Будь моим магом

Глава 27

Я отмокала в ванне до последнего.

Медленно, лениво лопались пузырьки один за другим. На потолке, переплетаясь с грушей, цвела магнолия, и один из её лепестков качался на воде миниатюрным парусником.

Красиво. Расслабляюще. И опасно.

Потому что я знала, что ждёт меня ночью за соседней дверью.

— Расслабляешься?

…Или не за соседней.

Шум водопада, отделяющего ванную от остального мира, вдруг угас.

Я подняла голову. И совершенно не удивилась, увидев Тайбери.

Он стоял боком ко мне, прислонившись к косяку и одетый лишь в чёрное бельё. Очень подчёркивающее всё, что нужно подчёркивать.

— Хорошая у тебя задница, повелитель, — вырвалось у меня.

Тайбери поднял бровь, качнув кристаллом, висящим на груди:

— Правда? Приятно слышать.

Мой взгляд невольно упал ниже. К алому шраму на ноге, уже побледневшему под воздействием целительных кристаллов, но всё ещё довольно устрашающему. Лезвие пропороло ногу очень глубоко, я это видела. Будь Тайбери человеком, мог бы и истечь кровью.

— Очень больно было, повелитель? — тихо спросила я.

Тайбери хмыкнул:

— Это ты так неуклюже уклоняешься от обсуждения моей задницы? Предпочитаешь обильно и навязчиво меня жалеть?

Я поджала колени в ванне, на всякий случай подгребая к себе остатки пены. Её оставалось ещё достаточно, но я вдруг ощутила, что вода становится угрожающе прозрачной.

Чтобы отвлечь внимание Тайбери, я посмотрела наверх. Мне на лоб тут же мягко спланировал лепесток магнолии.

— Красивые у тебя сады, повелитель, — произнесла я негромко. — На кухне, здесь, в спальне… Но ты никогда не ухаживаешь за ними.

— Я люблю, когда всё растёт естественно. — Тайбери поднял голову, глядя на сад. — И когда всё происходит естественно. Без ножа у горл… у стебля.

— Даже когда он щекочется и мешает принимать ванну? — серьёзно спросила я.

— Даже тогда.

Наши взгляды встретились. Я вдруг почувствовала, что вжимаюсь в заднюю стенку ванны, хотя между мной и Тайбери было более чем достаточно места.

— Кроме того… — Тайбери гибким и хищным движением вдруг оказался рядом с ванной. — Зачем что-то менять? Раз у меня, как говорит моя шейра, такая прекрасная задница, значит, и мой сад прекрасен сам по себе.

Он присел на бортик, давая мне шанс полюбоваться той самой частью тела, обтянутой чёрным бельём.

— Он… неплох, — осторожно сказала я. — Но почему ты любишь сады, повелитель? Редко кто выращивает груши над головой в ванной комнате.

— Я выращиваю.

— Поэтому я и спрашиваю.

Тайбери долго смотрел мне в глаза.

А потом наклонился вперёд. Прямо к остаткам пены, скрывающим мою фигуру.

— Тебе нравится мой сад?

— Он осыпает меня лепестками, — хрипло сказала я.

— Я знаю.

Тайбери мягко дунул мне на лоб. Лепесток магнолии качнулся и перелетел на моё голое плечо. В следующий миг на него опустилась горячая рука.

Я затаила дыхание.

— Цветы успокаивают, — негромко произнёс Тайбери. — Цветы меняются. И сады… ты никогда не можешь ими управлять. Они просто есть.

— Можно выбросить всю мебель, — прошептала я, глядя ему в лицо. — Можно заставить себя не брать шейру. Можно контролировать в своей жизни всё. Но есть часть тебя, которая просто хочет любоваться и любить.

Минута. Глаза в глаза.

Что мне сказать?

«Повелитель, мы так и будем играть в гляделки или ты всё-таки прыгнешь в воду?» А вдруг возьмёт и прыгнет?

«Ты хочешь заняться со мной любовью?» Хочет, конечно, к гадалке не ходи!

А я? Чего я хочу?

…Или просто поцеловать его?

— Ты сегодня чуть не погиб, мой бесстрашный повелитель, — прошептала я.

— А тебя чуть не похитили, — невозмутимо произнёс Тайбери. Он протянул руку ко мне, касаясь мокрых волос. — Как тебе это?

