Целитель 9

Глава 6

Какой-то незамедлительной реакции на слова старшего княжича не последовало. Славский для этого был слишком опытным, чтобы эмоционировать. Эмма прищурилась, но на этом всё. Лица Сергея я не видел, но, кажется, он испытал самый настоящий шок и на какое-то время потерял дар речи.

Я же ничего, кроме обыкновенной усталости, не почувствовал.

Страха не было. Чего мне бояться? Что бросят в темницу? Сбегу. Попробуют убить — буду отбиваться.

Проблема заключалась в другом. Такое решение княжича неизбежно повлечёт многочисленные жертвы, но… Кто я такой, чтобы мешать людям самоубиваться? Я тоже человек. Я устал. Эта бесконечная гонка вымотала меня. Поэтому посмотрим, чем это закончится. Чувствую, княжич только начал свою игру. Он сделал ход, и сейчас последует ответная реакция.

— Брат, ты спятил⁈ — прошипел-прокричал Сергей.

— А может быть, это ты спятил? — гневно ответил Роман Юрьевич. — Покровительствуешь виновнику гибели наших родителей! На чьей ты стороне, Сергей?

— Ты точно спятил, — мигом успокоился Сергей, тон его сделался ровным, холодным. — Наших родителей убили мёртвые, и твоя борьба за власть, которую ты с чего-то решил начать, не прошло и недели со смерти нашего отца, приведёт к ещё большим жертвам и страданиям.

— Да неужели? — насмешливо ответил Роман. — А скажи мне, дорогой брат, — эти слова он произнёс ядовито, — что требовали так называемые мёртвые, которые захватили дворец? Разве они пришли за нашими родителями? Нет. Они пришли за ним! — Роман выставил палец в мою сторону. — Ты не думал, что этот липовый сирота с поддельной личностью и есть человек, который, стремясь к власти, спровоцировал весь этот конфликт⁈

— Ах вот оно что, — так же ядовито ответил Сергей. — Решил вывернуть ситуацию, чтобы укрепить свои позиции. Неужто испугался за своё положение?

— А мне стоит бояться за него? Наследник я, а не ты.

— Наследник, который трусливо отсиживался в поместье, пока я боролся за столицу и людей.

— Хватит! — рявкнул Роман. — Ты забываешься!

— А ты просто спятил!

— О да-а, — протянул Роман. — Наивный Серёжа, который поверил в сказки про доброго целителя и плохих монстров, которые желают нам зла.

Сергей на это промолчал. А вот Славский не стал и дальше в стороне оставаться.

— Мне вы тоже не поверите? — спросил Антон Павлович. — Мертвецы — это не какие-то сказки. Это суровая реальность, с которой мы каждый день на поле боя сталкиваемся.

— Антон Павлович, — княжич перевёл взгляд на бывшего воеводу. — Скажу честно, не ожидал вас здесь увидеть. Что воевода делает в столице? Почему вы не на фронте? Неужели тоже участвуете в заговоре?

— А в столице заговор? Не слышал. Прибыл же я сюда с целью защитить князя.

— И как, получилось? Очевидно, нет. Скажите, Антон Павлович, вы готовы принести мне присягу? Или вас можно записывать в предатели?

Княжич находился здесь один и вёл себя откровенно нагло. Так уверен в себе? Я сплёл технику Кузнецовых и убедился, что догадка верна: в соседних комнатах полно готовых к бою гвардейцев.

— О, молодой господин, как вижу, совсем не подготовился к беседе, — улыбнулся Славский. — Иначе бы вы знали, что я больше не воевода. Ушёл на пенсию. Теперь воевода мой сын, и присягу должен приносить он.

— Вот как? — изогнул бровь Роман, удивившись. — Приму к сведению. Тогда мне вдвойне интересно, что пенсионер забыл во дворце. При всём уважении к вашим прошлым, — выделил он это слово интонацией, — заслугам, ваши действия, Антон Павлович, выглядят как участие в заговоре.

Эту милую беседу прервал смешок. Эммы. Взгляды скрестились на ней, Роман нахмурился. Сергей так и вовсе стоял красный, явно просчитывая ситуацию и думая, что делать.

— Вас очень интересно слушать, Роман Юрьевич. И во лжи обвинили, и в заговоре. Может, сразу откроете, какую участь вы для нас приготовили?

