Боясь нас

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРИ

ШЕЛДОН

Я вырвалась на свободу. Когда была в салоне, я сперла пару заколок и не позволила себе задаться вопросом, как они туда попали. Благодаря скуке и ютубу я давно разобралась, как взломать замок. Освободившись, я на цыпочках вышла из комнаты и прислушалась, нет ли признаков Кинана. Когда я поняла, что его нет в квартире, то бросилась к телефону, который заметила внизу.

Я сорвала трубку со стойки и набрала Дэша. Когда он не ответил, я позвонила Лэйк, которая ответила почти сразу.

— Шелдон! Я так рада, что ты позвонила. Я собиралась уже организовывать поисковую группу и толпу охотников за головой Кинана.

— Так почему ты этого не сделала? — горько спросила я. Все, что я могла сделать, это не закричать в трубку. Я была заперта в каком-то неизвестном месте последние двадцать четыре часа или около того, и Лэйк, одна из моих лучших друзей, притворилась, будто я только что вернулась из отпуска.

— Ну, я не хотела мешать твоему романтическому уединению.

— Погоди, что?

— Не скупись на детали, девочка. Рассказывай.

— Лэйк… о чем, черт возьми, ты говоришь? — я кричала в трубку, сжимая ее хваткой, более удушающей, чем смерть. — Забудь. Где Кеннеди?

— Я думала, Кеннеди с вами, ребята. Ты в порядке?

— Нет. Я не в порядке. Кинан…

— Мама?

Я обернулась и чуть не спотыкнулась о ноги при звуке голоса моего милого маленького ангела.

— Кеннеди? — я слышала, как Лэйк зовет меня на заднем плане, но рассеянно повесила трубку и пробежала небольшое расстояние до того места, где Кеннеди ждала у двери.

— Кен! Боже мой, — я поцеловала все ее лицо и полностью проигнорировал тот факт, что могу ее напугать. — Ты в порядке? Дай мне посмотреть на тебя.

— Мама, мне было весело, — она начала рассказывать обо всем, что сделала, и хотя я едва могла уследить за ее болтовней, я слушала, потому что хотела точно знать, где она была. — Покажи мне акул.

Ди? Она сказала «Ди»?

— Ди? Моя дочь была рядом с этой шлюхой?

— Следи за своим языком рядом с моим ребенком.

— Думаю, я знаю, как воспитывать собственную дочь. Я ее мать.

— Тогда веди себя соответственно. Ей нужно принять ванну, а уже поздно. Сделай это, пока я не передумал.

Как бы мне ни хотелось поспорить, он был прав. Была почти полночь, и я была удивлена, что она все еще не спала. Я также чувствовала запах пляжа от нее. Он прошел мимо меня и сбросил свою льняную куртку, которая соответствовала брюкам, которые были на нем. Я старалась не пускать слюни от того, каким он выглядел. Это было совсем не похоже на джинсы и футболки, которые он обычно носил. Он выглядел во всех отношениях тем человеком, которым вырос, и даже старше своих двадцати двух лет.

Я приготовила ванну для Кеннеди. Вскоре ее глаза уже закрывались, и я уложила ее спать. К тому времени, как я надела на нее ночную рубашку, Кинан вошел и сел на край ванны, пока я расчесывала волосы Кеннеди. Ее голова лежала у меня на груди, но когда вошел Кинан, она начала бороться со сном.

Может ли она уже быть привязана к нему? Если да, то уже слишком поздно. Как я могу теперь их разлучить?

— Почему Лэйк думала, что мы проводим время наедине?

— Потому что я им так сказал.

— И они просто поверили тебе? — у меня было такое чувство, будто меня продали тому, кто предложил самую высокую цену.

— Я говорил тебе… они хотят, чтобы мы снова были вместе… даже если это не так.

— Они ведут себя смешно.

