Боясь нас

ГЛАВА СЕМНАДЦАТЬ

ШЕЛДОН

Не хватало адекватных слов, чтобы описать множество чувств, которые сейчас атаковали меня.

Вчера вечером мою дочь наконец вернули домой после того, как похитили и удерживали больше недели, и вот на следующее утро я трахалась с ее отцом в кладовой дома, в котором выросла.

Секс с ним был беспрецедентным. У меня не было ни предупреждения, ни серьезной причины, подходящей для объяснения того, почему в очередной раз за сорок восемь часов меня удалось без особых усилий снять трусики.

Возможно, это была непреодолимая страсть.

Или, может быть, дело в том, что у меня не было секса четыре года.

Я стонала и урчала в его руках, как распутная шлюха, и именно так я себя и чувствовала. Раньше ему всегда удавалось заставить меня чувствовать себя шлюхой и леди, когда мы занимались любовью.

Но сейчас мы не занимались любовью.

Нет, это было чертовски лучше всего. Я ускорила свои толчки бедрами, чтобы соответствовать сильным ему. Мой оргазм сначала возник в моей душе, а затем прорвался через мое сердце и вырвался изо рта в виде приглушенного крика.

Хорошо, что его рука была там. Мне не хотелось бы объяснять Кен о муках страсти в таком юном возрасте. Что-то подсказывало мне, что ее отец тоже не оценит такого бремени.

Когда туман начал рассеиваться, я заметила банки, разбросанные под моими ногами, и как мои ногти впились в деревянные полки. Что-то теплое потекло по моему бедру, и я знала, что это может быть только одно.

Я чувствовала, как его грудь шевельнулась за моей спиной, и сладкий запах его дыхания распространился по моей коже. Звон пряжки ремня, когда он поправлял штаны, эхом разнесся вокруг меня.

Я уже отвечала за последствия своего решения. Он обращался со мной по-собственнически, поднимая мои шорты и обхватив меня сильной рукой за талию, чтобы вывести из кладовой.

Когда мы вошли на кухню, мне посчастливилось никого не найти, кроме Кен, которая, судя по всему, ничего не поняла. Она, как обычно, испортила блины, а в мое отсутствие умудрилась вылить на еду почти всю бутылку сиропа.

— Кен, что я тебе говорила насчет того, чтобы самой наливать сироп?

— Я была голодна.

Это было официально. Я худшая мать в мире. Мне хотелось заплакать и заверить ее, что она сможет вылить весь сироп мира, но я знала, что последнюю неделю или последние десять минут это не изменит.

Я намочила полотенце и принялась вытирать ее лицо и руки. Обычно она суетилась, когда я ее приводила в порядок, но поняла, что ее внимание полностью приковано к Кинану. Они смотрели, полностью восхищаясь друг другом.

— Привет, — мягко поздоровалась она.

— Привет, Кеннеди, — Кинан покачал головой, словно пытаясь прояснить мысли, и сказал: — Приятно наконец встретиться с тобой.

— Как тебя зовут?

— Я… я…

Впервые с тех пор, как он прибыл или встретился с девочкой, он, казалось, не находил слов. Она выжидающе посмотрела на него, и то, что произошло дальше, потрясло меня до глубины души.

— Кеннеди, почему бы тебе не подняться наверх и не подготовиться, чтобы я мог отвезти тебя на пляж.

Ее возбужденный вопль пронзил воздух, и вот так заклинание было разрушено.

— Кинан может пойти?

Я проигнорировала вздрагивание Кинана, когда он услышала, как она назвала его по имени.

— Я не думаю, что Кинан хочет пойти с нами.

— Кинан хочет, — сказал он, но это прозвучало как угроза. К счастью, Кеннеди, казалось, совершенно не обращала внимания на резкую перемену в настроении и атмосфере. Она кричала от волнения, прежде чем отправиться за купальным костюмом.

— Как ты думаешь, поездка на пляж — хорошая идея так скоро?

Я почувствовала вспышку гнева при мысли о том, что он подверг сомнению мои родительские способности так скоро после встречи с ней.

— Я думаю, это именно то, что ей нужно. И я не хочу делать что-то, что ее травмирует.

— Ты не думаешь, что это уже происходит? Возможно, она не понимает, но поверь мне, когда говорю, что она никогда не забудет. Если ты не считаешь меня правой, попробуй поговорить с Кираном.

