Глава двадцатая.
«Никогда не было, и вот, опять…»
В. С. Черномырдин.
'Есть пули в нагане, и надо успеть
Сразиться с врагами и песню допеть.
И нет нам покоя. Гори, но живи.
Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови…'
«Погоня» песня из к/ф «Неуловимые мстители»
Слова Р. Рождественского
21 сентября. 1974 год.
США. Штат Вашингтон. Пригород Сиэтла.
Несмотря на бурное начало ночи, выспаться мне всё-таки удалось. Под утро я даже сон успел посмотреть. Мне снова снилась Лолита.
— А она симпатичная. — промурлыкала Мария де лос Долорес Диаз.
Странный это был сон. Сон в котором я прекрасно понимал, что Лолита погибла. Но в то же время, она как живая, лежала рядом с нами и разглядывала спящую на моём плече Алёну.
— В нашей стране много симпатичных девчонок.
— Но она не твоя невеста. И ты её не любишь… — грустно проговорила Ло.
— Она мне тоже нравится. Как и ты…
— Жаль, что я не увижу твою истинную любовь.
— Ты же теперь свободна. Приходишь когда захочешь. А значит, сможешь и на неё посмотреть…
— Нет. У меня ничего не получится. Наша встреча последняя. Мне пора уходить.
— Останься! — попросил я.
— Не могу. Я и так с трудом смогла сегодня придти к тебе. Просто… Я просто не смогла уйти, не попрощавшись с тобой.
— Тебе там хорошо? — спросил я.
— Не знаю. Тут… как-то никак. Нет никаких эмоций, нет никаких событий. Это просто вечность… А в вечности нет места мелочам.
— Тогда почему ты пришла?
— Из-за тебя. Ты — это единственное, что ещё держало меня здесь какое-то время. Но сейчас разговор не об этом. Тебе пора просыпаться.
— Почему?
— Потому что снаружи тебя снова подстерегает опасность. И если ты немедленно не уберёшься из этого места, то попадёшь в беду.
— А поконкретнее не можешь пояснить.
— Нет. Прощай! Мне уже пора уходить…
Она растаяла в воздухе, словно бы её и не было здесь вовсе… Я какое-то время лежал, размышляя, что это такое было. Но потом вдруг резко подскочил, разбудив при этом ещё и Алёнку.
— Что такое? — она спросонья тёрла глаза, ничего не понимая.
— Вставай и быстро собирайся! Нам надо срочно уходить отсюда.
— Почему?
— Не задавай лишних вопросов.
Накинув на себя только штаны, я пошёл будить Лёшку с Маринкой. Не знаю, как я буду им всем объяснять то, из-за чего я поднимаю тревогу. Но в прошлый раз Лолита всё-таки смогла предупредить меня об опасности, когда на нас попыталась напасть военная полиция. Так что игнорировать её предупреждение об опасности, я думаю, не стоит.
Помня наставление, полученное мною от Лолиты много-много дней назад, я вооружился. На этот раз я взял сразу два, полностью заряженных пистолета. Полная обойма плюс лишний патрон в стволе — это уже классика жанра.
Стараясь вести себя беззаботно, чтобы со стороны никто не догадывался, что я весь такой из себя «вооружённый и опасный», я вышел из номера. Несмотря на внешнее спокойствие, я был готов в любой момент выхватить пистолет и открыть огонь. В кого? Да в любого, кто попытается напасть на меня. Я же ведь человек в принципе мирный. Если меня и моих друзей не трогают, то и я никого не трогаю. Но не советую даже пальцем касаться моих близких. Почему-то в такие моменты я превращаюсь в берсерка… Да, в того самого викинга с мечами в обеих руках, одурманенного отваром из мухоморов. Он врубается в толпу врагов и нет от него спасения…
Я даже усмехнулся, как пафосно всё это у меня получилось. А заодно вспомнил, как вчера встречал друзей, стоя в дверях с пистолетом наголо…
Пройдя несколько шагов, я очутился перед дверью в номер брата и Маринки. Вежливо постучался. Прислушался… А потом стал стучать в дверь уже совсем невежливо, да ещё дополнил голосом, типа: «Сова! Открывай! Медведь пришёл.»
Вот ни разу не соврал. «Сова» — потому что утро настало, и все жаворонки уже давно проснулись. А «Медведем» меня нарекли индейцы из племени черноногих.
Из-за двери послышался настороженный голос подруги брата:
— Саша! Это ты?
— А больше некому в такую рань… — откликнулся я.
Дверь не спеша открылась, и я увидел, закутанную в простыню Маринку. А вооружённый Лёха, занимал позицию чуть в стороне. И это правильно.
— Доброе утро! — буркнул Лёшка. — Чего так рано?
