Братья по крови. Книга пятая. Особо опасен

Глава 17

Глава семнадцатая.

Прощение, прощания, пустые обещания…

18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Ани и Туся накрывали на стол. Маринке удалось как-то уговорить Алёну вернуться, так сказать, за стол переговоров. Но она сидела, отвернувшись от меня, выбрав за столом место подальше от своего обидчика. Оттягивать начало разговора я не стал. И не обращая внимания на всех униженных и обиженных, начал свой рассказ.

— Поначалу мой маршрут шёл тихо, мирно, гладко… Пока в Югославии на произошла стычка с националистами.

— Какими националистами? — спросила Маринка.

— Это не важно. Короче… Фашисты, исламисты, недобитые во время войны. Но это не главное. Я смог пройти и дальше. Но в Италии нарвался на предателя.

— Тоже исламист?

— Да, нет… Из наших бывших… По-русски лопотал, как мы с тобой. Только гнидой оказался, в конце концов. Так что, после Италии я добирался до Америки самостоятельно.

— Мне говорили, что ты был в Германии.

— Не в Германии, а в ФРГ. А кто тебе сказал?

— Не поверишь… Следователь с Лубянки.

— А туда ты как попал? — поинтересовался я.

— Всё из-за тебя… — влезла в разговор Маринка.

— Чего-о?

— Да, Саш. Она права. Когда ты засветился в аэропорту Франкфурта-на-Майне, а потом завалил в Штатах нашего дипломата…

— Он был предателем. И, кстати, сидел в ресторане знаешь с кем?

— Теперь уже знаю. С Бжезинским.

— Вот-вот. Я шёл за Збигневом, а этот просто под руку подвернулся.

— Ладно. Ты так и не рассказал про Германию.

— Да просто всё. Я в Италии спас одного мальчишку от местных гопников. А он оказался британцем. Не поверишь. Ему по паспорту шестнадцать лет, а выглядел, как наш младший братишка. Вот я и воспользовался его документами, чтобы спокойно на самолёте прилететь в Штаты.

— Ты, что, и его грохнул?

— Нет. На фига? Отец этого парнишку в военное училище отправил. А он не хотел. Он хотел попасть в Христианию, слушать рок и покуривать травку. Ну, вот туда я его и отправил. А сам взял его британский паспорт и полетел с ним в США.

— Ну, прямо Джеймс Бонд.

— Не-ет… Тут ещё круче. Знаешь как звали того британского парнишку?

— Откуда мне знать…

— Декстер…

— Морган?

— Его полное имя — Декстер Морган Мурман.

— О*уеть не встать…

— Вот и я про то же самое.

— Вы о чём, мальчики? — снова влезла непонимающая нашего веселья Маринка.

— Да, так… — отмахнулся Лёха. — Вспомнили старого знакомого. Ты его не знаешь.

— Ну а дальше всё было просто. Я прилетел прямо в Бостон. Решил найти в Гарвардском Университете Билла, мать его, Гейтса.

— Нашёл?

— Не сразу.

— Я же там без оружия, почти без денег… Перед самолётом я все свои стрелялки трофейные скинул. Только ножик карманный с собой в багаже. Типа балисонга.

— На гоп-стоп сходил?

— Типа того. Решил местных драгдиллеров пощипать?

— Итальянская мафия?

— Нет. Ирландцы.

— Ну и как?

Приметил там одного типа. Он в переулке стоял, деньги собирал. А к нему мелкие торговцы подбегали, сбрасывали баксы и получали новую порцию товара. Ну я его…

— Кровожадный Декстер Морган.

— Почти… Он возле машины своей барыжил. Ну я её и приватизировал. Уехал на окраину, обшмонал тачку. А там и пистолет нашёл, и наркоту, и сумку с баксами… Потом решил багажник прошмонать… Ну а там…

— Не тяни! Что там было?

— Не что, а кто…

— Неужели нашёл в багажнике машины похищенную заморскую принцессу? — ехидно спросила Маринка.

— Почти. Колумбийскую девочку. Дочь погибших руководителей восстания в Колумбии. Воспитывалась вместе с братом в партизанском отряде. Попала вместе с ним в Штаты. Но её брата убили прямо на её глазах, а её планировали продать в бордель.

— Ужас какой… — всплеснула руками Марина, а сидящая всё так же отвернувшись от меня Алёна, судя по её плечам, напряглась.

— Я развязал ей руки и сказал, что она свободна и может идти куда захочет. Но она посчитала, что я теперь в ответе за неё…

— Мы в ответе за тех кого приручили. — процитировала Марина.

