Боярышня Воеводина

Глава 28

Нет, Михаил видел, и как одевались иностранные купцы, и учителя у него были из немцев и франков, но они все же подобного безобразия не носили. Это Михаил и высказал рыжему, тоже на аглицком. Мужик возразил, что это копия костюма самого модного джентльмена Англии, Ричарда Саквилла, третьего графа Дорсета. В котором он появился на королевском балу в честь Пасхи и окончания Великого поста, только они заменили цвета с черно-белых на сине-голубые, более приличествующие молодости. И, если молодой человек хочет учиться европейскому поведению, то ему следует привыкать носить такое. Конечно, каждый день в Англии такую роскошь не носят, но привыкнув к парадному костюму, его ученику будет проще носить повседневные!

Он обратился к Федору Шереметьеву на ломаном русском.

— Сэр, у вас не найдется большого зеркала в пол? Так нам проще будет отрабатывать положенные по этикету движения. И еще, акцент у молодого человека слишком сильный, но чем-то напоминает шотландский. Может, мы сделаем его шотландцем? Это поможет скрасить возможные огрехи в знании этикета. Шотландцев в Англии считают дикарями! Молодой человек, что вы медлите! Вам все равно придется научиться, все это носить!

— Миша, господин Твистоун лучший учитель этикета в Англии. Ты же не рассчитывал, что поедешь в чужую страну не зная ни обычаев, ни манеры поведения, только язык. Если ты действительно хочешь представлять в Англии нашу торговую компанию, — сказав это, Шереметьев подмигнул — тебе надо знать не только язык, но и манеры, принятые там. Не тяни время. Сейчас не время для фамильного чванства. А если считаешь ношение этих так сказать одежд, грехом, то патриарх, когда его интронизируют, тебе все грехи отпустит!

Михаил скривился, но взялся за совершенно несуразное исподнее.

— Мне что, это на голое тело надевать?

— А как еще исподнее носят. Все новое, не ношенное, по твоим меркам сшитое. Ты, правда, похудел слегка, ничего, отъешься.

Михаил вздохнул и стал медленно переодеваться.

Рыжий чужеземец нетерпеливо постукивал ногой. Наконец, когда Миша запутался в дурацких портах, напоминающих укороченные турецкие шаровары, сказал нетерпеливо. На ломаном русском:

Сэр, простите не знаю вашего титула, вы не могли бы приказать вашему холопу побыстрее шевелиться! У нас много работы, и если…

Физиономия князя Муромского побагровела. Он сделал шаг к рыжему, но его перехватил Федор.

— Константин, успокойся, господин Твистоун был введен в заблуждение внешним видом Михаила, он не хотел его оскорбить! Это ошибка. Господин учитель, этот юноша — сын князя Муромского, одного из самых знатных вельмож на Руси. Так что прошу обращаться с ним с почтением, положенным ему по его происхождению. Мы переодели его, что бы скрыть его приезд и обучение. На Руси ношение иностранной одежды считается неприличным. Даже грехом. Поэтому, что бы не портить юноше репутацию он будет обучаться в тайне. Поняли?

— Да, да я все понял! Прошу простить, я действительно был введен в заблуждение одеждой молодого человека. О мой Бог, князь! Это же следующий титул после государя!

— Да, и хотя по вашему он переводится, как «prince», по сути, он больше соответствует герцогскому. Так что помогите молодому князю пристроить все эти вещи на себя, он же их впервые видит!

— Да, конечно, конечно! — мистер Твистоун бросился помогать Михаилу.

— «А я еще думал, почему у простолюдина такая маленькая и узкая ступня и кисть»! — подумал про себя англичанин.

Через несколько минут Миша был одет, как подобает английскому вельможе, за исключением туфель. В этот момент в дверь постучали.

— Миша, за занавеску, — приказал отец. Миша подхватил дурацкие бабьи туфли с бантами, и скрылся за натянутой в углу занавеской. Там стояла лавка. Он присел и попробовал натянуть бабью обувку. На удивление она довольно удобно села по ноге. За занавеской шебуршались.

— К стене ставьте, напротив окна! — послышался голос Шереметьева.