Его глаза сузились, а руки сжались от моего заявления. Кеннеди, казалось, почувствовала перемену в своем отце, потому что подняла голову и посмотрела на него. Он заметил это и сразу же отстранился, а я не смогла сдержать ухмылку.

— Я собираюсь уложить нашу дочь спать. Я хочу, чтобы ты подождала меня в спальне.

— Кинан, я не думаю, что это хорошая идея. Может быть, мне стоит поспать с Кеннеди.

Он притянул меня к себе, легко рукой обхватив за шею и зарычал мне в губы.

— Иди. Сейчас.

Я встретилась с глазами дочери, которые были почти закрыты от усталости, но все еще очень внимательны. Ссора с Кинаном на ее глазах, когда он еще был для нее почти незнакомцем, только напугала бы ее.

Я навела порядок в ванной и направилась в спальню, где приняла душ в главной ванной. Когда я закончила, Кинан уже ждал меня на кровати. Он сбросил рубашку и туфли, и такой его вид возбуждал нежелательную похоть. Татуировки, покрывающие верхнюю часть его тела, сильно контрастировали с классическими брюками.

— Теперь ты можешь перестать пускать слюни.

Я захлопнула рот и проглотила влагу, образовавшуюся от его вида.

— Я не пускала слюни.

— Если ты так говоришь, — он ухмыльнулся. — Вот. Я хочу, чтобы ты надела это, — он протянул кусок прозрачной ткани, и я неохотно взяла его и подняла для осмотра.

— Думаю, это не совсем подходит для сна, тебе так не кажется?

— Если хочешь, можешь спать голой.

— Почему я не могу носить пижаму, которую принесла с собой?

Вместо ответа он обнял меня за талию и притянул между своими ногами, а затем вырвал нижнее белье из моих рук. Полотенце было снято с моего тела и небрежно упало на пол, и так же быстро я надела вещицу.

— Будешь ли ты всегда настаивать, чтобы я поступала по-твоему?

— Боюсь, что так, — он встал на ноги, возвышаясь надо мной. — Я собираюсь принять душ, но вернусь за тобой.

— Это угроза?

— Это обещание.

Он напугал меня, нежно поцеловав в нос, а затем исчез в ванной.

Какого черта?

Я едва не выбежала из комнаты, чувствуя себя растерянной и на грани.

Почему он изменил свое мнение о Кеннеди? Почему был нежным и почти приятным?

Одна часть меня надеялась, что это реально, а другая боялась, что это всего лишь очередная игра разума.

Я вошла в спальню, где Кеннеди крепко спала, и долго смотрела, как поднимается и опускается ее грудь. С каждым ее вздохом на сердце у меня становилось легче. Она была в безопасности. Она была дома. Мы были друг у друга.

— Мы должны рассказать ей как можно скорее, — моя голова повернулась к двери, где стоял Кинан, его волосы и тело были мокрыми, а вокруг талии было обернуто полотенце. — Ты снова пускаешь слюни.

— Твой член практически делает палатку из этого полотенца.

— В моем члене нет ничего практичного, детка.

— Почему ты так мило говоришь со мной?

— Ты бы предпочла, чтобы я угрожал и кричал на тебя?

— По крайней мере, это было бы по настоящему.

— Позволь мне показать тебе кое-что настоящее, — прохрипел он, когда его глаза потемнели до угольной тьмы. Я внезапно пожалела о сказанном. Меня пугало, как быстро он мог меняться. — Пойдем.

Он отвернулся, предполагая, что я последую за ним.

И я последовала.

И я проклинала себя всю дорогу до его спальни.

Он сел на край большой кровати и согнул палец.

Глупая я последовала за ним.

— Лицом к стене.

Я сделала, как мне сказали, хотя мой мозг послал телу команду бежать.

Ты можешь сделать это.

Как бы он меня ни ненавидел, я должна была помнить, что где-то глубоко внутри все еще был Кинан. Мой Кинан. Кинан, у которого всегда была готовая шутка и любящий подход.