— Это не одно и то же.

— Но могло быть и так, именно поэтому я остаюсь здесь. Ты не сможешь защитить ее в одиночку. Ты чуть не умерла, потому что даже защитить себя не можешь.

— Ты обвиняешь меня? Это вина твоей гребаной семьи. — Теперь мы кричали, но я не могла заставить себя остановиться.

— Ребята, — голос Дэша вмешался в наш жаркий момент, и когда я обернулась, то поняла почему. За руку Дэш держал Кеннеди, которая выглядела на грани слез. Прежде чем я успела придумать что-нибудь утешительное, мимо них прошли Киран, Лэйк и Кью, а это означало, что они, должно быть, тоже все услышали.

Каждый из них сел и сделал вид, что все в порядке, все, кроме Кирана, который смотрел на меня холодным взглядом. Лэйк перевела обеспокоенный взгляд на меня и Кинана, а Кью молча наблюдал.

Дэш, к счастью, снова нарушил молчание:

— Кеннеди, почему бы тебе не поиграть со своими игрушками, пока мы с твоей мамой поговорим?

— Ты поиграешь со мной? — она обратилась к Кинану.

— Мне тоже нужно поговорить с твоей мамой, но я поиграю, как только закончу.

— Я поиграю с тобой, сладкая, — предложила Лэйк. На выходе она похлопала Кирана по плечу, и одно ее простое прикосновение, казалось, успокоило его.

— Почему вы, ребята, здесь? — спросила я, как только Лэйк вывела Кеннеди из комнаты.

Киран и Кинан быстро рассказали о событиях прошлой ночи, приведших к спасению Кеннеди.

— Один из тех, кто похитил Кеннеди, был одним из детективов, которых ваш отец нанял, чтобы найти ее.

— Как это возможно?

— Мы хотели бы спросить об этом твоего отца, — ответил Киран, каждый его слог был пропитан ледяным холодом.

— Вы серьезно предполагаете, что мой отец имел какое-то отношение к похищению его собственной внучки?

— Я предлагаю спросить его. По крайней мере, он должен знать некоторую информацию о нанятых им людях, которая могла бы привести нас к пониманию того, почему он вообще их нанял.

— Что это был за мужчина?

— Тот, кого Киран не пытался убить, — ответил Кью по существу.

— А если мой отец ничего не знает?

— Тогда мы начнем рассматривать его как подозреваемого.

— Да, но есть только одна маленькая деталь, которую ты упускаешь. Зачем моему отцу желать твоей смерти? Весь этот кошмар начался из-за тебя. Кто-то гонится за тобой, а не мной и не Кеннеди.

— Пока она Мастерс…

— Нет. Она Чемберс.

Кинан и Киран одинаково прищурились, и если бы я не была так зла, то была бы поражена тем, насколько они на самом деле похожи. В старшей школе это было невозможно увидеть, потому что, хотя Киран гордо носил свою корону, Кинан был дьяволом в овечьей шкуре.

— Факт, который твои родители, кажется, имеют против тебя.

— Хватит, — рявкнул Дэш. — Не важно, какая у нее фамилия. Мы защищаем ее, несмотря ни на что. Мой отец не святой, но похищение Кеннеди — это не то, что он сделал бы, несмотря на то, как относится к отцовству.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Кинан, но это звучало скорее, как вызов.

— Я говорю, что запросим у него информацию о нанятых им следователях, но мы рассматриваем другие точки зрения. Киран, тебе придется хорошенько подумать о своем прошлом и убедиться, что не осталось никого, кто хотел бы причинить тебе боль.

Раздался звонок в дверь, и я воспользовалась этой возможностью, чтобы избежать непреодолимого напряжения, царившего в комнате.

— Доброе утро, мисс Чемберс. — Федеральные агенты, занимавшиеся делом Кеннеди, стояли на крыльце.

— Доброе утро. Клянусь, я собиралась прийти. Я просто…

— Не надо извиняться. Важно то, что Кеннеди в безопасности дома. Мы провели большую часть допроса с ее отцом, но, как ее законному опекуну, мы хотели задать вам несколько дополнительных вопросов. Это обычное дело, если у вас есть несколько минут.

— Да, конечно. — Я отодвинулась в сторону, чтобы впустить их.

