Цена мечты

Глава XXV

Королевский магистр щита, граф Айрон Рексфорд, бросил на друга задумчивый взгляд исподлобья и с сомнением кашлянул. На языке у него теснились вопросы, но судя по тому, что даже крайне непрозрачные намеки магистр алхимии понимать наотрез отказывался, удовлетворить свое любопытство Айрону была не судьба.

— Значит, — проведя пальцем по ободку винного бокала, протянул граф, — ты таки созрел на охрану…

Кендал эль Хаарт пожал плечами.

— Сам же через раз то одним, то другим пугаешь, — отозвался он. — А когда я наконец решил прислушаться — удивляешься. Нет, лично мне телохранитель без надобности, но у меня семья. Это, кстати, тоже твои слова, если запамятовал… А еще у меня не самая низкая должность, напомню на всякий случай, и в свете нашего общего возможного будущего стоит, наверное, слегка поступиться личными привычками, не находишь?

— Нахожу. Но впервые вижу, чтобы люди так резко менялись во мнениях, да еще и без всяких причин.

— Ну, — рассудительно проговорил магистр алхимии, — то, что я об этом не упоминал, еще не значит, что я об этом не думал. Не у всех, знаешь ли, что на уме, то и на языке.

— Кто бы сомневался, — вполголоса хмыкнул Рексфорд, поднося к губам бокал. Герцог как ни в чем ни бывало потянулся за кофейной чашечкой, где плескался золотисто-зеленый травяной отвар.

За окнами угасал день. Товарищи сидели в библиотеке дома эль Хаартов, друг напротив друга по обе стороны стола, не зажигая огня, хотя комната с каждой минутой все больше погружалась в сумрачную темноту — еще с полчаса, и лиц не разберешь. Граф приехал пару часов назад. И где-то полтора из них оба, хозяин и гость, вели безмолвный поединок, натянув маски, обдумывая каждое свое слово, прячась за стеной ничего не значащих, пустых фраз. Графин с вином, что стоял перед магистром щита, против обыкновения до сих пор оставался полон. Магистр алхимии, словно забыв о собственных принципах, не уставал вслух этому сокрушаться. А время тянулось густой древесной смолой, не принося победы ни одному, ни второму, потому что никто из них не был намерен сдаваться.

Айрон пригубил вина и поставил бокал обратно на стол. Чуть склонив голову, покосился на безмятежно смакующего отвар друга, улыбнулся каким-то своим мыслям и откинулся на спинку кресла.

— То есть, должность, семья и сомнительные перспективы?.. — насмешливо подытожил он.

— А что же еще? — приподнял брови герцог. В его спокойных серых глазах читалось легкое недоумение — настолько искреннее, что кто-нибудь другой на месте Айрона устыдился бы своих подозрений и поверил, однако граф знал своего друга с младых ногтей. И этой вот прозрачностью взгляда в комплекте с равнодушной физиономией его было уже давно не пронять. Высокое положение, ну конечно, держи карман шире! За школяра зеленого он его держит, что ли? Чихал он на охрану полтора десятка лет, и еще столько же чихал бы, кабы всерьез не прижало. Вопрос — что именно? «Если бы кто позарился — уж я бы знал, — напряженно думал Айрон, перебирая в уме возможные варианты. — Да и когда?.. Ведь недели не прошло, как они с Вивиан из поездки вернулись. Или именно там что-то и пошло не так?» Он снова взял в руки бокал, даже не глядя на него, и нахмурился. Нет. Магистра алхимии во время ежегодной инспекции сопровождал целый отряд, и только сумасшедший рискнул бы напасть, а даже найдись такой — у него все равно не было ни единого шанса. К тому же, среди охраны герцога имелись люди самого Рексфорда. Случись что в дороге, магистр щита узнал бы об этом первым: как собственно, сразу узнал и о том, что королевский алхимик вернулся в Мидлхейм на пять дней раньше запланированной даты, среди ночи да еще и самостоятельно. Айрону доложили немедленно, верховному магу — утром, хотя можно не сомневаться, что лишь для отвода глаз, старому пауку к этому времени тоже наверняка уже все было известно… Кендал к эль Гроуву явился лично, тем же самым утром. Объяснил, что его возвращение обусловлено семейными обстоятельствами, принес свои извинения, получил в ответ пару сочувственных слов вместе с недельным освобождением от службы и отбыл восвояси. Первый заместитель магистра алхимии отправился воронкой в Аморет, а магистр щита, теряясь в догадках, прождал несколько дней, надеясь, что старый друг сам его позовет, но не дождался и в конце концов явился к эль Хаартам сам.