— Меньше яду, госпожа Чернышова. Что бы вы ни подумали, я не собираюсь с вами воевать, — как мне показалось, сдал обороты Роман. — Вы будете помещены под стражу, а я займусь прояснением ситуации.

— Похвальное стремление разобраться в ситуации, — покивала Эмма. — Только у меня один вопрос. По какому праву вы собираетесь нас куда-то поместить, ещё и под стражу?

— А вы сомневаетесь, что у меня есть такое право? — опасно прищурился Роман.

— Такое право есть разве что у князя. Но разве вы князь? — спросила она невинно.

Сергей вспыхнул, его глаза распахнулись, и, готов поклясться, он с трудом подавил смех.

— По праву наследования, да, я будущий князь.

— Будущий. Возможный. Мне неловко рассказывать вам про законы, Роман Юрьевич, но позвольте напомнить. Чтобы вам стать князем, нужно собрать глав всех старших родов. Они должны принести вам присягу, тем самым подтвердив ваш статус. Сейчас половина глав находятся вне территории княжества. Навскидку, у вас есть три варианта. Первый — связаться со всеми ними и убедить вернуться. Второй — лишить их статуса, договориться с теми, кто останется, и так занять место своего отца. Третий вариант… Не справиться с первым или вторым пунктом и остаться… никем.

— Намекаете на то, что я не смогу с ними договориться? Зря волнуетесь, госпожа Чернышова, — холодно ответил княжич. — Если вы рассчитываете, что ваша семья заступится за вас, то я бы нацелился на другую реакцию, когда начну торговаться с вашим отцом, на какие уступки он пойдёт, чтобы дочь не была объявлена предательницей, которая организовала заговор.

— Как ловко вы всё придумали. Что ж, действуйте. Нас проводят в место содержания силой, или разрешите самим уйти?

Эмма сегодня само очарование и явно затеяла какую-то игру.

— Боюсь, это не самый лучший вариант… — тихо вставил Славский.

— Что вы, что вы, Антон Павлович, — ответила ему Эмма. — Мы добропорядочные граждане нашего княжества, которые служат ему верой и правдой. Разве можем мы не подчиниться? Уверена, княжич Роман проявит благоразумие и уже к утру разберётся в ситуации, выпустит нас и принесёт извинения.

— Будьте уверены, — многообещающе сказал Роман. — Я проведу самое тщательное расследование. Все виновные и причастные будут наказаны по справедливости.

— Сейчас я бы хотела быть уверенной в другом. Что вы мне выделите подобающие покои, обеспечите горячую ванну и сытный ужин. Я устала, знаете ли. Хотелось бы отдохнуть и привести себя в порядок.

— Конечно, конечно.

Княжич позвал стражу, и нас провели… в темницу. Всех четверых. Туда, где мёртвые удерживали толпу людей больше суток. Никто здесь не убирался. Воняло мочой, дерьмом и кровью. Нас бросили по клеткам да забыли.

Княжич Роман облегчённо выдохнул, когда всех четверых удалось поместить под стражу. Разбираться с их делом он не особо спешил. Сейчас требовалось заняться другим. Быстро укрепить свою власть.

Стерва Чернышова была во многом права. Сейчас его статус ничего не значит. Хуже того, Сергей каким-то чудом смог объединить под своим началом все городские службы, и сейчас, если верить слухам, среди них гуляли разговоры о том, что он был бы куда лучшим князем, чем Роман, который струсил и не приехал.

С этой проблемой тоже нужно было разобраться.

Как и со многими другими. Поэтому княжич допустил фатальную ошибку, о чём ещё не знал. Забил на четвёрку он специально. Если они устроят побег, что ж, о таком подарке стоило только мечтать. Ужасные условия содержания и неопределённость должны были подтолкнуть их к этому шагу.

Так рассуждал Роман.

А потом на голову стали падать одна проблема за другой.

Княжич уже знал, кто из аристократов находится в городе. С них и решил начать. Первым ответил Кузнецов. Сам Роман не звонил, связывались через секретариат, уже в конце выводя напрямую.

— Владимир Геннадьевич, — поздоровался Роман, но был тут же перебит.

— Ты арестовал мальчишку? — спросил Кузнецов.