— Утро добрым не бывает. — кинул я в ответ.
А когда дверь закрылась, я тихо проговорил.
— Тревога! Нам пора отсюда сваливать.
— Что случилось? — насторожился брат.
— Точно не знаю, но чуйка во всю уже трезвонит.
— Ты серьёзно? — спросила Маринка.
— Он такими вещами никогда не шутит. — поддержал меня Лёшка, одеваясь уже на ходу.
Учитывая, что почти все наши вещи и так были в сумках, собираться особо долго не пришлось. Оделись, побросали сумки в машину и готово.
— Куда мы сейчас? — спросила Алёнка, вынося наши сумки из номера.
— На юг. — ответил я. — В Калифорнию. Хочешь в океане искупаться?
— Сейчас нам нельзя туда ехать! — безапелляционно заявила девушка.
— Это ещё почему?
— Я не уверена, но…
— Опять предчувствие? — задал я немного ироничный вопрос.
— Да.
— Всё так серьёзно?
— Очень. Нам надо… Потеряться. Недели на две-три…
— Во как…
В это время к ним присоединились уже полностью экипированные и собранные в дорогу Лёшка с Маринкой.
— Заводи! — с ходу скомандовал Лёха.
— Обожди! — обломал его я. — Надо определиться с маршрутом.
— А чего там определяться? Вдоль побережья почти прямая дорога до Сан-Франциско тут чуть больше тысячи километров. А там и до Лос-Анджелеса недалеко.
— Алёна считает, что нам туда прямо сейчас нельзя ехать.
— Саня! Я вообще не понимаю ничего. Ты с утра врываешься. Как ошпаренный. Говоришь: «Поехали!» А теперь мы что, никуда не едем?
— Едем. Но не туда.
— Твою ж медь! — выругалась Маринка. — Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?
Не обращая на неё внимания, я снова обращаюсь к Алёне:
— У тебя это сегодня появилось? Или вчера ты тоже что-то чувствовала?
— Сегодня. Когда ты сказал, что надо срочно выдвигаться… Меня что-то… Не знаю, как это назвать…
— Как тогда на дороге в Крыму?
— Нет. Сильнее.
— А вчера, значит, ты ничего такого не чувствовала?
— Ничего.
Я задумался. Мне почему-то вспомнился техник-сержант Прайор и его звонок брату, после которого на наш след вышла военная полиция. Тогда меня тоже ночью посетил сон, в котором Лолита предупреждала об опасности. Хотя ничего вроде бы не предвещало такого развития событий.
Неужели… Меня посетила одна мысль, которой я тут же решил поделиться с братом. А точнее даже не поделится, а просто напросто спросить его в лоб:
— Лёха! А ты вчера, когда вы ездили машину покупать, никому не звонил, случайно?
Оказалось, что звонил. Он сумел дозвониться до Нью-Йорка и переговорить с Васиным.
— Ты ему сказал, где мы?
— Да. Сказал, что в Сиэтле и собираемся в путь по намеченному маршруту, в Калифорнию.
— А про меня он что-нибудь спрашивал?
Лёха задумался…
— Ну… Он спросил меня: «Сашка с тобой?»
— И что ты ответил?
— Я сказал «Нет»…
— Почему?
— Ну, тебя же со мной не было.
— А ты не думал, что он спрашивал немного про другое?
— Вот сейчас, когда ты спросил, я понял, что прозвучало немного двусмысленно. Ведь мы ехали тебя спасать… Ну, в смысле… Искать…
— Ладно. Проехали…
Я немного подумал, и задал новый вопрос:
— А ты как звонил? Через Сандру?
— Через какую Сандру? — ответил вопросом на вопрос брат.
— Назови номер, по которому ты звонил!
— Вот. Он у меня записан. — он протянул мне бумажку с номером.
Номер оказался не тот, по которому я связывался с нашими в Нью-Йорке.
— Поехали!
— Куда? — насторожился Лёшка.
— Мне тоже позвонить кое-куда…
— А куда?
— Но ты же не спрашивал меня, когда звонил. И даже в курс не поставил. Поехали уже! Чего время зря терять…
Впрочем, поездка до телефона, с которого можно было позвонить в Нью-Йорк, не заняла много времени. Жаль только, что почтовое отделение, откуда Алексей звонил, было ещё закрыто. Но судя по табличке с указанием часов работы, ждать открытия осталось недолго.
— Лёха! Я пока не знаю, что меня так обеспокоило. Но ты пойми, я и раньше иногда мог немного заранее беду чуять. А теперь вот ещё и Алёнка с нами. Ты же знаешь, что у неё есть похожая черта.
— Да. Мне об этом говорили. Но я сам никогда ещё не сталкивался с провидицами и предсказателями.
