Боярышня Воеводина

Глава 34

Но встретиться с братом еще один раз пришлось. Из бесед с Сапегой узнал Михаил, что Сигизмунд под свою руку казаков запорожских прибирает, сейчас они с турками воюют, а потом на Русь натравит. Дословно все передал Симеону, что бы предупредили воевод в Москве.

В этот год весна решила посоревноваться с зимой и тоже наступила слишком рано. Уже в марте можно было спокойно трогаться в путь. Пан Замойский еще зимой подарил «шотландцу» отыгранного им у мошенников коня. Конь турецкий, дорогой, так что поехал Михаил на нем. Своего отдал Микки и образовались у них два вьючных мерина. Памятуя о злосчастном путешествии к Ладоге, Михаил второго коня навьючил теплой одеждой. Во-первых, вдруг холода вернутся, во-вторых, все-таки на север собрался. У Сапеги разрешения спросил. Он удивился, на юг же едешь! Отговорился, что хочет в Шотландию привести, отцу. Тот все-таки старый, постоянно зимой мерзнет. Порадует старика, а может, новую моду в Шотландии, а то и в Англии введет. Сапега загордился, приказал упаковать еще пару шапок. Тоже с дурацким названием «рогатывки». Хотя, вряд ли хуже их русских мурмолок! Но те свои, привычные. Распрощался с хозяином, пригласил в Шотландию, поохотиться и у них есть на кого, виски попробовать, волынку с родовым напевом послушать. Просил писать в Корабельную контору в Абердине, туда им все пишут, два раза в месяц едет посыльный, почту забирает. Удобно. Микки почти всю дорогу ржал, остановиться не мог. Михаил поинтересовался причиной веселья. Микки описал «древний замок» графа Мори — полуразвалившуюся башню, в которой старый граф и его слабоумный 22х-летний сын сейчас наливались дешевым виски, пятьдесят бочонков которого он лично привез им за согласие использовать их имена в секретных переговорах. Когда он уезжал из замка доносились звуки волынки и пьяные вопли хозяев, так удачно толкнувших глупому англичанину никому не нужные бумаги. Микки представил рожу Сапеги, приехавшего погостить у «своего друга», и увидевшего эти пьяные рожи, если они, конечно будут живы, а не упьются насмерть! После этого почти всю дорогу до городка Пружаны ржал уже Михаил. Так что соглядатаи пана Сапеги донесли, что гость поехал на юг, по дороге слуга веселил его какими-то рассказами, скорее всего, о похождениях с какой-то девицей, то ли Виской, то ли Лиской а больше они ничего не поняли. Но гость был доволен. Больше они не следили, гость остановился в корчме Пружан, давая отдых коням. И явно намеревался ехать дальше, так как расспрашивал о дороге на Варшаву. Перекусив в корчме, и убедившись, что слежки нет, молодые люди покрутившись по улицам городка остановились в другой корчме, по дороге, ведущей к Гродно. Все-таки кони застоялись в конюшне и преодолев почти 40 верст до Пружан, устали. Переночевали и рано утром поехали по направлению к Гродно, намереваясь сегодня в бодром темпе покрыть 60 верст до городка Свислочь, где намеревались заночевать, что бы потом в один перегон добраться до Гродно. Дальше взять курс на Каунас, тоже с ночевкой в местечке Алитус, а от Каунаса через Утяны и Розиттен, город у развалин одноименного Ливонского замка, добраться уже до России. Вышгородок уже русский город, как и Остров, занятый шведами. От поездки морем Михаил решил отказаться, так как Балтийское море севернее Риги еще не очистилось от льда. Да и получалось так длиннее.

По Ливонии ехали спокойно, народ, уверенный в том, что пока швед воюет с Россией с Польшей драться не станет, готовился к севу. Городки, больше напоминающие большие деревни были на удивление чистыми, постели удобными, в общем эта часть Европы произвела самое приятное впечатление. Мише даже стало чуть-чуть стыдно, что его цель была натравить шведов на местных обывателей! Но напомнив себе, что эти земли совсем недавно принадлежали ливонскому ордену, откуда псы-рыцари ходили на Русь огнем и мечом насаждать свою веру, ожесточил свое сердце. Тем более, доходили все более частые слухи о том, что Густав-Адольф, сменивший на престоле Швеции Карла IX, желая подчинить не только Новгородские земли, но и Псковские, двинул войска на Псков! Он замирился с Данией, и желал поставить точку в войне с Россией, что бы серьезно заняться Польшей и старшим родственником, Сигизмундом. Разговоры о замирении с Польшей уже прекратились. Не доезжая до условной границы с Россией, уже ввиду стоящего на высоком холме пограничного Вышгородка, съехали с тракта в лес, там, сев на пенек, Михаил вручил Микки ножницы и попросил послужить еще и цирюльником. Микки заохал, за время пребывания в Польше Мишина шевелюра выросла ниже плеч, если бы они не стригли концы волос, то была бы еще ниже. Каштановые, самого модного в Европе цвета, волосы вились крупными локонами. Их даже не надо было подвивать, как это постоянно делали европейские модники. Миша коротко приказал:

— Стриги! Сам-то короткие носишь!

