Боясь нас

ГЛАВА ТРИНАДЦАТЬ

КИНАН

Это было похоже на взрыв всего чудесного, напавшего на мои вкусовые рецепторы. Ее крики заглушили стоны, которые я издавал в ее киске.

Она уже кончила один раз, а я боролся за второй. Ее дрожащее тело было липким в моих руках и слабым напротив моего рта.

— Кинан, пожалуйста.

Вот так, детка. Умоляй меня. Еще немного.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — повторяла она. Я знал идеальный способ довести ее до крайности, и это было именно там, где я хотел.

Я немного быстрее провел языком по ее клитору, и когда ее бедра бесконтрольно задрожали, я улыбнулся ей в кожу.

— Трахни меня.

Она прошептала это так тихо, что, если бы не прислушался к этой самой просьбе, я бы ее пропустил. Я продолжал впитывать все, что исходило от нее.

Удовольствие от осознания того, что она все еще жаждала моего члена внутри себя, было почти лучше, чем расплата. Она повернулась ко мне, стоя на коленях, и потянулась к пряжке моего ремня.

Моя рука на ее запястье остановила ее.

— В чем дело? — спросила она. На ее лице были написаны растерянность и похоть.

— Думаю, мы закончили. — Я выбрался из спальни как раз в тот момент, когда ее гневный крик пронзил воздух.

Миссия выполнена.

Я направился к винному шкафу моего отца в подвале. Я очень надеялся найти Кеннеди сегодня вечером в этом доме только для того, чтобы обнаружить еще один тупик.

Часть меня задавалась вопросом, что я буду делать, если когда-нибудь найду ее.

Она принадлежала мне так же, как и ее мать, и я знал, что не смогу игнорировать свои инстинкты, чтобы сохранить их. Отсутствие меня уничтожило. Уйти — это не то, что я не смог бы сделать во второй раз.

Я взял неоткрытую бутылку с планами прикончить ее к утру и повернул обратно к лестнице, но остановился при виде Шелдон, спускающейся по лестнице.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я с нетерпением, проявляющимся в каждом слоге.

— Куда, черт возьми, ты пришел? — она остановилась на полпути вниз по лестнице и скрестила руки на груди. Не глазеть на них было чертовски невозможно. Она всегда была щедро наделена в этом смысле. То, как они подпрыгивали всякий раз, когда она объезжала меня, было постоянным воспоминанием, к которому я охотно обращался всякий раз, когда мне требовалась разрядка.

— Я этого не делал, а ты сделала. Дважды. (прим.: Игра слов. «Сome» (в англ.) означает и «приходить» и «кончать»).

— Я прошу тебя трахнуть меня после того, как ты все равно пригрозил сделать это, а ты уходишь? — от унижения ее щеки порозовели, хотя она стояла передо мной с высоко поднятой головой.

— Ты не просила, ты умоляла, но, к счастью для тебя, мне стало скучно.

По правде говоря, я ушел, потому что, хотя и хотел ее тело, я видел, что действительно причиняю ей боль. Я жаждал этого больше, чем следующего приема пищи.

— Просила я или умоляла, не имеет значения. Знай, что ты никогда больше не прикоснешься ко мне. Ты сделал мне одолжение, правда. Я уже забыла, насколько посредственным может быть твой трах. — Она сделала шаг назад вверх по лестнице, но после этого я ни за что не позволил бы ей уйти.

Назовите это попыткой успокоить самолюбие, но из-за этого ее только что основательно трахнут, но не так, как она ожидала.

— Отлично. Ты хочешь, чтобы тебя трахнули? — я уронил бутылку, позволив ей упасть и разбиться о лестницу, и схватил ее за запястье, чтобы развернуть ее, швырнув ее о стену у лестницы. Шок и страх сорвались с ее губ, словно затаив дыхание.

— Отпусти меня.

— Замолчи. Если мы трахаемся, сначала мне нужна твоя задница.

Должно быть, она очень разозлилась, спустившись полностью обнаженной, но это пошло мне на пользу. Я раздвинул ее ноги и устроил свои собственные между ее ног.

— Ты все еще девственница?

Она молча кивнула. Когда мы были вместе, я без особого энтузиазма пытался убедить Шелдон позволить мне взять ее туда, но она всегда мне отказывала. До сих пор я уважал ее желания.

Ее дыхание было глубоким и тяжелым, когда она оперлась обеими руками о стену, казалось, принимая то, что произойдет.

Нам обоим это было нужно.