— Не понравилось, повелитель, — честно сказала я. — Но врезать Юлиусу в пах было… приятно. Очень. Жалко, что только один раз.

В глазах Тайбери заискрились смешинки.

— Я бы прямо сейчас утащил тебя в спальню, — сообщил он. — Но раз ты не очень-то торопилась выскальзывать из ванны и представать передо мной в облаке пены, то и я спешить не буду.

— Ты уже как-то представал передо мной в облаке пены, повелитель, — пробормотала я. — До сих пор икается.

— Да? Надо будет повторить.

Я на всякий случай подгребла к себе ещё пены, благо её оставалось всего ничего. И Тайбери, судя по его любопытствующему взгляду, прекрасно это видел.

Хочу ли я, чтобы он подхватил меня на руки и унёс в спальню? И всё остальное?

Не знаю. Немножко страшно. И…

Так. Никаких «и».

— Может, обсудим ситуацию? — хрипловатым голосом предложила я, возвращая взгляд Тайбери к своему лицу. — У меня появились некоторые идеи по поводу Юлиуса Кассадьеро, повелитель. Думаю, тебе стоит их услышать.

— Сейчас, пока ты голая лежишь в ванне? — Тайбери поднял брови. — Что ж, моё внимание тебе обеспечено.

Я укоризненно посмотрела на него. Вздохнула. Делать было нечего.

— Юлиус… лорд Юлиус уже несколько раз вёл себя странно, — произнесла я. — Первый раз — когда ворвался к тебе в дом. Второй раз — на дуэли. И третий раз — сегодня, когда хотел меня похитить. Каждый раз он выглядел так, словно у него неизвестно откуда взялись огромные силы. И сегодня эти силы… гм, чуть тебя не пересилили, повелитель.

Тайбери медленно кивнул.

— Юлиус нашёл доступ к секретам дома Кассадьеро, — тяжело сказал он. — К очень опасным секретам. Иначе это объяснить нельзя. Раньше он никогда не проявлял подобных… талантов.

— Эта штука имеет дурманящий эффект, — тихо сказала я. — Юлиус ведёт себя иначе, когда проявляется это багровое пламя. Его нужно обследовать кристаллами, позвать магов-целителей, взять кровь…

— В следующий раз я на этом настою, поверь мне, — сухо сказал Тайбери. — Но свидетели видели лишь один случай с багровым пламенем, а этого недостаточно для проверки. И теперь Юлиус наверняка будет куда осторожнее… некоторое время. Он понимает, что нападение провалилось, что он открыл мне свои… особые таланты и что я сделаю из этого выводы. И поговорю с Рионери об этих выводах, разумеется. А ректор этого так не оставит.

— Мэтр ректор говорил, что видел багровое пламя раньше, — негромко сказала я.

— Да. Я спрашивал его об этом, но Рионери не ответил. Посмотрим, что наш мэтр ректор скажет завтра.

Тайбери смерил задумчивым взглядом свою раненую ногу.

— К сожалению, проблема не только в Юлиусе.

— А в ком ещё, мой хитроумный повелитель?

Вместо ответа Тайбери прицельно уставился на мои ключицы, и я ойкнула, заметив, что верхняя часть груди показалась из-под шапки пены, образовав соблазнительный вырез. Я тут же нырнула в воду по шею.

— Наёмники, которые на меня напали, были магами, — проронил Тайбери, рассеянно разглядывая мои золотые волосы, распластавшиеся по бортику ванной. — Кассадьеро знал, что делал: он послал за мной профессионалов. Трое, одетые в чёрное с ног до головы, с закрытыми лицами. И напали они настолько слаженно, словно тренировали их лучшие учителя.

— Например, лорд Баррас?

Наши взгляды встретились. Я мысленно присвистнула. Трое магов?

— Дом Кассадьеро становится неосторожен, — хрипло сказала я. — Если в этом задействованы не только лорды Баррас и Юлиус, но и наёмники или родственники, дело очень серьёзно. И воюют они именно с тобой. Дуэль, потом нападение на тебя, попытка захватить твою шейру… раньше они не выступали так открыто. Верно? Тогда что изменилось, повелитель?

Тайбери помолчал.

— Не знаю.

Мы долго смотрели друг на друга. Наконец Тайбери встал и кинул халат на соседний столик.