— Так я-то лютеранин! У нас длинные волосы не в чести!

— Так и я не католик, а сейчас тоже в лютеранина перекрашусь! Кстати, расскажешь мне, какие у вас от католиков отличия! Крестятся как?

— Да так же, как католики, только реже. Например, утром, потом перед обедом, когда молитву благодарственную за пищу приносят, ну и перед сном. Пасторы наши могут в брак вступать, причащают не ложкой, а потиром, водой не крестят, только помазанием. И вообще, проще все. И одежда и поведение. Это я не о крайне ревностных, типа пуритан! А так, одевайтесь попроще, в темные цвета, креститесь пореже, а то у вас православные крестятся даже чаще католиков. И распятие снимите, замените простым крестом.

— Таким? — Михаил вытащил из кожаного мешочка простой серебряный крест строгой формы.

— Да, подойдет. И еще, у нас на молитве в храме псалмы поют все прихожане хором. А не хор, как у вас и католиков. Так что я молитвенник вам дам, почитаете! Во время пения молитвенник можно держать в руке открытым, что бы правильно выговаривать текст. И богослужение все на языке страны, что бы весь народ понимал. А не на латыни! Так что молебны у шведов будут на шведском! Вроде все! Жаль, зеркала нет. Значительно хуже смотритесь. Хотя без челки вам лучше.

— Зато богоугодно! Значит так, я все тот же Шотландец, против воли отца стал протестантом, поэтому уехал путешествовать, пока он успокоится от смены веры и озаботится, жив ли единственный наследник. С родственниками он в давней ссоре, так что скорее удавится, чем завещает им хоть пенни. К тому же имение майоратное, так что я спокоен! И да, веру сменил ради карьеры!

— Понял! Быстро у вас все выходит. Греха не боитесь?

— Грехи мне уже православный митрополит, в будущем патриарх отпустил, так что безгрешен!

— И где вы его сыскать умудрились?

— Если знаешь, где искать, то найдешь, — загадочно пояснил патрон, и приказал продолжать путь. Со шведами встретились уже в Острове. Расположенный на острове посереди реки Великой, укрепленный городок с каменной крепостью, и двумя крепкими мостами и проходящим через крепость трактом, служил как пограничным укреплением, так и чем-то вроде таможни. Миновать его было невозможно. Глубокая и быстрая Великая была серьезным препятствием. Так что пересечь ее можно только по единственному в округе мосту. Шведы, дежурящие на въезде в укрепленный городок, не особенно интересовались въезжающими путешественниками европейской внешности. Даже документов не потребовали. А на вопрос, где можно остановиться на ночь, один то ли не понял, то ли не захотел беседовать. Но второй, на ломаном немецком, объяснил, как проехать к единственной гостинице. Только предупредил, что там может быть шумно, так как в трактире господин комендант празднует день рождения. Михаил поблагодарил и презентовав польский злотый пожелал хорошо отметить это событие после смены. Знакомство со шведами началось.

В трактире гуляли. Человек двадцать шведов, светловолосые разных мастей, от светло-русых до рыжих, пили, на удивление Михаила, не вино, а пиво, закусывали копченым мясом и жареной речной рыбой. Периодически кто-то вставал, кланялся пожилому воину, сидевшему во главе стола, и что-то говорил на незнакомом языке. Все хлопали, поднимали кружки и выпивали.

— «Здравицы в честь именинника!» — понял Михаил. И подумал, что самое трудное будет наладить общение. Языка-то он не знал от слова совсем. Но решил быть вежливым, поклонился всей компании и подошел к трактирной стойке, собираясь спросить комнату у хозяина. В это время именинник обратил на новое лицо внимание, махнул ему рукой и что-то сказал, повторив еще раз, на ломаном немецком.

— Господин приехал из Европы?

— Да, господин офицер.

— Из Германии?

— Нет, я из Англии, точнее, из Шотландии.

— О, издалека! Присаживайся, гость, мы празднуем мой 50-тый день рождения. Я Олаф Свенсон, комендант этого богом забытого городка!

— Джордж Мак-Вирт, виконт Мори, если мой сумасшедший папаша еще не изгнал меня из клана.

— За что же так можно обойтись с собственным сыном?

— К тому же единственным. Все обычно. Папа ярый приверженец папизма, а я решил сменить католичество на лютеранство. Причем сознательно. Вот он и взвился. Надеюсь, ничего у него не выйдет. Для такого действия нужна подпись короля, а он сам протестант! Да и владение у нас майоратное. Редкость в Шотландии. Вот я и отправился путешествовать, надеясь, что папаша заскучает и решит, что лучше сын-протестант, чем совсем никакого!

— Правильно сделал! И что думаешь делать дальше?

— Честно, не знаю. Думал через Польшу проехать в Вену, и там решить, но попал на слишком гостеприимных поляков, задержался в гостях, да и на короля польского было интересно взглянуть, и пропустил теплую погоду. Пришлось дожидаться весны. Да еще скрывать свою веру. Там кругом ярые католики, во главе с королем. Хорошо, что еще не забыл, как католика изображать, а то и арестовать могли.

