Боясь нас

ГЛАВА ВОСЕМЬ

ШЕЛДОН

Прошла неделя с тех пор, как я слышала или видела Кинана, и я все еще чувствовала его поцелуй, как будто он стоял здесь и целовал меня до потери сознания в этот момент. Огромная, напуганная часть меня надеялась, что он передумал, сдался и вернулся в ту нору, из которой вылез — или, зная Кирана, его насильно уговорили прятаться.

Это знание напомнило мне, что то, что Кинан оказался здесь, в любом случае было его ошибкой. Если бы он не настоял на поисках, я бы не переживала так.

Только это было больше похоже на злость, потому что, несмотря на то, что говорили мои губы, мое сердце все еще билось для него. Я поняла это в тот момент, когда снова увидела его, что все в нас, возможно, изменилось, но мои чувства остались прежними.

Мысли о том, что он все еще владеет какой-то частью меня, было достаточно, чтобы свести меня с ума.

У меня было такое чувство, будто я умираю внутри, но в то же время снова живу.

Но я больше не была наивным подростком. Я также была матерью, у которой был ребенок, которого нужно было защитить, и я прошла через слишком многое, чтобы снова сдаться.

В последние четыре года речь шла не столько о его интрижке с учительницей, сколько о том, что он сбежал и оставил меня с осколками нашей любви.

— Я не могу поверить в то, сколько времени это занимает, — прорычал Дэш, расхаживая взад и вперед. Я сидела на диване в гостиной, чувствуя себя отруганным ребенком, ожидающим наказания.

Киран до сих пор не вышел из тюрьмы, и расследование ни к чему не привело. Мы прочесывали каждую улицу, переулок, а иногда доходили до того, что врывались в места, выглядящие заброшенными, в поисках Кеннеди.

Я помогала с поисками, несмотря на всеобщий протест. Доктор посоветовал мне успокоиться, потому что, хотя пуля задела только висок, любая травма левого полушария мозга могла повлиять на мое зрение, речь и подвижность правой стороны.

Нашей единственной надеждой теперь было то, что Киран сможет привести нас к тому, кто ее похитил. В залоге было отказано, а посещения были ограничены, когда частный детектив выдвинул обвинения. Он был довольно непреклонен в отношении заключения Кирана после того, как получил незначительную черепно-мозговую травму, но и более значимый удар по его эго.

Выпускной был через неделю, а это также означало, что Киран пропустит его. Лэйк была опустошена и с момента ареста жила вместе со мной. Она сказала, что не может вернуться в Аризону и оставить его, несмотря на то, как он обращался с ней во время ареста, поэтому мы давали друг другу утешение.

Впервые за долгое время я подумала об Уиллоу и о том, чтобы она сказала или сделала, если бы была здесь. Прошло три года с тех пор, как я с ней разговаривала, и еще больше с тех пор, как я видела ее в последний раз. Я говорила себе, что не буду, но мне было больно, когда она решила оставить нас всех позади. Она прервала все контакты и даже держалась подальше от Сикс Форкс.

Дэш ни разу не сказал о ней ни слова, но я знала, что это причинило ему вдвое большую боль, чем мне. Назовите это интуицией.

Лэйк призналась, что навсегда разрушила их дружбу, когда приняла решение последовать за Кираном в Аризону. Несмотря на достижения Кирана, Аризона предложила Кирану и Дэшу спортивную стипендию в Дьюке, Висконсине и Кентукки. Однако Киран был готов отказать им всем, когда Лэйк сказала ему, что поступление в колледж вместе с Уиллоу было их планом с тех пор, как они были маленькими девочками. В Небраске они вместе должны были получить степень по гуманитарным наукам: Уиллоу — по текстилю и моде, Лэйк — по образованию.

Каким-то образом Лэйк убедила Кирана, что отношения на расстоянии сработают и что она не может стать причиной того, что Киран откажется от своей мечты, и поэтому они поступили в разные колледжи.

Вера в любовь на расстоянии продлилась в течение семестра, а затем Лэйк перебралась в Аризону, что Уиллоу тяжело пережила, особенно после того, как мать Уиллоу отреклась от нее за то, что она придерживалась своего решения получить степень в области моды. Ее мать не одобряла карьеру, которая, по ее мнению, не давала ни будущего, ни безопасности.

Лэйк, Киран и Дэш отправились на поиски Уиллоу после целого семестра отсутствия контактов и обнаружили, что она больше не посещает колледж в Небраске. Когда мы поняли, что она не вернулась домой, беспокойство переросло в гнев. Она как будто просто исчезла.

— Шелдон… Шелдон!

Голос Дэша проник в мои мысли, и я вернулась в настоящее.

— Можешь ли ты перестать выкрикивать мое имя?

