Чародейка

Глава 13 Праздник Урожая

Положив конспекты на письменный стол, я направилась к шкафу. Распахнула дверцы и осмотрела ту немногочисленную одежду, что удостоилась чести выбраться на свет. Остальная так и осталась погребённой в чемодане. Необходимости доставать её я не видела: в стенах академии сполна хватало формы с пижамой, а больше наряжаться всё равно было некуда.

К тому же, где-то в глубине души, на подкорке сознания, я продолжала надеяться, что смогу вернуться домой. А неразобранный чемодан как бы говорил: «Ты здесь ненадолго».

Среди «везунчиков», развешенных на плечиках, нашлось подходящее платье. Выглядеть разодетой не хотелось, но я припомнила болтовню Беллс во время утренних сборов. Соседка рассказывала, что представительницы прекрасного пола в этот день облачаются в платья. Те, кто замужем, обручены или у которых есть возлюбленный собирают волосы в причёски и подвязывают лентами белого и золотого цвета. Если девушка не состоит в отношениях, то оставляет волосы распущенными.

Поэтому, одевшись в нежно-голубое платье, плотно облегающее в талии и груди, но просторное в бёдрах, я подошла к зеркалу. Сняла резинку, стягивающую волосы в хвост, и тряхнула головой, позволив русым локонам растечься лёгкими волнами по плечам. Удовлетворённо улыбнулась отражению и поспешила на выход.

Мы договорились с Бьёрном встретиться у главных ворот. Что-то мне подсказывало, что оборотень не станет наводить марафет и долго возиться, поэтому я тоже не стала заморачиваться. Да и какой смысл корпеть над внешностью с кисточками и прочей косметикой? Не на свидание же иду?

В памяти снова всплыл образ рыженькой ведьмочки, старательно припудривающей носик перед массовым гулянием. Кажется, ведьма что-то упоминала о том, что в этот день не только благодарят Матерь Природу за её дары, но и незамужние девы ищут себе избранника. Правда, последнее меня не интересовало.

Бьёрн, разумеется, весьма харизматичный и притягательный молодой… оборотень, но сейчас мне уж точно не до отношений. Тем более, он коренной житель Мальфгарда и вряд ли захочет переезжать в другой мир. Впрочем, я тоже не хотела покидать свой мир. Но один наглый и невоспитанный мальфар не стал считаться с моими желаниями. Уф, что б тебе заикалось, Анварен!

Внезапная злость на представителя знатного рода и моего похитителя в одном лице моментально улетучилась, стоило только оказаться под приветливым солнышком. Казалось, небесное светило напрочь забыло, какое сейчас время года. Лучи приятно грели кожу, не давая замёрзнуть в платье без верхней одежды.

Шагая по ровной дорожке, я вдруг осознала, что за всё время пребывания здесь впервые вышла на лужайки перед парадным входом. Все занятия проходили либо внутри замка, либо на заднем дворе.

В день своего появления в академии я находилась в некой прострации и даже не заметила, насколько здесь красиво. А сейчас аж дух перехватило. Я прямо залюбовалась фигурно постриженными кустами и цветником, пестрящим всеми цветами радуги.

А ещё здесь было немыслимое количество скульптур. Хотелось подойти и рассмотреть каждую. Девушку, точно лесную нимфу, высеченную из изумрудного камня, чьи руки украшали тонкие лиственные лианы, подобно изящным браслетам. Поджарого мужчину из тёмно-оранжевого топаза с острой бородой и причудливыми косичками в волосах, заносящего над собой два, похожих на скандинавские, боевых топора. Жемчужную пожилую даму с подвеской в виде восьмиконечной звезды.

Детализация просто поражала. Разглядывая произведения искусства, я не заметила, как дошла до ворот. Огромные, арочные к вершине, с затейливыми коваными узорами. И открытые. Такое явление можно было наблюдать лишь в выходные дни. В будние они всегда запирались.

И вот, глядя на зазывающе приоткрытые створки, в голове промелькнуло: а может, ну это всё? Взять и сбежать прямо сейчас.

Сомнительные идеи разлетелись подобно перепуганной стайке птиц, стоило чьим-то пальцам прикоснуться к моим. Кратко и осторожно. Будто пролетавшая бабочка задела крылышком и упорхала дальше.

— Всё в порядке? — поинтересовались приятным низким голосом. — От тебя пахнет тревогой.

