассейне. 28 июня вице-адмирал сэр Джеймс Сомервилл поднял флаг на линейном крейсере «Худ». Кроме него, в состав Соединения Н вошли линкоры «Вэлиант» и «Резолюшн», авианосец «Арк Ройял», легкий крейсер «Аретуза» и 4 эсминца.

Тем не менее, общая ситуация в конце июня для англичан могла стать нелегкой, если бы итальянцы попытались использовать свое огромное преимущество.

Капитуляция Франции привела к повышению активности итальянского флота. Противник впервые с начала войны сумел провести конвой в Ливию, чтобы доставить затребованные армией технику и боеприпасы. Мальта не могла обеспечить базирование кораблей, а ударных самолетов на острове почти не было, поэтому она никак не могла помешать проводке конвоя (Незадолго до падения Франции на Мальту прибыли 9 «Суордфишей» 830-й эскадрильи Воздушных Сил Флота.). Однако попытка доставить снабжение на эсминцах из Триполи вдоль африканского берега в Тобрук ближе к линии фронта дала возможность нанести по ним удар с воздуха. Бомбардировщики Королевских ВВС постоянно наносили удары по Тобруку, однако именно «Суордфиши» 813-й эскадрильи ВСФ, переброшенные с «Игла» на берег, добились самого заметного успеха. Они нанесли удар 5 июля и торпедировали эсминцы «Зеффиро» и «Эуро». Первый был потоплен, второму взрывом торпеды оторвало носовую часть. В ходе этой же атаки был потоплен транспорт водоизмещением 4000 тонн и поврежден лайнер «Лигурия». Во время повторной атаки 20 июля были потоплены эсминцы «Остро» и «Нембо».

Теперь для сопровождения конвоев в море регулярно выходили крупные силы итальянского флота. Если бы англичане имели надежную авиаразведку, это позволило бы им дать противнику бой. Однако при отсутствии самолетов можно было только надеяться на счастливый случай. Такой случай подвернулся в начале июля. Хотя встреча двух флотов завершилась небольшой стычкой, она имела такое влияние на все последующие события, что мы должны остановиться на ней подробнее.

Вечером 6 июля из Неаполя в Ливию вышел конвой из 5 транспортов. Они прошли Мессинский пролив и на следующее утро вышли в Ионическое море. Прикрывали конвой линкоры «Джулио Чезаре» и «Кавур», а также 16 крейсеров под командованием адмирала Кампиони. Англичане узнали об этом лишь во второй половине дня 8 июля, когда летающая лодка заметила итальянские линкоры и крейсера. Они уже выполнили свою задачу и сейчас находились в 220 милях на север от Бенгази.

Вечером 7 июля Каннингхэм вышел в море со своим флотом, чтобы прикрыть 2 конвоя, которые вывозили женщин и детей с Мальты в Александрию. На транспорты также была погружена часть запасов Мальтийской военно-морской базы. Хотя итальянцы не догадывались о целях операции, о выходе в море британской эскадры они узнали практически сразу. На следующий день, когда Средиземноморский флот находился южнее Крита, он подвергся мощным атакам итальянских ВВС. В будущем такие атаки стали совершенно обычными. Раз за разом корабли скрывались между высокими столбами черной воды, поднятой разрывами целой серии бомб, сброшенных одновременно. И раз за разом они оставались невредимы. В отличие от всех довоенных прогнозов, процент попаданий даже при довольно точном прицеливании оказался если не совсем мизерным, то во всяком случае терпимым. Тем не менее, моральный эффект таких налетов был ощутимым. Каждая бомба, казалось, падает прямо на голову следящему за самолетами наблюдателю. Рано или поздно, одна из бомб должна была найти цель. Во время первой серьезной атаки, которой подвергся британский флот, бомба попала в компасную платформу легкого крейсера «Глостер» и убила 7 офицеров, в том числе командира корабля капитана 1 ранга Гарсайда. Погибли также 11 матросов, несколько человек были ранены. Несмотря на это, крейсер остался в строю, хотя управление пришлось перенести на кормовой пост.