— Я её не приручал.

— Ты её спас.

— Ну а потом, она оказалась очень полезной. Помогала мне в моих делах. И даже спасла жизнь. Вместе с ней мы ликвидировали несколько человек из ирландской и колумбийской мафии, одного предателя из наших дипломатов. А ещё в придачу советника президента США, известного русофоба и врага СССР Збигнева Бжезинского. Ну и ещё несколько самых разных людей. А когда меня попытался захватить в плен один слишком ярый сотрудник из нашего посольства, Лолита метнула в него нож и освободила меня.

— Лолита? — удивлённо спросил Лёха.

На Маринку и Алёнку имя Лолита не произвело никакого впечатления, поскольку в СССР роман Набокова был запрещён, и впервые его опубликовали где-то в начале девяностых.

— Да. Лолита. Полное её имя было — Мария де лос Долорес Диаз. А Лолита — это сокращённое от имени Долорес.

— И что было дальше?

— А дальше мы перебрались в Нью-Йорк, а после на деньги наркобарыг купили машину, оружия и рванули на Запад. По дороге на нас в лесу напали местные гопники. Меня вырубили прикладом по голове. Лолита умудрилась вырваться. Зарезать одного и выстрелить в другого. Но и её при этом ранили. Я смог довести её к родственнице в маленький городок в Штате Миссури. Но там произошло одно неприятное событие. Когда меня не было рядом, дом подожгли. Лолита погибла.

— Прости! — неожиданно вступила в разговор Алёна. — Я не должна была так говорить про неё.

Она смотрела на меня в упор, а в глазах её стояли слёзы.

— И ты меня прости! Я погорячился, когда поднял на тебя руку.

Она бросилась мне на грудь и заплакала. Я гладил её по голове и успокаивал, шепча ей на ушко всякую подобающую такому случаю ерунду.

— Ладно. Рассказывай дальше. — вывел меня из минорного состояния брат.

А что дальше… Дальше я по дороге нейтрализовал двух гопников, которые пытались ограбить магазин на заправке. Там-то я и назвался Айвеном, когда спросили про имя.

— Айвен — это от имени Иван, если его читать по-английски? — спросила Алёна.

— Типа того. Просто не хотел называть никаких своих имён.

— У тебя их много?

— Теперь много. Сперва был Александром или Алексом. Потом по документам британского парнишки значился Декстером Морганом Мурманом. А после мне сделали документы на имя Готлиба Штилльмана.

— О… Выходит, что теперь тоже, как и мы — немец. — усмехнулся Лёшка.

— А вы — немцы?

— Типа того. Из Поволжья и Оренбурга. Ведь именно там ещё со времён Екатерины селились немцы-поселенцы. Скрываясь от всяких религиозных гонений.

— Каких гонений?

— А в Европе с давних времён вечно ищут еретиков, чтобы сжечь их на костре. Ну, вот и сбегали от них люди. Кто в Америку, кто в Россию. Мы же под этой легендой сюда и попали.

— А имена какие?

— Свои оставили. Мы же ведь, типа, из русских немцев. Я и Маринка — Громовы. А Алёнка — Тихая.

— Ну, да. Она — Тихая, а я тут Штилльман.

— Если коряво переводить, то тоже получится Любимый Богом Тихий Человек. А сюда-то ты как попал, Готлиб? — съёрничала Алёна.

— Да так и попал. Еду себе, никого не трогаю. А меня тормозит военный патруль. Ищут какого-то сержантика, убившего своего командира и сбежавшего с военной авиабазы. Но быстро разобрались, что я не он, и отпустили. Не успел я отъехать километров двадцать, как остановившись возле кустов по нужде, чуть не был застрелен в спину этим самым сержантом.

— Ты просто так дал бы себя застрелить? — иронично хмыкнул Лёха.

— Да хрен там. Я у него винтовочку-то отнял и рожу набил. Потом разобрался, что к чему. Он оказался неплохим парнем. Боролся за правду и нарвался на коррумпированное руководство. Тут его и подставили. Решил я тогда ему помочь. Посадил в машину, отвёз в ближайший мотель. А этот правдолюб умудрился, пока я мылся в душе, позвонить своему брату в другой город.

— Во дурак. — прокомментировал Лёшка.

