Боярышня Воеводина

Глава 37

Поправлялся Михаил быстро. На второй день пришел лекарь, перевязал рану, спросил, когда он умудрился получить арбалетный болт в плечо, и кто его вытаскивал. Соврал, что когда отбивал свой скот от угнавших его разбойников, а вытаскивала местная ведьма-травница. Пришлось плечо разрезать, что бы руку сильно не повредить. Похвалил умелую травницу. После обеда заглянул Якоб Делагарди. Спросил про самочувствие. Рассказал о себе. Оказался из французской семьи гугенотов, сбежавших в Швецию после отмены Нантского Эдикта. Отец был маршалом при Генрихе IV, поступил на службу к шведам. Он тоже. Разговор продолжили на франкском. При близком знакомстве тоже оказался приятным человеком. Сказал, что после Тихвина не верит, что Псков они возьмут, так что постарается уехать к своему корпусу, стоящему в Ладоге. После его ухода Михаил задумался. Раньше ему казалось, что самое сложное будет не показывать свою ненависть к врагам, притворяться своим, оказалось — не поддаться обаянию врагов, при близком знакомстве оказавшимися вполне приличными людьми. Вон, как Якоб, или погибший Эверт. Пришлось напоминать себе, что, пока он беседует с Якобом, его орудия обстреливают Псков и гибнут русские люди. Якоб приходил еще несколько раз, жаловался, что все одно и то же. Что в Тихвине, что в Пскове — только успеешь разрушить часть стены, как за ночь ее восстанавливают мешками с песком, деревом, а то и камнем. Но он сумел прочесть часть оставшихся после Горна бумаг, и понял, где намечена основная атака. Показал свои планы Михаилу. Тот не мог не удивиться гению Горна.

Да, он сумел нащупать слабое место в почти идеальной защите города. Четыре башни. Варлаамова, в углу стены Окольного города, на берегу Великой, стена, соединяющая ее с Высокой Башней, стоящей у устья Псковы, Устье было перекрыто Нижними деревянными решетками, уходящими в воду до дна речки. С другой стороны они поддерживались Плоской Башней, от которой шла стена к Кутекроме — угловой башне Крома, соединяясь с ней Эта стена как бы соединяла защитные сооружения Крома со стенами Окольного города. Горн планировал взять Варлаамову башню, укрепиться в ней, и на части стены, обращенной к Великой, разрушить Высокую башню, и те самые решетки, закрывающие устье Псковы. Тем самым открыть вход в город. Тем более, что послать подкрепление защитникам башням Псковичи сразу не смогут, уж очень в узком месте они расположены. План Делагарди планировал представить королю по его возвращении. Оставалось придумать, как предупредить защитников крепости.

Молодость брала свое. Спустя 10 дней спина зажила, Михаил стал посещать укрепления шведов, как бы интересуясь ходом осады. Встречали его с почтением, как следовало относиться к спасителю короля. Препятствий для хождения по любым местам шведского лагеря у него не было. И в одной из этих прогулок его осенило. Он увидел тренирующихся арбалетчиков. Подошел, попросил показать, как стрелять из этого оружия, заявив, что познакомился с ним только получив арбалетный болт в плечо, а вообще в Шотландии предпочитают лук и стрелы. Ему показали и пригласили его принять завтра участие в «охоте на псковичей». Согласился. Незаметно забрал три болта, унес в палатку. На двух написал три слова, четыре не поместились — Варлаамова, Высокая, Плоская. Кутекрома не поместилась. На последнем ничего писать не стал, написал на бумаге, плотно обкрутил древко запиской и обмотал ее аккуратно, виток к витку, тонкой бечевой. На следующий день направился к арбалетчикам. Они старались подстрелить как можно больше защитников стены. Михаил долго выбирал цель. Жертвовать воином, даже ради донесения такой важной вести не хотелось. Но вот, один из защитников поднял над стеной деревянный щит, что бы прикрыться от стрел. Три болта легли кучно, четвертый, пустой, чуть в стороне. Стрелки посмеялись над неловким аристократом, списав его неудачу на неумение. Никто и не подумал, что так кучно положить болты может только мастер. Арбалетчиков перебросили на другой участок. Михаил стал ждать.

Старый десятник Ерофей грозно отчитывал своих подчиненных стрельцов.

— Чего дурни ждали, удалью хвалились! У нас каждый чкеловек на счету, трудно было дощатый щит поднять? А теперь трое раненых. Хорошо, двое легко, а Васька, вон в грудь. Тегиляй от болта не спасет. От стрелы еще так-сяк, а от арбалета — нет! Вон, смотрите, доски и то почти насквозь пробиты! Кучно стрелял, гад, только непонятно в кого.

— Дядька, смотри, а зачем на болт веревка намотана, и на других буквицы выведены!

