Глава 9

Вся затеянная операция сводилась к вечному и простому — кто кого переиграет. У меня сложилось впечатление, что к полякам отношение крайне недоверчивое. Обманут, заманят и подставят. Других вариантов ни Славский, ни княжич, ни остальные командиры, которых пригласили на финальное планирование, не рассматривали.

Восемьдесят километров в одну сторону — это минимум час пути. Скорее всего, два, если закладывать, что придётся останавливаться и устранять свидетелей. Обратно будет проще, никого зачищать не придётся. Но это если нас не попытаются остановить. Во что веры крайне мало.

Как выяснилось… В смысле, для меня это новостью стало, у нас имелись разведчики в тылах противника. У них тоже были свои «глаза» и «уши». О которых мы знали и через них сливали нужную информацию. Как это всё работало, я слабо представлял. Совершенно не мой профиль. На прошлой войне, по понятным причинам, мы не могли внедрить разведчиков в тыл мёртвых. Живого за своего там не выдашь — сожрут.

Сейчас наша разведка докладывала, что, во-первых, среди поляков гуляют унылые настроения. Рассчитывали на лёгкую победу и делали ставку на танки — но получили по зубам. Во-вторых, там и правда гуляли слухи о суперплане сконцентрироваться в одном месте, прорвать оборону и зайти к нам в тыл. Так что слитая информация походила на правду. А дальше начиналась, собственно, игра, кто кого пережмёт.

Перебрасывались резервы, формировались ударные группы, подтягивались элитные адепты.

Я отдельно уточнил, есть ли у адептов сканирующие техники, позволяющие засечь разведчика на расстоянии километра-двух. Никто про такое не слышал. Максимум сотня-две метров. Неприятной новостью для военных стало то, что нежить способна засечь людей как раз на расстоянии в пару километров.

— Это точно? — спросил один из командиров.

— Подробностей, как у них это работает, не знаю, — пожал я плечами. — На дистанции в километр, плюс-минус, обычные твари, те же висмархи, думаю, засекут без проблем. На большем расстоянии точно засекут особые разновидности. Мёртвые не ограничиваются висмархами, если что. Будут ли они нас ждать — хороший вопрос. Но, после того как мы уничтожили одну базу, я бы на их месте озаботился соответствующими мерами. Это ведь не так сложно, посадить по кустам тварей, которые будут следить за всеми подъездами к главной базе и предупреждать, если вдруг кто заявится.

— Как они предупредят? — уточнил другой командир.

— Если вы хотите узнать, умеют ли подобные твари пользоваться переносными рациями, то зависит от типа мёртвых. Но зачем усложнять, если можно отправить обычного духа через план смерти.

Новость военным не понравилась. Весь план строился на гонке со временем. Чем позже о нас узнают, тем выше шансы убраться. Если же нас попытаются поймать на обратном пути, то вторая группировка выйдет навстречу. Нам главное продержаться. Но со Славским, учитывая его прогресс в силе, вопрос, кому будет хуже. Нам или противнику.

Опять же, зависит от множества факторов. Кто и как встретит на границе и после её прорыва. Насколько мы увязнем, за сколько доберёмся до цели. Уйдут ли новости о нашем появлении дальше, к кому, и какие силы бросят на нашу поимку.

Казалось бы, зачем тогда рисковать, если ни по одному вопросу у нас нет уверенности, что всё нормально пройдёт, но командование нашло в этом смысл. Я-то, понятное дело, всегда рад сократить количество мёртвых и ослабить их. Для остальных же смысл был в том, что мёртвые — главный двигатель войны против нас. То, что скрепляло аристократию и заставляло их атаковать. Каждая наша победа — это удар по авторитету и тирании мёртвых. Это ослабление контроля и возможности влиять на ситуацию.

Но не всё так просто. На общем собрании все вопросы обсуждались в открытую, каждый из командиров имел право высказаться, и единой позиции пока выработать не удалось. Собравшиеся разделились на несколько лагерей.

— Господа, — говорил один из офицеров, — я не отрицаю того, что ковены могут влиять на аристократию, но считать, что причина агрессии поляков только в этом, как минимум наивно. Любви между нами никогда не было и быть не может. Сомневаюсь, что мёртвым пришлось их долго упрашивать написать. Скорее, им просто дали разрешение, а дальше они и сами рады, особенно с поддержкой ковенов, выступить.

— Согласен, что полякам веры нет, — отвечал мужчина из другого «лагеря». — Но разведка говорит, что единства между ними нет. Что многие недовольны и рассчитывали совсем на другое. Что с них взять. С наскоку добиться успеха не смогли, а сражаться до последнего… — махнул он рукой.