— Твоя дочь пропала, как и ее папочка, — усмехнулась Дэш. — А ты действительно сидишь здесь и мечтаешь?

— Никто более ясно чем я не осознает пропажу моей дочери!

Я вскочила с дивана и оказалась прямо перед его лицом. Я никогда не ненавидела кого-то так сильно, как сейчас своего близнеца. Я делила с ним утробу, но никогда не чувствовала себя более оторванной от него, чем в последние четыре года.

С тех пор, как Уиллоу исчезла, он превратился в ублюдка. Он был жестоким, холодным и беспощадным. Несмотря на все его усилия, ему удалось стать похожим на нашего отца, только хуже. Я никогда не знала, что мой отец был кем-то другим, кроме жесткого человека, но когда-то Дэш был спокойным, обаятельным и с ним было легко общаться.

— Я понятия не имею, кто ее забрал и почему. Не знаю, кормят ли ее и тепло ли ей по ночам. Я даже не могу спать, потому что все, что я слышу — это как она зовет меня, ее крики. Я не могу есть, потому что меня тошнит от одной мысли о том, через что она проходит. Я хочу умереть, Дэш.

Мои крики утонули в его груди после того, как он притянул меня ближе. Я цеплялась за него, несмотря на наши разногласия.

— Мне очень жаль, ладно?

Я кивнула, потому что говорить было невозможно. Не знаю, как долго мы так простояли, но, когда мы наконец оторвались, вся передняя часть его рубашки была мокрой от моих слез.

Я засмеялась, а когда он с любопытством посмотрел на меня, указала на его рубашку.

Его лицо скривилось, когда он посмотрел на рубашку, которая, несомненно, стоила больше, чем моя арендная плата.

— Отлично, теперь я весь в соплях.

— Это выглядит хорошо на тебе. Я слышала, что это в моде в Париже.

— О, да? Как я могу соблазнять женщин, когда на мне сопли моей сестры?

Его шутка вызвала у меня панику, и я больше не могла удержаться от вопроса, который мучил меня все эти годы.

— Дэш?

— Да?

— Почему ты ее не ищешь?

Вот так выражение его лица из игривого превратилось в серьёзное.

— Потому что она не хочет, чтобы ее нашли… и она не хочет меня.

— Но разве ты узнаешь наверняка, если не пойдешь за ней?

Мой вопрос, казалось, заставил его заколебаться, поскольку он потер затылок, как делал, когда нервничал.

— Я должен сказать тебе кое-что. Я…

Стук в мою дверь прервал все, что он собирался сказать. Я пошла открыть дверь и обнаружила Кинана с парнем, которого я знала, но имя которого не могла вспомнить. Его светлые волнистые волосы и ярко-голубые глаза придавали ему безупречный вид студента, и мне стало интересно, ходила ли я с ним в школу. Возможно, он был членом братства.

— Ты собираешься впустить нас или продолжишь пускать слюни на Джесси?

Джесси! Он был компьютерным гением, с которым Лэйк подружилась в старшей школе. Он не долго посещал нашу школу, прежде чем снова переехать. Он помог, когда Лэйк решила сыграть в детектива и раскрыть прошлое Кирана.

— Что ты здесь делаешь?

— Мы здесь, чтобы помочь найти малышку, — ответил Квентин, которого я не заметила, ведь он стоял за Джесси, прежде чем пройти мимо Кинана и Джесси в квартиру.

— Могу я войти? — Джесси, казалось, был единственным мужчиной с хорошими манерами.

Я молча жестом пригласила его войти. Прежде чем войти, он одарил меня вежливой улыбкой, но не раньше, чем бросил в мою сторону сочувственный взгляд.

Вслед за ним вошел еще один…

— Где ты был? — вопрос вылетел еще до того, как я поняла, что задаю его. Я хотела забрать свои слова обратно, но из-за самодовольной ухмылки на его лице было уже слишком поздно.

— Дорогая, я дома, — пропел Кинан. Он обнял меня за талию, прежде чем приподнять, чтобы отодвинуть в сторону и войти в квартиру.

Как только он поставил меня на ноги, я впилась ногтями в его кожу, заставляя его отпустить меня.

— Наша дочь пропала неделю назад, а ты тратишь это время на встречи выпускников?

— Так теперь она наша дочь?

Я услышала, как моя рука ударилась о правую сторону его лица, прежде чем почувствовала жжение в собственной руке. Я сделала робкий шаг назад, когда выражение его лица сменилось с шока на веселье. Несмотря на это, я могла видеть обман в его взгляде. Его улыбка говорила, что его это позабавило, но глаза обещали возмездие.

— Ты заплатишь за это позже, — прошептал он так тихо, что я почти не расслышала.

— Отойди от моей сестры и объясни, где, черт возьми, ты был всю прошлую неделю.