Я затолкала нежелательные мысли подальше, на задворки сознания. Грех предаваться хандре в такую чудесную погоду и в столь приятной компании. Да и праздник же, в конце концов!

Выдохнула полной грудью, отпуская всё плохое.

— Да, уже в порядке, — почти честно произнесла я, переводя взгляд с ворот на чрезмерно проницательного знакомого. Да чуть не ослепла.

Казалось, что солнце раздвоилось — настолько ярко сияла физиономия Бьёрна. Прекрасные глаза с какой-то подозрительной радостью следили за тем, как лёгкий ветерок играет с моими волосами.

Оборотень был в тёмных штанах и светлой льняной рубашке свободного кроя с небрежно распущенной шнуровкой на груди; пришлось отвернуться, чтобы не пялиться на проглядывающиеся бугристые мышцы.

— Я правильно понимаю, что помимо сверхсилы и скорости, природа наградила вас и чутким обонянием? Настолько чутким, что вы улавливаете даже эмоции окружающих, — озвучила я догадку, приходя в движение и направляясь к воротам.

— Ты наблюдательна, — улыбнулся старшекурсник, подстраиваясь под мой неспешный шаг. — Но дела обстоят немного иначе. Всё имеет свой запах: люди, предметы, эмоции, магия. И мы его чувствуем… Однако не всегда удаётся это сделать, — поспешил успокоить Бьёрн, увидев мои округлившиеся глаза. — Зачастую маги и волки умеют закрываться, а ведьмы натираются аконитовой травой. — При упоминании растения ноздри оборотня дёрнулись, и он слегка поморщился, будто защекотало в носу. — Редкостная гадость. К тому же, запахи имеют скверное свойство накладываться один на другой. Когда их слишком много в одном месте, сложно выхватить что-то одно. Это как разматывать клубок запутавшихся ниток.

— В библиотеке ты сказал, что я пахну иначе, чем другие ведьмы, — припомнила я, ступая на каменный мост. А когда мы вышли на дорогу, уводящую вниз к городу, бросила беглый взгляд на газончик справа. Именно сюда почти две недели назад телепортировал нас Шейн. Интересно, этого гада хоть иногда мучает совесть за содеянное?

— Так и есть, — согласно кивнул Бьёрн. — Я сразу почуял новый запах, стоило тебе перешагнуть порог столовой. Мы все почуяли. Обычно от ведьм несёт сырой землёй, мхом и травами. Но не от тебя…

Я запнулась, едва не пропахав землю носом. Это что же получается: ещё в первый день моего появления все оборотни тайком таращились на меня, а я и знать не знала?

— А как пахну я? — с любопытством покосилась на спутника.

— Как воздух после грозы. Свежестью, — ответил оборотень; крылья его носа расширились, втягивая воздух, а рот растянулся в белоснежной улыбке, отчего парень стал похож на довольного щенка.

— Ну прям освежитель воздуха какой-то, — не выдержала я и расхохоталась. Студент пожал плечами, мол, как есть, и, видимо, не до конца понимая, о чём именно я толкую, улыбнулся ещё шире.

Некоторое время мы шагали в безмолвии. И не было в этом никакой неловкости. Не знаю почему, но с Бьёрном мне было действительно легко и комфортно. Будто мы взаправду старые знакомые.

Дорога привела нас к узенькой улочке, вымощенной брусчаткой. По бокам теснились серенькие двухэтажные дома с малюсенькими оконцами. Это хорошо, что сейчас день и рядом брутальный, сильный оборотень, а вот ночью я бы не хотела здесь очутиться.

— А откуда ты узнал, как меня зовут? — всё же решила полюбопытствовать.

— Дак из газеты, — на полном серьёзе заявил парень.

— Какой ещё газеты? — ахнула я, чувствуя, как роняю челюсть.

— Студенческой, — сообщили мне таким тоном, словно это само собой разумеющееся. — Всю главную страницу заняла своим личиком, — весело отрапортовал оборотень, а потом и вовсе залился смехом, заметив, как я провожу ладонью по лицу. Ну приплыли. Чего ещё не хватало. — Это же сенсация! В академию поступила дочь Виктора Блэквуда. Существование которой чуть ли не держалось в строжайшей тайне.

— Поэтому ты мне помогаешь? — в лоб спросила я. На секунду стало даже грустно. Опять всё упирается в отца.