Протопали по доскам пола шаги, и все стихло. Михаил попробовал сделать шаг в непривычной обувке. К его удивлению это удалось.

— Михаил, выходи! — позвал отец.

Миша выступил из-за полотна занавеси. Отметил изумленные взгляды отца и Федора, и довольный — учителя.

— Вот, теперь я верю, что все получится! — на ломаном русском проговорил англичанин. — У молодого человека есть то, что трудней всего выработать у человека простого происхождения. Стать. Осанка. Манера держаться, осознание своего высокого происхождения. Сколько я не бился с богатыми купцами, но выработать это так у них и не удавалось, несмотря на все их богатства. А здесь все есть. Осталось только показать правила поведения, основные движения, манеры, принятые в обществе, и готово. Надеюсь, танцам вы его тоже хотите научить?

— Мало ли, куда его занесет? Пусть не будет белой вороной. Учите!

Михаил чуть не застонал.

— И каблуки, — продолжил учитель этикета, — он как будто не испытывает затруднений с каблуками!

— Мистер Твинстоун, вся наша молодежь, и даже более старшие бояре носят сапоги на каблуках. Можете не верить, но у нас тоже есть мода. Так что к каблукам Михаил более чем привычен. Он даже сражаться на мечах на них сможет.

— Ах да, чуть не забыл! На мечах, таких, как у вас, давно уже не сражаются, Сейчас у дворянства в приоритете шпага. По сути это тот же облегченный меч. Но им нужно научиться пользоваться. Нужен учитель фехтования. Тут я не помощник. И не из поляков. Их манера рубиться на палашах далека от благородного искусства владения шпагой. А теперь, начнем. Молодой человек, вашему костюму не хватает двух важных деталей: Шляпы и перчаток. Попробуйте надеть эти. — Михаилу протянули пару перчаток, показали, как их натягивать, что бы они облегали руки, как вторая кожа. И на голову водрузили блин с тульей.

— Посмотрите, истинный европеец! — воскликнул рыжий — запомните, молодой человек, перчатки знатный господин носит почти всегда. Только при общении с дамой он снимает одну перчатку, берет ее в руку, и обнаженной кистью принимает ручку дамы, обычно целуя ее. При этом предварительно, снимает шляпу. Не снимать шляпу позволительно только вельможе более высокого ранга. А сейчас, пройдитесь, пожалуйста!

Михаил прошелся взад-вперед по комнате. Учитель покачал головой.

— Вы хотели сделать его похожим на купца средней руки, или управляющего крупной компании. Сразу скажу, не выйдет! Купцы, как я сказал, так не держаться. А переучивать вельможу на поведение простолюдина сложнее, чем наоборот. Все равно, заложенное с рождения прорвется наружу. Проще всего сделать его аристократом средней руки. Герцогом — нет, титул подразумевает более высокий круг общения. Да и мало герцогов, все наперечет. Скорее, граф. Графов много. Пусть будет сын шотландского графа, значит, виконт, путешествующий для своего удовольствия, и заодно подыскивающего рынок сбыта для продукции имения своего отца — шерсти и баранины. Это будет достоверно. Манера держаться выдает дворянина, а огрехи в этикете, которые неизбежны, можно списать на шотландское воспитание. Просто придеться подучить кланы Шотландии и их родовые тартаны — это рисунки клеток и сочетание цветов на традиционных шотландских пледах. Хотя, сейчас шотландцы уже не столь сильно цепляются за родовые цвета, как несколько десятилетий назад.

— Пожалуй вы правы, мистер Твистоун. Но тогда Михаилу нужен слуга!

— О, это решается просто! Вы удваиваете жалование, а я вызываю своего старшего сына. Он прекрасно исполнит роль слуги при молодом барине. И, в случае чего укажет на ошибку в поведении. Заодно найдет учителя фехтования, но о цене обучения вы договоритесь с ним сами. Путь по морю долгий, вполне успеют научить паре приемов, тем более юноша привычен к холодному оружию.