Герцог его, разумеется, принял. Проводил в библиотеку, предложил вина — слава богам, сам пить не стал, а то Айрон бы точно встревожился не на шутку — и выразил сожаление, что супруга не может составить им компанию. Нейлар, сказал он, подхватил в городе какую-то заразу, слег, а когда воспитательница младшего сына, опасаясь за жизнь старшего, вызвала хозяина домой, герцогиня, конечно, в Аморете не усидела — и вот результат, свалилась с той же хворью. Счастье, что больше никто не заболел. Но слугам, учитывая обстоятельства, пришлось дать свободную неделю, а воспитательница и без того не знает, за что хвататься, ведь на ней еще Мелвин, поэтому Кендалу пришлось временно стать затворником. И как он ни рад другу, но, увы… Айрон, уловивший в последних словах товарища скрытый намек на то, что ему пора, не обиделся. Утешительно похлопал друга по плечу, выразил надежду, что Нейлар и Вивиан скоро пойдут на поправку, и уже почти что откланялся, когда Кендал — совершенно вскользь, как бы между прочим — обронил, что подумал насчет положенной ему охраны дома и намерен все-таки ею обзавестись. Не прямо сейчас, разумеется, но на будущее не помешает…

Айрон насторожился. Подозрения, утихшие было, вспыхнули с новой силой. Одно дело болезнь, но охрана? Эти две вещи совершенно не вязались между собой. И что бы там дальше Кендал ни говорил, как бы разумно ни звучали его слова, каким бы естественным ни было его удивление, Айрон только все больше убеждался: от него что-то скрывают. Что-то очень и очень серьезное, но что? Почему на самом деле Кендал бросил всё и вернулся домой? С чего ему вдруг понадобилась охрана? И какого, да простят боги их обоих, демона он упорно свистит в оба уха единственному другу, прекрасно понимая, что тот ни капли ему не верит?..

Магистр щита сцепил руки в замок и исподлобья взглянул на магистра алхимии.

— Кендал, — отбросив недомолвки, сказал он. — Ты же знаешь, что я не отстану.

— Знаю, — согласился тот. — Но все никак не могу взять в толк — чего именно ты от меня добиваешься?

— Правды, демон тебя раздери! — выпрямившись в кресле, рыкнул граф. — А не этих песен про семейные обстоятельства и внезапные решения! Что ты дурака из меня лепишь? Или за столько лет я хоть раз дал тебе повод усомниться в своей благонадежности?

— Айрон, остынь.

— С чего бы? О тебе же, дураке, беспокоюсь — а ты боги знают что из себя тут корчишь!

Кендал терпеливо вздохнул, допил свой отвар и посмотрел в раскрасневшееся лицо товарища:

— Разве? Прости, если так. Только я действительно не понимаю, что ты хочешь от меня услышать. Какую правду? Я ни словом тебе не солгал. Нейлар и Вивиан действительно больны — поднимись наверх, лично проверь, если угодно. А что до охраны…

— Ясно, — Рексфорд в сердцах ударил кулаком по подлокотнику и пружинисто поднялся. — Решил, значит, стоять до последнего? Ну, воля твоя, как знаешь. А только я больше не намерен все это выслушивать — и я умываю руки!

Он преувеличенно учтиво поклонился и развернулся к двери.

— Айрон, — позвал хозяин дома. — Ну, довольно. Сядь.

— Да уж спасибо, насиделся…

Магистр алхимии снова вздохнул и тихо щелкнул пальцами, сначала один раз, потом другой. На втором щелчке вспыхнули в высоком напольном канделябре свечи, и магистр щита, с облегчением выдохнув про себя, опустил уже протянутую было к двери руку.