— Что, простите? — спросил Роман вмиг пересохшими губами.

— Васильев. Паренёк такой забавный. Бегает, лечит всех, мёртвым башки рубит. Он в темнице?

— Владимир Геннадьевич, я позвонил вам по другому…

— Ты его арестовал?

— Да. Только не говорите, что вы в сговоре с ним, — потяжелевшим голосом сказал Роман.

— В сговоре? Ну ты и идиот. Мы дружили с твоим отцом, и, как его друг, я должен тебе сказать: ты совершил большую ошибку. Хватит страдать херней, Рома. У тебя не так много времени, чтобы образумиться.

На этом разговор закончился. По причине того, что Кузнецов положил трубку.

И это было самым настоящим ударом. Точнее, серией ударов. И формулировки, и тон, и открытая грубость. Роман рассчитывал, что дружба Кузнецова с отцом в молодости приведёт совсем к другому результату и с ними выйдет меньше всего проблем, но… Чёрт возьми!

Из-за вспышки гнева Роман сам не заметил, как сломал трубку. Та затрещала, хрустнула и развалилась на части.

Последующие переговоры тоже не принесли хороших новостей. Из семи семейств, которые оставались в княжестве, только двое заверили, что да, как соберутся все старшие роды, они, конечно же, сразу явятся. Остальные игнорировали. Ссылаясь на то, что главы вместе с семьями из-за вспышки новой эпидемии отбыли за город. Иначе говоря, тупо посылали.

Единственные, с кем удалось поговорить, — Чернышовы. Роман собирался выйти на отца Эммы, который имел репутацию человека трусливого и покладистого, но вместо этого попал на её деда.

— Эмма у тебя?

— Да, и я хотел это обсудить.

— Тут нечего обсуждать, глупый мальчишка, — ответил старик и положил трубку.

Это был если не полный провал, то что-то похожее на него. Двое из семи, кто оставался, прямо послали. Можно было лишить их статуса, но… Для этого требовалось заручиться поддержкой остальных. Иначе можно получить уже настоящий заговор и бунт. С уехавшими тоже всё не так просто. Лиши их статуса, и другие князья обязательно этим воспользуются. Вплоть до вторжения армии «своих», которая придёт под лозунгом «вернуть своё». В условиях и так идущей войны…

В общем, Роману было от чего приуныть.

Весь следующий день он хватался то за одну задачу, то за другую, пытаясь нащупать путь решения многочисленных проблем, не подозревая, что развязка уже близка.

Намёк Кузнецова, что ситуацию надо разрешить быстро, он не понял. Отведённое время подходило к концу.

Следующее утро началось с боевой тревоги, что перебудила весь дворец. Роман перед сном выпил вина, чтобы расслабиться, и, кажется, перебрал. Проснулся с трещащей головой, подумав, что сейчас его будут убивать. То ли мёртвые, то ли свои.

Но всё оказалось и лучше, и хуже.

Никто убивать его не пришёл. Пока что.

Каким-то образом с границы прибыл отряд в тысячу человек, вооружённых, настроенных решительно. Они блокировали выезд с острова и требовали отпустить Олега Васильева, Эмму Чернышову, Славского и княжича Сергея. Почти в то же самое время Чернышовы пригнали тысячу своих гвардейцев. Следом за ними Кузнецовы сделали то же самое.

Войском Чернышовых руководил старший брат Эммы. Его требования были просты. Незамедлительно отпустить Эмму. Кузнецовы повели себя куда вежливее, но в то же время издевательски: они ничего не требовали и заявили, что прибыли для поддержания порядка, чтобы не дошло до кровопролития.

Роман, у которого и сотни бойцов не набиралось во всём дворце, почувствовал себя крайне неуверенно.

Но на этом проблемы не заканчивались. Они только начинались.

Мужчине хватило ума понять, что передвижение такой толпы солдат не могло пройти незаметно и что об этом никто не сообщил. Ни городовые, ни тайная служба. Никто. Но вот то, что ещё вчера, сразу после ареста четвёрки, вовсю пошли гулять слухи о том, что княжич Роман хочет продаться мёртвым, что он арестовал брата, целителя-святого, красную жрицу и боевого воеводу, который чуть ли не в одиночку сдерживал врага на всём западном фронте… Об этом Роману тоже никто не доложил.