— У-у-у. Всё настолько плохо?

— Ты о чём?

— Слышала когда-нибудь о таких вещах, как доброта и бескорыстие?

— Хм-м, «доброта», «бескорыстие», — протянула я, задумчиво постукивая пальцем по подбородку и усердно делая вид, будто пытаюсь вспомнить. — Кажется, что-то такое припоминаю. — Бьёрн звонко расхохотался и махнул рукой в сторону поворота, указывая направление.

— Так что там произошло между оборотнями и ведьмами?

— Знаешь, кто такая Салина Гринвальская?

Я отрицательно качнула головой, а старшекурсник удивлённо выпятил глаза, явно не ожидая такого ответа.

— Отвались у меня хвост! Ты, должно быть, шутишь? Это же чуть ли не самая сильная ведьма в истории, — поразился Бьёрн, на что я развела руками, мол, бывает и такое. — Жила она ещё в те времена, когда на месте нынешней столицы рассыпалась лишь одна галька…

— Ага, то есть вы точите клыки с незапамятных времён. Что же она такого учинила? Приворожила главу племени, а потом бросила?

— Не перебивай, а слушай. Или я тебя покусаю, — пригрозил оборотень с озорным блеском в глазах. — Салина была немного странной…

— Это объективное мнение или в тебе говорит волк? — Я украдкой глянула на Бьёрна и прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Но нюхастый проныра в два счёта раскусил, что его поддразнивают.

— Я предупреждал, — угрожающе огласил представитель мохнатой расы, сделав шаг в мою сторону. Я взвизгнула, смеясь, и отскочила в сторону.

— Всё, всё, — выставила руки в защитном жесте, — я молчу, — изобразила пальцами, как закрываю рот на замок и выбрасываю ключ. Бьёрн смерил меня взглядом и, убедившись в серьёзности моих намерений, начал повествование:

— Ещё в отрочестве Салина покинула своё племя. Сбежала из дома и поселилась в лесу. Достоверных данных, почему ведьма так поступила, — нет, но и не в этом суть. Все думали, что девочка не выживет, что в первую же ночь её растерзают звери. Но этого не случилось. Ни в первые сутки, ни в последующие. Более того, стая волков, что обитала в том лесу, приняла девочку и вырастила как полноценного члена стаи. В те времена ведьмы имели магическую связь не только с природой, но и с животными. — В этот момент мне вспомнилось, что ни одна ведьма академии не ела в столовой мясо. Интересно, это как-то связано?

— Салина жила многие годы с теми волками, и они заменили ей семью. И вот однажды в одну из лунных ночей ведьма отправилась к реке за водой. А когда вернулась, не поверила своим глазам. Вся стая, даже молодняк, были убиты. Над их безжизненными телами потешались мужи из племени берсеркеров, что жили по соседству. И всё бы ничего, но истребили они стаю забавы ради… Салина была в дикой ярости; горю её не было предела. И тогда она, пожираемая гневом и отчаяньем, прокляла убийц. Проклятие оказалось настолько мощным, что ни один мальфар не смог его снять. Ни тогда, ни по сей день. В наказание за содеянное ведьма обрекла виновных мужей и всех их последующих потомков превращаться в зверя каждую ночь, когда на небе появляется полная луна, как и в ту ночь, когда было совершено злодеяние.

Повисла выжидающая пауза.

— Собственно, так и появились первые оборотни. И да, именно с тех давних времён тянется наша неприязнь к ведьмам. У кого-то это до сих пор заложено на уровне инстинктов, другие же сумели перебороть.

Бьёрн закончил рассказ, а я не знала, что и сказать. История оказалось грустной и совсем не радужной. Поэтому я продолжала идти, изучая дорогу под ногами.

— Это было очень давно, Кэсс, — словно почувствовав моё настроение, произнёс Бьёрн. — Один из плюсов прошлого в том, что оно в прошлом.

Я кисло улыбнулась. Волк прав, это было давно, и мы не можем ничего изменить. Тем более, раз уж он не растерял праздничного веселья, то и я должна последовать его примеру.

— Вот и пришли, — объявил старшекурсник.

