Братья по крови. Книга пятая. Особо опасен

Глава 4

Глава четвёртая.

Вооружён и очень опасен.

Раннее утро 31 августа. 1974 год.

США. Штат Монтана. Мотель в предгорьях…

Вскакиваю в холодном поту.

— А? Что? Где?…

Тишина. На соседней койке безмятежно сопит, разыскиваемый всей военной полицией техник-сержант Джек Прайор. За окном едва-едва светло… Что меня разбудило?

Нет. Я помню, что во сне мне что-то кричала прямо в лицо Лолита. Но она умерла уже несколько дней назад. Её наверняка уже похоронили на местном кладбище в городе Колумбия штата Миссури. Вот ведь судьба… Родилась в Колумбии и умерла в Колумбии. Но есть нюанс, как говорится…

Но почему мне приснился такой сон?

Я подошёл к окну. Жалюзи почти плотно перекрывали вид из окна. Осторожно отогнул пару полос и выглянул наружу. Большой пикап с рогами на капоте перегораживал почти всю панораму. Американцы всегда паркуют капотом к стене. У меня обычно другая привычка. Я ставлю свою машину мордой на выезд. Ничего не могу с собой поделать. Я лучше при парковке потрачу пару лишних минут, но припаркуюсь так, чтобы потом быстро вскочить за руль и сразу дать по газам…

Почему я проснулся? Что меня так напрягло, что мне приснилась погибшая подруга с предупреждением об опасности? Ничего в этой жизни просто так не происходит. Да и чуйка тоже что-то стала клевать откуда-то изнутри.

Опасность… Опасность. Опасность!

Хотя большой пикап и перекрывал мне обзор, но я всё же смог заметить, что где-то на краю видимости словно тень высунулась из-за соседней машины и снова скрылась. Глюк?

Да какой к чертям глюк? Я разглядел в стороне подальше армейскую машину и пару военных в форме…

Тревога! Это что, про нашу душу? Откуда? Как?

Ладно. Всё потом…

— Джек! Подъём! Только тихо. Нас нашли! Быстро просыпайся и хватай свою винтовку, твою мать.

— А? Что?

Я зажал ему рот ладонью.

— Ты хочешь, чтобы тебя убили, Джек?

Отрицательно мотает головой.

— Тогда быстро обувайся и хватай свою винтовку!

— А кто там?

— Военные. Много. Они нас нашли каким-то образом.

— Ты будешь в них стрелять?

— А ты хочешь, чтобы они тебя убили? Я лично не планировал умирать в этом живописном месте. Я вообще умирать не хочу и не буду. А ты, как хочешь. Можешь задрать руки вверх и выйти к ним. думаю, что даже если здесь тебя просто арестуют, то потом пристрелят «при попытке к бегству». Но скорее всего палить в тебя прицельно они начнут раньше, чем ты успеешь выйти из дверей.

Не обращая больше на него внимания, я быстро обулся и достал автомат из сумки, заодно прихватив спаренный магазин.

После этого я быстро прошёл в душевую. Там было ещё одно окошко. И оно выходило на другую сторону. Именно туда, где была припаркована наша машина. Окно было небольшое и почти под самым потолком. Но потолок был довольно низкий, и пролезть в окно я свободно смогу. Да и у Прайора комплекция тоже позволяет лазить по форточкам. Главное, чтобы военные не перекрыли этот путь.

Я схватил стул и подтащил к окну в душевой. Влез на него. Огляделся. Вроде никого. Аккуратно приоткрыл окно и высунулся наружу. Никого. Ни слева, ни справа. Несколько машин, но военных нет. Так…

Быстро метнулся в комнату и поволок свои сумки к заднему окну. По одной покидал их «за борт». Снова высунулся… Огляделся. Тишина…

— Джек! Лезь в окно. Грузи вещи в машину!

— А ты?

— А я следом за тобой…

Но у меня складывается впечатление, что время для вопросов и ответов уже закончилось. И в тот же момент раздался строгий голос, усиленный мегафоном:

— Внимание! Это полицейская операция! Никому не выходить из номеров! В случае невыполнения открываем огонь на поражение!

Ну, ни хрена ж себе. Я где-то в кино уже видел похожую сцену. Там нашёлся какой-то болван в соседнем номере и начал палить в сторону копов. А они в ответ изрешетили весь мотель, прошивая его насквозь. Но там, кажется, стену были из тонкого гипсокартона.

Какие дурацкие мысли лезут в голову. Хорошо ещё, что думаю я всё это на ходу, заодно проталкивая тщедушного сержанта через окно. Он даже подтянуться толком не может. Чему их в армии учат? Хотя… Он ведь техник. Его дело — гайки крутить… А он зачем-то стал изучать бухгалтерские ведомости на поставку запчастей. Идиота кусок.