Во второй половине дня Каннингхэм получил сообщение, что итальянский флот находится в море. Хотя его линкоры были тихоходнее итальянских, он мог надеяться навязать противнику бой, если окажется между ним и его базами. Поэтому Каннингхэм пошел прямо к Таранто. Его намерения вскоре стали известны противнику, так как итальянцы расшифровали несколько его радиограмм. Итальянское Верховное Командование приказало адмиралу Кампиони маневрировать так, чтобы уклоняться от боя до завтрашнего дня. На следующий день британский флот должен был оказаться в пределах досягаемости бомбардировщиков с аэродромов в Италии.

Рано утром на следующий день флот адмирала Кампиони был обнаружен летающей лодкой с Мальты в 145 милях к западу от флагманского корабля Каннингхэма. Вскоре после этого «Суордфиш» с «Игла» тоже обнаружил итальянцев и начал слежение, сообщая о всех их маневрах. Кампиони обнаружил противника лишь около полудня, когда до англичан оставалось не более 80 миль. Это сделал гидросамолет, катапультированный с итальянского флагмана линкора «Джулио Чезаре». Собственные ВВС ничем не помогли итальянскому адмиралу. Кампиони надеялся, что итальянская авиация нанесет Каннингхэму хоть какой-то урон. Тем не менее, он все-таки решил принять бой, так как его линкоры были быстроходнее английских. Кроме того, лишь «Уорспайт» мог вести огонь на той же дистанции, что и 2 модернизированных итальянских линкора. Кампиони имел 6 тяжелых и 10 легких крейсеров против 5 британских легких крейсеров, один из которых был поврежден. Поэтому «Глостер» был оставлен прикрывать «Игл». Каннингхэм тоже не испытывал сомнений, начиная бой, хотя позднее он написал: «Это был не тот случай, когда я хотел бы дать бой». Однако следовало использовать счастливый случай, и «Уорспайт» полным ходом пошел на помощь крейсерам, которые могли оказаться в довольно тяжелом положении. Итальянцы превосходили их и в количестве, и в огневой мощи, так как имели 203-мм орудия.

В 11.45 и еще раз через 4 часа небольшая группа вооруженных торпедами «Суордфишей» взлетела с «Игла». Но их было слишком мало, чтобы добиться успеха, хотя Каннингхэм задействовал все, что имел. Впрочем, это была первая попытка использовать торпедоносцы в морском бою, поэтому не следует удивляться, что они не добились попаданий.

Примерно в 15.00 флоты противников наконец увидели друг друга. Погода была прекрасной, дул легкий северо-западный бриз. Через несколько минут итальянские тяжелые крейсера с дистанции 13 миль открыли огонь из 203-мм орудий по легким крейсерами вице-адмирала Тови. Как только дистанция сократилась, Тови открыл ответный огонь из 152-мм орудий. Однако неравенство в силах было слишком велико. Поэтому «Уорспайт», который значительно опередил 2 других британских линкора, дал несколько залпов из своих 381-мм орудий по итальянским крейсерам. Они немедленно отвернули прочь, укрывшись дымзавесой. Наступила небольшая пауза. «Уорспайт» описал циркуляцию, чтобы позволить «Малайе» подтянуться к флагману. Тихоходный «Ройял Соверен» безнадежно отстал.

В 15.53 начали бой линейные силы. «Уорспайт» открыл огонь на предельном угле возвышения, так как дистанция равнялась 26000 ярдов. Оба противника стреляли довольно хорошо и накрыли свои цели практически одновременно. Примерно в 16.00 Каннингхэм увидел «большую оранжевую вспышку сильного взрыва у основания трубы вражеского флагмана». Попадание вызвало пожар во внутренних отсеках «Кавура», итальянский линкор получил некоторые повреждения. Итальянский флот сразу поставил плотную дымовую завесу и отвернул прочь. Последовали хаотические стычки с вражескими крейсерами и эсминцами, на мгновение выскакивающими из дыма. Чтобы прикрыть отход, итальянцы выпустили несколько торпед с большой дистанции, но попаданий не добились.

Под прикрытием дымовой завесы Кампиони повернул на юго-запад, чтобы укрыться в безопасных водах Мессинского пролива.