— Да, вполне. А зачем в Польшу тебя понесло?

— Вначале не в Польшу, а в Ливонию, в Ригу. Депозит у меня был в конторе Московской компании. Я думал в Гамбург, или в Любек деньги отправить, что бы с большой суммой по Германии не ездить, а у них контора только в Риге! Я и не думал, что это так далеко! — В это время его внимание привлек Микки, отошедший от стойки и командующий слугами, тащившими поклажу наверх. Махнул ему рукой. Тот приблизился.

— Господин виконт, я снял комнату, разберу вещи, буду ждать вас! Вы только заплатите хозяину.

— Молодец! Вот, возьми и заодно поешь что-нибудь!

— Слушаюсь!

— Так что вы хотели делать в Вене? Простите мои вопросы, но тут, на краю земли, такая скука, что каждое новое лицо, как подарок!

— Раздумывал, стоит ли податься в наемники. Выяснить, какие условия, можно ли хорошие деньги заработать! Вдруг папаша долго злиться будет!

— А ты воевал-то когда-нибудь?

— Да постоянно. В Шотландии это обычное явление. То ты в набег идешь на соседей, то соседи на тебя. В основном овец угоняли. Основное богатство — овцы, ну и коровы, у кого пастбища побогаче. Так что летом приходилось постоянно с оружием в обнимку спать ложиться. Конечно, на крупные и богатые кланы нападают редко, это уже война получится. Вон, Гордоны могут 10 000 человек сразу призвать, а потом еще столько же. Мы же, к сожалению одно название, что графы. Народу с гулькин нос, земли, правда, много, да в основном песок да камни. Вот я и решил ко двору короля Якова податься. А там католиков не любят. А если разобраться, так обряды в Англиканской церкви точь в точь как у католиков. Только папу не признают. А старик встал на дыбы. Вот я, что бы досадить ему побольше не в Англиканскую церковь, а в протестанты ушел. Пусть позлится. Имение-то все равно майоратное!

— Авантюрист ты, парень, как я посмотрю!

— Приключения люблю.

— А почему ты сразу к Якову на службу не перешел? Раз все равно с отцом поссорился?

— Так он, папаша, то есть, письмо королю написал, что бы меня домой вернули. Король меня выслушал, и сказал, что он вернуть меня должен, хотя смену веры и одобряет и меня на службу хотел бы взять, но сначала надо с отцом помириться. И посоветовал в Европу съездить, что бы отец понервничал и сдался!

— Ты не обижайся, я не просто так выспрашиваю. Мы сейчас дополнительные войска набираем. Может, пойдешь к нам? У Швеции скоро будет самая сильная армия в Европе! Если решишься, я письмо рекомендательное дам к фельдмаршалу Горну. Может, возьмет даже офицером.

— Неожиданно. Я думал, застрял здесь, пока море ото льда не очистится. Хотел через Ригу в Гамбург проплыть. Очень мне не нравится по Польше ехать! То дерутся между собой — плохо, то в гости зазывают, еще хуже, не откажешься. Надоело заморского гостя изображать, хозяев развлекать! Да и еда у них — жирное, тяжелое. Мы мяса так много не едим, а если едим, то с кашей, или с лепешками. А они блюдами, жир течет, а сало? Чистый соленый жир! Ужас. Пожалуй, я подумаю, что мне по Европе зря кататься. Ночь на размышление можно взять?

— Конечно, дело серьезное. Сейчас наш король стоит у Нарвы, часть войска у Гдова, хочет взять Псков. Наверное, произведет атаку со дня на день.

Мы здесь сидим больше как таможня, что бы хитрые немцы из Риги и ливонцы не пытались в обход нас с Москвой торговать. Мы эту крепость даже не захватывали. Просто пришли и сели. Гарнизона тут не было, только ополчение. Они нашей подмоге даже рады были, много лихих людей вокруг шатается. В основном поляков. А так как атака на Псков скоро будет, тебе к войску не надо прямо через псковские земли ехать. Поезжай через Эстляндию. Народ в ней тихий, забитый, препятствий не будет. И вера протестантская, всяких католиков нет. Завтра, если надумаешь, приходи к таможне — двухэтажное здание около собора. Письмо дам! Заодно можешь в собор православный сходить, ничего плохого в этом нет. Христиане, как мы. Интересно у них служба проходит. Давай, устал, наверное, отдыхай и решай. До завтра!

Миша вышел от шведов расстроенным. Если король решил напасть на Псков, то надежда на мир очень мала. И ехать ему к королю шведскому нельзя. Не будет же он равнодушно смотреть, как русский город громят! А предупредить своих надо! Решено, он пойдет в коменданту, возьмет письмо, поедет в Эстляндию и там «заболеет». Вряд ли швед возьмет одну из сильнейших крепостей в восточной Европе, если не во всей! Может, после поражения будет сговорчивее?