Я снова вернулся к парадному окну, чтобы посмотреть на передвижения военных. Они же уже не должны прятаться, если так громко гавкают по мегафону.

Так… Трое слева. Плюс двое у машины. Ещё один с правой стороны. Вон он прячется… Да их там двое. А в машине места только для четверых. Максимум пятеро. Я насчитал уже шестерых, значит, и машин было как минимум две. Тогда и народу тут побольше может быть… Но они пока что прячутся. Или уже подошли вплотную к стене и их не видно из окна.

Снова раздался голос из мегафона:

— Прайор! Сопротивление бесполезно. Мы знаем, что ты здесь. Выходи с поднятыми руками!

Я быстро метнулся в душевую и выглянул в окошко. Тут оказалось всё в порядке. Техник-сержант уже загрузил все сумки в машину и сидит за рулём. Через открытую дверь он смотрит на меня. Вид у него растерянно взволнованный. Поднимаю ладонь, типа: «Щас!», а сам возвращаюсь в комнату.

И вовремя. В замке входной двери послышался металлический звук. Ну, точно. На ресепшне всегда есть запасные ключи от номеров на тот случай, если клиент-недотёпа посеет где-то свой ключ.

Ага. А недотёпа-сержант оставил свою винтовку у стены. Хватаю, и не глядя стреляю прямо по входной двери. Щепки во все стороны, но кажется, что насквозь не пробил. Или пробил?

А… Всё равно. Пора сваливать отсюда. Выпускаю остаток магазина в сторону окна. Бросаю пустую винтовку и дёргаюсь в сторону «запасного выхода».

Именно в этот момент с «улицы» раздались первые выстрелы в нашу сторону. Окно — плохая защита от винтовочных пуль. Бросаюсь на пол и быстро-быстро на четвереньках удаляюсь из комнаты. Калаш летит в окно, а я ныряю вслед за ним. Подхватываю автомат и, бегом к машине.

Раз Джек уже сидит за рулём, то мне ничего не остаётся, как выбрать место пассажира. Но я сразу забираюсь на заднее сиденье. там и оружия побольше, да и отстреливаться если что будет удобнее. И думаю, что отстреливаться сегодня мне придётся много.

— Ходу, сержант! Газуй!

— Куда?

— Вперёд!

31 августа. 1974 год.

США. Штат Монтана. Предгорья и горы…

Поначалу нам даже удалось оторваться от погони… Но это только поначалу и ненадолго.

Наверное, для военных, которые вовсю расстреливали стены, дверь и окно нашего номера, отъезд нашего Вагонера прошёл незамеченным. Увлеклись слегка служивые. Бывает… Нам же лучше.

Лишь, когда мы уже гнали по пыльной дороге в сторону гор, отъехав миль на десять, я обратил внимание на две точки, что словно гончие, преследовали нас. И, похоже, что они приближались.

А я всё мучился от вопроса, ответа на который никак не мог найти: Как они так быстро вышли на нас?

Раскладывая поудобнее свою оружейную коллекцию, чтобы всё было под рукой в нужную минуту, я спросил у Прайора:

— Джек! Ты не знаешь, почему они так быстро нас нашли?

— Не знаю. — быстро ответил мне техник-сержант.

Слишком быстро и безапелляционно ответил, как мне показалось.

Я стал мысленно прокручивать события вчерашнего вечера. Мы с ним всё время были вместе. Может, его кто-то опознал, когда мы ужинали в местной забегаловке? Не исключено… А больше-то он и не выходил из номера. Машина моя с ним никак до этого момента не была связана. Так что по ней нас тоже не могли вычислить. Кроме выхода на ужин мы и не покидали наш номер. Я уж точно никуда не выходил с того момента, как мы вернулись сытые и довольные… Хорошо помню, что вырубился и уснул. И Джек вроде бы не выходил наружу. Или выходил?

Чисто теоретически, мог он выйти из номера, когда я спал? Мог бы, но я наверняка услышал бы. Сплю я довольно чутко. Привычка, доставшаяся мне ещё из прошлой жизни. Хорошая такая привычка. А главное, что очень полезная…

Озарение, как всегда приходит в процессе прокручивания различных вариантов. Чисто логические цепочки, построенные в стройную конструкцию, сразу же показывают, где находится самое слабое звено.

Когда он мог куда-то выйти?

Когда я этого не услышал бы и не увидел.

Был такой момент вчера вечером?