— Глазастый. Давайте ка, вынем эти болты и к воеводе.

Через час три болта лежали на столе у воеводы Афанасия Гагарина. Рядом с ним, разглядывая странные послания стояли его соратники, Василий Морозов и Федор Бутурлин.

— Что сие означает?

— Похоже на тайное послание. Стрелок отменный, три кучно положил, и все в щит. На каждом три слова — названия башен. Те башни и защищать и штурмовать сложно — узко, реки. Неужели шведы там штурм готовят?

— А зачем третий веревкой обмотан?

— Давайте размотаем, давай нож, Федор!

Вскоре в руках у бояр было написанное на бумажке послание.

— «Шведы могут начать штурм этих башен, начиная с Варлаамовой, но не раньше, чем вернется король. Будьте осторожны» и две буквы ММ.

— Интересно, кто это отправил?

— Теперь вспомнил! — воскликнул Гагарин — Федор Шереметьев предупреждал, что в свите короля может быть наш человек! Что бы присматривались к чему необычному.

— Так это предупреждение, или наоборот, сбить с толку хотят? Оборонять тот угол — неблагодарное дело. А у нас каждый человек на счету!

— А давайте сделаем так…

Густав вернулся печальным и горящим местью. Похвалил Якоба за внимание к бумагам покойного. Приказал в тайне готовиться к штурму именно этих башен. И начать с Варлаамовой. Но план был нарушен неожиданным прорывом в Псков подкрепления, во главе с воеводой Плещеевым. Через Гремячие ворота. Пока тайно переправляли 20 орудий, маскировали их, готовились к штурму, количество защитников крепости возросло. В Ярости Густав-Адольф отдал приказ о штурме. Двадцать орудий непрерывно поливали железом башни, разрушили верхний этаж Варлаамовой, частично — Высокую и Плоскую. Со стороны реки Кремль расстреливали пушки с другого берега. Под шум канонады пехота ворвалась в Врлаамову башню и закрепилась в ней, частично взяв стену, ведущую к Высокой. Особого сопротивления шведам не оказывали. Но при попытке по стене приблизиться к Высокой башне и Нижним решеткам, их встречал свинцовый град. Густав, воодушевленный первой победой приказал усилить пехотные части еще двумя полками и с рассветом продолжить штурм. Что бы взять все же Высокую башню, открывая дорогу внутрь Окольного города и на Кремль. Вечером все пировали в его шатре, празднуя первую победу и скорое падение города. Все восхваляли короля, забыв об авторе плана, покойном Горне!

Михаил не мог подключиться к веселью. И на вопрос короля о причине его грусти нашелся, и ответил, что стычки в Шотландии научили его, что надо опасаться, когда враг слишком быстро сдается. Это попахивает ловушкой! Не стоит пока вводить свежие части, надо подождать. Веселый Густав рассмеялся, заявив, что не стоит равнять хитроумных шотландцев с русскими простофилями, проспавшими свое слабо укрепленное место, и приказал ввести два полка. На рассвете разошлись. Михаил злился, старался, рисковал, а на его послание не обратили внимания! Он чувствовал, как устал, еще немного и сорвется, просто начнет убивать шведов! Наплевав на последствия! И вот, в момент такой слабости, утреннюю тишину разорвал гром! Взрыв был такой силы, что у шатров попадали столбы! И на короля свалился собственный шатер накрыв остатки празднества! Варлаамовская башня была заминирована. И вот, она похоронила под собой почти четыре лучших шведских полка. Урон колоссальный. Лучшие полки шведской пехоты не успевшие еще вступить в бой были уничтожены. Густав рвал и метал.

Хуже всего, что пока в лагере шведов царил траур, русские успели частично восстановить башню и стену Окольного города заранее припасенными материалами, не утруждая себя разбором завалов! Густав был в бешенстве. Он решился на последний, самый мощный штурм без всяких уловок! Уже по своему плану! Только жесткий обстрел города, а затем — штурм всеми силами войска! Начали подготовку. Новые позиции для пушек и новые укрепленные лагеря были готовы к середине листопада (октября). Невзирая на постоянные обстрелы с городских стен и постоянные вылазки защитников, все было готово к штурму. Весь огненный припас сосредоточили вблизи позиций, что бы стрелять без перерыва. Самый большой склад располагался около батареи из 20 пушек напротив южной стены Окольного города. Рядом же находились склады провианта и наиболее боеспособные части, готовые идти на приступ. Михаил понимал, что сейчас решается судьба не только города, но и всей компании! Возьмут город, все станет для России намного сложней. Устоит Псков — вся компания шведов развалится. Шведы сами начнут просить переговоры о мире, тем более, Сигизмунд начал укреплять Ригу и крепости в Ливонии, а в Швеции зашевелились его сторонники.

