Боясь нас

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТЬ

КИНАН

После противостояния с Шелли пляж был последним местом, где мне хотелось бы находиться. Если бы я следовал своим инстинктам быть ублюдком, то отвел бы ее в какое-нибудь уединенное место, где мог бы разыграть, как она останется моей. Но Кеннеди доверяла мне. Только встретившись с ней, я не мог остаться в стороне.

Как мог такой невинный человек без особых усилий обладать таким контролем?

— Почему вы, ребята, так долго? — спросила Лэйк подозрительным тоном. Она взглянула на Шелдон, прежде чем обратить прищуренные глаза на меня.

Шелдон решила промолчать, поэтому я заговорил:

— Мы запутались в направлении, в котором двигались, но вовремя исправили ситуацию. — Это был скрытый смысл, который, судя по взгляду, который она послала мне, уловила только Шелдон.

— Мама! — Кеннеди на полной скорости пробежала через вестибюль курорта, а остальные последовали за ней. Впервые с тех пор, как я отпер дверцу багажника, улыбка появилась на губах Шелдон, когда она наклонилась как раз вовремя, чтобы поймать Кеннеди. — Мы сейчас пойдём на пляж?

— Маме просто нужно надеть купальник, и тогда мы пойдем, ладно?

На лице Кеннеди появилось недовольное выражение, а затем она посмотрела на свое пустое запястье, словно проверяя время. Ее маленькая головка вздернулась, и вспышка озорства появилась как раз перед тем, как она сказала:

— Мама, ходи голая, как в душе!

Отличная мысль.

Я не мог сдержать смех, который кипел внутри и вырывался наружу, пока не заполнил вестибюль. Все, включая Шелдон, последовали моему примеру, а Кеннеди в замешательстве посмотрела на нас, прежде чем присоединиться. Как только я снова взял себя в руки, то присел рядом с Шелдон.

— Я думаю, это отличная идея, Кеннеди, но твою маму могут не пустить на пляж, если она не одета должным образом. Что скажешь, если твои тетя и дяди заберут тебя, а когда закончим, мы придем и найдем тебя?

— А дядя Кики тоже пойдет?

— Кто? — я обратился к Шелдон за помощью.

— Киран. Она не может правильно произнести его имя, поэтому Лэйк предложила называть его так. Думаю, он все еще заставляет ее платить за это.

— Конечно, он пойдет. На самом деле, он будет держать тебя за руку всю дорогу. Звучит неплохо?

Она с энтузиазмом кивнула, но почему-то я понял, что она недовольна тем, что не ушла немедленно. Киран подошел и взял ее на руки, но прежде чем он успел уйти, она спросила:

— Ты тоже пойдешь?

Обеспокоенное выражение ее лица, словно она боялась меня потерять, заставило меня задуматься. В тот момент мне хотелось пообещать ей весь мир и ничего плохого, если она этого пожелает.

— Я бы не пропустил это, — пообещал я.

Когда все покинули вестибюль, я положил руку на спину Шелдон и повел к стойке регистрации.

— У меня бронь на троих.

Я предоставил клерку мою информацию, и он вручил мне связку ключей. Схватив Шелдон за руку, я повел ее к лифтам.

— Пожалуйста, скажи мне, что это ключи от двух комнат.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что нам с Кеннеди нужна отдельная комната.

— Вы обе останетесь со мной.

Двери лифта открылись, и, к счастью, рядом с нами не было никого, кто мог бы войти. Я чувствовал, как мое настроение резко меняется.

— Я не стану укладывать свою дочь спать в комнате с незнакомцем.

Я проиграл бой. Моя рука сжала ее горло, и я заставлял ее отступить, пока она не оказалась в ловушке в углу. Я мог только надеяться, что здесь нет камер.

— Я для нее больше не чужой. Я ее отец. И об этом ей расскажут сегодня вечером. — Оказанное мною давление помешало ей ответить, что было самым безопасным путем.

Только когда двери открылись, я отпустил ее. Я внутренне боролся с самим собой. Прежний я, возможно, жил во лжи, но я бы никогда не прикоснулся к ней таким образом, и даже сейчас мне было не по себе.

Я снова положил руку ей на поясницу с нежностью, которая противоречила грубой силе, примененной несколько мгновений назад.