— Аппетиты у вас! Но хорошо, вызывайте сына. И учителя. А пока, приглашаю вас на обед! Михаил, тебе лучше переодеться. Константин, вы надеюсь привезли с собой что-то более приличное, чем этот армяк? В нем только за стулом барина стоять, и то не в богатом доме!

— Привезли. Михаил, распакуй тот тючок, что из возка с собой забрал. Ближайшую неделю у боярина погостишь. Времени у нас немного, так что каждый день тренироваться будешь.

— Отец, а Аннушка?

— С Анной всем равно плотских сношений иметь нельзя сейчас, потом Федор привезет тебя на день, пообщаетесь. Нельзя, что бы тебя увидели на Москве. Так что тайком проживать будешь. Сейчас отобедаем, потом переговорим втроем о твоем задании. И о проблемах с наследством Анны. Боюсь, один Егорыч не справится. Нам с Федором подключаться придется! Переодевайся.

С помощью англичанина Михаил снял с себя европейское платье, надел ферязь привычную, опашень сверху, приняв обычный вид знатного русского юноши. Пошли обедать. К его удивлению, мистер Твистоун сел с ними. Он внимательно следил, как Михаил ведет себя за столом. По окончании обеда сказал:

— Вот чему учить вас совсем не надо, так это поведению за столом. Вы гораздо изящнее себя ведете, чем большинство европейцев. Они иногда ведут себя, как истинные дикари. Так что только одно замечание. Вы совсем не пьете вина. Только воду и ваш взвар. А в Европе все застолья сопровождаются обильными возлияниями. Как быть?

— Вообще-то мне вино или мед могут повредить, но если будет очень нужно, пару бокалов выпью. А лучше попрошу Аннушку сварить мне зелье от пьянства. Оно весь хмель из вина, или меда убирает. Буду пить перед застольем.

После обеда англичанин удалился отдыхать, а отец и Федор пригласили Михаила в кабинет, разъяснить что от него требуется и зачем такие мучения с изучением европейских обычаев.

— Смотри, Михаил — Шереметьев разложил на столе карту России. — Вот все эти земли контролируют шведы. Полностью отрезали нас от Балтийского моря. Захватили Корелу, Орешек, который у истока Невы из Ладожского озера стоит. Ям и Копорье. И, самое страшное, оторвали от нас Новгород, путем предательства Новгородской верхушки, купившейся на обещание создать независимое от Руси государство. А сами заставили Новгородцев под угрозой жизни королю ихнему присягать. Подхватились бояре, да поздно. Ладогу мы отвоевали, да не знаю, надолго ли. Воеводу тамошнего ты сам видел, ненадежен, да другого пока нет. Это север. Теперь запад. Там поляки со своим Владиславом. Михаила не признают. Отца его не отпускают. Постоянно пытаются рейды на Москву устроить. На юге с твоей помощью, слава Богу, главную опасность — Заруцкого в ловушку загнали, вот-вот изловят и на Москву отправят. Но все равно, спокойствия нет. Окраинные казачки, те, которые к Польше тяготеют, ненадежны. Соберут очередное войско и пойдут на Москву. Теперь о Москве. Родня Михаилова плотно вокруг него села. Шестовы, да Салтыковы места захватили, все больше власти хотят. Михаилу против них сложно выступить. Тем более, там мать за них. Чуть он пробует возразить, та сразу — «Прокляну»! Или шепчет ему на ухо, что, мол, сиди тихо, кроме моей родни у тебя сторонников нет. Еще чуть-чуть и отвернется народ от царя. А Марфа по своей женской ограниченности этого не видит. Я, как могу, кручусь, благо тоже родственник, но один многого не сделаешь. В общем, Миша, что бы снова в смуту не свалится нам в ближайшие пять лет мир нужен, на любых условиях. Даже за счет потери выхода на Балтику. Главное, что бы шведы Новгород отдали с прилегающими землями. Потом, окрепнем, и вернем обратно наши земли. Теперь Польша. Они, скорее всего, Смоленск потребуют и Новгород-Северский. Можем ими даже пожертвовать, если они Филарета вернут. Но уперлись вороги, знают его значение, и не отдают, даже в обмен на своих. Тут, правда, ты опять помог. Тот попик латинский, что ты в Лебедяни взял, действительно, сын внебрачный папского легата, что в Польше вес имеет. Мы пока этот аргумент в ход не пускали. Пусть легата его пассия достает, что бы сына вызволил. В самый последний момент в переговорах используем. Сейчас сидит в подвале одной из башен, мои дружинники охраняют, что бы предательства не было. И еще одно. Шведы с поляками на ножах. Там то ли Сигизмунд у короля что-то отнял, то ли король у Сигизмунда, да только воюют они друг с другом периодически. Вот, если бы их стравить, то они бы с нами быстро мир подписали, оба, что бы войска освободить. Филарет сейчас у своего «друга», великого канцлера Литвы, Сапеги, гостит на Белой Руси. Тот Сапега очень все английское любит, и сам по-аглицки говорит. Вот мы тебя через Англию и зашлем к нему. Заодно Филарета увидишь. Переговоришь тайно. Он всю кухню европейскую лучше понимает, чем мы здесь. Подскажет, может, что-то умное. И, если Польшу проезжать будешь, попробуешь намекнуть на претензии шведов к Сигизмунду. Аккуратно. В общем, там сам сориентируешься. А поедешь не как русский вьюношь, так и сам с Филаретом вместе в плену окажешься, а как англичанин знатный, или шотландец, как рыжий советует, виконт! Как считаешь, потянешь такое сложное дело?