Спустя полчаса после появления солдат начали собираться люди. Спустя ещё полчаса их собралось пару тысяч человек. Спустя ещё час — больше десяти тысяч. К обеду — толпа в пятьдесят тысяч.

Все в едином порыве требовали освобождения пленных.

В эти же часы было доставлено послание от Павла Антоновича, сына Славского, нового воеводы. В нём тщательно описывались, сколько проблем на фронте. Что всего не хватает: людей, припасов, патронов и снарядов, машин и запчастей к ним. Что без Славского, который в одиночку мог отбить нападение целой армии и целителя, который в десятки раз сокращал потери, дела совсем плохи, и что если они немедленно не вернутся на фронт, Павлу Антоновичу придётся отступить к городу, а рудники — бросить.

— Вот теперь это точно полный провал, — сказал сам себе Роман, запершись в кабинете.

Потеря территорий в первые же дни у власти. Массовые бунты. Неспособность договориться с собственной аристократией. В довесок — репутация подстилки мёртвых. Роман как-то позабыл, что соглашения с соседями были основаны на том, что они уничтожили ковен. С помощью Васильева в том числе.

Теперь на всех планах можно ставить крест.

Но Роман был всё же княжичем. Если тонуть, то с достоинством. Осознав своё положение, он направился в темницу.

Пленные встретили его без особого интереса. Васильев сидел и медитировал. Как и Славский. Как и Сергей. Единственная, кто прохаживалась по своей клетке, — Чернышова.

Княжич сбился с шага, отметив про себя, что в темнице, где должны быть ужасные условия, почему-то очень чисто, приятно пахнет и вообще. Тут очень хорошо себя чувствуешь.

— Ну что, брат, добился своего? — спросил Роман, остановившись напротив решётки, за которой сидел Сергей.

Тот медленно открыл глаза, проморгался. Недоуменно уставился на Романа. Какое-то время осмысливал услышанное.

— Ты о чём? — спросил он.

Роман нахмурился. Сергей выглядел как тот, кто и правда не понимает. Но…

Внезапно княжича озарило понимание. Медленно повернувшись, он уставился на Чернышову.

— Это всё ты.

— О чем вы, княжич? — всё так же ласкового, как и в прошлый разговор, спросила она.

— Это ты собрала толпу и всё организовала. Так?

— Не понимаю вас. Я же сидела здесь, наслаждалась вашим гостеприимством.

— О чём ты говоришь? — вмешался Сергей. — Что происходит? Какая толпа?

— Под стенами дворца три тысячи солдат и больше пятидесяти тысяч горожан, которые требуют вашего освобождения. Поздравляю, Сергей. Ты победил. Я не буду становиться князем. Сам с этим разбирайся. Только вот будешь ли ты этому рад? Эта стерва тебя сожрёт и не заметит.

— Вы ошибаетесь, княжич. — Эмма перестала дурачиться, выпрямилась и посмотрела так, что у Романа по спине мурашки побежали. — Сергею нечего бояться. Только предателям рода людского и идиотам, что выступают на их стороне, стоит меня опасаться.

— Предателям рода людского, — процедил Роман. — Наслушался я про орден. Как будто ты, Сергей, не читал, насколько опасна религия. Они создают культ. Но кто кем управлять будет? Ты ими или они тобой?

— Ты слишком узко воспринимаешь ситуацию, — ответил Сергей. — Что дальше собираешься делать?

— Это мне у тебя стоит спросить. Запрёшь меня здесь?

— Я же не какой-то самодур.

— Ха! — усмехнулся Роман. — Уел. Ладно, плевать. Сейчас я собираюсь пойти и напиться. Подожду, когда ты осознаешь, во что влез, и будешь скулить, как девчонка.

— Я не скулил, смотря смерти в лицо, не сдамся и сейчас, — ответил Сергей.

Роман вздрогнул. Только сейчас поняв, что это уже не тот младший брат-тюфяк, который ничего из себя не представляет. Что-то в нём изменилось. Что-то критически важное.

Роман Юрьевич ушёл, не потрудившись нас выпустить. Славский ждать освобождения не стал, выпустил силу и срезал решётку. Для нас он сделал то же самое.

