Целитель 9

Глава 8

В боях нас пока решили не задействовать. Когда подъезжали, Славский с тысячей солдат отделился, прихватил Чернышова и княжича да двинул на передовую.

У всего имелась цена. Слухи о смерти князя разошлись слишком быстро, чем поляки и воспользовались, усилив давление. Поэтому ситуация на поле боя сейчас была плохая, мягко говоря. Без Славского, который вышел на новый уровень… Нет, отбивались. Но потери выросли, какие-то территории даже сдали и откатились назад. Нежить, наоборот, как-то притихла. Никаких массовых нашествий и элитных тварей. Висмархи появлялись, но не так часто, как раньше.

Но и без этого проблем хватало. Славский не мог уехать раньше, помогая княжичу и в том числе присматривая, чтобы никто из аристократов бунт не поднял и не устроил мятеж. Выбор между плохим и плохим. Либо оставляешь фронт и снижаешь риск проблем в столице, но тогда будут многочисленные жертвы среди солдат, либо остаёшься сражаться, и тогда есть шанс, что прилетит так, что от княжества вообще ничего не останется.

Лично для меня это означало, что здесь снова скопилось большое количество раненых, с которыми не справлялась медицинская система. Эпидемию это лишь усугубило. В столицу перестали отправлять людей, а в другие города кого-то отправляли, но там те же сложности были в виде дефицита целителей.

Как-то я упустил момент, что большинство целителей были выходцами из гильдии целителей, а та после смерти пана Алеса и шумихи вокруг них остановила свою деятельность. Что не помешало ей поспособствовать переманиваю специалистов. Это в лечебнице работали идейные, кто никуда не уехал. В частных же больницах, как мне сказали, много кто из княжества свалил, когда война началась. Дефицит целителей сейчас ещё острее, чем обычно.

Как прибыли, Дуб взял силовую часть ордена, занялся их размещением, а после займётся и организацией боевого слаживания. В чём будут участвовать и гвардейцы Эммы, как самые подготовленные.

Со мной же остались те, кто хотел стать целителями. Ну и уже действующие целители.

Только вот, прикинув, сколько сейчас времени впустую потрачу, занимаясь размещением и прочим, я ужаснулся и решил скинуть эту ответственность.

— Демьян, — позвал я. — Ты же ответственный человек?

— Вроде бы, — ответил он с подозрением.

— Вот и займись размещением людей. А вы, — глянул я на сестёр, — за мной. Будете ассистировать.

— Я тоже хочу ассистировать, — возмутился Демьян.

— Там, — указал я на полевой госпиталь и на многочисленные палатки, — десятки тяжелораненых бойцов, которым нужна помощь. Поэтому я пока займусь самыми тяжёлыми случаями, а ты сними с меня эту головную боль. Работы целителем на всех хватит, не переживай, — похлопал я его по плечу.

И сбежал.

Шучу-шучу. Никуда я не сбегал. Работать пошёл. Отказался бы Демьян, кого-то другого бы припахал. Я в любом случае собирался использовать парня как главного наставника или того, кто будет присматривать за целителями, без дела он точно не останется. Хорошее образование у него есть, как и навыки. Чистота силы тоже подросла. Глядишь, когда-нибудь и дорастёт до Крови. Имеющегося с запасом хватит, чтобы обучать базовым вещам. Сестры тоже подсобят. Заодно, пока объяснять будут, сами лучше разберутся.

Остаток дня прошёл, как и планировал. Прошёлся по палаткам, поработал с теми, на кого целителям не хватило либо сил, либо мастерства. Объясняться ни с кем не пришлось. Здесь трудились те же самые люди, что и в прошлом госпитале.

Отработал по самым тяжёлым случаям. Переключился на менее тяжёлые. Заткнул все дыры и снизил нагрузку на целителей. Сестёр тоже погонял. Если честно, то вовсе их не щадил. Контролируя ситуацию, давал им поработать со всяким разным. Их навыки я ещё в лечебнице оценил, потому это была не проверка, а тренировка, передача опыта. Девчонки схватывали на лету.