Каннингхэм не желал очертя голову бросаться сквозь дымовую завесу. Хотя он знал, что противник отходит на юго-запад (один из гидросамолетов «Уорспайта» продолжал следить за итальянцами), Каннингхэм опасался вражеских подводных лодок. Поэтому он решил обогнуть дымзавесу с севера с наветренной стороны. Но когда он сделал это, итальянские корабли уже скрылись за горизонтом. Большая скорость итальянских кораблей делала бессмысленными любые попытки догнать их. Однако британский флот некоторое время следовал прежним курсом, подойдя на расстояние 25 миль к берегам Италии, хотя в любую минуту могли появиться бомбардировщики Реджиа Аэронаутика.

Кратковременная вспышка агрессивности Кампиони быстро улетучилась под впечатлением меткой стрельбы «Уорспайта». Тем более, что она шла вразрез с общей стратегией итальянцев, которые не видели, какие выгоды можно получить, дав бой английскому флоту. Главная цель, ради которой итальянский флот вышел в море, была достигнута — конвой благополучно прибыл в Ливию. Кампиони ничего не знал об английских конвоях, прикрытие которых было главной задачей Каннингхэма. Единственной причиной, подтолкнувшей Кампиони вступить в бой, была надежда завлечь англичан под удар итальянских бомбардировщиков. Но и здесь он жестоко просчитался. Примерно через 40 минут после того, как итальянский флагман получил попадание (к счастью, «Кавур» снизил скорость совсем ненадолго), на сцене появились долгожданные бомбардировщики.

И тут случилось самое неприятное для итальянского адмирала. Летчики не только не добились попаданий в корабли Каннингхэма, напротив, к ужасу Кампиони, они обрушились на собственные корабли. Итальянский флот подвергался атакам бомбардировщиков, даже когда вошел в Мессинский пролив. Хорошо еще, что они не добились попаданий и в этом случае. Тем не менее, следующие 4 дня британский флот также подвергался постоянным мощным атакам итальянских ВВС. До 12 июля, когда Каннингхэм вернулся в Александрию, вражеские самолеты предприняли 23 атаки и сбросили более 300 бомб. Однажды вокруг «Уорспайта», не более чем в 200 ярдах от борта, разорвались 36 бомб — 24 слева и 12 справа (Я полагаю, что точно бомбы никто не считал. Скорее всего, речь идет примерно о двух дюжинах слева по борту и одной справа. Англичане не любят слово «десяток». А.Б.). Старый «Игл» был особенно уязвим для воздушных атак. Авианосец несколько раз чудом выскакивал из-под бомб. Близкие разрывы вызвали несколько мелких дефектов, которые позднее вывели корабли из строя в самый неподходящий момент. Можно сказать, что англичан спасло чудо, так как их корабли много раз уходили от настоящего града бомб.

Однако при всей своей безрезультатности эти атаки показали, что Каннингхэм ходит буквально по краю пропасти. Если только его единственный и очень уязвимый авианосец будет выведен из строя, может случиться катастрофа. Точно такой же неэффективной оказалась стрельба зенитных орудий британских кораблей. Хотя это было уже известно после Норвежской кампании, Средиземноморскому флоту предстояло сделать это неприятное открытие самостоятельно. С другой стороны, «Гладиаторы» «Игла», пилотируемые Кейли-Пичем и 2 пилотами-добровольцами из эскадрильи торпедоносцев, сбили 5 вражеских бомбардировщиков. Позднее их счет вырос до И вражеских самолетов. Это показывает, чего могли добиться англичане, если бы имели настоящее истребительное прикрытие.

Благополучное прибытие флота и 2 конвоев в Александрию ознаменовало окончание операции. Потери противников можно было не принимать в расчет, настолько они были малы. Но это столкновение задало тон всем будущим боям. Оно также ясно обрисовало проблемы, стоящие перед обоими противниками, хотя нельзя сказать с уверенностью, что они это поняли.