— Сядь, — устало повторил герцог эль Хаарт. — Лицедей. Самому-то не совестно?..

— Есть немного, — без тени раскаяния отозвался граф, пряча улыбку, и вернулся к столу. — Знаю, знаю, запрещенный прием и все такое — но что еще с тобой делать? Ты, кстати, мог и до конца доиграть. Значит, хотя бы насчет государственной тайны мне не стоит беспокоиться, — он упал обратно в кресло и потянулся к бокалу:- Ну? От любопытных ты нас прикрыл, я слышал. Так что выкладывай!

Тот молчал, сосредоточенно хмуря брови. Потом медленно покачал головой и поднял глаза на товарища.

— Не могу, — с неподдельным сожалением сказал он. — Прости, Айрон, даже тебе, даже теперь — не могу. Если бы это касалось только меня, можешь не сомневаться, я выложил бы все сразу, без всяких «игр», но увы. Я знаю, ты мне друг, и дальше это не пойдет, да не в том дело: я просто не имею права. Человеческого, морального права, Айрон…

Рексфорд напрягся. Глубокая необъяснимая печаль, звучавшая в голосе алхимика, вновь всколыхнула тревогу, но теперь уже совсем иного свойства. Айрон чуть подался вперед:

— Пока вы были в отъезде?..

— Да.

— И последствия…

— Будут серьезней некуда, — кивнул Кендал, — если все откроется. Не только для нас и для тех, о ком я больше не стану упоминать, — для Геона. Должность свою я не ради красного словца помянул: замаравшийся королевский магистр может сослужить две службы сразу, и своим, и чужим. Я не хочу так рисковать.

Он снова умолк на несколько долгих минут и продолжил:

— В целом ведь я тебе не соврал. Нейлар действительно лежит с горячкой, разве что она не заразна — Вивиан слегла исключительно от расстройства. И вернулись мы из-за сына, все так и есть.

Айрон проницательно сощурился:

— То есть, замарался на самом деле не ты, а он… И не столько охрана тебе нужна, сколько караул, чтобы исключить повторение?

— Можно сказать и так, — не стал спорить Кендал. — Хотя сомневаюсь, что подобное вообще возможно.

Магистр щита задумчиво склонил голову. Сделал глоток вина, заглянул в бокал и сказал:

— Что ж, тоже неплохо. Что бы твой сын ни сделал, по крайней мере он точно никого не убил.

— «Точно»? Ты так в этом уверен?

— Как и в том, что мы с тобой — два престарелых параноика, зря потратившие целый вечер на пустые ужимки, — Айрон Рексфорд широко улыбнулся и от души приложился к бокалу. — Будь иначе, ты бы сразу выдал Нейла властям, и нам обоим сейчас было бы не до разговоров.

— Да уж, я просто образец жестокосердного отчима, — невесело улыбнулся герцог. — Осталось только босиком на мороз беднягу выгнать.

Товарищ громко фыркнул, снисходительно глядя на него поверх бокала.

— Ага. И до зимы всего ничего… Брось, Кендал. Любишь ты его, иные родных так не любят, — только показать не умеешь. Хотя какие твои годы, глядишь, научишься, — он снова фыркнул:- Правда, рука все равно не дрогнет, если вдруг что, а?

— Надеюсь, — отозвался герцог, — до этого я не доживу.

Он налил в чашечку новую порцию травяного отвара, и они замолчали, смакуя каждый свое. За окном совсем стемнело, большая стрелка напольных часов коснулась восьмерки на циферблате, и тут же из холла донесся одинокий протяжный удар гонга.

— К ужину зовут? — поднял голову магистр щита. Алхимик кивнул. — А готовит-то кто, воспитательница? Или сам стряпаешь?

— Когда как, — развел руками хозяин дома. — Но в основном, конечно, госпожа Делани. Не знаю, как бы я без нее справился, честно скажу.