Надо бы Петра и Игорька найти. Насколько знаю, их пока в бой не бросали, в резерве держали и продолжали тренировать. Но сколько это продлится — сложно сказать. Как бы это прискорбно ни было, без жертв не обходилось, счёл шёл на тысячи убитых с нашей стороны. То, что противник потерял куда больше, ничуть не утешало. Как потеряет, так новых тварей создаст. Ну, или погонит новое «мясо» на убой.

На следующее утро началась работа с орденом. К сожалению, весь процесс подготовки, при всём уважении к Дубу, я доверить другим не мог. Евлантий Сергеевич способен подготовить новых солдат. Хороших солдат. Но мне требовалось нечто большее.

Чем я и занялся. Собрал народ, начал объяснять основы. Так, слово за слово, пока на вопросы отвечал, часа три пролетело. Перехватил будущих целителей, провёл с ними отдельную лекцию. Про отличие моего подхода от общепринятого. Следом подключилась Эмма, тоже разговор провела, но уже на тему пути жрецов. Что это за путь, что такое арканы и ритуалы, как они работают и для чего нужны.

Как-то так дальше и пошло. День за днём.

Вся наша команда работала методично, перековывая обычную в толпу в нечто целое. Процесс шёл медленно, со скрипом. Пока нас объединяла лишь общая идея. Но это такое. Топливо, которое легко сгорает и не всегда даёт должный жар.

Жить в палатках, тренироваться с утра до ночи. А где халявная сила? Где лихие победы над монстрами? Прямо никто ничего не говорил, но несложно было заметить, что некоторые люди начинали жалеть, что ввязалась в эту авантюру. Пара человек даже ушли. Это одна из причин, почему мы сразу никого не заставляли приносить клятвы. Некоторым, кто горел и спешил побыстрее в это окунуться, я прямо запрещал. Говорил подождать и подумать как следует.

Хорошая новость заключалась в том, что юнцов мы не брали. Шли люди с тем или иным опытом. Работать с ними было куда проще. По крайней мере, когда брал на практику своих новых учеников, схватывали они быстро.

Работал по тому же самому принципу. Делился силой, ускоряя процесс.

Эмма этот подход возвела в абсолют. Ну, или повторила опыт нашей родины в локальных масштабах. У нас ведь Кровь не являлась чем-то эдаким. Это было нормой. Не только для тех, кто всю жизнь посвятил неистовому Служению, но и для обычных людей. Да, они тоже приносили клятвы, но не всегда это было что-то тяжёлое и аскетичное. Куда чаще клятвы относились к обычной жизни. Такие, как хорошо делать свою работу. Ну, зависело от профессии. У целителей свои клятвы были. У адептов различных направлений — другие. У жрецов — третьи. Но и какой-нибудь пекарь тоже мог оперировать Кровью.

Я не мудрец, чтобы описать физику этого явления, но если общими словами, то это работало по причине насыщенности Кровью окружающей среды.

Если мне вдруг взбредёт в голову сесть в каком-нибудь месте и помедитировать там годик, выпуская Кровь, это место станет особенным. Эффект тот же самый, что и при битве адептов, когда идёт захват территории. С тем отличием, что здесь речь про долгосрочные процессы.

Иначе говоря, если в одном месте собирается несколько адептов, использующих Кровь, то спустя какое-то время всем остальным становится куда проще Вдохнуть эту самую Кровь. А если таких адептов сотни… А если среди них есть очень сильные Защитники… И если этим землям покровительствуют боги… В этом и заключалась основная причина, почему у нас так было.

У нас сотни адептов не было. Был я. Была Эмма. Были десятки людей, готовых идти по пути Служения. Оставалось ускорить процесс, взять его под контроль. Как хорошо, что у нас имелась своя жрица, которая начала три раза в день проводить массовые ритуалы, заодно обучая тех, кто заинтересовался её путём.