И Михаил решился. Нечего себя жалеть. Найдут, кого направить на переговоры кроме него! Сейчас важно не дать шведам победить. Превратив шансы 50 на 50, в 90 на 10 в пользу русских. Он давно наметил себе это место, крайнюю пушку недалеко от хранилища огненного зелья. Пару раз проходил мимо, как бы ненароком касаясь рукой ствола. Сегодня же коснулся рукой лафета, послав импульс силы. Отошел, осмотрел окрестности. Ему надо было быть не дальше, чем в 8-ми косых саженей от пушки, (около 20-ти метров) а это было опасно! Нашел небольшой холмик за которым был овражек с протекавшим ручейком. Идеально! Ночью не спал — писал письма отцу, матери, Анне, дочери, Шереметьеву. Объяснял, что выхода у него не было. Наказал Микки, если погибнет, переправить их на Москву. Заодно они обеляли и его, и его отца. Их никто не сможет обвинить в его гибели. Если же он выживет — немедленно сжечь! Помолился, попросил удачи, перекрестился и вышел из шатра. Микки с огромными от ужаса глазами преградил ему дорогу.

— Майк, — Микки впервые обратился к нему подлинным именем, — Майк, что ты задумал?

— Сжечь все шведское войско, тезка. Другого выхода нет. Так что выполни все, что я тебя просил! А теперь дай дорогу, пока я не растерял всю уверенность! Не бойся, умирать я не хочу и не стремлюсь. Я постараюсь выжить. Так что дай пройти и береги письма!

Он отстранил чуть не плачущего Микки и направился к заветной пушке. Пока спрятался за примеченный бугорок. Стал ждать. Пушкари наводили орудия, забивали заряды, ядра и пыжи, засыпали затравку, зажигали фитили. Одновременно с командой — «Пли»! Михаил ударил силой, нет, не по складу пороха. Это было бы слишком явно, его могли вычислить. Погибнуть в огненном вихре взрывов он был готов, но не в подвалах дознавателей Шведского короля! Он ударил по подготовленной пушке. Лафет треснул, орудие накрненилось, упало, и подкатилось в сторону сложенных зарядов, разбрасывая искры из запального отверстия.

— Спасайся! — Заорал один из пушкарей, бросив банник и побежал куда-то назад, подальше от явной смерти. Михаил набросил на себя водный щит сроком на пять минут, и бросился в жидкую грязь на дне овражка. Громыхнуло и полыхнуло так, что всем на стенах крепости показалось, что разверзлись и земля и небо и наступил конец света. Запылал продуктовый склад. Разлетающиеся куски раскаленного металла и сыплющие искрами картуши с порохом, поджигающие другие склады с зарядами, ржущие кони, умирающие люди. Армия шведского короля погибала на глазах. Микки смотрел на этот апокалипсис расширенными глазами. И это все дело рук одного человека? Его хозяина. Такого спокойного, слегка ироничного, и мягкого человека? Бывшего хозяина. Выжить в таком огненном кошмаре не представлялось Микки возможным. Но он твердо решил убедиться, что его тезка мертв, а потом уже нести жуткую весть его родным. Надо ждать, когда кошмар прекратиться. И идти, попытаться найти Майкла, живого, или мертвого. А потом уже ехать в Москву. И помнить, не Майкла, Джорджа! Помнить, Джорджа! Не выдать хозяина! И он ждал.

Рядом, на той же горушке, смотрел на гибель своей армии король Густав II Адольф. Что послужило причиной? Кто это устроил? И что теперь делать? Катастрофа, полная катастрофа! Как теперь объясняться с этими тупицами из риксрода! Начнут выяснять, зачем он решил завоевать никому не нужный русский Псков, почему не замирился в Россией, отобрав у русских купцов выход в Балтику, все, что требовалось Швеции. Почему не отнял у католиков такую вкусную Ригу? Он потерял почти половину армии, если не больше, в одно мгновение, почти весь пороховой запас, и продовольствие. Сейчас надо подсчитать потери, собрать все, что осталось, и немедленно убираться прочь, под такую безопасную и тихую Нарву. Главное, поскорее, пока псковичи не осознали степень его потерь и не бросились добивать. Силы-то у них сравнялись, и у них преимущество в порохе и орудиях. К несчастью большинство пушек были заряжены для мощного залпа по Пскову, и во время пожара их просто разорвало! Значит, два дня на поиск выживших и виновных, и срочное отступление. Кавалерия своим ходом, раненые на ладьях, остальные тихо по берегу реки и озер. Густав повернулся и увидел растерянного слугу его спасителя Джорджа. Самого Джорджа не было видно. Послал выяснить, где его господин. Дрожащий англичанин объяснил, что граф хотел посмотреть на работу осадных батарей, так что… Густав перекрестился. Выжить в том аду у батареи не представлялось возможным.