Бросок костей

ГЛАВА 5 БРАХМАН-ВОЛЬНОДУМЕЦ

Крипа проклял докучающих ему комаров. Он вновь проигрался в пух и прах, и не хотел идти домой. Он также не хотел видеть Крипи. Что ж, ему не впервой провести ночь под баньяном. Сестра будет его ждать, хотя время его возвращения домой с каждым разом становилось все более непредсказуемым.

«Какая нелепая идея — выдать ее замуж за Дрону», — подумал Крипа.

Зятя он не то чтобы ненавидел, но его возмущала привычка строящего из себя всезнайку Дроны давать непрошенные советы.

Ночь стояла жаркая и душная. Беззвездное небо, раскинувшееся над Крипой, напоминало ему мокрый зонт. Цикады, сверчки и подпевающие им лягушки создали невообразимый шум.

«Похоже, что дело идет к дождю».

Если так и будет, Крипе придется идти домой. Мысль эта не могла не огорчать брахмана.

Первые капли дождя упали на землю. Звук, похожий на всплеск, донесся с реки. Неужели какой-то безумец прыгнул в реку и теперь тонул?

«Во имя всех богов! Почему бы этому негодяю не выбрать другое время для смерти? Желательно, когда меня нет поблизости», — мысленно простонал Крипа.

Тем не менее, брахман побежал на берег и оттуда увидел в стремительном потоке чью-то качающуюся вверх-вниз темную голову. Меньше всего на свете сейчас Крипе хотелось бросаться в воду. Да и не спасти этого несчастного! Крипа отлично умел плавать, но не был уверен, что у него хватит сил справиться с бурным течением и вытащить на берег тонущего человека. После короткого раздумья брахман пожал плечами, хлопнул себя по бедрам и нырнул в реку.

Вода оказалась значительно холоднее, чем ожидал Крипа. Течение увлекало его, казалось, что река тянет вглубь тысячью невидимых рук. Дождь превратился в ливень с порывами ветра, бьющими в лицо.

«Проклятье! Где же он? Или она?»

Вот! Вроде мелькнула голова в сотне-другой локтей от него. Скорее всего, человек уже мертв. Выругавшись, Крипа поплыл к утопающему. Только его огромная сила помогла ему в борьбе с волнами. Прошла целая вечность, когда, наконец, он сумел схватить тонущего человека за волосы и направиться обратно к берегу.

На исходе сил Крипа вытащил не подающее признаков жизни тело на берег, в тысяче шагов от храма. Первым желанием брахмана было отругать, и даже ударить, этого человека. Но что толку, если он лежит без сознания.

Крипа склонился над утопленником и принялся нажимать на его живот, изгоняя проглоченную им воду. Делал он это долго и собирался отказаться от надежды оживить его, как вдруг человек пришел в себя.

— Кто ты такой, болван? — Крипа хлестнул человека по мокрому лицу.

— Прости меня, — всхлипнул в ответ тот.

Брахман удивился. Голос принадлежал юному созданию. Подростку, может даже девушке. Это точно не пьяный гуляка, заблудившийся в темноте и рухнувший в реку, как поначалу думал Крипа. Самоубийца? Сколько несчастий или страданий перенес этот юнец за свою короткую жизнь, если решился на такой отчаянный, ужасный шаг?

— Что с тобой случилось, сынок? Неужели ты хотел утопиться? — рука Крипы гладила лицо мальчика.

— О господин! Я жалкий сута, сын возницы! Я хотел учиться, но кто возьмет такого, как я? Кому я нужен?

Сута! Да это же сын того колесничего Адиратхи! Крипа вспомнил, как они приходили к нему и как он обошелся с ними.

«Разве я не пытался загладить свою вину? Разве я не позвал их сегодня, сказать, что исполню просьбу?»

Крипа пытался оправдаться сам перед собой, прекрасно понимая, что лукавит. Он и не отрицал этого. Посмотрев на несчастного мальчика, брахман произнес:

— Я забыл твое имя, но помню, как ты приходил ко мне с отцом. Я — Крипа.

— Наставник Крипа? О господин, почему же ты спас меня? Зачем ты рисковал жизнью ради никому не нужного суты?

— Напомни, как тебя зовут.

— Васушена, о гуру. Мое имя — Васушена, меня также называют Карной.

— Так вот, Карна, ты болван! Выслушай и запомни! Никогда! Слышишь? Никогда не причитай о своем низком происхождении и своей ничтожности! Никто не низок, никто не высок. Если ты сам себя назовешь низким и ненужным, весь остальной мир с радостью признает это.

— Но я сын возницы.