В первый день эффект был незаметен. Спустя две недели все целители поголовно отмечали, что чистота выросла процентов на двадцать и что дышится заметно легче.

Эх, нам бы пару лет так провести. Не на войне, а в обычной жизни, чтобы обучить, оформить орден в нечто по-настоящему цельное. Но кто же даст?

Никто и не дал. Дело даже не в мёртвых, а в том, что жизнь не стояла на месте и вскоре появилась возможность, от которой мы не смогли отказаться.

В этот раз лорд Фаркус тоже получил новости с задержкой и не сразу согласился в них поверить. Сколько ученикам потребуется времени, чтобы добраться до российского княжества, и сколько времени уйдёт на подготовку — заранее предсказать было невозможно. Это могло занять и неделю, и месяц.

То, что ученики привели план в исполнение, стало понятно по косвенным признакам. Сначала дошла новость о начале эпидемии. Это могло означать и то, что Диаза убили и Чума отомстила за него, и то, что она решила развлечься после выполнения задания, проверить очередную свою разработку в действии.

Поэтому лорд Фаркус продолжил ждать.

Следом пришла новость, что князь погиб. Его место занял средний сын, княжич Сергей.

На этом обнадёживающие новости заканчивались. Ради святого и его людей в городе зачем-то собралась огромная толпа людей и приехала целая армия. Зачем, почему — про это в дошедших новостях ничего не говорилось. А вот то, что святой жив, цел, показался перед публикой и объявил начало войны против мёртвых — да, можно было считать подтверждённым фактом. Слухи об этом разлетелись по всем соседним княжествам и пошли гулять дальше.

Получается, Диаз и Чума мертвы. Единственное, чего они добились, — смерти князя. Что не особо получалось назвать победой, потому что, как подозревал Фаркус, это лишь помогло святому укрепить свои позиции и продвинуть идею создания ордена в массы. Последующие донесения подтвердили эту мысль, но тяжести ситуации не уменьшили.

Оставался шанс, что ученики облажались, но остались живы и вскоре исправятся. От этой надежды вскоре пришлось отказаться и признать горькое поражение.

От отведённого богом срока оставалось одиннадцать месяцев. Из четырёх учеников остался один.

— Нет, — поднял голову тот, кого в народе прозвали триста лет назад Война.

Точнее, так сначала прозвали его учителя, Всадника, а потом уже титул достался ученику.

— Я ничего не сказал, — нахмурился Фаркус, подойдя к мертвецу.

Тот скрывался в одном из дальних углов дворца и смотрел на то, как работает фонтан. Фаркус пристально за учениками не следил, но знал, что Война способен сидеть так часами. Ничего нового. Он всегда был странным.

— Но скажешь, — ответил веско мужчина. — Они мертвы. Я не буду с этим разбираться.

— Ты не можешь отказаться.

— Почему? — удивился Война. — Это тебя наш господин отправит в вечную тьму страдать. Я останусь здесь.

— Хорошо, — процедил Фаркус. — Чего ты хочешь?

— Стать живым. Ты можешь мне это дать?

— Твоя форма более совершенна. Глупое желание. Хватит дурачиться и отвечай нормально.

— Я уже ответил. Не хочу идти.

— Но ты должен. Бог приказал разобраться с этой проблемой.

— Тебе.

— Думаешь, он простит, если ты откажешься?

— Думаю, полководцы ему куда нужнее, чем устаревшие управленцы.

— А вот тут ты сильно ошибаешься. Если называешь меня устаревшим, то напомни, когда сам одерживал громкие победы? Лет двести назад? Ценность устаревшего полководца не так велика, как ты думаешь.

— Ты прав, — ответил Война, подумав. — Но это не отменяет того, что именно ты в бедственном положении, именно ты пришёл просить.

— Что ты хочешь? — повторил Фаркус, видя, куда идёт разговор.

— Я буду делать то, что посчитаю нужным. Как посчитаю нужным. Не считаясь с затратами.