Я подняла голову, и моему взору предстала праздничная вакханалия. Толпы людей запрудили площадь: одни разбились на небольшие кружки, с энтузиазмом о чём-то беседуя, другие топтались у длинных дубовых столов, заваленных угощениями. Аромат в воздухе витал такой, что впору было облизнуться. Запах свежего хлеба и пряностей переносил в воспоминания о детстве. Возвращаясь со школы, я всегда забегала в пекарню по соседству, чтобы ухватить хрустящую, ещё горячую буханку. На душе вдруг стало светло и уютно.

Где-то играла тихая музыка, бегала хохочущая детвора. Ветер колыхал разноцветные флажки и ленточки на ветвях деревьев, растущих прямо из каменистого покрытия площади. Царила атмосфера радушия и радости.

— Пойдём. — Бьёрн смело нырнул в толпу, увлекая меня за собой. Могучей грудью он рассекал столпившихся, словно крейсер «Аврора», пока мы не добрались до одного из столов. — Я же говорил: ты обязана попробовать медовые лепёшки. — Не успела и опомниться, как у меня в руках оказалось пахучее печёное изделие.

Я скептично посмотрела на кругляш в своих руках, но стоило только откусить кусочек, как пожалела, что не сделала этого раньше. Настолько было вкусно, что таяло во рту. Умяв по лепёшке, мы продолжили прогуливаться вдоль стола, ломившегося от яств. Здесь были запечённая тыква и яблоки, караваи, пироги, какие-то блюда из незнакомых мне плодов. Удивительно, но всё это оказалось абсолютно бесплатным, любой мог взять столько, сколько захочет.

Наевшись сладкой вкуснятины, мы отправились бродить по площади. Болтали о всякой ерунде, смеялись, подшучивали друг над другом. Пожалуй, впервые за эти две недели мне было настолько хорошо. В итоге мы так разговорились с представителем клыкастых, что я даже поведала, как против воли угодила в нашу распрекрасную академию. Умолчав о некоторых нюансах, разумеется.

— Я бы этому деятелю, что сопроводил тебя, нос сломал, — честно заявил оборотень; и я вот как-то моментально прониклась к нему ещё большей симпатией и уважением.

Кто бы мог подумать, что такая возможность предстанет перед Бьёрном в этот же вечер.

На город опустились сумерки, улицы осветили фонари, и атмосфера вокруг ощутимо изменилась. Разговоры стихли, дети угомонились, музыка стала громче. А затем в танце закружилась одна пара, вторая, третья. Очевидно, наступила танцевальная часть мероприятия, которую так ждала моя соседка по комнате.

Я следила за кружащимися жителями Мальфгарда с беспечными и счастливыми лицами, пока мой взгляд не наткнулся на знакомое хмурое лицо. Внутри всё перевернулось. В нескольких метрах от нас стоял Шейн Анварен собственной персоной.

Демоны. Я ведь хотела с ним встретиться и расспросить о деталях, что скрыл отец. Почему же теперь, когда появилась такая возможность, у меня дрожат коленки и не получается сделать и шага в его сторону?

Мимо проплыла пара с хрупкой ведьмочкой, похожей на Беллс, а когда обзор вновь открылся, напыщенный мальфар пропал. Я спешно оглядела толпу, но никаких признаков высокородной шатенистой макушки не нашла.

Что б тебя, Анварен! Куда же ты делся?

Бьёрн подступил ближе, похоже намереваясь утащить меня в хоровод веселящихся горожан, но тут раздался знакомый до мурашек голос:

— Разрешите украсть вашу спутницу на один танец. — Я обернулась, и действительно: возле нас стоял зеленоглазый мальфар, причём подчёркнуто обращаясь исключительно к Бьёрну. Нет, ну не гад ли? А моё мнение его как всегда не интересует?

Не знаю уж, почуял Бьёрн моё раздражение или дело было в чём-то другом, но лицо его приобрело совсем недружелюбное выражение. Я вообще впервые видела его таким серьёзным и враждебным.

— Разве что только на один, — нехотя произнёс он, выдавливая подобие вежливой улыбки. Вышло у него совсем неважно. Ох, мой мохнатый друг, из тебя совершенно никудышный актёр. Я сдержала улыбку, не зная, смеяться или обижаться, что он так просто отдал меня в загребущие руки мальфара.

Тем временем Шейн шагнул ко мне навстречу, а через мгновение мужская ладонь по-хозяйски расположилась у меня на талии, породив бурю мурашек, которая волнообразными цунами двинулась от поясницы к затылку. Потребовалась вся сила воли, чтобы не дёрнуться. Не дав опомниться, мужчина притянул меня к себе, взяв во вторую руку мою ладонь, и уверенно закружил по площади.