Я крепко сжал ее челюсть и давил, пока она не открылась. Медленно я просунул внутрь два пальца и приказал ей их пососать. Тем временем я расстегнул ремень и джинсы и опустил их настолько, чтобы мой член выскользнул наружу. Я все еще был тверд и пульсировал после поедания ее киски. Вид ее обнаженного тела сделал меня ещё более жёстким.

— Достаточно. — Мой голос был хриплым от похоти, что делало мои команды более грубыми, чем я предполагал, но легкая дрожь по ее спине дала мне понять, что она хорошо на это отреагировала. Я убрал пальцы от нее и слегка провел ими по ее позвоночнику.

Я опустился на колени и обхватил ее задницу руками, прежде чем раздвинуть ее, чтобы насладиться видом ее маленького розового бутона розы.

— Блядь, — прорычал я, прежде чем попробовать первый раз.

— О Боже. Кинан, что ты… — у нее перехватило дыхание, когда я медленно погрузил два пальца в ее киску, по одному. Одновременно я ласкал ее киску и поедал ее задницу, наслаждаясь тем, как она распадалась на части под моими ласками.

— Иди сюда, — приказал я, поднявшись на ноги. Я схватил ее за волосы и развернул, прежде чем поставить на колени. — Отсоси мне.

Она, не теряя времени, взяла меня в рот, я держал ее волосы, высоко их подняв, как поводок, а ее голова энергично покачивалась. Я уже забыл, как приятно было чувствовать, как ее губы обхватывают меня. Моя голова откинулась назад, и я издал ворчание, когда почувствовал, что мой оргазм нарастает. Необходимость кончить была сильной, но я планировал освободиться только в одно место.

— Вставай.

Она поднялась на трясущиеся ноги.

— После того, как я кончу тебе в задницу, я верну свое клеймо на прежнее место. — Когда она открыла рот, чтобы протестовать, я скрутил ей сосок и прорычал: — Не шути со мной по этому поводу.

Я верну себе то, что принадлежало мне.

Все, что она могла сделать, это кивнуть, прежде чем я снова упер ее руки в стену и раздвинул ей ноги, прежде чем наклонить ее. Я позаботился о том, чтобы смазать свой член как можно больше, прежде чем прижать головку к ее все еще влажной заднице. Мне пришлось действовать медленно, поскольку в качестве смазки у меня не было ничего, кроме нашей объединенной слюны.

Жар от ее задницы, когда я начал входить в нее, воспламенил меня. Хотя я не мог видеть ее лица, я знал, что она плачет — по неровной запинке в ее голосе, когда она задыхалась каждый раз, когда я погружался глубже.

— Больно, — захныкала она и чтоб меня, если от этого мой член не стал ещё больше. Я вошел в нее лишь головкой члена.

— Это потому, что ты борешься с этим. Впусти меня.

— Как? — воскликнула она.

— Перестань думать, вот как. — Я обнял ее за талию и прижал к себе. Это движение заставило ее задницу втянуть меня глубже, и я почти мгновенно кончил.

Еще немного.

Я скользнул пальцами другой руки вниз, пока не коснулся ее киски, из которой все еще капало, несмотря на ее протесты.

Шелдон прерывисто стонала, когда я тер ее там, дразня и поднимая до такого кайфа, которого она никогда раньше не испытывала и никогда не испытала бы, если бы я этого не позволил.

— Внутри меня.

— Что? — я начал медленно двигаться внутри ее задницы. Мои бедра двигались в ритме, который был мне незнаком последние четыре года.

— Я хочу, чтобы твои пальцы вошли в меня… пожалуйста.

— Почему?

Мой темп увеличился бесконечно. Я хотел бы еще раз познакомить ее с жестким трахом, но сначала мне нужно было не торопиться. Я не хотел, чтобы это закончилось, пока она не подчинится мне.

— Мне просто нужно, — бессвязно пробормотала она,

— Мой член? — она прислонилась лбом к стене и кивнула, но я хотел знать. Я схватил ее за горло и повернул к себе лицом. — Скажи мне, что тебе нужен мой член.

Я еще немного увеличил темп. Ее задница уступала мне, становясь моей собственностью, и вскоре она тоже это сделает. Мне просто нужны были слова.

— Скажи это, детка. Скажи мне, что ты чувствуешь… — я засунул пальцы глубже в ее киску и прошептал ей на ухо: — Прямо здесь.

— Бля… Кинан.

— Скажи это, — рявкнул я.

— Ты владеешь мной! — она закричала и забилась в конвульсиях под моими пальцами, когда кончила.