— Одевайся. Вода остывает, а простуженная шейра мне совершенно не нужна.

Я тут же нарочито кашлянула. Тайбери с заинтересованным видом поднял брови:

— Что, уложить тебя в мою постель и начать растирать?

Я моментально замотала головой.

— То-то же.

Он вышел, и водопад заискрил за его спиной.

Я вздохнула и принялась вытираться.

В спальне не горел свет.

Машинально я создала светлячок, даже не задумываясь, как я это делаю. Магия Тайбери всё же пошла мне на пользу: даже после того, как я выложилась перед наёмниками Юлиуса, у меня остался резерв.

В бледном сиянии светлячка я увидела Тайбери, лежащего на кровати. И застыла, глядя на чересчур неподвижное лицо и капельки пота на лбу.

— Тебе плохо, мой выносливый повелитель, — утвердительно произнесла я очевидную вещь. — И ты коварно скрываешь это от меня. Боишься моих страстных ласк?

— А ты собираешься спасти меня поцелуями? — Тайбери с усилием фыркнул. — В другой раз. Сегодня я немного… не в форме.

Я осторожно присела на край его кровати. Выгонит, не выгонит?

— В ванной всё было иначе, повелитель, — осторожно сказала я.

— Обезболивающая магия перестаёт действовать. — Тайбери поморщился. — Неприятная штука, но пройдёт к завтрашнему утру.

А лучше бы прошла сейчас. Потому что Тайбери явно было очень больно.

— Может, ты попробуешь себя подлечи…

— Не могу. — Тайбери поморщился. — Слишком устал. А с опустевшим резервом…

У него не получится. Поэтому ему так больно.

Но может получиться у меня.

Я вытянула руку. Коснулась его кристалла. Удивительно, как сложно разбить кристалл или отобрать его у мага, даже самого обессиленного.

И как страшно кристалла лишиться.

— Дай мне свой кристалл, пожалуйста, — тихо сказала я. — Мой щедрый повелитель. На пять минут, ладно?

Во взгляде Тайбери мелькнуло что-то. Удивление? Настороженность?

Но он, помедлив, протянул мне кристалл.

…Основы исцеления я знала. Но куда важнее, я практиковалась. Как с пуговицей и дядей, когда я много сотен раз сдвигала с места песчинку. Только с исцелением всё было сложнее: мне приходилось колоть кожу иголкой едва-едва, чтобы заживлять самую крошечную из ранок.

Но у меня получалось. А сейчас, когда в моём распоряжении имелся кристалл, знания из библиотеки дома Тайбери, умение управлять своим резервом и маг, которому я хотела помочь…

«У меня получится», — мысленно произнесла я. Я уже много раз зажигала свечу — так, чтобы она горела тонким огоньком, а не разлеталась на капли воска.

Получится и здесь.

Я сжала в руке кристалл и положила его на бедро Тайбери. А потом наклонилась и коснулась его губ — едва-едва.

И тут же выпрямилась.

— Лежи тихо, повелитель, — прошептала я. — А то зацелую.

Тайбери замер, заворожённо глядя на меня. Его бледное лицо в обрамлении чёрных влажных завитков было таким красивым в эту минуту, что у меня вдруг заныло сердце.

Но я заставила себя отвести взгляд. И медленно, составляя в уме прообраз будущего потока, повела кристаллом вниз, чувствуя, как он разгорается мерным зелёным светом в моих руках. Кристалл наследника дома Тайбери откликался отголоском великой силы даже в пальцах его шейры.

Я разжала пальцы и позволила энергии течь сквозь меня. Через шрам — внутрь, к повреждённым нервам, к мышцам, проходя целительным теплом и лечащей прохладой до самой кости, попеременно меняя силу и с каждой секундой успокаивая боль.

Рука дрогнула. Я ни разу не пыталась взяться за такую серьёзную рану, даже после умелых целителей. Что, если я сделаю лишь хуже, если…

«Тихо, — сказала я сама себе голосом Тайбери. — Ты — Деанара Кассадьеро. У тебя получится».

У меня получится всё. Я это знаю. Кончики пальцев скользнули по бедру Тайбери невесомой лаской.

В следующую секунду Тайбери резко выдохнул сквозь зубы, глядя на свою порозовевшую кожу.

— Ты…

— Я, — решительно кивнула я, не скрывая самодовольства в голосе. — Я же говорила, у тебя идеальная шейра, повелитель. Давай сюда вторую грушу.