«Единственный способ выжить — причинить вред тем, кто против тебя, прежде чем они смогут причинить вред тебе, но, если им это удастся, ты поприветствуешь боль и заставишь их заплатить.»

Тогда совет Кирана только напугал меня, но теперь дал цель. Я укрепил свою решимость, напомнив себе, что это не сказка. Для меня это было только начало ее заточения.

Шелдон не произнесла ни слова и все еще выглядела немного контуженной после инцидента в лифте, но я был полон решимости не чувствовать вины.

Когда мы добрались до пляжа, Кирана и Лэйк нигде не было. Дэш лежал на солнце и читал книгу, а все девушки на пляже наблюдали за ним с явным восхищением. Я оглянулся в поисках Кеннеди и обнаружил, что она плещется в воде вместе с Кью и Джесси. Кью пытался научить ее заниматься серфингом, по крайней мере, на мелководье, а Джесси наблюдал. Веселье захлестнуло мои чувства, стирая все напряжение последних нескольких часов.

— Трехлетние не занимаются серфингом, чувак. — Джесси был невозмутим.

— Это не просто трехлетний ребенок. Не так ли, малышка? — Искра ревности промелькнула во мне при осознании того, что все, кроме меня, были в отношениях с Кеннеди.

— Мама… Кинан, смотрите! — Кеннеди изо всех сил пыталась устоять даже с поддержкой Кью, и когда ей наконец это удалось, появилась ярчайшая улыбка. Шелдон, не теряя времени, побежала в воду, создавая всплеск, пока я разглядывал ее пышную фигуру в купальнике. Материнство пошло на пользу ее телу.

Ради нескольких часов пляжного веселья и счастья дочери, я отпускаю прошлое и свои планы на будущее. Я научил Кеннеди основам плавания и использовал это как возможность сблизиться. Я был поражен ее страстью к воде в таком юном возрасте.

Киран и Лэйк материализовались после того, как мы утомились в воде. Виноватый румянец, заливший ее щеки, и его самодовольная ухмылка подробно описали то, чем они занимались последние несколько часов.

— Мило, что вы двое наконец присоединились к нам, но я голоден, — объявил Дэш.

— Почему ты не попросил одну из женщин, которая не может перестать смотреть на твою промежность, принести немного еды?

— Потому что тогда они ожидали бы, что я буду выкладывать все на стол, а моя мама научила меня, что то, что находится внутри моей банки для печенья, очень ценно.

— Это была я, идиот. — Шелдон закатила глаза, вытираясь полотенцем с Кеннеди.

— Раз Кинан бросил нас, чтобы жить здесь, почему бы ему не выбрать место?

Я послал Дэшу взгляд, чтобы он отвалил, и собрал сумку, которую Шелдон собрала для Кеннеди.

— Я здесь не живу, поэтому не знаю.

Я повернулся к Шелдон как раз вовремя, чтобы увидеть игру эмоций на ее лице, прежде чем она скрыла это пустым выражением. Могло ли это быть напоминанием о том, что я ушел или что создал другую жизнь? Когда мы начали обратный путь на курорт, я не обратил на это внимания. Кем бы мы ни были раньше, теперь это уже не имело значения.

Вернувшись на курорт, мы договорились встретиться через час за ужином, прежде чем разойтись.

— Вы трое в одной комнате? — спросила Лэйк после того, как остальные ушли. Выражение ее лица сменилось неодобрением.

— Да, это так.

— Но вы не сказали Кеннеди, — продолжила она, переводя взгляд между нами двумя. — Не смутит ли это ее?

— Поверь мне, я пыталась ему сказать, — проворчала Шелдон.

Кеннеди уже дремала у меня на плече и вряд ли что-нибудь заметит, но я понял точку зрения Лэйк, хотя меньше всего мне хотелось с ней соглашаться. Я изо всех сил пытался получить рычаг и посмотрел на Кирана в поисках помощи, молча общаясь с ним.

— Мы возьмем Кеннеди, раз уж уже приняли душ. — Он забрал ее из моих рук и, схватив Лэйк за локоть, повел по коридору.

Шелдон наблюдала, как они прошли небольшое расстояние до своей комнаты, прежде чем сердито вставить ключ-карту в замок. Примерно после трех неудачных попыток я оттолкнул ее в сторону и сам открыл дверь.