— Давай пока не будем критиковать то, о чём мы до конца ничего не знаем.
— Я не про это. Я лишь просто никогда с этим вплотную не сталкивался. Да. Чуйка есть. И я сам порою ощущал на себе чей-то взгляд. И ощущение было не просто, когда на тебя кто-то смотрит, а когда в тебя кто-то целится.
— Как говорится, если у вас мания преследования и паранойя, то это не значит, что за вами никто не следит и не гонится.
— Я согласен с этим, брат. Но кому ты хочешь позвонить сейчас? Что за Сандра?
— Я всё тебе объясню, но чуть позже.
Похоже, что почтовый служащий уже находился внутри, так как со стеклянных дверей исчезла табличка «Closed» и появилась заветное слово «Open».
— Я пойду один. Лёш. Чем меньше народу будет видеть нас с тобою вместе, тем лучше.
— Нас и так многие видели вдвоём…
— Кто? постарайся вспомнить всех?
— Ну-у… Индейцы.
— Ясно. Ещё кто?
— На заправке…
— Я там один выходил.
— В мотеле?
— Мы с Маринкой номер оформляли.
— Да. Верно… Но машину когда покупали…
— Вот тут, да. Ты прав. Так что автобарыга единственный, кроме индейцев, кто знает, что нас двое и мы братья-близнецы.
— Предлагаешь зачистить его?
— Было бы хорошо. Но у него есть ещё пара помощников. И они хоть и издали, но видели, что мы купили ярко-красный Мустанг и невзрачный Олдсмобиль.
— А чего это он невзрачный?
— Успокойся! Не об это сейчас. Давай, ты сейчас отъедешь подальше и обождёшь меня там.
— И куда мне отъехать?
— Ну, хотя бы чуть-чуть не доезжая до той автопарковки, где мы машины покупали. Помнишь, там есть небольшая площадка перед поворотом.
— Это всего метров пятьсот отсюда.
— Нормально. Езжай. А со мной пусть Маринка останется.
— А чего так?
— Потом она к тебе пересядет и расскажет о результатах моего разговора с Нью-Йорком.
— Понял.
— Ладно. Бери Алёнку и езжай' А я пошёл звонить.
Длинные гудки меня уже немного нервировали. Я наменял четвертаков, чтобы закидывать их в телефон по мере того, как будут истекать оплаченные минуты разговора.
Хорошо ещё, что я заранее поинтересовался кодом Нью-Йорка. Оказалось, что там меня поджидала очередная засада. У Нью-Йорка было несколько телефонных кодов. Например, если бы я звонил в Манхэттен или в Бронкс, то набирал бы двести двенадцать, а в Бруклине код уже был семьсот восемнадцать. Смешно было, если бы я не туда попал…
Наконец-то мои ожидания закончились благополучно. На том конце провода, сонный голос Сандры ответил мне: «Hello». Я отвечал её тоже, по-английски:
— Хай, Сандра! Это Алекс. Ты чего такая сонная? Неужели у тебя была сегодня бурная ночь?
— Привет, Алекс! — голос девушки изменился. — Ты куда пропал-то?
— Да я же в палатке жил неделю почти в Йелоустоне. А там никакой цивилизации нет.
— Тогда у меня есть для тебя плохая новость. Твой дядя серьёзно заболел.
Первая моя мысль была: «Какой на хрен дядя?» Но я очень быстро сообразил, что дядя у нас с братом тут в Америке может быть только один — Васин Игорь Анатольевич. Интересно, что с ним? Ранен? Или… Спрашивать напрямую я не стал.
— Ай-яй-яй! Какое горе… Наверное, с сердцем чего-то? Инфаркт? — наивно спросил я.
— Скорее инсульт головного мозга. — немного грубовато ответила девушка. — Если захочешь его навестить, то он сейчас в Сибли Мемориал Хоспитал. Это недалеко от Лэнгли.
Оба-на… Услышав знакомое слово «Лэнгли», я напрягся. О том, что именно в Лэнгли находится штаб-квартира Центрального разведывательного управления США, знаю даже дети. Его схватили? Он спалился? Как бы поудачнее спросить?
— Как же это он так не уберёгся-то?
— Ну, после известных событий он был сам не свой. Плохо себя почувствовал. Сам поехал в больницу и его там оставили.
О как? Слова «сам поехал» наводили на не очень хорошие мысли. Мог ли Васин предать? Я вспомнил его обаятельную, чисто голливудскую улыбку, и подумал, что в принципе, мог бы. Вот я всегда не доверял людям, которые «скалятся» по поводу и без. И кстати, вот Бес, как раз, был хмурым и неулыбчивым. Жаль, что он погиб тогда, на дороге. Но что же там такое произошло в конце-то концов?