— Вот ещё. — Тайбери приподнялся. — Урожаю нужно созреть.

Он внимательно глянул на меня.

— А одной разгорячённой шейре — остыть. Или разгорячиться ещё больше? Иди сюда.

Я не успела даже ахнуть, как у меня отобрали кристалл. А мгновением позже я, как была, в полуразвязанном халате, очутилась прижатой к груди… к очень твёрдой груди.

— Как я вижу, кое-кто быстро выздоровел, — прошептала я. — И времени ты не теряешь, мой порывистый повелитель.

— М-м. — Губы Тайбери оказались рядом с моими. — А моя шейра, оказывается, стала настоящим магом. Моим магом.

— Своим собственным! — приглушённо возмутилась я. — Я свободная и независимая шейра, повелитель!

Тихий смешок.

— Совсем-совсем независимая? Или всё-таки моя?

Я неловко дёрнула подбородком, чтобы уклониться. Но не получилось. Губы Тайбери нашли мой висок, пальцы скользнули по вырезу халата, и у меня вырвался непроизвольный вдох. Голова закружилась, и сейчас, в эту секунду, я, кажется, была готова на ночь в его постели. В его руках.

— Иди сюда, — прошептал Тайбери снова, и его руки скользнули по моим бёдрам, окончательно освобождая меня от халата. Я ахнула, прижатая к нему, почти обнажённому, в темноте. Сейчас его лицо горело, как и моё, серые глаза сияли, глядя в мои, и мне вдруг захотелось забыть обо всём, даже о его невесте и о том, что скоро будет объявлена их помолвка.

Я потянулась к нему и обвила руками его шею. Плевать на всё. Я хотела его получить? Хотела оказаться первой в его мыслях? Сегодня моя ночь.

Я ощущала его горячее дыхание, его желание, его силу, и эта сила пьянила не меньше, чем прохладный ветер спальни, гуляющий по разгорячённой коже. Чем моё собственное обнажённое тело в его руках.

…Пока он не даст согласие разбить мой кристалл.

Моё тело вдруг замерло, застыло ледяной скульптурой. Я тряхнула головой, пытаясь вернуть, поймать ускользающий жар, кружащий голову, — и не смогла.

Кристалл, сияющий на шее Тайбери, — и мой кристалл, которого я вот-вот лишусь.

Я не могу. Не могу забыться в объятьях Тайбери, когда…

Когда вот-вот потеряю себя.

— Я не могу, — прошептала я, с трудом обретя дар речи. — Не этой ночью… повелитель. Прости.

Взгляд Тайбери изменился, тут же став серьёзным и внимательным.

А в следующую секунду он завернул меня в одеяло.

— У тебя была тяжёлая ночь, — негромко сказал он. — Отдохни.

— Я…

— Ш-ш. Тебе через многое пришлось пройти.

— Тебе тоже.

— Я боевой маг. — Тайбери едва заметно улыбнулся. — Это моё призвание.

«А ты — лишь шейра», — послышалось мне. Я закусила губу.

Тайбери небрежно протянул руку, накидывая на себя второе одеяло.

— Спи, — негромко, но властно сказал он, вытягивая руку, чтобы я могла лечь на неё. — И спасибо тебе, маленькая целительница.

— Я не маленькая, — сонно возразила я, только сейчас осознавая, как действительно устала.

Тихий смех.

— Я знаю.

Я послушно закрыла глаза, чувствуя одновременно облегчение и разочарование. Тёплую и надёжную руку, к которой так приятно прижиматься ухом, и два слишком плотных одеяла, назойливо отделяющих нас друг от друга.

Мне хотелось обнять его и расплакаться. Признаться, кто я такая. Или завопить и убежать, потому что невыносимо испытывать столько противоречивых эмоций рядом.

Или завопить, убежать и перебить всю посуду? Точнее, перебить всю посуду, а потом убежать?

Я сонно вздохнула. Нужно будет решить. Завтра.

И наконец достать проклятого Юлиуса. Он не просто занимает моё место наследницы, но, похоже, принимает какую-то дурманящую дрянь и позорит имя дома. Моего дома.

Я нахмурилась, выныривая из дремоты. Одна мысль не давала мне покоя.