— Сначала я приму душ, чтобы подготовить Кеннеди. — Это все, что она сказала, прежде чем исчезнуть в большой ванной и хлопнуть дверью. Стены завибрировали от силы ее гнева, заставляя произведения искусства в золотой рамке греметь на стенах.

Я подождал, пока не услышал шум душа, прежде чем снять плавки и последовать за ней. Было пыткой смотреть, как Шелдон сияет, когда она играла на солнце и в воде, и не иметь возможности прикоснуться к ней. Я подумал, что раз она моя, то и я могу побаловать себя.

Когда я вошел в ванную, пар уже начал образовываться, но я все еще мог различить ее силуэт в большой душевой кабине, рассчитанной на двоих. Я воспользовался моментом, чтобы полюбоваться ее обнаженным телом через стеклянную дверь, прежде чем открыть ее.

Она подпрыгнула и тихо ахнула, прежде чем ее янтарные глаза потемнели от гнева.

— Убирайся.

— Нет.

Это было все, что я мог вымолвить, прежде чем поддался похоти, пробежавшей по моим венам прямиком к члену. Я пресек любые дальнейшие протесты, засунув язык как можно глубже в ее горло, и, к моему удивлению, она приняла меня.

Однако вскоре я узнал, что удовольствие от ее капитуляции не обошлось без небольшой боли. Она провела ногтями по моей груди. Я вздрогнул в тот же момент, когда мой член ожил и стал тверже, чем раньше.

Когда я, наконец, позволил своим губам опуститься к ее шее, она прошептала:

— Кажется, я не могу отказать тебе, и, что еще страшнее, я не хочу этого, хотя это все, что у нас когда-либо будет. Надеюсь, тебе этого достаточно.

— Шелли, мне никогда не будет достаточно. — Я поднял голову, чтобы встретиться с ней глазами. — Так что, думаю, мне придется продолжать трахать тебя. — Я поднял ее ногу и обхватил ею свое бедро, чтобы можно было медленно войти в нее. Я не мог остановиться, пока не погрузился в нее полностью, и мне нравилась вспышка боли в ее глазах перед тем, как она отдалась наслаждению.

— Кинан, ты так наполняешь меня, — простонала она, прежде чем ее глаза закрылись.

— И ты все еще владеешь мной, детка. Черт возьми. — Мои бедра врезались в нее, пока это не превратилось в бешеный трах. Ее вздохи и стоны были такими гортанными, что я чувствовал, как они поднимаются по моему позвоночнику, пока в конце концов не вырвались из моего горла с хрипом. — Такого никогда не было, — прорычал я ей в шею, прежде чем прикусить ее. Я хотел причинить ей боль больше, чем дышать, поэтому кусал сильнее, пока она не взмолила о пощаде.

Жаль, что мне нечего было дать.

Кровь пронеслась по моему телу, усиливая мою потребность. Я поймал себя на том, что приподнимаю ее выше вокруг своей талии, но когда этого стало недостаточно, я прижал ее к стене душа, чтобы мой член мог мучительно глубоко входить в нее.

Ее киска засосала меня еще глубже, даже когда она, хныча, умоляла притормозить.

— Кинан!

Ее крик заставил мой член дернуться внутри нее. Мне чертовски нравилось мое имя на ее губах, и я бы все отдал, чтобы сохранить его там.

— Не проси меня остановиться, детка. Я не могу. — Я крепче обнял ее и оказал ей необходимое трение, чтобы толкнуть ее через край, прямо в оргазмическое блаженство. Как только она начала опускаться, я толкнулся глубже внутрь ее тела, чтобы освободиться.

— Тебе нельзя кончать… внутрь меня… снова, — задыхалась она. Я отпустил ее и отвернулся.

— Разве ты не на противозачаточных средствах?

— Нет.

Прежде чем ответить, я нашел время взять мыло и намылиться.

— Мы назначим прием, когда вернемся.

— Это все, что ты можешь сказать? — огрызнулась она и выхватила мыло из моей руки. — А что, если я снова забеременею?

— Тогда я буду здесь ради тебя. — Даже для меня это прозвучало скорее как угроза, чем жест поддержки.

— Этого не произойдет. Однажды ты разрушил мою жизнь. Я не позволю тебе сделать это снова.

— Ты хочешь сказать, что моя дочь разрушила твою жизнь?