Мальфар оказался умелым партнёром и вёл меня в танце легко и непринуждённо. Будто мы танцевали уже сотню раз, а не впервые. Сквозь тонкую ткань рубашки я чувствовала каменно-твёрдые мускулы его плеч, и это отвлекало, не давая сосредоточиться на тех вопросах, что намеревалась задать.

Мы вальсировали, удаляясь всё дальше и дальше, пока фигура Бьёрна окончательно не затерялась в массе празднующих. Шейн молчал и хмурился. Этот высокородный скряга снова был чем-то недоволен. И это бесило. Что же, хочет поиграть в молчанку, хорошо. Не пророню и слова, пока сам не заговорит.

В какой-то момент начало казаться, что мы так и протанцуем в гробовой тишине. Однако мужчина всё-таки прервал затишье. Хотя, лучше бы молчал и дальше, ей-богу.

— Тебя не предупредили, что покидать стены академии опасно? Иначе я не вижу объяснения такому безрассудному поступку, — от его слов повеяло таким холодом, что у меня аж скулы свело. — Или ты действительно настолько легкомысленная?

Вот же хам родовитый. Мало того, что тупицей обозвал, так ещё и таким жёстким тоном, каким даже Виктор не позволял себе меня отчитывать. Захотелось много чего сказать этому выскочке, причём с употреблением ярких нецензурных эпитетов. Но вокруг было слишком много зевак. А новое внимание к моей персоне мне совершенно ни к чему.

Поэтому вместо ответа я недобро зыркнула на партнёра по танцу и смачно наступила ему на ногу, жалея, что не на каблуках. Потом ещё раз. Случайно, разумеется. Мужчина плотнее сжал челюсти, но достойно стерпел мою пакость. А мне вот как-то даже легче стало.

— Отец рассказал тебе, кто и почему мне угрожает? — наконец озвучила интересующие меня вопросы.

— Нет. Но мне удалось кое-что разузнать, — Анварен ответил тихо и спокойно, словно мы вели светскую беседу; я вопросительно изогнула бровь, желая услышать подробности, но мужчина лишь качнул головой. — Не здесь.

Мы сделали несколько синхронных шагов в сторону и остановились рядом с деревом, похожим на каштан. Здесь было не так людно, но мальфар всё равно решил перестраховаться. На кончиках его пальцев внезапно вспыхнули золотистые искорки и так же внезапно исчезли. Я даже не успела рассмотреть символы, настолько быстро он сотворил магическое сплетение.

Внешне ничего не изменилось, но я ощущала магию, вьющуюся вокруг нас невидимым коконом. Воздух будто загустел, а музыка стала тише, как если бы между нами возникла стена.

Пока я озиралась по сторонам, изучая новые чары, Шейн зашёл ко мне за спину. Чужие пальцы бережно коснулись моих волос, заставили содрогнуться от неожиданности и испытать шквал эмоций. Это было необычно и вместе с тем в какой-то степени приятно.

— Что ты делаешь? — осведомилась, с удивлением осознав, что мужчина заплетает мне косу.

— Делаю тебя менее заметной для окружающих, — невозмутимо отозвался Анварен, будто бы это нисколечко не странно; его пальцы сноровисто переплетали пряди, ввергая меня в большее замешательство.

— Ты что, в академии изучал факультатив по плетению волос?

— Хуже. — Я не видела лица Шейна, но мне показалось, что в этот момент уголки его губ дёрнулись. — Я рос с младшей сестрой, умею и не такое.

Сразу представила, как они с Ревеккой делают друг другу причёски и красят ногти. Забавное зрелище.

— Так что ты выяснил? — я постаралась сохранить серьёзность, всеми силами прогоняя образ мальфара-модника.

— Не много. Судя по всему, Виктор перешёл дорогу одному из ковенов. И теперь ведьмы желают всеми силами добраться до тебя.

— Значит, ведьмы, — зачем-то уточнила я. Как же иронично, что из всех рас врагами оказались именно мне подобные.

— Велика вероятность, что эти ведьмы находятся сейчас здесь. Не знаю, о чём ты только думала… — Возможно, мне показалось, но мальфар будто намекнул на то, с кем я сюда пришла. Затем одним быстрым движением сорвал с дерева белую атласную ленту и закрепил ей своё творение.