Почему Юлиус как с цепи сорвался именно в тот день, когда Тайбери выгнал меня из Академии? Почему ночью Юлиус в ярости притащился в особняк и вызвал Квинна Тайбери на дуэль? Что послужило началом этой цепочки событий?

Моё исключение. Других вариантов не было. Всё изменилось в день, когда исчезла Деанара Кассадьеро.

Я перевернулась на спину и нахмурилась сильнее, забыв о сне.

Юлиус не походил на оскорблённого влюблённого. Любой бы на его месте только порадовался: ура, соперницу исключили из Академии! Но он напрягся. Настолько, что решился даже на дуэль.

Напрягся. Или… испугался?

Испугался моего исключения?

Испугался того, почему меня исключили!

Мои глаза расширились. Вот оно!

Бесталанный Юлиус слишком силён. Почему? Потому что Юлиус использует некую тайну дома Кассадьеро, чтобы стать сильнее и вызвать багровое пламя. Но эта штука влияет на сознание, употреблять её рискованно: если узнают, Юлиусу конец. И тут оказывается, что бдительный соперник, Квинн Тайбери, готов выгнать из Академии его дальнюю кузину даже за жалкую кружку сидра! Что же Тайбери сделает с ним, с Юлиусом Кассадьеро, едва заподозрит правду?

Я покосилась на Тайбери, задремавшего рядом. Могучая грудь, ровное дыхание… прямо хоть набрасывайся и надругивайся. Гм.

Так, Дана-Деанара, довольно искушений. Думай дальше. Откуда Юлиус вообще берёт эту штуку? И почему дому Кассадьеро так интересна я, девочка с магией?

Поправка. Шейра с магией. А с шейрами у дома Кассадьеро в последнее время полный швах.

Как раз тогда, когда Юлиус начал активно использовать багровое пламя.

Бледные шейры. Тайны дома Кассадьеро.

И интерес к новой шейре. Сильной шейре. Шейре с магией, которая будет полезна.

Я выдохнула. Я наконец получила ответ!

Дом Кассадьеро использует шейр, чтобы получить свой багровый огонь!

Шейрам это нравится: очевидно, дурман действует и на них. А я интересую Барраса особо, потому что с помощью сильной шейры можно добиться лучших результатов. И дурман будет высококлассный, и багровое пламя от пола до потолка. И дом Кассадьеро займёт своё подобающее место. Такое подобающее, что от дома Тайбери останутся рожки до ножки.

Год назад я бы этому только порадовалась, наверное. Ну а что? Шейры живы и относительно здоровы, дом Кассадьеро торжествует, в жульничестве нет ничего плохого, если оно на пользу нам, а дому Тайбери место где? Правильно, на свалке истории.

Но я побывала шейрой и теперь вижу всё иначе. Нельзя делать с шейрами всё, что хочется, даже если они от этого счастливы. Нельзя проигрывать их на дуэли, нельзя использовать для изготовления дурмана!

А дурман — это хуже, чем я думала. Если маг начинает уходить в тоску и глушить её вином, как делала это мать Тайбери, может случиться страшное. Теперь я это знаю.

Я сжала губы. Сейчас я понимала, почему Тайбери считал, что во главе дома Кассадьеро я буду ещё страшнее Барраса. Я бы и стала хуже дяди, если бы захотела использовать эту тайну.

Вот только я этого не хочу.

Надо с этим кончать. Дому Кассадьеро пора прекращать безобразничать. Нужно выдирать оттуда шейр и допрашивать и их, и всех родственников, и Юлиуса. Взять у него кровь и заодно обыскать весь особняк.

…Ведь наследница дома может туда проникнуть. Может, если у неё есть кристалл и знание тайных ходов.

«Ты узнаешь, что даёт Баррасу его силу. И что он делает с шейрами. Второй возможности у тебя не будет, Деанара Кассадьеро».

Я стиснула зубы до боли. Я отказалась взламывать хранилище. Отказалась, и причины для этого отказа никуда не делись.

Но теперь всё выглядело иначе. Теперь я ясно понимала, что происходит с шейрами дома Кассадьеро и что именно я могу пресечь. А заодно и украсть свой кристалл. Остаться Деанарой.

Нужно было что-то решать. Нельзя вечно болтаться между небом и землёй и сожалеть о несделанном выборе.

Я долго лежала без сна. Но принять решение так и не смогла.