— Да… нет. Я говорю, что ты разрушил мою жизнь. Кеннеди — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я просто хочу, чтобы ты не был ее частью.

Жестокость, с которой ее заявление поразило меня, заставила мое самообладание взорваться. Я распахнул дверь душа и вытащил ее за собой — мыльная кожа и все такое. Она не пыталась уйти, и поэтому мне удалось легко усадить ее на мраморный туалетный столик.

— Раздвинь ноги.

Я не знаю, был ли виною тому тон моего голоса, хмурый взгляд на моем лице или возможность получить еще один умопомрачительный оргазм, но она без споров раздвинула ноги, и я быстро погрузил все свои дюймы в ее киску, поглощая ее крики.

— Я заставлю тебя пожалеть об этом.

Прошел час, я это понял, когда проверил свой телефон и увидел сообщение от Кирана, в котором говорилось, что они взяли Кеннеди с собой поесть, а также адрес ресторана.

— Мы закончили борьбу на сегодня? — спросила Шелдон. Голос ее был хриплым и слабым от жесткого секса и сна. Я не заметил, как она начала проводить пальцами по моей груди. Более четырех лет я делал татуировки на груди, чтобы забыть ту ночь, когда вся моя жизнь стала ложью, и вместо этого начал жить в кошмаре. Каждая татуировка была бессмысленной, кроме одной, что закрывала шесть пулевых ранений, которые я получил в ту ночь. Я всегда слышал, как мне повезло, что я остался жив, хотя чувствовал, что это далеко не так.

— Все в прошлом, — заявил я резче, чем имел в виду, но постоянно оказывался в состоянии разочарования, когда дело касалось ее.

— Нет. Оно здесь… — Она поцеловала место возле моих легких, прежде чем двинуться дальше и подняться к моей груди. — И здесь… — Она еще раз поцеловала то место, где билось мое сердце. Я почувствовал каплю влаги и посмотрел вниз, чтобы увидеть одну слезу. — Они никогда не исчезнут. Татуировки не избавят от боли. Это намного глубже, чем твоя кожа.

Она подняла глаза и снова встретилась со мной взглядом, но на этот раз выдержала его.

— Почему ты продолжаешь так на меня смотреть?

— Как так?

— Как будто ты что-то ищешь.

— Потому что это так.

— И что ты ищешь?

— Его.

— Его?

— Парня, в которого я влюбилась.

— Зачем тебе это?

— Потому что я уже давно хотела сказать ему, что все еще люблю его.

В ушах у меня звенело от силы звука сердца, колотящегося в груди. Я искал искренности или признака того, что это все еще может быть ложью.

Она все еще любила меня?

Нет, не меня.

Его.

— Что?

— Я хочу, чтобы он вернулся. Если не для меня, то для Кеннеди.

— Он был дерзким, высокомерным, избалованным и неверным, помнишь? — Ее мнение обо мне навсегда осталось в моей памяти. Я не имел права чувствовать себя обиженным из-за этого. Я более чем заслужил это.

— Да, но он также следовал своей совести и любил всем сердцем. Он бы отдал за меня свою жизнь, а не угрожал лишить ее несколькими способами. Он ушел, потому что в глубине души не мог позволить мне пойти другим путем, поэтому сделал все, что мог, чтобы освободить меня.

Она провела пальцем по определенному месту на моей груди, прямо под сердцем. Между сломанными лозами были заключены слова:

«Разбитая любовь может длиться вечно, пока ты носишь ее осколки у самого сердца».

— Я простила его много лет назад и тоже хранила осколки, ожидая его возвращения, но он так и не вернулся. Мне пришлось научиться жить без него.

Она посмотрела на меня с такой надеждой и любовью, что у меня не было другого выбора, кроме как отпустить ее и встать с кровати. Честно говоря, я потерял дар речи. Я быстро собрал свою одежду, чтобы одеться, и направился в ванную. Дверь закрылась, но я не успел пропустить звук ее плача.

Когда мы приехали, в ресторане было полно местных жителей и туристов. Бар уже был переполнен, и казалось, что все столики заняты. Я быстро заметил нашу компанию, сидящую за дальним столом и повел Шелдон за руку, к ее большому огорчению.

— Приятно, что вы присоединились к нам, — саркастически поприветствовал Дэш.