Сразу стало ясно, что британский флот, базируясь в Александрии, не может помешать итальянцам проводить конвои в Африку. Для итальянцев это было лишним подтверждением того, что их линейному флоту не следует искать боя, так как даже победа им ничего не даст. Однако итальянцы не сумели понять, что все это заставит англичан приложить максимум усилий, чтобы восстановить деятельность Мальты как воздушной и морской базы, чтобы наносить удары по конвоям, идущим в Ливию. Единственный способ помешать этому заключался в захвате острова, который пока еще был совершенно беззащитен. Ведь перед войной английский Комитет начальников штабов решил, что удержать Мальту не удастся, и не принял никаких мер к укреплению обороны острова. Итальянский флот поднял этот вопрос перед Commando Supremo (Верховным Командованием.). Генерал Роммель, когда был назначен командующим Африканским Корпусом, сделал то же самое. Однако сначала итальянское, а потом и германское Верховное Командование решили, что можно достичь цели путем нейтрализации Мальты воздушными бомбардировками. Это была роковая ошибка.

С другой стороны, не следует утверждать, что англичане лучше осознали ситуацию. После операции Каннингхэм написал:

«Это должно было показать итальянцам, что их ВВС и подводные лодки не смогут помешать нашему флоту совершать походы в центральную часть моря и только главные силы их флота могут сорвать наши операции там. Эта операция убедила наш флот, что воздушная угроза устранена и не может сковать свободу наших действий и лишить нас господства на Средиземном море».

Дальнейшие события показали, что адмирал глубоко заблуждался. После прибытия на Средиземное море пикирующих бомбардировщиков Люфтваффе центральный бассейн оказался наглухо закрыт для британских кораблей, если только они не имели многочисленное истребительное прикрытие. Но в этом внутреннем море даже авианосцы не могли обеспечить такое прикрытие. Только развертывание крупных сил истребительной авиации на Мальте могло решить проблему.

На основании опыта, полученного в ходе боя у Калабрии, Каннингхэм запросил у Адмиралтейства новые бронированные авианосцы для обеспечения истребительного прикрытия. В следующем месяце ему был отправлен «Илластриес», на котором базировались 12 двухместных истребителей «Фулмар» и 22 «Суордфиша». Этот корабль успел совершить очень много, прежде чем стал жертвой первого воздушного наступления Люфтваффе на Средиземноморском театре.

Каннингхэм сильно заблуждался, полагая, что 12 плохих истребителей могут защитить его флот от атак хорошо оснащенных и подготовленных частей Люфтваффе. Второй его грубой ошибкой было предположение, будто базирующийся в Александрии флот может установить господство на Средиземном море, совершая походы в центральный бассейн. Это пример терминологической путаницы, которая часто вынуждала ошибаться английских стратегов. «Контроль над Средиземным морем» означал способность помешать врагу использовать море для решения своих задач. В нашем случае речь идет о проводке конвоев в Ливию. Кроме того, это означало способность проводить конвои со снабжением и войсками на Мальту и в Египет, чтобы обеспечить действия 8-й армии. В этой книге мы еще покажем, что решение обеих задач зависело целиком и полностью от действий Мальты в качестве воздушной и морской базы.

Основная задача Мальты заключалась в том, чтобы обеспечить базирование не главных сил британского Средиземноморского флота, а его подводных лодок и самолетов, которые уже тогда начали играть главную роль в морской войне. Линкоры уже ушли в прошлое, хотя пока это еще не стало очевидно, так как целиком зависели от воздушной поддержки. И уже до самого конца военных действий на Средиземном море линейные флоты не встречались в артиллерийской дуэли.

Еще до начала войны адмирал Каннингхэм требовал усилить ПВО Мальты, хотя все его призывы были напрасны. Если бы флот полностью контролировал собственную авиацию, в которую вполне логично было включить и морскую авиацию берегового базирования, это наверняка было бы сделано. На ВВС лежала задача обеспечить ПВО метрополии, они с трудом вырывали деньги у скупого на расходы правительства. Поэтому не следует так уж сильно винить командование Королевских ВВС в том, что оно в межвоенный период уделяло мало внимания проблемам флота, в частности — укреплению обороны Мальты. В результате, в конце июля 1940 года единственными истребителями, базирующимися на острове, оказались 3 «Гладиатора» ВСФ, переданные ими КВВС. Их пилотировали морские летчики, обычно летавшие на летающих лодках (!). До капитуляции Франции на остров через Францию и Тунис успели прилететь 5 «Харрикейнов». Хотя командующий авиацией Средиземноморского театра в августе потребовал создать на острове ударную авиагруппу, заявив, что «пятнадцать самолетов могут дать результат, непропорциональный своему количеству», — ничего не было сделано. Всю ударную мощь Мальты составляли 9 «Суордфишей» 830-й эскадрильи ВСФ, которые ранее базировались в Тулоне для действий вместе с французским флотом. Аналогичным было положение с зенитными орудиями. Хотя было принято совершенно запоздалое решение довести численность зенитной артиллерии на Мальте до 112 тяжелых и 60 легких орудий, в действительности там находились только 34 тяжелых и 8 легких зениток. Единственная радарная установка просто не могла работать круглосуточно.