Оказывается, что был…

— Джек! А куда ты выходил вчера, когда я был в ду́ше?

Я не видел лица Прайора, так как он всё же был за рулём. Но его спина… И без того узкая, как у подростка, она стала ещё меньше. Плечи сузились, а голова как будто вжалась в эти узкие-узкие плечики.

— Ты кому-то звонил вчера?

Ответом мне была тишина. Лишь шум мотора и всё…

— Ты звонил своему брату? Отвечай! Чего ты молчишь, Джек?

— Да. Я подумал, что он сможет мне помочь…

— Ты знаешь, Джек… Тебе даже бог не поможет.

— П-почему?

— Потому что ты — дурак! Кретин, идиота кусок. Да что там говорить… Знаешь, если бы состоялся всемирный конкурс на звание самого глупого идиота, то ты и там бы занял только второе место…

— П-п-почему? — тонким блеющим голосом спросил меня техник-сержант.

— Потому что ты идиот, Джек! Если бы ты не совершил самый глупый поступок в своей никчёмной жизни, то мы бы выспались и поехали бы дальше с утра пораньше. Теперь мы тоже едем. Но есть нюанс, Джек… У нас на хвосте копы. И шансов убежать от них с каждой минутой всё меньше и меньше…

— Прости! Я не знаю, почему я это сделал. Мне казалось, что так будет лучше…

— Ты хотя бы у меня спросил.

— Но откуда ты мог знать… Ты же моложе меня…

— Молодость — это такой недостаток, который проходит с годами. Но ты не переживай, Джек. Твоя тупость останется с тобой навсегда, до самой смерти. Потерпи! Ждать осталось недолго.

— Чего ждать?

— Твоей глупой смерти.

— Да, кто ты вообще такой? Я даже не знаю, как тебя зовут…

— Кто я такой? Это не важно… А как меня зовут? Зачем тебе это знать?

— Но я как-то должен к тебе обращаться.

— Зови меня — Айвен. Так меня тут знают.

— Айвен? А я слышал про тебя. По радио говорили… Ты помогаешь людям.

— Да… Помогаю… Нормальным людям. Тем, кому ещё можно помочь. Но тебе, Джек, помочь нельзя.

— Почему?

— Да потому что ты — идиот!

Вот и поговорили. Я не знаю, понял ли Джек мою мысль или нет, но, как мне кажется, он на меня сильно обиделся. Ну и хрен с ним. На обиженных… воду возят.

Мои мысли прервал выстрел. Я его услышал, потому что ждал. Мы ещё не доехали до гор и всяких там каньонов. Это там выстрел, раздавшись, мечется по округе, подгоняемый эхом. А здесь у нас почти равнина. Та же степь с низкой растительностью и редкими приземистыми деревьями… Только она у них тут почему-то называется «прерия», и всё время поднимается чуть выше. Но горы, что маячат где-то впереди, никак не хотят приближаться. Создаётся ощущение бега на месте. Пот и усталость уже есть, а финиш, как был далеко, так всё так же далеко и состаётся, сколько бы времени не прошло.

Снова выстрел. И ещё один. И ещё…

— Прибавь газу, Джек! Нам надо от них оторваться. Хотя бы ещё немного…

— Доро́га дерьмо…

— Жизнь тоже дерьмо. Так что же, теперь и не жить вовсе? Гони, Джек, если хочешь пожить ещё немного. Как я понял, эти парни живыми нас точно не выпустят.

Да… Был бы у них стационарный крупнокалиберный пулемёт на машине, как делали ду́хи на своих джихад-мобилях, то нам бы точно не поздоровилось. Но пока они стреляют только из своих винтовок, шанс есть не попасть под пули. На ходу, да по такой неровно-щебёночной дороге, попасть куда-то стреляя из винтовки без упора — это один шанс на тысячу. Хотя иногда бывают и счастливые случайности, когда вот так вот, не глядя, да с первого выстрела… Остаётся лишь молиться всем богам, чтобы счастье сегодня было на нашей стороне.

Конечно, пока дистанция ещё достаточно велика, у нас гораздо больше шансов не попасть под выстрел. Но, ещё чуть-чуть, они подберутся поближе — и нам кирдык настанет. А второй положительный момент — это то, что дорога одна. И стреляют пока только из машины, которая идёт первой.

Нет, я не против, чтобы и из второго джипа тоже начали палить куда попало. Велик шанс, что они попадут по своим.

Шанс, шанс… Проклятье рода человеческого этот шанс. Один шанс на сотню миллионов есть у ловкого сперматозоида, чтобы появилась новая жизнь. И это только приблизительные расчёты. Процент детей, что умерли во время родов — один к ста. Ну а дальше, процент выживаемости становится всё ниже и ниже.