— Тебе действительно нужно найти девушку, и перестать обламывать кайф, — заметил Киран.

— Киран! — отругала Шелли, занимая место справа от Кеннеди. Я занял место слева от дочери и потянулся за ожидающим стаканом воды.

— Я не обломщик. Я голоден.

— Дядя Кики, что это значит?

— Дерьмо.

— О-о-о, мама. Дядя сказал плохое слово.

— Поздравляю, придурок. Ты официально развратил нашу племянницу.

— Что такое придурок?

— Вы оба тупицы, — Кью рассмеялся.

— Тупица! — Кеннеди повторила, а затем восхитительно рассмеялась.

— Блядь, перестаньте говорить, не учите плохому мою дочь. — От моей вспышки гнева все за столом затихли, включая Кеннеди. Был слышен вздох Шелдон, но я смотрел только на Кеннеди, а она на меня, хотя ее глаза округлились от удивления. Мне было интересно, сможет ли она понять, что только что произошло. Я закусил нижнюю губу, гадая, что же делать дальше.

— Что за «блядь»?

Все рассмеялись.

— Кеннеди, это плохое слово, которое не следует говорить ни маленьким девочкам, ни взрослым, в присутствии такой милой маленькой девочки, как ты. Мне очень жаль.

Она кивнула и снова сосредоточилась на поедании курицы, как ни в чем не бывало. Когда она обмакнула куриное филе, я заметил, что она смешала кетчуп и медовую горчицу, как это делаю я.

— Мы заказали для нее, чтобы ей не пришлось ждать, как всем нам, пока ты закончишь развлекаться, — снова ворчал Дэш.

— У тебя серьезный случай синих шаров, приятель.

Мы сделали заказ, и до конца ужина разговор протекал легко. Я узнал многое из того, что произошло в мое отсутствие.

Шелдон должна была получить диплом домедицинской подготовки в следующую субботу. Она хотела учиться на педиатра. Для меня это было новостью, учитывая, что она всегда хотела стать фотомоделью. У меня было ощущение, что Кеннеди имеет к этому какое-то отношение.

Киран получал степень в области компьютерных наук. Это лишило меня дара речи на долго. Он получил спортивную стипендию, чтобы играть в баскетбол за «Аризону», поэтому я знал, что получение степени было частью этой сделки, но я не ожидал, что он выберет что-то, не связанное со спортом.

Лэйк училась на педагога. Ее план состоял в том, чтобы стать учителем начальной школы, специализирующимся на проблемах с ограниченными возможностями обучения.

Дэш изучал бизнес, играя в мяч в Аризоне, к большому неудовольствию своего отца, который предпочитал, чтобы его наследник и единственный сын посещал Лигу плюща или, точнее, свою альма-матер. Он уже начинал перенимать деловые операции у своего отца.

Квентин пошел в армию сразу после окончания школы, когда заявил, что студенческая жизнь не для него, а дисциплина никому еще не повредила. Джесси, как ни странно, этого не сделал, хотя вырос в семье военного. Все ожидали, что он просто пойдет по стопам своего отца, но вместо этого предпочел работать с ними.

Казалось, что все сделали большие шаги и двинулись вперед, а мне все еще казалось, что я стою на месте.

— Так где Уиллоу? Кто-нибудь скажет где она?

— На этой ноте, думаю, мне придется воспользоваться мужской комнатой, — кашлянул Джесси.

— Уиллоу, эм… ну, она…

— Она уехала в Небраску, и с тех пор мы ничего о ней не слышали и не видели ее.

Я взглянул на Дэша, который сердито сидел на стол.

— Значит, она буквально сбежала, да? Думаю, обаяние и деньги действуют не на всех.

— В чем твоя проблема? — спросил Дэш, наконец, подняв взгляд.

— В тебе. Ты тупица.

— И кем это делает тебя?

— Дерзким, высокомерным, испорченным и неверным. Я правильно запомнил, Шелли?

— Да, но, кажется, я забыла кое-что. Ты еще и трус. — Она отодвинулась от стола и встала со стула. — Лэйк, можешь присмотреть за Кеннеди? — Она не дождалась ответа и ушла. Я следил за ее движениями, пока она не исчезла в дамской комнате.

— Если ты хочешь ее вернуть, то ведёшь себя неправильно, — заявил Киран.

— Ты должно быть эксперт?