— Есть ли место, где мы можем поговорить наедине? — Я провела их мимо кухни в небольшую библиотеку дальше по коридору.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, в этом нет необходимости. Это займет всего несколько минут.

— Итак, чем могу вам помочь?

— Мужчины, которые нашли вашу дочь прошлой ночью, оказались в затруднительном положении. Двое мужчин были жестоко убиты, особенно один, которому перерезали горло, а затем девять раз ударили ножом в сердце. Что вы знаете о произошедших событиях?

Желчь подступила к моему горлу от мысленной картины, которую он нарисовал без необходимости.

— Немного. Меня там не было.

— Вы знали, что они планировали сделать, до того, как это произошло?

— Под «осведомленностью» вы имеете в виду, знала ли я, что они планируют убить тех людей?

— Мы обеспокоены, учитывая историю причастных к этому людей, особенно Кирана Мастерса. На протяжении всего расследования нам было предоставлено мало информации, и нам любопытно, откуда внезапно появился дом в нескольких часах отсюда.

Я не знала, была ли это паранойя, но у меня внезапно возникло ощущение, что меня обманом заманили в угол, только не я была добычей.

— Мне очень жаль… вы сказали, что вам нужно задать обычные вопросы?

— Да, мы просто хотели проверить, все ли в порядке с малышкой Кеннеди. Берегите себя.

Агенты ушли так же быстро, как и пришли, оставив меня в замешательстве и нервозности. Я выбежала из библиотеки, чтобы предупредить ребят, но обнаружила, что в предупреждении нет необходимости. Кинан, Киран, Дэш и Кью окружили агентов, и хотя они выглядели небрежно, я знала, что это ни что иное, как угроза.

— Вы что-то забыли или просто соскучились по нам? — насмешливо спросил Кинан. Я стояла как вкопанная, потому что на минуту увидела его прежнего.

— Мы сейчас проверяем мисс Чемберс и Кеннеди, если вы нас извините. — Они протиснулись в маленькое отверстие круга и исчезли за парадной дверью.

— Вы все с ума посходили? — вскрикнула Лэйк. Я не видела, чтобы она стояла на лестнице. К счастью, Кеннеди нигде не было видно. — Это федеральные агенты.

— Детка…

Она подняла руку.

— Не надо, Киран. — Она повернулась и направилась обратно наверх.

— У тебя проблемы, — пропел Кью. Киран толкнул его на стол и направился к задней части дома. — Что я говорил?

Каким-то образом наша поездка выходного дня на двоих превратилась в восьмерку. Мы погрузились в три машины и направились к побережью Калифорнии. Кеннеди умудрилась подпрыгивать от волнения все тридцать минут, прежде чем крепко заснуть.

— У нее много энергии, — заметил Кинан вскоре после того, как ее глаза закрылись. Это было первые слова Кинана с тех пор, как мы выехали. Мы были в машине Кирана одни вместе с Кеннеди, в то время как Киран и Лэйк ехали с Дэшем, а Кью и Джесси в третьей машине.

— Все дети обычно такие, — сухо ответила я. Помимо всего прочего, что меня разозлило в нем, меня еще более чем немного раздражало то, что он настоял на том, чтобы включиться не только в нашу поездку, но и в нашу жизнь. Я сказала себе, что не буду на этом останавливаться. Эти выходные были для Кеннеди. Я хотела вместить в ее жизнь как можно больше добра и счастья, мне нужно было стереть ужасную неделю, которую она пережила.

— Я пытаюсь сказать, что она выглядит счастливым ребенком. Джон был непреклонен в том, что ты проделала с ней отличную работу.

— Напомни мне поблагодарить его за комплимент.

— Мне не нравится твое отношение, Шелли. — Его голос из беззаботного стал опасным, но я не позволила ему запугать меня.

— Укуси меня.

Настоящая взрослая Шелдон.

Не успела я произнести эти слова, как Кинан резко свернул машину на обочину. Я поблагодарила свою счастливую звезду за то, что движение было легким, и панику удалось сдержать. Мы остановились под визг шин, вокруг нас полетели камни и грязь.

— Ты с ума сошел?

Он проигнорировал меня, вытащив телефон. Его нажатия клавиш были быстрыми и злыми. Какое бы сообщение он ни отправил, должно быть, оно было коротким, потому что он уже снова положил его в карман.