Вот, например, сейчас у нас шанс выжить один к одному. Или как тут говорят: «Фифти-фифти». Пятьдесят на пятьдесят. Либо нам удастся выжить, либо нет. Ну а третьего — не дано…

Я решил, что кучность стрельбы из калаша очередями на ходу из машины, которая то и дело подпрыгивает на камнях и виляет из стороны в сторону — крайне мала. Пустая трата боеприпасов. Хотя снова в голову забирается шальная мысль, что шанс попасть более велик, когда производишь больше выстрелов за раз. Но, как я помню, автомат ещё и немного уводит при стрельбе очередью… Не хочу проверять это именно сейчас. Для стрельбы из Ремингтона — дистанция пока ещё слишком велика. Я взял в руки Марлин и высунулся в левое боковое окно задней двери. Я — правша, так что стрелять из правого окна мне несподручно.

Целиться было практически невозможно, поэтому я просто навёл ствол более-менее в нужном направлении и стал стрелять. Один выстрел. Второй, третий… Видимого результата и каких либо повреждений, нанесённых мною преследователям, я так и не заметил.

Зато на ближайшей кочке, а может на большом камне, хрен его знает… Но нашу машину тряхнуло так, что винтовка, как живая вырвалась из моих рук, чуть не ударив меня в лицо. При этом больше всего пострадал указательный мой палец на правой руке. Чудом его не оторвало, и лишь только дёрнуло, но так сильно, что я аж зашипел от боли.

Ну, а Марлин, как своенравная рыба в произведении Хемингуэя, словно бы сорвался с лески, и выскочив из моих рук, заскакал в дорожной пыли, отдаляясь от меня

Слов не было. Один матюки извергались из меня. Причём все, исключительно на великом и могучем, ибо никакой другой язык не мог передать моих крайне отрицательных эмоций…

Я тряс рукой, пытаясь унять тянущую боль в пальце. Но как мне кажется его слишком сильно дёрнуло винтовкой. Боюсь, что он скоро опухнет, как сарделька.

Я сгибал и разгибал палец, несмотря на боль, пытаясь восстановить его нормальную работоспособность… Тренер так нас учил, приговаривая: «Борцу — не больно! Борцу — приятно!»

Ну, что сказать… Иногда даже помогало. Но, кажется, не сегодня. Похоже на вывих. Или нет… Скорее, растяжение. При вывихе я вряд ли мог бы так сгибать и разгибать палец, даже несмотря на боль.

Вот, что за херня такая? Наш шанс отстреляться и оторваться от погони, тает на глазах.

Я взял в руки автомат. Но, учитывая опыт потери винтовки, сразу же перекинул ремень через шею. На всякий случай.

Снова высунулся в окно и стал стрелять короткими очередями, нажимая на спусковой крючок средним пальцем.

То ли автомат оказался более точным инструментом, то ли сила среднего пальца помогла… Не зря же именно его показывают в оскорбительном жесте с сексуальным подтекстом. Но на этот раз, как мне кажется, я попал.

Морда джипа окуталась паром, и преследующая нас машина стала замедлять ход. Похоже, что мне всё-таки удалось повредить радиатор и вывести из строя систему охлаждения. Не остановишься вовремя и движку каюк.

Минус один…

А жизнь-то налаживается. И шансы снова обретают смысл.

Хочешь рассмешить бога? Обрадуйся первой же удаче. Тогда шанс, что за ней последует следующее везение, стремительно падает вниз.

Заднее стекло нашей машины рассыпалось вдребезги, осыпая нас с Джеком мелкими квадратными осколками, а по машине простучало несколько раз от металлического звука попавших в неё пуль.

Похоже, что стрелку стало удобнее стрелять, когда их машина остановилась на обочине. Меткий, зараза…

Ладно. Зато теперь и мне стрелять будет гораздо удобнее. Не надо высовываться в боковое окно. Я устроился поудобнее, оперев автомат на заднее сиденье, и целясь в открывшейся зев заднего окна, высадил в наших преследователей остаток патронов в магазине.

Дорога в этом месте изгибалась, уходя в горы. Начинался более крутой подъём. Преследователи скрылись за поворотом. Я выдохнул, хотя и понимал, что эта пауза протянется не слишком долго.

Но нет ничего приятнее в бою, чем эти маленькие передышки. Хоть на секунду другую, но можно расслабиться. Перезарядить магазины, выкурить сигарету, выпить воды…

Ну, что же… Не буду терять время. Я вынул из автомата пустой магазин и стал его наполнять новыми патронами…