Только… в этот момент, здесь, вместе со мной, он не был моим Кинаном. Он был моей погибелью.

Я слышала, как он двигался, но почему-то знала, что развернуться было бы ошибкой. Комната наполнилась медленным и сексуальным пением мужчины, который пел о потерянной любви, замененной ненавистью и сексом.

— Станцуй для меня.

По его команде мои бедра начали покачиваться. Прозрачная ткань, которую он приказал мне надеть, не скрывала форм, которые я приобрела во время беременности. Его глаза перед тем, как я повернулась, когда они сканировали мое обнаженное тело, сказали мне, что он оценил это.

— Твоя задница еще красивее, чем я помню. А твои сиськи… — его стон был тихим, но прекрасно слышимым. — Теперь ты женщина, — его теплое дыхание скользило по моей коже, согревая меня, но в то же время вызывая холодок. Я даже не слышала, как он двигался. — Мой ребенок сделал это с тобой?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, ты сексуальнее, чем когда-либо. Даже идеальная.

Его рука прошла между моих бедер и скользнула вверх, пока кончики пальцев не оказались под тонкой ночной рубашкой.

— Идеальная? — я едва смогла произнести это слово, когда его пальцы на мгновение коснулись моей киски, прежде чем исчезнуть, как будто этого никогда не было.

— Идеальная, — повторил он. — На самом деле это очень плохо.

Поцелуй в плечо заставил меня нуждаться в большем, чем просто многообещающая угроза.

— Почему это?

— Потому что ты перестанешь быть такой, когда я с тобой закончу. Я буду тем дьяволом, которого ты из меня сделала.

— Может быть, ты всегда был таким человеком, а парень, в которого я влюбилась, был фасадом.

Он развернул меня лицом к себе, положив руки мне на бедра.

— Поздравляю, Шелли. Наконец-то ты думаешь головой.

Он толкнул меня на кровать и залез на меня сверху.

— Жаль, что твоя голова не нужна для того, что я собираюсь с тобой сделать.

— Я никогда не говорила, что хочу тебя.

— Тебе не обязательно это делать. Твое тело говорит все, что мне нужно знать, — он провел рукой по моему бедру и положил ее туда, где мое бедро соприкасалось с промежностью. — Твоя киска тоже не врет. Я чувствую весь этот жар между нами прямо… здесь, — он провел пальцем по моей киске, и мое предательское тело задрожало.

— Потому что ты играешь нечестно.

Я стянула полотенце с его бедер, а он сдернул прозрачную ткань через мою голову. Моя рука тут же схватила его член и направила его внутрь себя.

— Я никогда этого не опровергал, — простонал он, когда полностью вошел.

— Тогда что нам теперь делать?

— Трахнуться.

Его губы встретились с моими, и в тот же момент он начал двигаться внутри меня. Мои ноги крепче обхватили его за талию, и я притянула его к себе. Его темный взгляд пригвоздил меня к кровати как раз перед тем, как это сделали его руки.

— Только я контролирую эту хуйню, детка, так что отпусти и дай мне это.

Мне пришлось схватить его за бедра, чтобы справиться с резким, но медленным движением его тела. И так было каждый раз, когда я ему отдавалась. Это я боролась за то, чтобы он не увидел, как сильно я желала сдаться.

Он перевернулся на спину, взяв меня с собой, и уставился в потолок. Мои конечности были как резиновые, а все тело болело от чрезмерной нагрузки, включая запрещенные части.

Кинан тщательно исследовал меня всю ночь. Мой рот и задница приняли на себя основной удар его похоти.

— Почему ты передумал? — прошептала я в темноту.

— А?

— Отнимать у меня Кеннеди.

— Я никогда не забирал ее у тебя, а даже если бы и да, ничего не изменилось, Шелли. Я все еще плохой парень.

— Защита себя не обязательно означает причинение вреда другим. Не обязательно быть таким жестоким.

— Ты хочешь знать о жестокости? Нет ничего хуже, чем влюбиться в того, кого хочешь ненавидеть.