Впервые за четыре года я была благодарна за присутствие и вмешательство моего брата. На этот раз у меня был самодовольный вид.

— Я тоже рад тебя видеть, Дэш, — ответил Кинан, казалось бы, невозмутимый. Он вошел в мою квартиру, осматриваясь ее еще раз.

— Кинан, — предупреждающе прорычал Дэш.

— Пока вы все проверяли окрестности, я искал человека, у которого, как я знаю, находится Кеннеди.

— Ты не думал, что мы это тоже делали? Что ФБР этого не делало? Мы рассмотрели все аспекты. Мы пытались найти Митча, если его вообще можно найти. Учитывая все его долги, он, скорее всего, уже мертв.

— Или он просто ждал идеальной возможности, — добавил Квентин. — Я не думаю, что нам следует верить в эту теорию, пока мы не будем абсолютно уверены.

— Он прав. — Лэйк вышла из спальни Кеннеди, где она спала. — Кроме того… мы не проверяли каждый угол.

Казалось, они с Джесси вели какой-то молчаливый разговор.

— Кэмден, — выпалил Джесси.

— Кто такой Кэмден? — спросил Кинан.

— Кэмден — не человек. Это место. Там живут твои бабушка и дедушка и оттуда родом твой отец.

— И ты знаешь это откуда?

— Когда Киран шантажировал меня, я немного поискала. Джесси и я обнаружили очень мало информации, но то, что мы обнаружили, очевидно, должно было остаться в тайне. Родители Митча. Твои бабушка и дедушка, — обратилась Лэйк к Кинану, — еще живы, и я думаю, они все еще живут в Кэмдене.

— Итак, мы едем туда, — заявил Дэш. — Насколько это далеко?

— В паре часов отсюда.

Мое сердце екнуло при мысли о том, что моя дочь была близко, даже если в настоящее время она была в руках одних из самых порочных людей в мире.

— Есть только один вопрос. Зачем моим дедушке и бабушке забирать Кеннеди? Я их даже никогда не видел. Они никогда не проявляли к нам интереса, так почему же она?

Была ли это ревность, что я уловила в голосе Кинана? Нашу дочь могли похитить эти люди, и он ревновал?

— Я знаю, что это не имеет особого смысла, но это единственный вариант, который у нас остался. Не повредит его проверить.

— Не важно. Я хочу вернуть свою дочь. Меня не волнует, если даже нам придется обыскивать дом Папы Римского. Я это сделаю. У вас есть адрес?

— Нет, но у вас есть я, — заявил Джесси, выходя вперед. И только тогда я заметила в его правой руке сумку. — Просто дайте мне максимум двадцать четыре часа.

— Двадцать четыре часа? Но прошла уже неделя. Она может быть уже…

— Не говори этого, — приказал Кинан. Он был так близко, что его дыхание обжигало мою кожу, заставляя меня дрожать. Когда он успел подойти так близко? — Это не поможет ситуации, и нам нужно оставаться сосредоточенными.

Он крепко сжал мою шею, заставив сдержать мой умный ответ. Это был шаг, который, казалось, никто больше не заметил, поскольку остальные формировали план, как вернуть Кеннеди.

Мой взгляд упал на ее фотографию, которую я сделала прошлым летом во время ее первой поездки на пляж. Она была влюблена в воду. Я все еще могла слышать звук ее звонкого смеха, когда она указывала на серферов и кричала во все горло: «Моя очередь». Она никогда не забывала ту поездку и почти каждый день просилась на пляж. Я планировала отвезти ее снова после окончания учебы.

Я не осознавала, что у меня учащенное дыхание, пока меня не подняли сильными руками и не унесли от обеспокоенных взглядов.

— Я держу ее, чувак, — грубо заявил Кинан. Дэш, вероятно, собирался прийти мне на помощь, как и подобает старшему брату.

Но когда Кинану удалось затащить меня в мою спальню и уложить на кровать, я задалась вопросом, насколько хорошим братом он на самом деле был.

Я быстро села и огляделась, как будто моя спальня была чужой.

— Почему я здесь?

— У тебя была паническая атака.

— Я уже в порядке.

— Ты уверена? — его беспокойство удивило меня. Неделю назад он пел другую песенку, а теперь помогает мне?

— Я бы хотела побыть одна.

Это было лишь частично правдой. Одиночество было последним, что мне сейчас нужно, но и находиться в его компании я тоже не хотела. Я не могла вынести тишину и пустоту, которую создавала пустая квартира без Кеннеди.

— Хорошо.

Когда он вышел и медленно закрыл за собой дверь моей спальни, я почувствовала облегчение и отчасти удивление тем, как легко от него избавиться. Я откинулась на подушки и закрыла глаза.

Возможно, он преодолел свой гнев.