— Ты должна немедленно вернуться в замок. Ни с кем не говори, не останавливайся и не задерживайся. — Вот умеет он всё веселье испортить. Я вдруг вспомнила, что где-то там дожидается меня Бьёрн, но Шейн будто прочитал мои мысли. — Со своим другом увидишься в академии. — Он щёлкнул пальцами, и в ту же секунду по ушам ударила ритмичная музыка. — И, если вдруг соберёшься вновь покинуть территорию замка, не снимай студенческую форму. А теперь бегом отсюда!

Я растеряно моргнула, но под требовательным взглядом зелёных глаз всё же попятилась и пустилась прочь. Вся прелесть праздника улетучилась. В сердце холодным ужом заползала тревога. Вдруг здесь и в самом деле есть те, кто желает моей смерти. И что, если присутствие большого скопления людей их не остановит? Вот же подставилась…

В спешке я не заметила, как налетела на пожилую даму.

— Осторожнее, милочка, — прошелестел скрипучий, надломленный временем голос, а морщинистые пальцы придержали за предплечье. — Куда так торопишься?

— Извините, — бросила я, не поднимая головы на обладательницу длинных седых волос и золотого медальона с изображением клевера на груди. Высвободила руку и нырнула в толпу.

Уже через несколько минут веселящиеся мальфгардцы остались позади. Я брела по безлюдным улочкам и никак не могла отделаться от ощущения, что за мной кто-то следит. Украдкой посмотрела по сторонам: ни души. Вот же воображение разыгралось.

Однако, когда пришлось свернуть в узкий и неприветливый переулок, что вёл к дороге в замок, всё же ускорилась. Мои шаги гулко раздавались среди тёмных молчаливых зданий. Хотелось сорваться на бег и поскорее оказаться в своей комнате. Внезапно сбоку что-то загрохотало, отчего я подпрыгнула на месте, едва не взвизгнув. Из-за груды деревянных ящиков выбежала чёрная кошка. Вот же пушистая зараза, чуть заикой не оставила.

Я нервно хихикнула сама над собой, медленно выдохнула, стараясь успокоиться, а потом…

На том же месте, откуда выскочила хвостатая зверюга, загорелись два алых уголька. Я смотрела на них. Они на меня. Затем красные огоньки моргнули. И всё. Нервы не выдержали.

Осознание того, что из темноты на меня пялится кто-то жуткий, пришло с приступом паники. Меня больше не волновало, привлеку я чьё-то внимание или нет, буду ли выглядеть странной, если побегу. Улепётывала я так, что аж пятки сверкали. Бежала до самых ворот академии. В ушах стучала кровь, дыхание сбилось, сердце выпрыгивало из груди от ужаса.

Лишь оказавшись во дворе учебного заведения, я остановилась, переводя дыхание. Обернулась, убедилась, что погони нет и облегчённо выдохнула. Но не тут-то было.

— Какая приятная встреча, — зловеще-торжествующе раздалось со стороны дорожки. Несмотря на полутьму, я сразу узнала говорившего. В таком освещении, из-за своей бледной кожи и серебристых волос, Свейн походил на приведение. Но, к моему глубокому сожалению, оборотень был очень даже материален.

— Что, ведьма, язык проглотила?

Я не ответила. Подумала, что, возможно, если игнорировать эту блохастую задницу, то он отстанет. Вместо этого попыталась обойти верзилу, по-прежнему не говоря ни слова.

— Эй, я с тобой разговариваю, — рявкнул он и попытался схватить меня за руку, но я быстро отступила на газон. Правда не совсем удачно. Пяткой споткнулась о невысокий пьедестал и позорно шлёпнулась на попу к ногам сапфирового изваяния. Да что же за вечер-то такой?

— Кажется, кому-то нужно преподать урок хороших манер, — оборотень оскалился уж как-то чересчур кровожадно. А затем у меня похолодела кровь в жилах. Прямо на моих глазах обычные человеческие ногти вытягивались в бритвенно-острые звериные когти.

Быстрый шаг в мою сторону и — бум!

Свейн врезался в призрачную полусферу.

Припадочный потёр ушибленный лоб, отступил на полшага и ошалело уставился перед собой, видимо гадая, что произошло. Собственно, я тоже задавалась этим вопросом. На первый взгляд казалось, что сапфировая скульптура мага вступилась за меня. Но это же безумие какое-то. Разве такое возможно?