— Отдохнули, и хватит, — сказал он.

— Ты что устроила? — спросил Сергей у Эммы.

— Я сидела здесь, с вами. Не приписывайте мне всякое.

— То есть ты ни при чём? — прямо спросил княжич.

Эмма промолчала. Я внимательно смотрел на неё, видя, что при чём, ещё как. Ни о чём таком мы не говорили, поэтому всё случившееся прошло мимо моего внимания.

— Что дальше? — спросил Славский. — Ваш брат самоустранился, Сергей. Готовы принять бразды правления на себя? Время сейчас тяжёлое, но кто-то ведь должен.

— Ты ведь специально, — покосился Сергей на Эмму. — Продвинула мою кандидатуру, потому что я поддерживаю орден?

— Княжич, вы меня переоцениваете. Но если хотите честного ответа, то дело не в этом. Точнее, и в этом тоже, но… То, как вы справились с эпидемией, лучше всего показало, кто готов, а кто нет. Это ваши слова, что Роман отсиживался в поместье, пока люди здесь умирали.

— Вы меня пугаете, Эмма, — тихо сказал Сергей и отправился на выход.

Препятствовать нам никто не стал. Сергей направился к стене, на которую вчетвером мы и поднялись.

— Ты должен выступить с речью, — шепнул мне Сергей.

С речью? Что ж. Так тому и быть.

Нас заметили. Толпа взорвалась криками.

Я послушал, подождал и стал делать Вдох за Вдохом, насыщая тело Кровью, выпуская её наружу и светясь. Эмма, что не вышла вперёд, а осталась дальше, вне поле видимости, сплела ритуал, и мягкая волна силы разошлась, подкрепляя эффект.

Этого оказалось мало, и я начал пережигать Кровь, создавая лёгкое давление. Сработало куда лучше, и толпа начала замолкать. Я поднял руку и добился полной, звенящей тишины.

— Люди! — прокричал я, усиливая связки Кровью. — Я Олег Васильев, которого прозвали святым! Спасибо, что пришли и поддержали нас! Я благодарен каждому из вас, но сейчас буду говорить правду, неприятную и тяжёлую!

Я замолчал, давая время осмыслить сказанное мною.

— Князь убит! Как и его жена! На западной границе враг каждый день проверяет нас на прочность, и только доблесть солдат позволяет отбрасывать его раз за разом. Всего за год в городе вспыхнули две эпидемии. У всех этих и многих других бед один виновник. Мёртвые.

Я снова замолчал, дождавшись, когда волна гула схлынет.

— Мёртвые, нежить, монстры. Вы все наверняка слышали про висмархов. Кто заглядывал под костяные маски в курсе, что это не обычные адепты. Вы можете не верить в это, отрицать, считать бредом, но это факт, с которым нам всем предстоит жить и бороться. В мире существуют твари, для которых люди не больше чем пища! Похищение людей для своих экспериментов. Устранение видных личностей, сильных адептов, целителей и учёных. Целенаправленное сдерживание развития. Контроль князей и аристократии. Эти твари пытаются управлять всем и всеми, жестоко наказывая тех, кто посмеет поднять голову! Именно это сейчас и происходит! Кого-то устраивает участь бесправного скота, особенно если это не их детей приносят в жертву, пожирают или пускают на опыты! Всегда были и будут те, кто готов смириться с подобным, а то и вовсе подзаработать. И каждому придётся сделать выбор, на чьей он стороне. На стороне человечества и нашего будущего или на стороне врага! Люди прозвали меня святым, и я не собираюсь мириться с тем, что по нашим землям разгуливают твари! Впервые за долгое время у нас, людей, появился шанс встать с колен, поднять голову и дать отпор! Именно для этого мы создали орден, целью которого является уничтожение всех тварей и защита человечества! Мы вне политики. Мы вне интриг аристократов. Наша цель — Служить и защищать! Это та клятва, которой я буду следовать до самого конца! Это та клятва, которой будет следовать каждый член ордена! И ни смерть, ни боль, ни происки врагов не остановят нас!

Вспыхнув напоследок силой, я перевёл дыхание. Толпа внизу молчала. Мне больше нечего было им сказать.

Ставки сделаны, и теперь действительно каждому придётся выбирать, на чьей он стороне.