— Обратить половину княжеств на материке в свою армию — неприемлемо.

— Мне хватит двух.

— Что? — нахмурился Фарис. — Ты собрался уничтожить два княжества? Это миллионы людей. Чудовищное нарушение баланса.

— Люди уничтожили два ковена, карательную группу и трёх учеников. Либо я действую, как считаю нужным, либо сам разбирайся с проблемой, — ответил Война, отвернулся и уставился на фонтан. — К тому же я не собираюсь уничтожать их сразу.

То, чего Фаркус не знал, так это того, что все эти двести лет, когда надобности в услугах Войны не было, тот не просто пялился на фонтан и в пустоту, а прокручивал в голове одну битву за другой, разбирая их в мельчайших деталях. Он буквально жил войной. Поэтому был очень заинтересован в том, чтобы согласиться.

— Хорошо, — процедил лорд. — Два княжества. Не больше.

— Сколько бог отвёл времени?

— У тебя есть полгода.

— Я задал другой вопрос.

— Наш господин отвёл год. Месяц уже прошёл.

— Тогда лучше уложиться в девять месяцев, чтобы не рисковать… — сказал задумчиво Война. — Жди новостей, лорд. Я изучу обстановку и сообщу, что мне понадобится.

Славский глянул на приближающегося Романа Юрьевича, но возражать против присутствия княжича не стал. Тот воевал исправно, не отсиживался, вносил свою лепту. Продолжая оставаться при своём, потому что мёртвые будто сговорились и избегали мужчину.

Сейчас причина встречи заключалась в другом. И не то чтобы встречи. Славского позвали для переговоров с интересным пленником. Роман Юрьевич как-то про это прознал и решил поучаствовать.

— Что там? — спросил Славский у командира отряда, который отвечал за этот участок и проведённый допрос.

— Аристократ, — ответил тот, бросив взгляд на Роман Юрьевича. — Княжич, — поклонился он.

— Вы продолжайте, — махнул тот рукой. — Что за пленник нам попался?

— Обычный… — ответил командир и покосился на Славского, который кивнул, давая добро продолжать. — Но запросы у него необычные. Говорит, он посланник, который пришёл передать выгодное всем сторонам предложение. Связанное с тварями.

— Что-то конкретное сказал? — заинтересовался Славский.

— Нет. Сказал, что будет говорить только с вами, как с представителем ордена.

Княжич отчётливо хмыкнул, но чего-либо говорить не стал.

Славский прошёл дальше, пригнулся и зашёл внутрь укрепления, где допрос и проводили.

Пленный находился здесь же. Связанный, сидел на стуле.

— Славский, — скривил он губы, говоря с акцентом.

— А ты кто будешь?

— Мне обязательно называть имя? Хотелось бы, чтобы моё участие не всплыло.

— Если хочешь, чтобы твоим словам была вера, то да. Имя придётся назвать.

— В этом нет необходимости, — заговорил княжич. — Это пан Якоб, из рода Губдак. Боковая ветвь, не главная семья.

— Надо же, — ощерился в ухмылке Якоб. — И княжич Роман тут. Что, пролетел с троном-то? Брату продул?

— Быть может, мне укоротить тебя, чтобы придержал свой дрянной язык? — завёлся княжич.

— Роман Юрьевич, — сказал Славский. — Давайте сначала узнаем, что хочет нам передать этот молодой человек.

— Я хочу вам предложить прорвать оборону и заглянуть в одно интересное место.

— Что за место? — уточнил Славский.

— Даже до нас дошли слухи, что ваш орден задался целью истреблять мертвецов. Там их логово. Большое логово. Где происходят всякие мерзкие дела.

— Такое предложение вызывает множество вопросов, — ответил Славский.

— Разумеется, — скривил губы пан. — Я готов ответить на то… что смогу.

— Прорвать оборону? Серьёзно? — не удержался Роман Юрьевич. — Более наглое предложение угодить в ловушку трудно придумать.