— О чем ты говоришь?

— Я думаю, ты знаешь.

Я знала, но некоторые вещи лучше оставить в неведении. Мне определенно не хотелось в это верить.

Каждый из нас предался своим личным мыслям. Подъем и падение его груди начало убаюкивать меня, пока мой разум не начал кричать, чтобы я задала вопрос, который все еще стоял между нами двумя.

— Зачем ты ее трахнул?

Он так долго молчал, что я подумала, что он, возможно, заснул, пока его тяжелый вздох не сказал мне, что это не так.

— Потому что я бы потерял тебя в любом случае. По крайней мере, я знал, что у меня есть шанс удержать тебя, и с тобой все будет в порядке.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что потерял бы меня? Куда бы я делась?

— Оставь это, Шелли.

— Я не могу этого сделать.

— У тебя нет выбора, — я села и всмотрелась в его лицо, возможно, надеясь, что он сдастся, но его стальной взгляд непоколебимо встретился с моим.

— Забудь. Это.

— На днях я наконец признаю, что ты никогда не перестанешь быть трусом, — я повернулась на бок и отвернулась от него, сдерживая слезы.

Долгое время единственным звуком, который можно было услышать, был звук моего непрерывного всхлипывания, пока он не заговорил так тихо, что я почти не слышала его.

— Ты читала те текстовые сообщения, но поняла ли ты их смысл?

Что?

— Я не глупая.

Их было не так уж много, и по прошествии четырех лет я, вероятно, могла только догадываться, что их было не больше горстки в течение двух недель.

— Нет, Шелли. Это не так.

ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД

— Твои родители сегодня дома? — Кинан уткнулся носом в мою шею и нащупал мою задницу, чтобы притянуть к себе. Мы только что закончили целоваться на подъездной дорожке

— Я не знаю, но Дэш может вернуться в любой момент, — хихикнула я.

— Нет, он не вернется. Он занят погоней за задницей Уиллоу. Я его не виню.

Я ударила его в грудь и подумывала о том, чтобы ударить еще и коленом.

— Не шути о моих друзьях, — предупредила я.

— Детка, я просто пошутил. Ты — моя зеница ока.

— Ты действительно напрашиваешься сегодня вечером, не так ли? — я имела в виду угрозу, но похоть в его глазах возросла в десять раз.

— Я почти умоляю об этом, Шелли. Ты собираешься подарить мне себя сегодня?

— Это зависит от…

— Чего?

— Как хорошо ты просишь.

— Я очень хорошо умею просить, детка. Если отведешь меня внутрь прямо сейчас, я смогу показать тебе, как хорошо умоляю, касаясь ртом твоей киски.

Мы были наверху и заперлись в моей комнате ровно через шестьдесят секунд. Мы продолжали целоваться с интенсивностью, к которой я еще не совсем привыкла.

— У твоих губ такой вкус, будто я умер и попал в рай, но твоя киска заставит меня желать смерти за этот маленький кусочек рая. Повернись, детка, и наклонись над кроватью.

Я без колебаний выполнила его указание.

— Подними юбку и спусти трусики до щиколоток, — мне было неловко выполнять его указания в моем нынешнем положении, но я справилась с этим без смущения. — Хорошая девочка, — похвалил он. Его голос звучал издалека, поэтому я повернула голову и увидела, что он стоит возле дальней стены и наблюдает за мной, скрестив лодыжки и руки.

— Почему ты играешь со мной?

— Я восхищаюсь. Игра начинается сейчас, — он снял толстовку и футболку и опустился на колени позади меня. — Чертовски красиво, — простонал он, прежде чем его язык коснулся моей киски.

С этого момента он держал меня в постоянном состоянии стонов и дрожи, жадно поедая. Когда он, наконец, решил, что с меня достаточно, то расположился поверх моего голубого покрывала и приказал мне объездить его.