Айрон улыбнулся краешком губ, вспомнив рыжеволосую молодую женщину, что недавно с поклоном встретила его у дверей. Прехорошенькая. А фигурка какая точеная — просто загляденье.

— Да уж, — обронил он, — и тут тебе, кроту слепому, повезло!..

Герцог, уловив в голосе друга знакомые тягучие нотки, повернул голову, крякнул и не терпящим возражений тоном припечатал:

— Даже думать не смей, бессовестная твоя душа!

— А что такое? — удивился его разохотившееся сиятельство. — Замужем и верна супругу? Жаль.

— Не замужем, — отрезал Кендал, — но это ничего не меняет. Госпожа Делани — воспитатель моего сына, и пока она живет в моем доме, чтобы я тебя рядом с ней и близко не видел, ясно? Совсем стыд потерял! Придворных дам тебе мало, я не пойму?

Рексфорд вздохнул.

— Нашел, что сравнивать! Собака на сене, вот ты кто. Не знай я, что Вивиан тебе свет в окошке, уже подумал бы…

— Айрон!

Герцог выглядел шокированным. Впрочем, другой реакции от своего высокоморального друга граф даже не ждал. Хохотнул, с удовольствием глядя на вытянувшееся лицо его светлости, и поднял бокал:

— Ну, ладно, ладно, клятвенно обязуюсь быть паинькой. Не то ведь ты меня за покусительство как пить дать со свету сживешь! Хотя я бы на твоем месте больше не о гостях беспокоился — Нейл-то уже давно не мальчик, и пусть она для него слегка старовата, а все же…

Он осекся на полуфразе.

— Погоди, Кендал!..

— Госпожа Делани в наших бедах не повинна, — угадав ход его мыслей, сказал герцог. — Так что смири свою буйную фантазию.

Айрон медленно покачал головой:

— Я не о том. Это ведь она выдернула вас из Аморета, так? Она оставалась здесь, пока тебя не было. И, выходит, она — знает?..

Лицо герцога посерьезнело.

— Куда больше, чем мне хотелось бы. Но не убивать же ее теперь? — он поморщился. — Не бери в голову, это уже моя печаль. А госпожа Делани, поверь, не только хороший воспитатель, но и весьма здравомыслящая особа, к тому же, со своими принципами.

— То есть, молчать ей выгоднее?

Кендал неопределенно повел плечом, и друг понял, что говорить об этом он больше не хочет.

— Что ж, — помолчав, гость хлопнул ладонью по колену, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но если твоя «здравомыслящая особа» вдруг решит, что продешевила…

— Не беспокойся, я не вчера родился. Уж как-нибудь разберусь своими силами.

— Отравишь, что ли?! — громким шепотом изумился Рексфорд, округлив глаза. Герцог эль Хаарт, рассмеявшись, взял в руки графин и плеснул в его бокал еще вина.

— Столь радикальные меры, Айрон, — успокаивающим тоном проговорил он, — далеко не всегда самые действенные. Тебе ли, бойцу, этого не знать? Пей. И забудь о госпоже Делани — во всех смыслах.

Граф Рексфорд в ответ скорчил кислую мину, но расспрашивать больше не стал. Прикончил свое вино, бросил взгляд в окно и оставил кресло.

— Мне пора, — сказал он. — Да и у тебя ужин стынет. Загляну еще в конце недели, или, если понадоблюсь, сам за мной присылай! Точно помощь не нужна?

Герцог эль Хаарт, признательно улыбнувшись другу, отрицательно качнул головой и тоже поднялся:

— Справимся. Разве что насчет охраны…

— Да понял уже. Будет. Двух десятков тебе хватит, или еще пяток накинуть?

— И одного достаточно, — махнул рукой хозяин дома. — Не поместье в тысячу акров, ноги не собьют, обходя. Спасибо, Айрон. И за поддержку тоже. Кстати! Чуть не забыл, есть у меня тут кое-что твое.

Он подошел ко второму слева застекленному шкафу, провел ладонью по стыку лакированных дверец, а когда те с щелчком распахнулись, сдвинул в сторону неплотный ряд книг на средней полке. Сунул руку в шкаф по самый локоть и вынул толстый увесистый том в потертом переплете телячьей кожи. Граф, приглядевшись, ахнул:

— Вот это новости!