— Правильно, детка. Твоя милая маленькая попка принадлежит мне, и ты тоже.

Мой ритм быстро превратился из медленного поддразнивания в энергичный. Я бросил все на хер.

Ее задница приветствовала мои неумолимые поглаживания, а ее крики подстегивали меня. Когда она больше не могла держаться на ногах, я поставил ее на колени. Она быстро положила руки на ступеньки и приготовилась к моим безжалостным толчкам внутри ее тела.

Мои пальцы больше не проникали в нее. Вместо этого я схватил ее за бедра, чтобы глубже притянуть ее к своему члену.

— Это так больно. О, малыш, я кончаю, — взмолилась она.

— Бля, да. Давай на мой член. Я хочу чувствовать, как твоя задница засасывает меня.

Ее ноги дрожали, а дыхание вырывалось прерывистыми вздохами, когда она кончала с силой, заставляя меня следовать за ней и опустошаться внутри нее.

Сила наших оргазмов, казалось, высасывала из нас обоих силы, когда мы рухнули на лестницу.

Мы заснули прямо на лестнице, и через некоторое время меня разбудил звонок телефона.

— Да? — я лениво пробормотал в трубку. Я даже не был уверен, что ответил, пока звонивший не произнес два слова, от которых у меня остановилось сердце.

— Лэйк пропала.

Я тут же вскочил и натянул джинсы. Шелдон начала приходить в себя, когда я крикнул в трубку:

— Какого черта ты имеешь в виду говоря, что она пропала?

— Я имею в виду, что она ускользнула среди ночи, — процедил Дэш.

— Ночью? Подожди… Который час?

— Сейчас седьмой час утра. Какого черта ты там делаешь?

— Ничего, — ответил я слишком быстро. — Я спал.

— Что происходит? — Шелдон сонно пробормотала.

— Это моя сестра? — закричал Дэш в трубку.

— Это Дэш? — я тихо кивнул ей, прежде чем приказать ей подняться наверх. Впервые она выслушала без возражений.

— Ты ей звонил?

— Несколько раз. Она не берет трубку, но я знаю, что она видит, что я звоню, потому что она продолжает отправлять меня на голосовую почту.

— Почему она ушла?

— Вероятно, потому, что Киран снова отклонил ее визит.

Я зажмурился и выругался:

— Он убьет нас, а затем и ее.

— Да, и раньше, чем ты думаешь. Нам удалось убедить частного детектива и больницу снять обвинения.

— Как?

— Деньги. Как еще?

— Так, когда же его освободят?

— Через три часа.

— Ебать! — закричал я. — Итак, у нас есть три часа, чтобы найти ее. Ты искал у ее тети?

— Я сейчас еду туда.

— Я уже в пути. — Я повесил трубку, не сказав больше ничего и на полной скорости побежал вверх по лестнице на первый уровень, свернул направо и побежал вверх по второй лестнице.

— Что происходит? — спросила Шелдон, натягивая вчерашние джинсы.

— Что ты делаешь? — я остановился и пристально посмотрел на нее. Шелдон была среднего роста, а я был высоким, и я использовал это в своих интересах каждый раз, когда пытался ее запугать.

— Я одеваюсь. Я же не могу пойти домой голой, не так ли?

— Ты никуда не пойдешь, так что отсутствие одежды не должно быть проблемой. Считай это своим домом, пока мы не найдем Кен.

— Не называй ее так. У тебя нет такой привилегии.

— Как мужчина, который оплодотворил твою яйцеклетку, я думаю, что есть.

— Но это все, что ты сделал. — Ее голос повышался с каждым словом, когда она дергала одежду.

— Потому что сука, которая ее родила, не пыталась сообщить мне, что родила от меня ребенка.

— Не вини меня, потому что ты трус. Что мне было делать? Искать по всему миру? Переворачивать все камни, под которые ты мог залезть?

— Да, — просто ответил я. — Я бы сделал то же самое, если бы ты сбежала… если бы ты действительно сбежала.

Она уперла руки в бедра и холодно посмотрела на меня:

— Это угроза?

Я подошел к ней, пока моя грудь не оказалась на одном уровне с ее. Я нежно схватил ее за подбородок и поднял ее лицо, чтобы я мог посмотреть ей в глаза.

— Это угроза, обещание, обязательство и клятва. Отнесись к этому серьезно, детка, потому что, если ты когда-нибудь уйдешь, я найду тебя, но не могу обещать, что ты это переживешь.

— Я скучаю по-прежнему тебе, — неожиданно прошептала она. Боль в ее глазах была безошибочной.