После трёх раундов мы наконец устали. Засыпая, я почувствовала, как он поцеловал меня в нос. Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выскользнул из комнаты. Как только он закрыл дверь, его телефон завибрировал и появилось сообщение. Я застонала и перевернулась, готовая ко сну, который заберет меня. Пять минут спустя его телефон продолжил противно вибрировать. Подумав, что это была чрезвычайная ситуация, я схватила его джинсы и выудила из кармана телефон:

Неизвестный: Почему ты меня игнорируешь?

Похоже, это было первое сообщение, пришедшее с неизвестного номера. Их было как минимум еще пять, каждая хуже и инкриминировала предыдущую:

Неизвестный: Твоя маленькая подружка рядом?

Неизвестный: Она не может любить тебя так, как я.

Неизвестный: Я хочу еще Кинана.

Неизвестный: Сколько еще парней могут сказать, что трахали свою учительницу химии?

Неизвестный: У нас есть что-то особенное. Я не перестаю думать о твоем члене.

Последнее было самым запутанным из всех.

Неизвестный: Я же говорила тебе… если хочешь оставить ее, нужно смотреть на вещи по-моему.

Я быстро прокрутила вверх и перечитала сообщения. Кинан ответил только дважды за две недели, когда были отправлены сообщения. Он писал ей, что их сделка заключена, а во втором сообщении говорилось, что произошедшее было ошибкой.

Телефон выскользнул из моих рук на пол, и я последовала за ним, когда у меня подкосились колени.

Какая сделка может включать в себя секс с мисс Фелдерс?

Он трахнул мисс Фелдерс.

Он изменял мне не в первый раз, но я никогда не думала, что мы зайдем так далеко. Я не осознавала, что плачу, пока не почувствовала, как его руки обняли меня и подняли с пола. Его голос был едва слышен за звуком моего сердца, разбивающегося на кровавые осколки. Если бы я присмотрелась достаточно близко, то, возможно, смогла бы увидеть его лежащим у моих ног.

Он поднял мое обнаженное тело и осторожно уложил на кровать, а затем быстро оглядел меня. Когда он не увидел физических признаков моего нынешнего состояния, он снова спросил:

— Почему ты плачешь, Шелли?

— Ты сказал, что это больше не повторится.

Последние мои слезы пролились, и на их месте появился гнев.

— Я не понимаю, — смятение отразилось на его лице, когда он посмотрел на меня.

— Тогда, возможно, твой телефон поможет тебе вникнуть, — я вскочила с кровати, подняла с пола его телефон и швырнула его ему в обнаженную грудь. — Кажется, вы с учительницей химии хорошо знакомы друг с другом. Это потому, что ты ее трахнул? Чертову учительницу химии.

— Ебать, — он встал с кровати и потянулся ко мне, но я отступила. От мысли о его руках у меня по коже побежали мурашки. — Шелдон, это было…

— Ошибкой? Я знаю. Ты написал ей это после того, как она отправила тебе множество сообщений, просто умоляя дать тебе больше твоего члена.

— Это было только один раз. После этого я ей отказал.

— Что это должно значить для меня? Этого никогда не должно было произойти.

— Но это не то, что ты думаешь.

— А разве так бывает? Этого не было ни с Джессикой Стэнтон, ни с Кейси Уитмор, ни с Бриттани Андерсон. Как думаешь, насколько я сильна, Кинан? Или ты просто считаешь меня такой дурой? Нет, не отвечай. Я дура, но более того — с меня хватит.

— Не делай этого, Шелли, — он умолял и умолял, но я ничего этого не слышала. — Не уходи снова.

— Кинан, я не ухожу. Я закрываю дверь. А теперь, пожалуйста, уйди.

— Я не уйду, Шелли, и ты тоже.

— Я больше не могу быть с тобой, Кинан. Я не могу конкурировать с твоими демонами. Они поглощают тебя. Я так тебя ненавижу, что если бы ты умер прямо сейчас, мне было бы все равно.