— Наутро наш мотель оцепили военные и стали стрелять. Мы свалили через заднее окно и уехали. Погоня. Перестрелка. В горах мы от них оторвались но не слишком далеко. Нам пробили бензобак. А этого чудика ещё и подранить умудрились. Я его кое-как перевязал, спрятал в пещере со всеми вещами. ну а сам пошёл навстречу преследователям. Несколько человек убил из засады. А самый старший из них взял меня в плен. Снова по голове прилетело мне тогда.

— Саня. Ты как всегда беспечен.

— Очнулся в наручниках. А этот хрен с ножом стал меня допрашивать. Я думал, что мне кирдык пришёл. Но тут, как чёртик из табакерки появился этот сержант-подранок. Пальнул картечью и снёс злодею полголовы. Расковал мне руки, а потом взял и умер.

— От чего.

— Наверное, от большой кровопотери. Но умер, как герой. Жизнь мне спас.

— Блин. Хорошие люди всегда погибают. — прокомментировала Алёна.

— Значит, я — плохой. Раз меня не убили.

— Дальше что было?

— А дальше, я вернулся в пещеру и потерял сознание.

— Ты был ранен? — спросила Маринка.

— Он же сказал. Его по башке ударили прикладом.

— А-а… Понятно.

— Очнулся я только через сутки или больше, в полной темноте. Пока я валялся в отключке, в горах прошёл сильный ливень, и грязевым потоком пещеру завалило большими камнями. Машину нашу в пропасть сбросило. Я очнулся. Ни хрена не видно. Не сразу разобрался что к чему. Ну а потом, при помощи трофейной винтовки раскопал выход. Местность вокруг не узнать. Пошёл машину искать. Решил заглянуть куда её снесло. Поскользнулся и упал с обрыва.

— Ну, ты лох. — резко обрисовал мои умственные способности брат.

— Сам дурак. — огрызнулся я. — Я двое суток без воды, еле-еле на ногах держался.

— И как тебе удалось выжить?

— Там дерево из скалы росло. Вот за него сумкой и зацепился. Несколько часов так провисел, пока меня индеец не вытащил оттуда.

— Повезло.

— Не то слово. Ну а дальше индейцы посчитали, что я там у них какой-то «белый брат» из пророчества.

— Ну, ни хрена ж себе.

— Вот и я о том же. Собралось много всяких шаманов и вождей из разных племён. Вот с одим племенем я и не поладил.

— Ты всегда на ровном месте мог найти неприятности себе на голову. — снова съязвила Маринка.

— И не говори… — согласился с ней я. — сидел у себя дома никого не трогал, а там нарисовался один молодой Гойко Митич.

— Мне нравится Гойко Митич. — мечтательно проговорила подруга брата. — Та-акой интересный мужчина…

Лёха посмотрел на неё укоризненно, а я продолжил.

— Только этого звали Орлиное Перо. Молодой, горячий. Стал на драку нарываться. Я его послал. Так он меня трусом обозвал. Ну а я его — Куриной Жопой. А он достал ножик и на меня напал. Ну, ножик-то я у него отнял. Пару раз по морде двинул… Ничего такого. А тут, как назло, его папашка нарисовался. Наехал на меня, типа я не честно дерусь и всё такое. Я и папаше его настучал слегка.

— Типа побил и отца, и сына, и… — начал Лёха.

— Не… Святого духа не пришлось бить. Их шаман в драку не полез. Они обиделись на меня и свалили, не дожидаясь окончания фестиваля в честь «белого брата» из пророчества.

— Это случайно не те, которые на нас напали? — спросила Алёна.

— Да. — подтвердил Лёшка. — Это папаша тот был.

А вечером в резервации появился брат того сержанта. Я ему рассказал про героическую гибель младшего братишки. Мы поужинали, да и спать легли. А ночью к нам в дом пробрался тот молодой и горячий…

— Куриная Жопа? — спросила Маринка.

— Да. После того поединка со мной его все только так и называли.

— И что было дальше? — вклинилась любопытная Алёнка.

— Мой гость спал ближе ко входу. И тот индеец его убил во сне. А я вовремя проснулся и снова отнял ножик у злодея. Связал его и сдал местным властям. Они сказали, что будут теперь его судить по своему.

— Но ты всё равно спал с этими девками! — утвердительно заявила мне Алёна.

— Они не девки, они — вдовы. У одной из них муж погиб на войне, а у другой попал под машину…

— Но ты с ними… — настаивала вредная девчонка.

— Вождь сказал, что у них будут от меня сильные и умные дети.

— Улучшаешь генофонд? — схохмил брат.