Неспособность КВВС и армейского Комитета начальников штабов усилить оборону Мальты, пока пассивность противника еще позволяла сделать это, впоследствии дорого обошлась англичанам. Это привело к парадоксальному положению. Адмирал Каннингхэм был вынужден пойти на риск и отправить на остров корабли. Но успешные атаки этих кораблей против итальянских конвоев могли вынудить противника усилить воздушные налеты на Мальту, отразить которые остров не мог. Каннингхэм писал:

«Если мы хотели избежать серьезной угрозы Мальте, то в любой конкретный период интенсивность атак не должна была превосходить возможности обороны, созданной к этому моменту. Поэтому вполне логично было ожидать, что итальянцы обрушат на остров всю мощь своих атак, если наши легкие силы будут действовать эффективно».

Такие аргументы медленно, но верно заставляли осознать важность базирования истребителей на Мальте. Битва за Британию была в полном разгаре, а командующий авиацией на Среднем Востоке главный маршал авиации сэр Артур Лонгмор с трудом выкраивал самолеты, чтобы прикрыть весь обширный театр. И все-таки 12 «Харрикейнов» перелетели на Мальту со старого авианосца «Аргус», находившегося южнее Сардинии. Это была первая из подобных операций британских авианосцев. Позднее для переброски истребителей на Мальту были привлечены американские авианосцы, и остров получил возможность защищать сам себя.

Ситуация на суше и на море в июле — августе 1940 года вызывала глубокое беспокойство у британского командования. Итальянская армия в Ливии значительно превосходила силы генерала сэра Арчибальда Уэйвелла и готовилась начать наступление на Египет. Командование не могло отправить подкрепления в Африку, так как требовалось формировать армию во Франции. Во время эвакуации из Дюнкерка было потеряно такое количество техники и снаряжения, что отправить что-то на Средний Восток было просто невозможно. Королевские ВВС находились в аналогичном положении. Поэтому в марте Лонгмор, который должен был обеспечить поддержку армии в Египте, содействие флоту в Восточном Средиземноморье и Красном море, в том числе дальнюю разведку, имел всего 96 бомбардировщиков «Бленхейм I» и бомбардировщиков-транспортов «Бомбей», 75 истребителей «Гладиатор», 24 самолета непосредственной поддержки войск «Лизандер» и 10 летающих лодок «Сандерленд». Эти силы явно не соответствовали даже самым минимальным потребностям.

Однако к середине августа самые насущные требования были выполнены, хотя для отправки подкреплений пришлось приложить чрезвычайные усилия. Большой конной с поисками, танками и боеприпасами был отправлен вокруг Африки и должен был прибыть в Суэц 24 сентября. Тяжелый крейсер «Йорк» и легкий крейсер «Аякс» были отправлены адмиралу Каннингхэму. Тем же маршрутом проследовали 24 истребителя «Харрикейн». Еще 30 истребителей авианосец «Аргус» доставил в Такоради (Золотой Берег). Оттуда они должны были перелететь через Северную Африку в Египет. В течение следующих 3 лет более 5000 самолетов были отправлены этим маршрутом. Кроме того, в Египет через Мальту прилетели 24 «Бленхейма». Еще 24 «Бленхейма» были доставлены на транспортах. 6 бомбардировщиков «Веллингтон» прилетели самостоятельно.