— Так это и не для вас предложение, княжич, — усмехнулся пан. — О вашей трусливости слухи тоже разошлись. Удивительно, что вы здесь оказались. Заблудились, что ли?

Славский этот выпад проигнорировал. Княжич сам сюда предпочёл прийти, сам реагирует на примитивные провокации, сам подставляется.

— Лай, лай, — ответил княжич. — Что мне со слов польского пса?

Пан пожал плечами и уставился на Славского.

— Так что, — спросил он, — интересно? Война войной, но почему бы не помочь друг другу?

— В чём ваш интерес? — спросил Славский.

— А что, так трудно догадаться? Вы же объявили себя убийцами монстров. Не просто же так. Должны понимать, что это за твари. Сейчас они совсем распоясались. Ладно, когда вас похищают и к себе в логово утаскивают. Но теперь они и за наших солдат взялись.

Княжич не удержался, рассмеялся.

— От вашего ордена есть толк, Антон Павлович! Вы настолько хорошо делаете свою работу, что теперь жрут поляков! Отличная новость, просто отличная!

— Вами-то они тоже отлично подкрепились. Вам ли не знать, Роман Юрьевич? — не остался в долгу пан.

Славский понял, что княжич может и не выдержать, оттеснил его.

— Вы мешаете, — сказал он прямо. — Дайте мне закончить разговор с этим человеком.

Княжич вспыхнул, ожёг гневным взглядом и выскочил наружу.

— Теперь, когда этот балаган закончился, постарайся меня убедить, почему мы должны рискнуть и сунуться на вашу территорию, — сказал Антон Павлович.

Возле полевого госпиталя провели две недели. И чтобы слаживание начальное провести, и чтобы к людям, которые к нам вступили, получше присмотреться, и чтобы я Источник очистил, окончательно в себя пришёл.

На границе новое затишье наступило. Поток раненых прекратился, но продлилось этого всего несколько дней, а потом опять мёртвые полезли да поляки активизировались. Нашим и днём отбиваться приходилось, и ночью.

В связи с этим было решено, что нет смысла дальше отсиживаться. Работа в госпитале для меня почти закончилась. Понятно, что постоянно прибывали новые раненые, но с ними могли справиться и те врачи с целителями, которые здесь присутствовали.

Возвращение на границу ничем таким не отметилось. Я это уже всё видел. Война в уродливости своей редко удивляет разнообразием, что, скорее, хорошая новость. Уж точно не плохая. Всю толпу я тащить не стал. Забрал половину людей Эммы, прихватил ещё двадцать новичков, добавил к ним десяток целителей, включая Демьяна, который оказался с характером и сам вызвался отправиться на поле боя. Сестры тоже вызвались. Но тут уже я их завернул, оставив присматривать за другими будущими целителями.

Собравшись, поехали от одной точки к другой. Иногда последовательно шли. Иногда нас перебрасывали прямо ночью к тем местам, где мёртвые объявились.

Так вся следующая неделя и прошла. Эмма проводила чистки, улучшая возможности наших по контролю пространства. Я занимался целительством, Демьян и остальные помогали. Воины ордена… Сражались. Выходили мы исключительно против мёртвых. Отряд Дарвина с нами пошёл, кстати. А вот Стародубов так и остался помогать с боевым слаживанием.

Но я ведь не просто так сказал, что жизнь такая штука, которая не даст долго в ровном, пусть и тяжёлом ритме прохлаждаться.

Меня позвали в главный штаб, к Славскому на разговор. Зашёл к нему в кабинет, там же увидел Романа Юрьевича.

— Наш юный глава ордена явился, — смерил тот меня взглядом.

— Антон Павлович, — кивнул я, проигнорировав княжича. — Случилось что?

— Кое-какая возможность появилась, — как мне показалось, ответил он без особого воодушевления. — Как насчёт сильно рискнуть жизнями, угодить в западню и попытаться вычистить гнездо тварей?

— Звучит как мой обычный будний день, — хмыкнул я. — Внимательно вас слушаю.