Михаил задумался.

— Постараюсь. Дело новое, необычное. Да опыт небольшой есть. Полтора года при Михаиле в гадюшнике, Марфой с Салтыковыми устроенном, крутился. И, если бы не глупая поездка в Тихвин, так бы там и остался. А так дал против себя оружие. Надо только выучить все эти премудрости, этикетом называемые. И шпагой овладеть надо. При оружии спокойнее. И, если аглицкий хорошо освою, то франкскому и немецкому доучиваться не надо. Я же шотландец, могу на не родных языках с акцентом говорить. И, боярин Федор, документ нужен, хоть какой, личность подтверждающий.

— Об этом не беспокойся. Мистер Твистоун сделает. Я ему такие деньги плачу, титул в Англии купить можно. А теперь объясни, что там за сложности с наследством Анны.

Михаил повторил всю историю про родственников алчных, рассказал об Аглае, оставшейся вотчины отстаивать, о воеводе, который ему не понравился и вопросы его с подвохом. И о том, что молодые дружинники остались с Николаем по своей воле. Князь и боярин задумались.

— Николаю там не справиться. Он воин, а там крючкотворы набегут, бумагами завалят. Говоришь, лествичное право вспомнили, которое лет 200, а то и больше никто не применяет? Константин, надо кого-то в помощь посылать. Михаил всю зиму занят будет, ему волноваться нельзя, учиться спокойно нужно. Поэтому подумай, кого пошлешь.

— А что тут думать, Андрей поедет, третий. Жена у него, слава Богу родила, кормит. А в бумажных делах да в законах, он лучше всех понимает. Два дела о спорной землице выиграл для семьи. Я с ним 20 человек пошлю. Да голубей почтовых, если что — сам приеду. Как, Миша, подойдет такой план?

— Спасибо, батюшка, пусть Андрей с Анной переговорит, она лучше меня в этих делах разбирается. И Аглая, хоть старая, да голова светлая. Подскажет. И она грозилась деверя на помощь позвать, если что. Он за нее. И, батюшка, посмотри в библиотеке книги про Шотландию, какие есть. Историю Англиии я немного знаю, в вот про Шотландию — полная темнота.

— По-моему, у меня какие-то сказания шотландские были — вспомнил Федор, — поищу.

— Вот и договорились. Миша, ты учись, не думай о посторонних делах, Андрей через три дня выедет. Говоришь, дорога через Боровичи — Неболчи спокойна?

— Была спокойна. Да с отрядом в 20 человек мелкие шайки не страшны, а если регулярные войска выступят то местные загодя знать будут. Да вряд ли зимой решатся. На печи, в тепле уютнее!

— Твоя правда!