— Типа того…

— Кобель! — снова обвинила меня во всех тяжких грехах Алёнка.

— Не без этого.

— Самец! — то ли похвалила, то ли пожурила Маринка.

Наш разговор был прерван приходом Койота.

— Пойдём, Медведь! Тебя вождь зовёт к себе.

Всё ещё 18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Старый Ворон сидел на своём привычном месте в своей обычной позе, изображая каменную статую индейца. Я вежливо поприветствовал вождя.

Говорить первым начал Койот Без Следа

— Ты должен уехать.

— Как скоро мне надо покинуть поселение гостеприимных сиксика? — спросил в ответ я.

— Мы не выгоняем тебя. Но оставаясь с нами, ты будешь провоцировать инуксика. Они тебя в покое не оставят.

— Но разве вы отпустите взятого мною в плен убийцу?

— Нет. Его будут судить. Но его отец…

— Его отец мёртв.

— Мы про это ничего не знаем.

— Мне рассказал об этом мой брат. Когда они ехали к нам, по дороге инуксика напали на них. Ты же видел, Койот, что мы с братом очень похожи?

— Да. У вас одно лицо.

— Степной Орёл принял моего брата за меня и напал на него и его женщин.

Я сделал небольшую паузу и добавил:

— Попытался напасть. Мой брат стреляет очень быстро и метко. Он убил Степного Орла и всех, кто был с ним.

У «каменной статуи» индейского вождя на лице даже брови поднялись от удивления.

— Твой брат тоже воин. — прокомментировал Койот.

— В нашем народе с детства мальчики играют в войну. А когда они подрастают и могут держать в руках оружие, они всегда готовы стать воинами.

— Мы так же воспитываем наших детей. Но так было раньше. теперь белый забирают наших детей в школы и учат их быть мирными.

— В душе истинного индейца бьётся сердце воина.

— Ты правильно говоришь. Но нашу кровь отравляют алкоголем и жаждой наживы. Молодёжь уезжает в города и больше не возвращается обратно.

— Они не видят своего будущего.

— Это так…

Возникла пауза. Через некоторое время Койот произнёс опять ту же самую фразу, что и в начале:

— Ты должен уехать.

20 сентября. 1974 год.

США. Штат Вашингтон.

Примерно километров сто не доезжая до Сиэтла.

Собирали в дорогу нас, как говорится, всем селом. Теперь мы с Лёхой одеты, как типичные реднеки Среднего Запада. Да и машинка наша вполне соответствует нашему статусу. А статус у нас нынче — «деревенщина». Ну а что такого? С кем поведёшься — так тебе и надо. Так даже лучше. Вот доедем до Сиэтла, там и переоденемся… И «переобуемся». Поскольку эту тачку надо срочно менять. Уже движок на ладан дышит. Машинка кое-как пыхтит, но пока ещё едет.

Провожали нас, как родных. Ани и Туся даже всплакнули у меня на груди. Алёнка попыталась что-то съязвить, но Маринка её одёрнула.

Проблема с документами была решена довольно просто. Койот по своим каналам сделал всем водительские удостоверения. Имена были разные, а фотографий в правах и вовсе не было. Я даже спросил у него, нормально ли это? Он удивился. Сказал, что так все ездят. Странно всё это. Ну, да ладно. Доберёмся до более цивилизованных мест, разберёмся и с этим.

Я обещал Койоту, что мы ещё вернёмся. По крайней мере, постараемся это сделать. Не сразу, конечно, а только лишь тогда, когда выполним все свои запланированные дела. На что он мне ответил, что не стоит давать обещаний, которые не в силах выполнить в будущем. Я тоже прекрасно понимал, что вероятность вернуться к гостеприимному племени черноногих примерно пятьдесят на пятьдесят. Либо сможем, либо нет. Время покажет.

Большую часть оружия мы оставили в резервации. Тащить с собой всё, что Лёшка привёз на фургоне было бы проблематично. Оставили только СВД и оптикой, да мой Ремингтон. Ну и конечно короткоствол почти весь.

Я похвастался перед братом своим кожаным жилетом под шесть пистолетов. Он назвал меня маньяком и с тех пор подкалывал при всяком удобном случае.

Алёнка всё ещё продолжала на меня дуться. Типичная женская черта, обижаться на того, кто тебе отказал. Ладно. Разберёмся.

В Сиэтле нам надо немного отдышаться, отмыться, отоспаться и хорошенько подумать о том, куда пойти, куда податься и как отсюда выбираться…