Вместо ответа он повернулся к Лэйк.

— Детка, ты любишь меня?

— Да. Ты любишь меня?

— Навсегда, — тихо прошептал он. Его жесткий взгляд устремился на меня. — Видел? Это так просто.

— Это?

— Это. Не нужно быть гением, чтобы осознать это, действуй, пока не стало слишком поздно.

— Как насчет того, чтобы взять Кеннеди с собой и уложить ее спать, чтобы вы с Шелдон могли побыть наедине? — предложила Лэйк.

Я не собирался спорить с такой возможностью.

— Кеннеди?

— Да, Кинан? — прежде чем заговорить, в который уже раз мне пришлось подавить желание сказать ей, что я ее отец.

— Твои тетя и дяди собираются отвезти тебя обратно, чтобы ты могла немного поспать. Мы с твоей мамой будем неподалеку.

— Иди сюда, маленький несовершеннолетний правонарушитель. Посмотрим, сколько неприятностей можем натворить перед сном. — Киран подхватил ее и перекинул через плечо, к ее большому удовольствию. Ее взволнованные визги эхом разнеслись по ресторану, когда он вывел остальных.

Мне потребовалось еще мгновение, чтобы осознать, что все они оставили меня оплачивать счет. Пока я доставал свою кредитную карту, Шелдон вышла из туалета. Даже отсюда я мог видеть, какими красными и опухшими были ее глаза.

— Шелли?

У меня в ушах зазвенело от голоса какого-то придурка, называющего мою девушку прозвищем, которое дал ей я, когда мы были влюблены. Шелдон возвращалась из туалета, а я следил за каждым ее шагом, когда к ней подошел блондин, похожий на типичного парня из студенческого братства. Когда его пальцы скользнули по ее талии и притянули к себе для поцелуя, я вскочил со своего места и быстро приблизился. Она стояла ко мне спиной, поэтому не видела, как я подошел к ним.

— Эрик? Как… что ты здесь делаешь?

— Я обедаю с родителями. Я же говорил тебе, что из этого района. Ты в порядке? Я звонил и искал тебя повсюду.

— Я в порядке. Только что пережила очень тяжелые времена из-за стресса перед выпускными экзаменами и поступлением в медицинскую школу.

— Ты все еще идешь на выпускной, да?

— Я не уверена и расскажу все это позже, но мне нужно вернуться.

— Не нужно торопиться, Шелли. Все ушли. Так кто твой друг?

Ее цвет лица заметно побледнел от звука моего голоса, вторгающегося в их интимный момент. Я придал своему лицу самодовольное выражение, но, судя по тому, как она тряслась, то уже знала, что это притворство.

Я предупредил ее о том, что произойдет, если узнаю, что она солгала. Я знал, что она лгала мне. Она забыла, насколько хорошо я ее знал. Я также знал, что однажды встречусь лицом к лицу с парнем, с которым, как она думала, могла бы забыть обо мне.

— Я ее парень. Ты друг семьи?

— Нет, я отец ее ребенка и мужчина, с которым она будет трахаться до конца своей жизни… как бы долго это ни длилось. — Я позаботился о том, чтобы посмотреть ей в глаза, когда сказал последнее. — Итак, теперь, когда нам всем ясна роль в ее жизни, мне придется попросить тебя убрать пальцы с ее тела, прежде чем я сломаю каждый из них.

— Шелли, кто этот парень?

Я сорвался и даже не пожалев об этом. Крики пронзили воздух после того, как я сбил парнишку из студенческого общества с ног и быстро разбил ему лицо.

— Кинан, пожалуйста! — кричала Шелдон, но я не обратил на это внимания. Видения их двоих вместе атаковали меня, и каждый удар по его лицу и телу был моим способом выбить их.

— Ты убьешь его. Пожалуйста остановись. — Она потянула меня за плечи, и с каждой отчаянной попыткой остановить меня ее сила росла, пока я больше не мог игнорировать созданную мной сцену.

Черный туман медленно рассеялся, и когда я встал на ноги, то схватил ее за руку и повел обратно к нашему столу, как будто ничего не произошло. Я изменил выбор с карты на наличные, чтобы оплатить счет, и вывел ее из ресторана, явно игнорируя кровавое месиво, которое оставили ее парень и мужчина, который мог убить ее к концу этой ночи.