Вскоре после этого к нам подъехали машины Дэша и Кью. Кинан выскочил и открыл заднее сиденье, расстегнув ремень безопасности Кеннеди, которая по какой-то небольшой милости все еще спала.

— Какого черта ты думаешь, что делаешь?

Я быстро отстегнула ремень безопасности, но к тому времени, как обошла машину, Кинан уже пристегнул Кеннеди в машине Дэша.

— Что происходит? — Я услышала вопрос Дэша.

— Нам с Шелдон нужно поговорить наедине. Возьми Кеннеди, а мы вас догоним.

— Дэш, не надо!

Я ожидала, что если кто и поможет, то это будет Дэш, но когда он покачал головой, я почувствовала, как моя уверенность пошатнулась, и паника подняла свою уродливую голову.

— Я больше не смогу тебе помочь, если собираешься продолжать в том же духе. Тебе нужно разобраться с этим, — сказал он, прежде чем уехать.

— Как ты мог просто забрать мою дочь? — Моя тирада прервалась, когда Кинан перекинул меня через плечо. — Остановись! — Он прошел небольшое расстояние обратно к машине, но, когда обошел пассажирскую и заднюю дверь, место моего гнева сменило замешательство.

Он быстро открыл багажник, и в следующую секунду я приземлилась внутри. Сильный удар потряс меня, и прежде чем я успела прийти в себя, дверь захлопнулась.

После часа езды в багажнике меня укачивало. Если бы я не знала ничего лучшего, то подумала бы, что он намеренно въезжает в пробку и выезжает из нее, чтобы поиздеваться надо мной. Прошел еще час, и я только начала засыпать, как машина резко остановилась. Прежде чем я успела собраться с духом, я перекатилась и ударилась о стенку багажника и, кряхтя от боли, вернулась на место как раз вовремя, когда багажник открылся.

Моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть. Лицо Кинана представляло собой пустую маску безразличия, которая была гораздо более пугающей, чем гнев. По крайней мере, когда он злился, я могла сказать, о чем он думает, и даже предсказать его следующий шаг.

— Ждешь приглашения?

Я позволила проявить свое презрение к нему и медленно вылезла наружу. Мои мышцы протестующе заныли, поэтому потребовалось время, чтобы потянуться и вдохнуть свежий воздух.

— Чувствуешь себя лучше?

— Почему ты сделал это со мной?

— Потому что тебе это было нужно.

— Мне нужно? Думаешь, меня нужно было запереть в твоем багажнике, как сумку с продуктами?

— Я думаю, тебе было нужно время наедине, чтобы подумать. Ты вела себя как ребенок, поэтому я отнесся к тебе как к ребенку. Воспринимай это как тайм-аут.

— Ты, сукин сын…

— Закончи это предложение, и обещаю, что оставшаяся часть поездки будет для тебя хуже, чем у сумки с продуктами.

— Я тебя ненавижу. — Удивительно, но произнесение этого вслух не придало мне ощущения реальности, как я надеялась.

— Ты еще не ненавидишь меня, но будешь. Я позабочусь об этом.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Почему ты хочешь, чтобы я тебя ненавидела?

И почему меня это волнует?

— Потому что будет намного труднее быть со мной, и тогда ты почувствуешь, каково мне было быть без тебя.

— Спустя четыре года ты все еще этого не понимаешь, не так ли?

— Что я должен понимать, Шелли?

Часть меня не могла поверить, что я сделаю это на обочине пустынного шоссе, но я больше не могла сдерживаться.

— Я оставила тебя не потому, что не хотела тебя. Я оставила тебя, потому что поняла, насколько лучше и сильнее я была без тебя. Ты, дерзкий, высокомерный, испорченный и неверный, ты на самом деле считал, что заслуживаешь… нет, ты считал, что имеешь право на меня. Тебя не было и никогда не будет. Неважно, сколько боли ты мне причиняешь или насколько сильно контролируешь. Я никогда больше не буду твоей по-настоящему.

Вихрь ярости затуманил его темные глаза, сделав их почти черными. Я больше не могла разглядеть их цвет, пока то, что от них осталось, не стало напоминать бездушное окно.

— Тебе не обязательно быть моей, но ты никогда не будешь принадлежать кому-то другому.