«Овеществление, управление и сочетание» улеглось на стол перед гостем — и одновременно законным хозяином. Кендал закрыл шкаф.

— Вероятно, — проговорил он, следом за книгой протягивая товарищу аккуратно свернутый короткий плащ, — твой Райан щедростью пошел в мать, одолжив монографию другу, — в отличие от скареда-папеньки. И не то чтобы я сейчас на что-то намекаю…

— Перебьешься! — сердито отрезал Рексфорд, придирчиво осматривая книгу со всех сторон на предмет возможных царапин, пятен и боги знают чего еще. — В королевской библиотеке есть точно такая же, читай на здоровье. Помирать буду, может, и осчастливлю, а пока подбери слюни… Ну, Райан, держись! Вернусь домой — три дня у меня, доброхот этакий, стоя спать будешь!

Он свирепо раздул ноздри и, взяв из рук герцога сыновний плащ, бережно обернул им драгоценную монографию. Кендал, посмеиваясь, щелкнул пальцами, рассеивая звуконепроницаемый купол над библиотекой.

— Ты все-таки не зверствуй особенно, — уже провожая друга, сказал он. — Нейлар, я думаю, тоже постарался, выпрашивая, хотя и знал, что такие книги из дома в дом не таскают. Так что оба хороши.

— Угу, — угрюмо буркнул граф, выходя на крыльцо. — И я тоже. Под замок надо было прибрать, а не на верхнюю полку! Но кто же подумать мог?..

Он скорчил еще одну сердитую гримасу и, наскоро простившись с его светлостью, сбежал вниз по ступенькам. Герцог эль Хаарт, проводив глазами отъезжающий экипаж магистра, вернулся в дом.

Пустой тихий холл тонул во мраке, только из открытых дверей малой столовой тянулась широкая желтая полоса света, и слышались голоса — мальчишески звонкий, Мелвина, и негромкий, приятно грудной, его воспитательницы. Звякнула крышка. Его светлость застегнул жилет и вошел в столовую.

Накрытый на троих стол был скромен: блюдо с запеченными овощами, отварной картофель и холодная ветчина. В плетеной корзинке, укрытый льняной салфеткой, приготовлен нарезанный хлеб, рядом большой запотевший графин воды с фруктами и льдом, а напротив пустой тарелки во главе стола — глиняный чайничек с травяным отваром. Наверняка, еще горячий, подумал Кендал. И улыбнулся поднявшей голову госпоже Делани, что как раз повязывала салфетку своему подопечному:

— Выглядит аппетитно. Только не много ли? Нас всего трое, и такая жара — боюсь, опять больше половины пропадет зря.

— Не пропадет, — она улыбнулась в ответ и выпрямилась. — Я приберу остатки в ледник, ветчина пойдет к завтраку, а прочее, что останется, к обеду. Простите мне такое расточительство, ваша светлость, — я отчего-то решила, что ваш гость останется на ужин.

— Ничего страшного.

Кендал, увидев, как воспитательница потянулась к графину, протестующе вскинул руку:

— Нет-нет, не утруждайтесь, вы и так, должно быть, за день ни разу присели. Теперь моя очередь, так что нынче вечером роль хозяйки я беру на себя.

Женщина порозовела от смущения.

— Мне это совсем не трудно, ваша светлость, — пролепетала она. — Уверяю вас!

Герцог, не слушая возражений, обошел вокруг стола и предупредительно отодвинул перед воспитательницей стул:

— Не спорьте, садитесь. Позвольте вашу тарелку… Скажете, когда будет достаточно.

Она, опустив ресницы, подчинилась. Мелвин, весело блестя глазами, переводил взгляд с отца на воспитательницу — видеть строгого батюшку «хозяйкой» мальчику еще не приходилось, и он решил, что это ужасно забавно. Надо будет рассказать завтра Нейлу, пусть тоже посмеется! А то лежит целыми днями, уставившись в потолок, никак его не развеселишь.