Как и говорил, о противнике собравшиеся были невысокого мнения.

— Я бы тоже не стал рассчитывать, что эта операция разом решит все наши проблемы, — заговорил Славский, и все сразу же дружно притихли. — Но шуму она наделает точно. Те, кто хочет выйти из войны, получат отличный повод. Это усилит разброд в рядах противника.

— Если это только не ловушка, — в который раз напомнил княжич Роман. — Выманить орден и вас, Антон Павлович, на свою территорию и убить. Что после этого будет?

— Если можно ослабить врага, то надо это сделать, — хмуро сказал ещё один из мужчин.

И так по кругу, который уже час. Я высказывался редко, больше слушал. С чем-то был согласен. С чем-то нет. Видимо, что-то такое на лице промелькнуло, что княжич заметил и не преминул воспользоваться.

— Что-то не так? — спросил Роман Юрьевич, когда заметил, как я качаю головой. — Главе ордена что-то не нравится?

— Мне многое не нравится. Тварей уничтожить всегда хорошо. Но не уверен, что это ослабит противника, — ответил я. — На той базе находится, скорее всего, производственная фабрика, а не главный штаб. Те, кто заставляет выступать против нас, находятся куда дальше.

— Тогда нет никакого смысла? — озадачился один из командиров.

— Ну-с, — протянул с усмешкой княжич, — у нашего целителя есть подружка, которая умеет ездить по мозгам. Сможет она организовать пиар-акцию на территории польских княжеств? С освещением того, под кем ходят поляки. Вы мне столько раз говорили, что на этой базе будет что-то такое, особенное. Вот и покажите это всему миру.

Часть офицером дружно покосились на княжича. Отношение к нему специфическое было, но не скажу, что мужчину игнорировали. Собравшиеся снова задумались.

— Если сделать фотографии… — предложил другой командир. — Связей между аристократией по-прежнему хватает. Можно попробовать доставить сообщение простому народу. Особенно если польский пан не обманул и их действительно под нож пускают. Солдаты и взбунтоваться могут. Мы тварей убиваем, а они им служат.

— Если уничтожить их базу, это подстегнёт мёртвых действовать наглее, — ответил я, прикинув расклады. — Сейчас у них отлажены процессы. Есть мастера, которые за всё это отвечают. Если уничтожим их, то… Грубо говоря, пополнение они начнут делать «на коленке».

— Простых людей жалко, конечно, — ответили мне. — Но если они будут действовать грубее, то нам это на руку.

Я это понимал, но сама мысль о том, чтобы подстегнуть мёртвых жрать людей поактивнее, вызывала тошноту.

— Есть ещё один момент, — добавил княжич. — Если орден громко заявит о себе с доказательствами и оглаской, это поспособствует росту недовольных в других княжествах. А там уже можно повторить опыт уничтожения ковенов у соседей. Тем более я слышал, что желающие воспользоваться вашими услугами уже появились, — глянул на меня Роман Юрьевич.

— Всё так, — не стал я отрицать.

Неожиданно как. Для борьбы против мёртвых собираемся использовать пиар, а не укреплённую сталь.

* * *

Обсуждение ещё долго продолжалось.

Отдам должное военным, они старались продумать каждый вариант, даже самый плохой. Обсуждали и то, чтобы отказаться. Рисковать имело смысл, когда это принесёт победу и продвинет нас вперёд. Зачистить гнездо, лечь там всем или потерять слишком многое — это бессмысленный план.

Но срослось. Выработали стратегию, а там приступили к исполнению в назначенный день.

В районе девяти утра пришло сообщение о том, что началось масштабное нападение на правой стороне западного фронта. Там бы не помешал Славский, но и, помимо него, в княжестве имелись сильные бойцы. Насколько я знал, княжич Сергей много кого успел к нам перекинуть. Должны отбиться. Если мёртвые никакого нового сюрприза не выкинут.

Не выкинули. Как только пришли новости, Эмма пустила в расход пойманного ночью мертвеца. Новое сканирование, и мы убедились, что никаких новых орд мёртвых не появилось. Ещё с час мы прождали, пока разведчики выйдут на связь и подтвердят, что ничего подозрительного не заметили.

Причин отложить операцию не появилось.

Славский скомандовал наступление. В то же время первый отряд пошёл в наступление и прорвал оборону противника. Сделали это достаточно быстро, что немудрено. В бой-то пошли не рядовые солдаты, а опытные адепты. У противника никого серьёзного не оказалось, и зачистка территории закончилась быстро. Для кого-то фатально. Оставшиеся же в плен угодили.