— В первую очередь ты болван! Слушай меня и учись держать рот крепко запертым. Этот урок не раз пригодится тебе в жизни. Повторять не буду, запоминай! За подобные советы мне обычно платят, но я в некотором долгу перед тобой. Тем более, я спал тебе жизнь, и испытываю от этого радость. Самое время дать бесплатный урок. Скажи мне, что заставило тебя прыгнуть в реку?

Дождь немного стих. Карна неподвижно сидел и глядел на полноводную реку.

— Мне понятны твои мысли. Ты винишь меня в том, что с тобой случилось. Меня ты считаешь бессердечным, мир жестоким, себя проклинаешь за то, что родился в бедной семье. Родитель твой простой возница и тебе от этого нестерпимо горько. А когда ты глядишь на вашу скромную хижину, то мечтаешь, как было бы здорово жить в богатом доме.

— Но господин, я не…, - Карна не мог заставить себя посмотреть на брахмана.

Вид реки приносил больше утешения.

— В таких мыслях нет ничего плохого. Они будут заставлять тебя усерднее бороться за лучшую жизнь, за исполнение своих желаний. Ты только должен научиться управлять своими чувствами. Не дай разочарованиям сломить тебя, не позволяй гневу сжигать тебя. Жизнь — игра, как упадут кости тебе не известно. Но вот кости упали, дальше все в твоих руках. Судьба, случайность, что ты не родился кшатрием или брахманом. Но родись ты нагом или нишадцем, то хижина суты показалась бы тебе дворцом! Кости упали, и с ними ничего не поделаешь. Но дальше ты уже сам выбирай, кем тебе быть, брахманом, кшатрием или нишадцем, если угодно.

Смятение Карны вызвало улыбку на лице Крипы.

— Смотри на меня, когда я говорю. Тебя мучает вопрос, как можно стать кем-то другим. Вся наша жизнь приучила глупцов вроде тебя к вере в важность происхождения. В храмах твердят, человек может называться брахманом, только если он родился в семье брахманов. Если твои родители парии, неприкасаемые, то и тебе быть парией, рабом для всех остальных. Как легко ввести в заблуждение народ нашей страны!

— Но… Веды говорят…

— Веды никогда не произносили подобного вздора! А большинство людей никогда не читали Веды. Вот ты мне ответь, кого ты называешь брахманом?

— Ну… тебя…, наставник Крипа…

— По Ведам, брахман — это человек, искавший и нашедший Брахму, тот, кто увидел бога внутри себя, в своих деяниях и мыслях, тот, кто обрел знание. Дрона или я выглядим так, будто нашли бога? Да я порой домой дорогу найти не могу! Предполагается, что кшатрий находит бога, исполняя свой воинский долг. Вайшьей зовется тот, кто находит бога, занимаясь торговлей и накапливая богатства, в свою очередь шудра находит бога в служении высшим варнам. Заметь, ни слова о том, где, как и у кого родился человек. Ты можешь родиться у женщины-шудры от отца-брахмана или наоборот. Какие бы глупости ни внушали людям в храмах, нигде в священных писаниях не говорится, что один из этих путей к богу выше, благородней, чем другой. В них даже не сказано, что на самом деле лучше — искать бога или не делать этого. Изучающий Веды познает тайны творения и величие вселенной, но не говорит голосом абсолютной истины. Веды отражают чувства человека, пораженного удивительным миром, в котором он живет.

— О гуру, все сказанное тобой должно быть правдой! Но как быть с обществом, в котором мы живем?

— Веды достаточно ясно говорят об обществе. Общество находится в гармонии, когда разделено на четыре варны. Знания, мышление, наставление, деяния, сила, правление, богатство, ремесла, искусство, любовь — все перечисленное схоже с органами тела. Вот почему сказано, что четыре варны — это четыре части тела Брахмы. Должно быть ты слышал, как многие брахманы похваляются тем, что они появились из головы Брахмы, кшатрии — из его рук, вайшьи — из бедер бога, — Крипа сделал паузу и улыбнулся Карне. — И…

— И шудры, такие как я, появились из ступней Брахмы, — продолжил Карна, глядя прямо в лицо Крипы.

— Тебя это расстраивает? — засмеялся Крипа, неподражаемо изогнув брови. — Наши священные писания специально прибегли к такому сравнению, показывая одинаковую важность всех варн. Но к чему это привело в наше время! Голова заявляет, что важна только она! Не глупо ли? Без сердца голова умрет. Тело без рук не сможет ничего сделать. Тело соединяется бедрами со ступнями и получает способность передвигаться. Но голова вдруг начинает утверждать, что ноги ей не нужны! Она приказывает сердцу ограничить питание ступней кровью и, следовательно, общество теряет возможность куда-либо идти. Без движения голова начинает загнивать, руки без всякого смысла дерут кожу тела и судорожно бьют друг друга, издавая громкие, но совершенно бессмысленные звуки. Голова порождает некие писания, философские рассуждения, бесполезные ритуалы и обряды. Голова не способна больше сделать ничего полезного для человечества. Бедра перестают получать защиту от занятых взаимной враждой рук, к ним не поступают знания из головы, а стопы не обеспечивают движения. Неподвижные бедра уродливо заплывают жиром и практически совсем перекрывают кровоток ступням. Вот так выглядит наше общество сегодня. Голова, то есть брахманы, уверены, что им не нужны ноги или шудры. Но куда они пойдут, безногие? Они замирают на одном месте и гниют.

