Цельнометаллический Князь II

2. XXXV

К великому сожалению, в этом мире ещё не было интернета, а потому Игорь не мог найти там всю необходимую себе информацию; сходить в библиотеку и попросить у доброго библиотекаря в роговых очках книги про магию и магическую теорию мужчина тоже не мог — во-первых, потому что у него было на это времени, а во-вторых, потому что сама библиотека была разрушена во время артиллерийского обстрела, и библиотекарь, если не пожелал вовремя эвакуироваться, ныне покоился под толщами бетона…

Юноша покачал головой. Судя по всему, ему придётся оставить это дело на потом. Или подождать, пока оно само по себе не решит наведаться к нему в гости… Что было очень даже вероятно.

Меж тем заработало радио.

Игорь сообщил Алой Они:

«I am free»

Она ему ответила:

«GO»

Гоу так гоу.

Юноша поднялся со стула, размял спину и направился на выход. Маргарита проследовала вместе с ним. Когда Игорь поднимался из бункера, ему встретился немного потрёпанный Краснопольский. Генерал-майор немедленно отдал честь, а затем спросил немного растерянным голосом: что им делать теперь?

— Займите рубежи и ждите дальнейших приказов. У меня есть определённые дела.

— Дела, ваше Превосходительство? — мужчина нахмурился.

— Вы действительно собираетесь…

— Именно так, — Игорь похлопал мужчину по плечу.

— Ожидайте новостей, — а затем прошёл несколько метров за его спину и вдруг превратился в массивного Алого Демона. На его спине вспыхнули пламенные буквы. Краснопольский ощутил страшный жар просто от нахождения рядом с этим монстром. Мужчина быстро зажмурился и прошёлся назад. Спустя несколько секунд в лицо ему ударил знойный ветер. Генерал-майор отважился и открыл глаза, и обнаружил, что демон, его Высокопревосходительство, и его странная служанка с пылающему глазами исчезли…

…

…

…

Киото совмещал в себе столицу Японской империи и военную базу британской армии, вторую по величине на острове — первая находилась немного южнее, в Эдо; одновременно с этим, это был один из древнейших городов на острове, где в наиболее полном виде сохранились культура и архитектура. Ещё на закате девятнадцатого века тогдашний владыка Японии, Сёгун, запретил проводить в городе массивные реновации и развивать промышленные предприятия; формально, данный закон был направлен на сохранение наследия древней столицы: на самом же деле она был принят с той мыслью, чтобы ограничить растущую власть императора, который традиционно был скорее религиозной, нежели политической фигурой.

Сегун опасался, что с укреплением столицы, единственного города, где императорская власть имела реальный вес, он заимеет серьёзную угрозу для своего правления.

После поражения Японии в Великой Войне власть сёгуната сместили; Британия объявила его тираном и сделала императора новым, единоличным правителем Империи, — опять же, формально, — в то время как реальная власть находилась в руках военной администрации. Закон отменили, и в Киото впервые за много лет дунул ветер перемен; понемногу старые деревянные дома сносили. На их место возводили новые многоэтажные постройки. Над древними улицами возводили линии электропередачи.

Всё это происходило медленно и неравномерно. Население значительно обнищало после войны, да и новые британские порядки едва ли способствовали стремительному развитию. И тем не менее древний город медленно, но верно просыпался от своего многолетнего сна…

И всё для того, чтобы в одно мгновение его снова загнали в каменный век.

— Подрывай!

— Так точно!

Дюжина вооружённых солдат стояли посреди широкой улицы и хмуро смотрели по сторонам. После крика ещё один из них выбежал из новенького трёхэтажного здания и закрыл уши. Раздался взрыв. Во все стороны разлетелись осколки. Здания затрепетало и обвалилось, превратилось в руины, которые перекрыли дорогу.

— Готово, к следующей точке, — крикнул офицер, и махнул рукой небольшому грузовику, багажник которого был доверху набит взрывчаткой. Солдаты запрыгнули в него и поехали к следующему пункту.

По дороге они услышали ещё парочку таких же немного более отдалённых взрывов. С высоты птичьего полёта было видно, как над Киота мелькают пламенные вспышки.

Британцы минировали дороги и блокировали с помощью обломком основные пути в город.

Его готовили к осаде.

Примерно четыре часа назад начальник столичного гарнизона получил сообщение, в котором говорилось, что силы повстанцев выдвигаются в сторону города. Мужчина был обескуражен подобным развитием событием, особенно в свете того, что генерал-губернатор Дуглас совсем недавно отправился уничтожать гарнизон противника на Хоккайдо; несмотря на стремительность всего происходящего, мужчина взял себя в руки и проявил Недужий профессионализм. Он приказал подготовить город к осаде и сообщить о происходящем Генерал-губернатору и верховному адмиралу тихоокеанского флота. Одновременно с этим в городе был введён комендантский час. Всех жителей насильно согнали в свои дома, чтобы они не могли помочь армии восставших.

После этого заместитель отправил ещё несколько сообщений.

Он приказал разместить по периметру города артиллерийские орудия и запросил подкрепление из западной Японии и военной базы юге, в Эдо. Последнее должно было явиться в ближайшее несколько часов; после этого мужчина наконец вздохнул спокойно, развалился на массивном кресле, которое стояло посреди его штаба, внутри роскошного особняка, и улыбнулся.

Что бы ни задумали эти проклятые повстанцы, у них не было ни единого шанса… Особенно после того как вернётся генерал-губернатор. Уж он то им покажет! Командир улыбнулся, поерзал на своём кресле, и нахмурился. Какое-то оно было неприятное. Он повернулся, сунул руку в складки красной ткани и что-то нащупал внутри… Мужчина ухватился за эту вещь, вытащил её наружу и внимательно рассмотрел. Это был металлический диск. На нём было что-то написано. Заместитель прищурился и разобрал следующую надпись:

«За императора!»

Зрачки офицера расширились.

Он выпустил диск.

Сработал механизм.

И раздался взрыв.

…

…

…

Очередной грохот прогремел в пределах города.

Солдаты не обратили на него особого внимания… Они не имели ни малейшего понятия о том, что их командир взлетел на воздух из-за мины, которую ему оставили японские партизаны…