Эту часть я лишь мельком видел. Для меня всё прошло в ожидании в грузовике. Когда вперёд двинули, мимо проезжая, тогда и разглядел, что там происходит.

Мы попали на земли врага. А дальше пошло. Мы ехали почти по прямой, снося блокпосты. Машины врага у нас тоже нашлись. Поэтому впереди двигались они, и вначале нам везло. Реагировать начинали, когда мы уже оказывались рядом. А там… просто повторю, что Славский силен, но с нами отправился с десяток человек, что тоже тянули на звание элиты. Да и княжич, тут я готов признать, слабаком не был. Не знаю насчёт элиты, но один из блокпостов он снёс одним таранным ударом. Правда, побледнел и посерел после этого, но справился с отдачей.

На удивление, никакого серьёзного сопротивления по пути мы так и не встретили. В некоторых местах реагировали быстрее, в некоторых совсем беспечно. Час двадцать. Столько нам потребовалось, чтобы преодолеть весь путь и выйти на дистанцию прямой видимости цели.

Согласно имеющейся информации, это была закрытая территория вдали от чужих глаз. Относительно вдали. Ближайший населённый пункт находился километрах в тридцати. Не так уж и много. Только вот что-то мне подсказывало, что если любопытные зеваки туда и сунутся, то обратно не вернутся. Место и название имело специфическое — Тёмный лес. Насчёт тёмного не скажу, но по пути я множество мёртвых засек. Столько, что не было смысла останавливаться и каждого убивать — пока по лесу их всех соберёшь, сто раз инициативу потеряешь.

Я ожидал увидеть что-то подобное заброшенному карьеру, как в прошлый раз, но нет. Это был комплекс зданий, и первое, что бросилось в глаза, — тренирующиеся люди.

— Страшное и опасное логово мёртвых? — презрительно фыркнул княжич, что сидел со мной в грузовике и видел то же самое. — Или обычный тренировочный лагерь, где готовят пополнение?

— По пути сюда в лесах я засёк больше сотни мёртвых тварей, — ответил ему. — Наберитесь терпения, княжич. Скоро обзаведётесь причиной для ночных кошмаров.

— Проблеваться причина там тоже будет, — ляпнул Беда.

Дарвин с отрядом также с нами сидели. Они не относились к элите, но это был мой личный отряд… В общем, я даже не раздумывал, брать их или нет. Этим парням я доверял.

Пока мы разглядывали увиденное, Славский принял решение. Собственно, мы не притормаживали и не останавливались. Отступать тоже не стали. Продолжили движение, и скоро вспыхнули бои.

— Выгружаемся, — скомандовал я своим. — Дарвин, прикрывай княжича.

— Меня не надо прикрывать, — ответил княжич, выпрыгнув наружу за мной следом.

— Лучше бы эту принцессу дома оставили… — донеслось ему в спину.

Но так тихо, что даже я не разобрал, кто из парней это сказал.

Не везёт Роману. Он будто проклят. Пинают все, кому не лень. А не лень многим.

— Соберитесь, — скомандовал я. — Люди лишь первый противник. Внизу нас ждут сотни тварей.

— Прям сотни? — уточнил Беда.

— Штук триста отметок уже засёк, — кивнул ему.

— Тогда от такого не только проблеваться, но и просраться можно, — хохотнул Беда, бросив выразительный взгляд на княжича.

За что тут же получил подзатыльник от Дарвина.

Я их препирания проигнорировал, наблюдая за тем, что происходит.

Нас сюда всего суммарно сто пятьдесят человек пожаловало. В грузовики набились как сельди в бочку. Противников на стороне людей же было… Я так сразу оценить не мог. На месте они не стояли, как только вспыхнули бои, бросились врассыпную. Большинство не были готовы к подобному, но вскоре подтянулись те, кто ответил, и началась масштабная магическая дуэль с перестрелками.

— Судя по стягам, здесь элитных ублюдков тренируют, — вставил помрачневший княжич. — Только ради этого стоило сюда наведаться. Так и будешь стоять, Васильев? Ах да, ты же пацифист, — сплюнул он.

— Княжич, — ответил я. — Вы хотели увидеть монстра. А вот и он…

В просвете между зданий показался матёрый лиц. С костяной маской на лице, но не как у всимархов, а куда более развитой и массивной. Да и сам он был под два с половиной метра ростом.

— Их называют погонщиками… — с нервными нотками ответил Роман. — Элитные адепты.

Погонщик, или кто он там, нанёс первый удар. Славский ответил, выставил щит и отбил атаку. В то же время из погонщика выскочили десятки жгутов, которые добрались до убитых и ворвались в их тела. Пара секунд — и поднялись первые мертвяки.