Славский без лишних эмоций и экспрессии сухо обрисовал мне план. Княжич стоял у окна, слушал и бросал на меня выразительные взгляды.

А план, на первый взгляд, действительно напоминал ловушку. На связь, специально сдавшись в плен, вышел представитель польской аристократии. С предложением пропустить нас к мёртвым. Карту мне показали. До точки было почти восемьдесят километров. Мимо укреплённых позиций, деревень и городков. Проникнуть незамеченными точно не получится.

— На что тогда расчёт? — удивился я.

— В назначенный день поляки соберут свои силы в одном месте и пойдут на прорыв. Место нам сообщили заранее, поэтому мы сможем их достойно встретить. В то же время, относительно небольшой отряд с нашей стороны также пойдёт на прорыв, в другом месте. Если быть точным, то отряда будет два. Один военный, который возьмёт на себя организацию прорыва. Второй орденский, который возьмёт на себя зачистку гнезда тварей.

Я задумчиво посмотрел на карту. Прикинул то, что мы узнали с помощью ритуалов Эммы. Всю последнюю неделю мы такой каждую ночь проводили. Я не ленился брать в плен висмархов, чтобы проверить, где скапливаются силы противника и как они перемещаются.

— Одно могу сказать точно, в этой области, — потыкал я, куда нас направить хотели. — И правда самое большое скопление мёртвых на всю округу.

— Откуда ты знаешь? — мигом оживился княжич, посмотрев на меня с подозрением.

— Птичка нашептала, — улыбнулся я ему.

Княжич симпатий у меня не вызывал. Не после отправки нас в темницу. Его недоверчивость и провокации тоже вызывали одно раздражение.

— И вы ему доверяете? — обвинительно спросил он у Славского.

— Роман Юрьевич, — поморщился бывший воевода, — вы это уже раз в десятый спрашиваете.

— Тогда это очень легко исправить. — У него и так осанка идеальная, но тут будто прут проглотил, выпрямился и стать включил на полную. — Я пойду с вами и своими глазами увижу, что там за гнездо тварей.

— Княжич… — проговорил я медленно. — При всем уважении… Которого у меня и так крайне мало по отношению к вам… Вы нам там зачем? Под ногами путаться? Это боевая операция с высокими рисками, а не прогулка.

— Что и требовалось доказать, — ответил он. — Ты что-то скрываешь.

— Мда… — покачал я головой.

— Не надо, — глянул на меня Славский. — Если на этой базе будет что-то похожее на то, что случилось на прошлой, то, уверен, у Романа Юрьевича разом отпадут многие сомнения. Тем более он так всем хочет доказать, что не трус, — припечатал Славский.

— Сомневаюсь, — ответил я под гневным взглядом княжича, который мигом вспыхнул и закипел, — что Роман Юрьевич будет слушаться приказов, а значит, вероятность того, что он сунется, куда не следует, и либо подведёт людей под гибель, либо сам умрёт, слишком велика.

— Если ты будешь командовать операцией, — процедил он, — то да, семнадцатилетнему сопляку я подчиняться не буду. Но ведь участвовать будет и Антон Павлович, не так ли?

— Всё так, — кивнул Славский. — Но Олег прав. Это не прогулка, а боевая операция. Крайне опасная, с высокими ставками. Потерять ещё и вас, княжич, после смерти князя — у нас и так проблем хватает.

— Вот именно, Антон Павлович. Вот именно. Я не мальчишка, риски осознаю. Княжич, который уверенно идёт в бой, в том числе против тварей, всем нам не помешает. Как княжеству, так и вашему ордену.

Эти двое поигрались в гляделки, но я понял, что разговор идёт по кругу.

— Антон Павлович, — вмешался я, — как понимаю, вы мне не всё рассказали. На что расчёт-то? Или посланнику так много веры, что можно рискнуть?

— Нет, — покачал Славский головой. — Всё не так просто, Олег. Слушай…

И послушал. Масштабное дельце намечается.