— Это очень плохо, потому что он ушел. — Разбитое сердце невозможно вылечить.

— Навсегда?

— Да, детка. Навсегда.

Она высвободила подбородок из моих пальцев и сделала шаг назад.

— Тогда мне больше, нечего сказать. Я ухожу.

Я кивнул, и она, казалось, восприняла это как согласие, но, когда я поднял ее и швырнул на кровать, она закричала и начала сопротивляться.

— Молчи, а то я тебя трахну прямо здесь, и на этот раз я не буду ждать разрешения.

— Ты бы не изнасиловал меня. — Страх, выраженный в ее глазах, противоречил ее вызову.

— Ах, да? Испытай меня.

— Я буду драться с тобой.

— Мне это понравится.

Она замолчала и замерла, поэтому, не говоря больше ни слова, я сорвал с ее тела джинсы и встал. На выходе я подобрал остальную ее одежду и выбежал, на всякий случай захлопнув за собой дверь.

Сожаление подкралось ко мне, когда я прислонился к двери. Если бы я мог надрать себе задницу, то сделал бы это. Даже для моих собственных ушей я звучал как мерзавец, но что мне было делать?

Я не мог позволить ей уйти, но часть меня жалела, что не заходила так далеко.

Возможно, мне стоит отпустить ее.

Чем дольше я был рядом с ней, тем опаснее для нее я становился, но эгоистичная часть меня, которая была наиболее доминирующей, просто не могла отпустить.

Я подъехал к дому, где прошло детство Лэйк. Машина Дэша уже была припаркована на улице, поэтому я подошел к двери и позвонил. Я не ожидал, что Дэш откроет дверь, но как только я вошел внутрь, то понял почему.

— Просто скажи мне, где ты, дорогая. Мы беспокоимся за тебя… Да, я знаю, что твой парень — невнимательный засранец, но помни, почему ты его любишь… ты не это имеешь в виду.

Я внимательно прислушался к одностороннему разговору, но, когда оказалось, что он ни к чему не ведет, я молча указал на телефон.

— Лэйк? — сказал я в трубку.

Она фыркнула и спросила:

— Да?

— Кирана освободят примерно через два часа. — Я повесил трубку и передал ее тете.

— Зачем ты это сделал? Мы можем не добиться от нее ответа в следующий раз.

— Она придет, — ответил Дэш.

Карисса скрестила руки на груди и посмотрела на нас со скептицизмом.

— Лэйк вполне способна принимать собственные решения. Хотя Киран мне очень нравится, он не имеет и не должен иметь над ней такой власти.

— Тогда ты явно никогда не была влюблена.

Меньше чем через час Лэйк хлопнула входной дверью, закатила глаза и поднялась наверх. Карисса последовала за ней наверх, оправившись от удивления, вызванного тем, как быстро вернулась ее племянница.

Удивительно, что она вообще удивилась, учитывая, какой мужчина ее муж. Несколько лет назад у меня сложилось впечатление, что с ним не стоит шутить. Он оказался одним из лучших частных сыщиков в мире и тем, кто, несомненно, смог бы найти Кеннеди. К сожалению, незадолго до пропажи Кеннеди Джексон исчез в какой-то стране третьего мира по одному делу.

— Где моя сестра? — спросил Дэш, отрывая меня от мыслей.

— В доме моего дяди.

— Так что вы, ребята, делали вчера вечером? — я протер глаза, чтобы увидеть, как он смотрит на меня прищуренными глазами.

— Разве это твое дело?

— Кто-то должен был сделать ее своим делом, поскольку последние четыре года тебя это не беспокоило.

— Какого черта ты от меня хочешь? Письмо с извинениями?

— Я хочу, чтобы ты набрался мужества и понял, что мы больше не дети. Моя сестра не заслуживает того, чтобы нести на себе всю тяжесть твоей обиды, и если ты хотя бы подумаешь снова причинить ей боль, я убью тебя, ублюдок.

— Ну, тогда я предлагаю тебе убить меня сейчас, потому что, хоть уйду я, хоть останусь, она будет страдать. Было ошибкой вернуться сюда, поэтому, если ты хочешь обвинить кого-то, вини того, кто все это начал.

— Ты не делаешь ситуацию лучше. Почему ты этого не видишь?

Я рассмеялся, несмотря на серьезность нашего разговора.

— Потому что я не хочу делать ее лучше. У меня нет никаких намерений делать это. Я пришел за ней. Итак, как я уже сказал — убей меня или не вставай у меня на пути.