— О гуру! Но ведь в нашей стране было столько знаменитых мыслителей, ученых! Если все, что ты сказал, правда, то как…

— Ты говоришь о прошлом, Карна, а как насчет настоящего? Варвары на западе очень быстро развиваются, мы же теряем свое превосходство. Если мы продолжим отрицать пользу обучения большинства наших людей, ссылаясь на ложные слова священных писаний, то однажды обнаружим, что нами правят варвары-чужестранцы. От границ Гандхары и до южного побережья нашу страну наводнят люди, которых мы презрительно зовём млеччхами. Но они обнаружат лишь внешние покровы, кожу, нашего общества. Внутренности уже сгнили. Им останется только дунуть и все рухнет. Тогда они станут править нами, глупцами, одинаково вытирая ноги, что об брахманов, что об шудр. Я уверен, наши зашоренные мудрецы объявят, что все это описано в святых текстах, что идет смена эпох, наступает Кали-юга, или скажут любой другой вздор, — Крипа замолчал, взгляд его застыл на затянутом тучами небе.

— Но свами, ведь только следуя своей дхарме можно достичь освобождения! — воскликнул взволнованный словами наставника Карна.

Мальчик не обращал внимания на непогоду. Взрослые никогда не говорили с ним о таких вещах.

— Еще одно неверное толкование? Что такое освобождение, что такое мокша? Да это просто-напросто обретения счастья в своей жизни! Ни больше, не меньше! Все остальное — домыслы. Тебе надо повидать моего друга Чарваку. Он объяснит лучше меня. Если ты уверен, что только став воином, обретешь истинное счастье, то неуклонно стремись к этому. Не сей в своем разуме ни малейших сомнений. Никакой гуру, никакое писание не должно остановить тебя, полного решимости бороться за свою мечту! — Крипа улыбнулся Карне.

«Способен ли этот мальчик на такое?» — задался вопросом наставник.

— Но все равно, никто не желает меня обучать именно из-за моей варны! — сказал Карна единственную непоколебимую истину, которую знал.

— Ага, Васушена Карна! Уж не меня ли ты имеешь в виду? Но я ведь не отказал тебе, тем более, ссылаясь на твое происхождение? Я назвал размер платы, а у вас с отцом нет столько денег. Дело даже не в деньгах. Мне не много и надо — местечко под баньяном да клочок неба, проглядывающий сквозь его ветви. Но ты должен знать и помнить — всё в нашей жизни имеет свою цену! Приходи ко мне с утра, приноси любую сумму денег, и я сделаю тебя лучшим воином Бхараты!

— Я боюсь, у моего отца вообще нет денег, — сердце Карны бешено стучало у него в груди.

— Принеси то, что есть. Но помни, как и все жизни, твое обучение будет зависеть от размера платы. Так какую цену ты готов заплатить, Карна?

«Вот момент истины!» — подумал Крипа.

— Я могу делать любую работу…

— Ха-ха-ха! Ну что может сделать для меня такой мальчик, как ты? Сдается мне, ты не готов платить какую-либо достойную цену за мою науку! Не подумай, будто я жесток с тобой. Нет, я откровенен, у меня нет скрытых намерений. Есть такие люди, что пообещают тебе золотые горы, ничего не требуя взамен. Бойся таких, ибо именно они заберут у тебя самое ценное в самый неподходящий момент! Когда-нибудь ты поймешь, мое предложение — самое выгодное, не таящее в себе подводных камней. Но такие, как ты не любят учиться у таких, как я. Люди твоего склада начинают учиться только тогда, когда им преподаст урок самый жестокий учитель — сама жизнь. Поскольку у твоего отца и у тебя нет ничего полезного для меня, я дам тебе один урок, возможно также бесполезный. Приходи утром с какой-либо безделицей, и я научу, как вести себя, чтобы походить на брахмана!

— Но я не хочу становиться брахманом! — от возмущения Карна подскочил.