— Всё ещё сказки? — спросила Эмма у княжича.

Она тоже с нами была и пристроилась рядом, как выбрались из машин.

— У нас нет на это времени, — ответил я за него.

Закрепив шлем, закончил оценивать обстановку и сорвался с места. Беречь силы я не собирался. Как и медлить. Это всё ещё гонка со временем.

Славский решил схлестнуться с этой тварью, но устраивать магическую дуэль против такого существа — затея, обречённая на провал. Только силы потратит.

Я проскочил под щитом, побежал дальше, прямо на монстра. Тот меня сначала проигнорировал, мертвяков натравил с задержкой. Стоило пройти через них, как погонщик сформировал копье и метнул его, продолжая щупальцами отбиваться от Славского. Я уклонился, хотел пройти мимо, но копьё вспыхнуло, раздалось во все стороны шипами, задевая меня.

Точнее, оно задело защиту, пробило её, но броню не осилило. Я же прошёл вперёд и на всей скорости, взмахнув мечом перед собой, пробился через защиту, щедро выплёскивая Кровь.

«Силен в магических атаках, но не ближнем бою», — оценил я противника.

Сшибка, удар, ещё один и ещё парочка. За счёт скорости и не такой уж маленькой силы я срубил преграждающие путь щиты, выдержал выплески смерти и пробил мечом Источник. Чужая сила вошла в меня, а враг завалился.

Бой продолжился. И история повторилась. Твари засели внизу, наверх не спешили. На поверхности люди отбивались, набегая на нас. Количество было на их стороне, а качество — на нашей.

Княжич тоже вступил в бой, вместе с десятком своих людей. Не скажу, что им двигало, но сражался он достойно. Остальные тоже не церемонились. Любое сопротивление давилось жёстко. Пленных никто не брал. Кому принадлежат стяги, развешанные тут и там, на что обратил внимание княжич, я знал. Особые отряды. Хорошо подготовленные, жестокие, отбитые на голову, в плохом смысле, любящие брать в плен. Но лучше к ним не попадаться. Мало кому удалось спастись, и то, что рассказывали… Ну, теперь понятно, какая участь в итоге ждала пленных. Либо пытки, либо попадание на стол к мертвецам. А скорее всего, сначала одно, потом второе. Поэтому я мысленно согласился, что подобный контингент брать в плен не стоит. Даже если бы была возможность забрать их с собой.

Внутрь комплекса я попал ещё до того, как полностью была зачищена территория. Часть солдат противника тупо разбежалась. Кто-то в леса ушёл. Пока их переловят, ждать не имело смысла.

Прихватив орденцев, вместе с княжичем на хвосте мы двинулись разбираться с мёртвыми. Демьян остался снаружи и занимался ранеными. Были и такие с нашей стороны. Хорошо, что сейчас я не единственный целитель. Не нужно тратить время.

Пожалуй, пора смело утверждать, что в этом мире мёртвые имеют непреодолимую тягу скрываться под землёй. Никак иначе очередной подземный комплекс я объяснить не могу.

Посмотрим, что они там приготовили.

* * *

Княжич Роман, спускаясь в подземный комплекс на вражеской базе, испытывал множество смешанных чувств. Часть которых относилась к предвкушению, что Васильев не сможет ничего такого показать, другая часть к здравой осторожности и пониманию, как сильно они рискуют, а третья — к глухому раздражению.

Слишком много всего произошло за последний месяц. Смерть отца стала неприятным ударом, с которым Роман худо-бедно справился. Смерть матери прошла спокойнее — её любимчиком всегда был Сергей, что старшего княжича задевало и отдаляло. Нет, конечно же, он желал отомстить, но и убиваться дольше необходимого не видел смысла. Не в критичный для княжества момент.

А вот то, что с первых же дней он потерял трон, уступив среднему брату… Это конкретно так задевало его гордость. С чем приходилось мириться. Потому что сам Роман с аристократами договориться не смог. Сергей — справился. В считаные дни.

Между братьями состоялся разговор по душам, без лишней экспрессии. Так что Роман понимал, что ситуация не так однозначна. Васильев не был виноват напрямую. Младший брат подтвердил, что действительно, князь ему напоследок сказал служить и защищать. Что это, если не признание заслуг? Особенно в такой момент, когда решил пожертвовать собой. Не младшему сыну это сказал, а постороннему сироте-простолюдину. Впрочем, Роман не обольщался. Ивана так перемкнуло, что рассчитывать на него всерьёз не приходилось. Мог и исказить всё. В очередной раз.