Перед Мелвином поставили наполненную тарелку — и он тотчас же забыл о брате, вступив в неравную борьбу с куском ветчины. Замелькала в воздухе вилка.

— Не торопитесь, молодой человек, — с улыбкой сказала воспитаннику госпожа Делани, — эта свинка никуда уже от вас не убежит.

Мелвин озорно хихикнул, но, вспомнив об отце, все-таки чуть поубавил пыл. Герцог взял в руки нож.

— Герцогиня и мой старший сын ужинали? — спросил он. Воспитательница, аккуратно промокнув губы салфеткой, неопределенно качнула головой.

— Господин эль Хаарт съел свой бульон и овощи, — ответила она. — Но ее светлость от всего отказалась: говорит, что нет аппетита. Я не решилась настаивать.

Кендал задумчиво кивнул.

— Я сам к ней поднимусь чуть попозже, — сказал он. И, отправив в рот кусочек ветчины, добавил:- Со вторника вернутся слуги, и вы сможете вздохнуть посвободнее. А где-нибудь в сентябре, если пожелаете, я дам вам неделю отдыха за наш счет.

Госпожа Делани чуть склонила голову.

— Благодарю, ваша светлость, — отозвалась она, не поднимая глаз от тарелки. — Вы очень добры.

Гладко причесанные рыжие волосы, как всегда собранные в тяжелый пучок на затылке, отливали начищенной медью в свете свечей. Герцог, поднеся к губам чашечку с дымящимся травяным отваром, вспомнил недавние намеки друга и едва удержался от смешка. Айрон, старый греховодник, всех судит по себе. Конечно, Тесса Делани молода и привлекательна, глупо было бы с этим спорить, но для Кендала, тут Айрон был прав, существовала только одна женщина — его жена. А что касается воспитательницы… Она знает свое дело, знает свое место, и этого довольно. Хотя, положа руку на сердце, у подобных ей все-таки редко встретишь такое чувство собственного достоинства, подумал герцог.

Он снова вспомнил ночь своего возвращения домой. Потом — сменивший ее знойный день и разговор, что состоялся между ним и госпожой Делани после полудня все в той же библиотеке.

…Кендал поднял голову на тихий скрип петель и, увидев на пороге воспитательницу, указал рукой на кресло по ту сторону стола. Женщина, прикрыв за собой дверь, подошла и села. «Простите, что задержалась, ваша светлость, — сказала она. — Мелвин категорически не желал ложиться отдыхать после обеда» Герцог понимающе опустил веки: дневной сон он и сам никогда не любил, так что в этом смысле младший сын определенно пошел в него.

«Но теперь он спит?»

«Да, ваша светлость»

«Хорошо, — Кендал удовлетворенно кивнул и щелкнул пальцами, накрывая библиотеку звуконепроницаемым куполом. — Значит, как минимум час у нас с вами есть…» Он умолк на мгновение, сцепил пальцы лежащих на столе рук в замок и посмотрел в лицо госпоже Делани: «Не буду ходить вокруг да около, да вы и сами знаете, о чем пойдет речь. Минувшая ночь была не лучшей для всех нас, и мне жаль, что вы стали свидетельницей того, что я и сам предпочел бы не видеть. Однако прошлого не вернешь, так что оставим бессмысленные сожаления: вы вчера проявили себя с наилучшей стороны, госпожа, и мы с бароном Д’Элтараом хотели бы отблагодарить вас… соответствующим образом» Он сделал паузу. Госпожа Делани не проронила ни слова — только в глубине ее зеленых глаз промелькнула какая-то тень, то ли несогласия, то ли, наоборот, смиренной готовности услышать то, что он собирался сказать. «Я знаю от ее светлости, — проговорил герцог, — что вы окончили общественную школу Кэлхоуна и желаете в будущем вернуться туда преподавателем. Однако это предполагает дополнительное двухгодичное обучение и, увы, весьма серьезные траты. Я не знаю, сколько требуют за один магистерский курс в Кэлхоуне, но не думаю, что намного меньше, чем в столице, а ведь вам нужно будет еще и на что-то жить — вряд ли получится совмещать учебу и работу с одинаковым успехом в обоих направлениях. Вы отличный воспитатель, но даже при самом хорошем жалованье копить вам придется долго».