— Выслушай меня, глупец! Известно ли тебе имя самого прославленного из ныне живущих воинов Бхараты? Это не Дрона, и не великий регент Хастинапура, и не я. Далеко отсюда, в южной стороне, живет клан брахманов. Возможно, это всего лишь сказки, но говорят, что тысячи лет назад великий царь асуров Махабали правил огромной страной. Его победил Господь Вишну, принявший облик Ваманы-Карлика, и повелел править в том царстве брахманам. Затем ракшас Равана захватил ту страну и изгнал оттуда всех брахманов. Позже, Равана пал в битве, преданный братом Вибхишаной. Брахманы вновь вернулись. Вибхишана отдал под их власть земли от Гокарны до Каньякумари. Тысячу лет правили они железной рукой в стране асуров, не ставя ни во что местных вождей, навязав им самую жестокую систему варн, какую только можно представить. Твое положение суты кажется тебе отчаянным и безысходным? Видел бы ты, как живут парии в Парашурамакшетре, понял бы, что такое быть обездоленным!

— Парашурама! Но он враг Хастинапура! Как же я…

— Если уж учиться, так у лучшего из учителей! Бхаргава Парашурама из Южных стран — самый грозный воин в Бхарате на сегодняшний день. Парашурамы испокон веков славились как отчаянные бойцы. Они часто нападали на северные царства, пытаясь навязать им свою веру и свои законы. Если бы не Шри Рама, победивших их, все кшатрии долин Ямуны и Ганги были бы уничтожены. Последний набег они совершили под предлогом заставить Бхишму жениться на Амбе, царевне из Каши. Дело закончилось перемирием, но Парашурамы продолжают оставаться постоянной угрозой для многих царств. Для них наша система варн слишком мягкая, а вера — недостаточно чистая. Бхаргава Парашурама обучал Дрону и меня. Он учит воинскому искусству только брахманов и царевичей южных стран, — увидев недоумение на лице мальчика, Крипа усмехнулся.

— А я и не брахман, и не кшатрий, и не южанин…

— Я же сказал, что покажу тебе, как прикинуться брахманом. Тогда ты отправишься на юг, в его земли, и получишь знания у величайшего гуру нашего времени. Хорошая новость для тебя — Парашурама не берет платы, твоему отцу не придется продавать колесницу и коня. Мне вы платить не захотели, ну да ладно. Но я предупреждаю — в конце концов, ты заплатишь ему очень высокую цену, не имеющую ничего общего с деньгами. Но я тут не причем! Я и так сделал для тебя больше, чем ты заслуживаешь.

— Но не будет ли это обманом?

— Обман — это то, что совершает сам Бхаргава. Его толкования священных писаний настолько узки и ограниченны, что моего друга Чарваку хватил бы удар, услышь он их. Сынок, рано или поздно, один из его учеников захватит всю Бхарату и будет править нами. Наше общество настолько пало, что я даже мечтаю об этом. Возможно, будет так, что мы увидим, как сын царя, ужаснувшись бедствиям и страданиям народа, покинет дворец и будет жить в лесу, под деревом, посвятив все свое время поиску пути для просветления. Тогда наш мир на какое-то время будет спасен от саморазрушения. Однако, последователи Браргавы непременно отправятся во все концы Бхараты, кто с мечом воина, кто с посохом аскета. Их целью будет гибель нашего уклада жизни, уничтожение всего, что создаст тот благочестивый царевич.

— О свами! Я-то думал, Такшака — самая страшная угроза царству!

Крипа улыбнулся, восхищенный проницательностью и сообразительностью мальчика.

— Сынок! Такшака и Бхаргава — две стороны одной монеты. Мы, простые люди, вынуждены находиться между такими безумцами. Такие, как Парашурама или Такшака не умирают, они перевоплощаются с иными именами и другими ликами. Когда придет время, для защиты от них Хастинапуру понадобятся все воины, никто не будет рассуждать об их варне и происхождении. Тем, что ты сделаешь для исполнения своей мечты, ты поможешь всем нам! Так что, приходи ко мне на рассвете, и мы начнем разучивать Гаятри-мантру. Мне уже самому не терпится узнать, смогу ли сделать из суты брахмана!

Крипа поднялся и скрылся во тьме, оставив промокшего Карну одного на берегу стремительно бегущей реки.

Карна еще долго оставался там. Противоречивые чувства пронизывали его наравне с порывистым ветром. Когда на востоке забрезжил рассвет, мальчик побежал домой. Ему надо умыться и переодеться. Схватив сухую одежду и полотенце, он бросился обратно к реке, успев обнять мать, уже поливавшую побеги туласи во дворе.

Сегодня он станет брахманом! А через несколько дней — кшатрием! Он будет тем, кем пожелает. Слова Крипачарьи крепко засели в его голове. Теперь весь мир со всем своим разнообразием открыт для юного Карны!