Многочисленные доклады, поступавшие ранее отцу, Роман тоже прочитал. С компетентными людьми пообщался. Переговорил с Кузнецовым, почему тот выступил на стороне Васильева. Почему какой-то простолюдин, а не княжеская семья. По факту, именно Васильев и Чернышова продвинули Сергея, возвели его на трон. А Кузнецовы это поддержали.

Так что да, Роман успел разобраться в ситуации, узнать всё, что можно. Но верить в искренность Васильева отказывался.

Борьба против монстров? Это даже звучало смешно. Нет, Роман не отрицал очевидное. Монстры действительно, бывало, выглядели как монстры. Но и что с того? Чем какой-то мертвец отличается от обычного адепта? Свежестью тела? Так ерунда. Как будто люди не убивают друг друга. Это всё больше походило на удобный предлог, который отлично зашёл массам. Не борец за власть, а доблестный герой. Не манипулятор, а святой.

Изначально неправильно оценив ситуацию, Роман признал своё поражение, но сдаваться не собирался. Надо всего лишь подождать. Дождаться подходящего момента, когда натура Васильева выйдет наружу. Брата, Роман был уверен, на свою сторону переманить будет несложно. Как только аристократы его прижмут, как только Чернышевы и Кузнецовы начнут давить всё сильнее и сильнее, Сергей осознает, сколько стоит его власть.

Таков был план.

Но с первых же дней на фронте Роман осознал, что задача куда сложнее. Казалось, никого возвращение Славского и Васильева не оставило равнодушным. И если про возвращение воеводы, который вдруг значительно прибавил в силе, несмотря на потерянную руку, было понятно, то целитель… Роман знал, что он хорош в этом, но чтобы настолько? Не составило труда узнать, что он влёгкую уничтожал любые проклятия, с которыми не могли справиться более опытные коллеги. Что от его техник исцеления раны залечивались в разы быстрее, а про мастерство очистки и вовсе ходили такие слухи, что верилось с трудом.

Святой? Что бы это ни значило, пожалуй, так и было.

Если бы на этом всё ограничивалось, то полбеды. Вскоре Васильев отправился на фронт. Что вызвало новую порцию ликования среди солдат. Исцеление прямо на месте, массовые чистки — это было понятно. А что творила Чернышова? Роман хорошо разбирался в тактике сражений и понимал, что эти её очищающие ритуалы — просто чудо. Разом сводить все усилия врагов и повышать качество силы у солдат? Что это, если не чудо? А то, что Васильев и сам в бой ходил?

Каким чудовищем он был в прошлой жизни, что столько всего умеет? Это пугало княжича. Одно дело семнадцатилетний гений, а другое — матёрый адепт из прошлой эпохи, или откуда он там. Про то, что Васильев помнит прошлую жизнь, кажется, знали если не все, то почти все.

И вот настал тот день, когда сложился безумный план с проникновением на чужую территорию. Этот спокойный взгляд Васильева, эти его замечания вымораживали княжича. Ещё больше его напрягала Чернышова, которая всегда стояла у Васильева за плечом. Милая девушка? Да куда там. Роман был уверен, что она ещё большее чудовище, чем сам Васильев.

План составили. Привели в исполнение. Когда княжич увидел вражеские стяги, понял, что прав. Обычная военная база, а не логово каких-то там особых монстров.

Как же он ошибался.

По целому ряду пунктов.

Во-первых, сам Васильев. Как он так быстро двигался? Роман и сам работал со своим телом, стараясь его целенаправленно усилить, знал, что в этом деле есть куда более опытные мастера… Получается, Васильев был одним из них? На пике Роман бы за ним не смог угнаться.

Во-вторых, то, что их ждало внизу…

В какой-то момент Роман заметил, что испытывает самый настоящий ужас, смешанный с отвращением, напряжением и желанием самому никогда не попасть в подобное место.

Васильев зачищал коридор за коридором, помещение за помещением. Какие твари на них только ни лезли. Назвать их обычным адептами не получалось при всем желании. Но там, дальше, их ждали лаборатории и хранилища. Княжич навсегда запомнил вид двух сотен тел, подвешенных на крюки в морозильной камере.

Полчища духов. Твари без кожи, с когтями и развитыми телами. Десятки висмархов и несколько Погонщиков. Жирные твари размером с грузовик. Паукообразные существа, которые посыпались на них с потолка в одном крупном и тёмном ангаре. Четырёхрукие гиганты. Какие-то химеры, которых как-то обозначить не получалось, слишком уж дико выглядели.

Когда Роман не выдержал и проблевался, к нему подошёл один из личных бойцов Васильева, который откликался на позывной Беда.

— Водички, княжич? — спросил он участливо.

Загрузка...