— А что произошло-то? — немного удивлённо спросил я.
— Ты что? Радио не слушаешь и телевизор не смотришь? Ну, хотя бы газеты ты читаешь?
— Сандра! Я же тебе говорил, что неделю жил один в глуши, вдали от цивилизации.
— Тогда понятно. Ты куда дальше-то поедешь?
— Да теперь вот думаю, что обратно. Надо же дядю навестить в больнице.
— Скорее всего, тебя к нему не пустят. Он… — Сандра слегка запнулась. — В реанимации.
— Ясно. Ну, ладно, Не буду тебя отвлекать. Я тебе как-нибудь позже перезвоню.
— Звони, не пропадай!
Я повесил трубку.
21 сентября. 1974 год.
США. Штат Вашингтон. Пригород Сиэтла.
Алексей и Алёна.
Отъехав не так далеко, мы припарковались почти возле дороги. Алёнка была немного взволнована.
— Ты чего такая нервная?
— Что-то произошло, Лёш. Что-то очень серьёзное.
— Но ты не знаешь, что именно?
— Нет. Не знаю.
— Тогда и нечего пока переживать. Вот когда станет понятно, что и где произошло, тогда и будем думать, о том. как с этим бороться…
— Как бы поздно не было… — Алёнка вздохнула. — Лёш! Я сбегаю в кустики. А то утром торопилась, собиралась и…
— Будь осторожна! Не нарвись на гремучую змею. Как услышишь погремушку, убегай!
— Лёша! Ты плохо учился в школе. Гремучие змеи водятся гораздо южнее.
Оставшись один, я откровенно заскучал. Меня напрягало то беспокойство, что излучали Сашка и Алёнка. Но я ничего не мог с этим поделать. При отсутствии информации, можно опасаться чего угодно. Но опасность таится всегда не там, откуда её ожидаешь…
Вход на автопарковку был виден с того места, где я припарковался. Так что не заметить её владельца, который вышел из ворот и направился вдоль дороги в нашу сторону, я не мог. И это тоже меня очень напрягло.
А бодрый толстячок уже приближался к машине. Я распахнул дверь и вышел ему навстречу.
— Доброе утро! У Вас что-то произошло с машиной? — обратился он ко мне.
— Нет. Просто остановился здесь. А Вы только из-за этого покинули свой офис и пришли сюда?
— Нет. Я шёл на почту за свежими газетами.
— Пешком? — удивился я. — У Вас же так много машин.
— Доктор рекомендовал побольше ходить пешком, чтобы уменьшить вот это. — он похлопал себя по животу.
— Да. Доктор прав.
— А Вы тут ждёте своего брата? — почему-то спросил меня автобарыга.
В это время в моей голове, снова всплыли мысли высказанные Сашкой, что этот торгаш один из тех, кто видел нас двоих и сразу. Решение пришло спонтанно, и я ничего не смог с этим поделать…
Окрестности я машинально уже осмотрел. Ни спереди, ни сзади по дороге никого не было в такую рань.
— Ой! А я не заметил этого. — указал я рукой на левое переднее крыло своей машины.
— Что? — сразу же отвлёкся торговец подержанными авто.
Я оказался у него за спиной… Левой рукой я зажал ему рот, а правой воткнул нож ему в печень. И, стараясь не испачкаться кровью, аккуратно помог ему лечь на землю.
21 сентября. 1974 год.
США. Штат Вашингтон. Пригород Сиэтла.
Почтовое отделение.
Александр.
Завершив разговор, я обратился к служащему:
— У Вас есть свежие газеты?
— Вас устроит Сиэтл таймс?
— Безусловно. Сегодняшняя?
— Да, конечно.
— О, кей! А у Вас есть ещё вчерашние газеты?
— Вот, посмотрите!
Да. Были номера местной газеты и за вчера, и за позавчера. Я купил все, включая сегодняшний номер. Расплатившись, вышел из отделения, и развернув свежую газету, всего лишь глянул на заголовок статьи на первой полосе газеты…
Слова, которые были готовы вырваться из меня, были исключительно матерные, и только на великом и могучем русском языке. Сдержался я с большим трудом.
Свернув все газеты, я на негнущихся ногах дошёл до машины. Открыв водительскую дверь, я плюхнулся на сиденье. И вот тут уже меня просто прорвало.
— Это полный пи**ец! — высказался я на русском.
— Что такое? — спросила Маринка, впрочем не проявляя особого волнения.
— Вот, посмотри!
Я кинул её на колени газеты.
— А что там, — снова спросила она меня и развернула свежую «Сиэтл таймс».
Заголовок передовой статьи гласил: «Военный переворот в СССР»