На щеках женщины выступил легкий румянец. «К соискателям не предъявляют возрастных претензий, ваша светлость, — негромко сказала она, опустив ресницы. — А даже если вдруг что-то изменится — мне еще не так много лет, чтобы всерьез об этом беспокоиться. К тому же, больше четверти требуемой суммы я уже отложила».

Герцог внутриполитически улыбнулся. «Это прекрасно, — отозвался он. — Но знания куда лучше усваиваются в молодости — вы, как учитель, это, конечно, знаете. Как и то, что не всем выпадает счастливая возможность употребить лучшие годы себе во благо… Однако у вас, госпожа, такая возможность есть».

Она вскинула на него глаза, словно желая что-то возразить, но Кендал предупреждающе поднял руку:

«Вы оказали нам с бароном неоценимую услугу, госпожа Делани. И наименьшее, что мы можем для вас сделать — избавить от необходимости ближайшие десять лет отказывать себе во всем, считая каждый грош. Лето подходит к концу, вот-вот начнутся экзамены в высшие школы; вы можете выбрать любую — неважно, в Кэлхоуне или же в Мидлхейме. О деньгах и протекции не беспокойтесь, считайте, что и то, и другое уже при вас».

Госпожа Делани улыбнулась краем губ. Невысказанный протест в ее взгляде медленно сменился сначала задумчивостью, а затем отрешенным спокойствием.

«Так что вы думаете о нашем предложении?»- поинтересовался герцог.

Молодая женщина склонила голову набок. «Простите мне мою дерзость, ваша светлость, — вопросом на вопрос ответила она, — но вы ведь сейчас пытаетесь купить мое молчание?»

Герцог изобразил удивление.

«Что вы, и в мыслях не было», — беззастенчиво солгал он, хотя воспитательница, конечно, была права. Странно только, что тотчас же не согласилась. «Или рассчитывает на что-то более весомое?»- подумал Кендал. А вслух сказал: «Боюсь, вы неправильно меня поняли. И я, и барон искренне благодарны вам и желаем лишь вернуть долг… Но вы не ответили, госпожа. Итак, Кэлхоун или столица?»

«Столица, — без раздумий отозвалась она. — Здесь много хороших предложений, и, возможно, кто-то из тех, кто приглашал меня на должность домашнего воспитателя, все еще ищет подходящего человека».

Герцог эль Хаарт посмотрел на нее в некоторой растерянности. «Очевидно, — после короткой заминки, предположил он, — я не успеваю за ходом ваших мыслей… О каких предложениях вы говорите? Разве мы только что не решили этот вопрос?»

Госпожа Делани легонько пожала обтянутыми коричневым муслином плечами: «Вы решили, ваша светлость. Ваша с бароном щедрость не знает границ, не думайте, что я этого не понимаю, такой шанс выпадает раз в жизни — однако я его, пожалуй, упущу» Все с той же тихой, вежливой улыбкой женщина поднялась. «Я не могу принять этого предложения, — сказала она, глядя в лицо герцогу. — Я не сделала ничего такого, чего вы или барон Д’Элтара, смею думать, не сделали бы вчера, окажись кто-то из вас на моем месте. И мне вполне довольно просто знать, что беды не случилось — это лучшая благодарность, другой мне не нужно. Но если вы по какой-то причине не желаете больше видеть меня в своем доме, я сегодня же возьму расчет»

«Госпожа Делани, — приподнялся в своем кресле герцог, но она только вновь улыбнулась — на этот раз так терпеливо и понимающе, что ему стало неуютно. — Уверяю, мы никоим образом…»

«Не нужно, ваша светлость, — просто сказала она. — О таком не говорят даже под куполом, я знаю. И вы, разумеется, вольны мне не поверить — но не в моих правилах полоскать по ветру чужие простыни, платят мне за это или нет. Знание о доме всегда остается в доме. Ваш — не исключение. Что бы ни случилось вчерашней ночью, и что бы оно ни значило, это не мое дело. А раз так, никто и никогда ни слова об этом от меня не услышит».