Огромную роль в обеспечении действий флота сыграли 3 дальних разведчика Гленн-Мартин «Мэриленд», присланные на Мальту. Они могли вести наблюдение за итальянскими портами. Тихоходные и уязвимые летающие лодки эту задачу решить не могли. В то же время КВВС по-прежнему могли прикрыть свои корабли лишь в непосредственной близости от баз, так как не имели дальних истребителей. Поэтому исключительно важным событием стало прибытие в Александрию 1 сентября «Илластриеса», имевшего дюжину «Фулмаров», оснащенного радаром линкора «Вэлиант» и крейсеров ПВО «Калькутта» и «Ковентри».

Если бы итальянский флот осмелился сейчас принять бой, Каннингхэм имел 2 линкора с дальнобойными орудиями. Это имело большое значение, так как сейчас итальянцы располагали 5 линкорами — 3 модернизированными и новейшими «Витторио Венето» и «Литторио». Но вскоре выяснилось, что итальянцы, несмотря на превосходство в силах, совсем не рвутся встретиться с англичанами. 30 августа Каннингхэм вывел в море свой флот, чтобы возле Мальты встретить прибывшие корабли и одновременно провести на остров 2 транспорта и танкер. Итальянский флот вышел в море, чтобы помешать ему. Противник имел 5 линкоров, 10 крейсеров и 34 эсминца против 2 линкоров, 1 авианосца, 5 крейсеров и 10 эсминцев Каннингхэма. В сумерках 31 августа «Суордфиш» с «Игла» обнаружил итальянцев в 90 милях от Средиземноморского флота.

Каннингхэм отвернул, расположив свои линкоры между противником и конвоем. Он собирался дать бой на следующий день. Однако утром противники находились на таком большом расстоянии, что не сумели обнаружить друг друга. Английская летающая лодка обнаружила итальянский флот, когда тот уже входил в залив Таранто, возвращаясь в свою базу. Конвой благополучно прибыл на Мальту, и Каннингхэм повел свой флот назад в Александрию. Итальянцы упустили шанс нанести удар, когда располагали подавляющим превосходством в силах. С этого момента Каннингхэм имел современный авианосец, чье участие в операциях немного уравнивало шансы.

Капитан 2 ранга Брагадин, автор книги «Итальянский флот во Второй Мировой войне», обвиняет в упущенных возможностях плохую погоду, которая помешала вести воздушную разведку 1 сентября. Однако главной причиной было, разумеется, нежелание итальянского командования рисковать своим флотом. Предполагалось, что итальянский флот будет придерживаться доктрины «fleet in being». Эту осторожную стратегию не приветствовало итальянское политическое руководство. Оно хотело, как и адмирал Каннингхэм, действовать в рамках традиций Королевского Флота — «найти и уничтожить вражеский флот». Адмирал Бернотти в своей книге «La guerra sui Mari nel Conflitto Mondiale» пишет:

«Нашему флоту, кроме защиты перевозок в Ливию и Албанию, было предписано навязать бой вражеским морским силам, если это позволят благоприятные обстоятельства. В безответственных и некомпетентных политических кругах в середине сентября 1940 года начали появляться признаки все возрастающего нетерпения. Поэтому начальник Морского Генерального Штаба запросил директив у маршала Бадольо, начальника Генерального Штаба».

По мнению маршала, хотя и следовало принять бой в случае необходимости, чтобы достичь своих конечных целей, или чтобы помешать сделать это противнику, «концепция морского боя как самоцели была просто абсурдом». Такое мнение совпадало с тем, которого придерживались французы во время войн с Англией в XVIII веке.

С точки зрения морального состояния, откровенная трусость итальянцев воодушевляла англичан. Их уверенность в своих силах крепла каждый раз, когда итальянцы отказывались принимать бой. В результате англичане начали предпринимать попытки провести конвои на Мальту, хотя это казалось просто невозможным. С другой стороны, постоянное присутствие мощного итальянского флота, нависающего над мальтийскими маршрутами, едва не привело к голодной смерти гарнизона и капитуляции острова. Этот же флот серьезно мешал англичанам действовать на итальянских коммуникациях, ведущих в Африку. Что именно имело большее воздействие на ход морской войны на Средиземноморье, читатель увидит сам.