Пока я билась в догадках, мой преследователь, кажется, сообразил, в чём дело.

— Готов вылететь из академии из-за ведьмы? — заявил он статуе.

А нет, ошибочка: кажется, кто-то сильно стукнулся головой. Захотелось покрутить пальцем у виска, но я сдержала порыв.

— Готов лишиться парочки клыков из-за скверного характера? — вторили ему. Может, я перенервничала? Слышать голоса неодушевлённых предметов ведь ненормально? Однако голос показался смутно знакомым.

— Использование боевой магии запрещено вне полигона, — продолжал вещать Свейн в сторону сапфирового мага.

— Как и частичная трансформация на территории академии, — ответили ему. И тут я увидела, что никакому не сапфировому, а вполне себе обычному магу, из крови и плоти. Сбоку от статуи вышел старшекурсник, кончики его пальцев искрились бледно-голубыми молниями, предупреждая о том, что маг готов в любой момент сплести атакующее заклинание.

Свейн замялся, должно быть прикидывая, стоит ли добыча того, чтобы вступать из-за неё в поединок.

— Мы ещё встретимся, — недобро пообещал он мне, отступая. Спасибо, здоровяк, но я как-нибудь проживу без наших встреч.

Полоумный волк — иначе как объяснить то, что он прицепился ко мне? — скрылся за кованными воротами, и я мысленно пожелала ему быть съеденным красноглазым чудищем из переулка.

— Цела? — уже рядом поинтересовался маг. А затем раздалось многозначительное «Оу». — Знакомые лица.

Я подняла голову на спасителя и поняла, что тоже знаю этого парня. Надеюсь, брат Тианы никогда не узнает, что я подумала, будто это статуя наколдовала магический щит.

— И часто этот плешивый тебя достаёт? — Старшекурсник протянул мне руку, помогая подняться с земли.

— Так впервые, — констатировала я, вставая на ноги и растирая ушибленное место. — Наверное, у него эти дни… — Маг вопросительно посмотрел на меня. — Ну, лунные.

— Нейтон⁈ Нейт, кентавр тебя растопчи, куда ты запропастился? — донеслись до нас гневные женские оклики. Мы с магом молча переглянулись.

— Только не рассказывай ей, что произошло, — заговорщицки прошептал Нейт, когда из-за сапфирового истукана показалась Тиана. — Она с этого косматого шкуру спустит и на коврик у кровати пустит. А обвинят, как всегда, меня.

— Жаль, — расстроенно выдохнула. — Мне кажется, из него получился бы славный половик.

— Вот ты где! — Девушка потопала ногами, сбивая с туфель налипшие листья, и устремилась к брату. — Скоро начнётся… — она осеклась, заметив, что Нейт не один. Секундная растерянность, затем приветственный кивок.

Что начнётся, я не успела спросить. Но это было уже и не нужно. Небо осветила яркая вспышка, за ней ещё одна, и ещё.

Разноцветные огни вспыхивали по всему небосводу. Сначала маленькие, подобно звёздам, потом всё больше и больше, разрастаясь. Пока наконец не лопнули, рассыпаясь причудливыми цветами. Отчасти это походило на фейерверк из моего мира. Только гораздо масштабнее, волшебнее и с куда большими спецэффектами.

Вот тысячи васильковых блёсток закружились в безудержном танце и выстроились в мужской силуэт, уж подозрительно похожий на моего сапфирового друга. На смену ему пришла нефритовая дева, которая через мгновение разлетелась на десятки искрящихся фонтанов.

Мы стояли, запрокинув головы к небу, разинув рты от восхищения и забыв про всё на свете. Залюбовавшись волшебством, что творилось над всем Мальфгардом, совсем как дети в новогоднюю ночь. И опомнились лишь тогда, когда на небе вспыхнул огненный феникс. Птица пронеслась в поднебесье, роняя алые перья, и те вспыхнули ослепительными узорами, завершая представление.

Ещё несколько секунд мы смотрели в темноту, а потом не сговариваясь побрели в сторону замка. Я поёжилась от холода, потёрла ладони друг о друга и подышала на них тёплым воздухом. Бьёрн был прав. Небесные огни действительно стоило увидеть.

При воспоминании о волке в груди кольнуло чувство вины. Надеюсь, он не сильно обиделся, что я сбежала без предупреждения.