Герцог молчал. Она тоже умолкла ненадолго и, оглянувшись на закрытую дверь библиотеки, закончила: «В любом случае, хозяин положения вы, ваша светлость, и решать тоже вам. Если таково будет ваше желание — я освобожу занимаемую должность немедленно. Если же вы опасаетесь…» Воспитательница запнулась. Несмотря на всю откровенность разговора, продолжить у нее очевидно не хватило духу. Кендал усмехнулся про себя: какие уж тут «продолжения»! Пауза вышла куда красноречивее слов, одно только любопытно — она действительно допускает возможность, что за отказом последует неминуемая расплата? Чисто теоретически, разумеется, такое смелое предположение вполне оправдано… «Но у каждой семьи свои тайны, — подумал герцог, испытующе глядя на стоящую перед ним женщину, — а вы пока что живы, госпожа Делани. И вашей репутации, судя по отзывам, можно только позавидовать. Что ж, значит, выбора у меня нет».

Его светлость, все для себя решив, выпрямился.

«Я опасаюсь, — сказал он, — тут вы правы. Однако не до такой степени, чтобы по ночам зарывать в саду тела случайных свидетелей. Я благодарен вам за помощь, это правда, и ценю вашу прямоту, хоть и выгляжу в ее свете не лучшим образом. Поэтому тоже буду честен: примете вы наше с бароном предложение или нет, неважно. Этот купол останется с вами навечно. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?»

Она и бровью не повела.

«Разумеется, ваша светлость, я понимаю»

«И вас это не беспокоит?»

«Нисколько».

Герцог эль Хаарт расплел пальцы и откинулся затылком на подголовник кресла: «В таком случае, не вижу смысла давать вам расчет. Ни у меня, ни у моей супруги к вашей работе нет никаких нареканий. И если вы сами не желаете покинуть наш дом, то я вас к этому принуждать не стану» Он щелкнул пальцами, снимая защиту с библиотеки. Госпожа Делани, склонив голову, присела в изящном поклоне: «Благодарю, ваша светлость».

И вышла.

Больше они эту тему не поднимали: воспитательница вернулась к своим обязанностям, без единого возражения временно приняв на себя новые, а Кендал, поразмыслив, пришел к выводу, что так оно, пожалуй, и лучше. Друзей держи близко, а врагов — еще ближе. Пусть ему пока нечего предъявить госпоже Делани, и цену ее слова покажет только время, однако здесь она вся будет на виду.

«А учитывая охрану, в которую Айрон наверняка пихнет своего доверенного человека, риск мы сведем к минимуму, — думал герцог, потягивая травяной отвар. С ветчиной и овощами он уже покончил. — Да и вполне может статься, что мне действительно не о чем беспокоиться» Он отставил чашечку и посмотрел через стол на младшего сына. Тот, вздыхая, ковырялся вилкой в тарелке с десертом.

— Пирог… Вы обещали, госпожа Делани, что сегодня будет мороженое.

— А ты обещал, что поможешь мне его приготовить, — с мягкой укоризной в голосе напомнила воспитательница. — У меня ведь всего две руки и, конечно, одна я не справилась. Но завтра, если ты сдержишь слово, мороженое обязательно будет — и ты даже сможешь сам выбрать к нему сироп.

Мелвин задумчиво выпятил нижнюю губу.

— Я забыл, — смущенно признался он. — Про сегодня. Извините, госпожа Делани! Завтра я вам помогу, правда!

Она улыбнулась своему подопечному и, лукаво прищурившись, кивнула. Успокоенный мальчуган снова занялся пирогом. Кажется, яблочным, покосившись на непонятно откуда взявшуюся прямо перед ним тарелочку с десертом, подумал его светлость. И, машинально протянув к ней руку, в уме поставил себе галочку: дать воспитательнице прибавку к жалованию. По крайней мере, за этот месяц — как ни крути, она это более чем заслужила.