Чародейка

Глава 37 Разожги огонь

Я вжалась спиной в дверь и упёрлась ногами в пол, не давая той открыться. Мне требовалось время на то, чтобы поднявшаяся буря эмоций осела, и я смогла воспринимать слова Шейна непредвзято. Уже собиралась прогнать непрошеного гостя, как по ту сторону стены послышалось бряканье ключей, подсказывая моему возбуждённому мозгу, что в комнату ломится отнюдь не любитель тайн, а моя соседка. Торопливо отпрянула от двери и потянула ручку на себя, впуская Беллс «домой».

Ведьма взмахнула руками от внезапности моего появления и ключи подлетели в воздух. Правда, упасть не успели — реакция девушки сработала на «ура», и та сумела их вовремя подхватить.

— Ты чего так пугаешь! — охнула Беллс, закидывая непригодившийся инструмент обратно в сумку. — Что-то случилось? На тебе лица нет. — Сокурсница проскользнула в комнату, поглядывая на меня с искренним любопытством.

— Всё в порядке, — я машинально качнула головой из стороны в сторону, на что девушка недоверчиво выгнула бровь. — Просто немного волнуюсь перед освоением новой стихии, — быстро нашлась я. Сегодня наш курс должен был перейти к новому разделу ведьмовских искусств, посвящённому управлению огнём. Сами ведьмы не умели разжигать магическое пламя, но вот повлиять на силу уже существующего — вполне.

— Ещё и это поручение профессора Гримальди переодеться. Понятия не имею, что надеть, — я тяжело вздохнула, подчёркивая всю досаду от сложившейся ситуации, на самом же деле дожидаясь, когда ведьмочка заглотит наживку и думать забудет о причинах моего безрадостного состояния. Если что и могло окончательно и бесповоротно увлечь Беллс, так это примерка и подбор нарядов.

— Нашла за что переживать, тоже мне, — прыснула соседка, скинув сумку на свою кровать. — Когда я упаковывала твои вещи для переезда, мне на глаза попалось одно неприлично восхитительное платье, — воодушевлённо заявила она и уверенно взяла курс к шкафу.

Охваченная любопытством, я поплелась следом. Дело в том, что требования к сегодняшнему наряду у Кибелы Гримальди оказались несколько специфичными. Если на уроках природной магии ведьма заставляла ходить нас босиком даже по промёрзшей земле, для близости со стихией, то на этот раз потребовала облачиться во что-то лёгкое, воздушное, способное раскрыть чакры. Ладно, про чакры профессор не упоминала, но посыл был примерно такой. Для того, чтобы научиться совершать хоть какие-то манипуляции с пламенем, следовало наладить контакт со своим внутренним огнём. В основном всё вязалось, как всегда, на эмоциях, но, по-видимому, у Кибелы Гримальди были свои предпочтения.

— Сейчас-сейчас, — приговаривала Беллс, так лихо ориентируясь по моему гардеробу, словно копалась в своем собственном. — Вот оно! Нашла! — радостно подпрыгнув, девушка продемонстрировала мне одно из платьев Линки. Моя старая подруга, с которой я делила квартиру ещё до прибытия в Мальфгард, питала особую любовь к изысканной и незаурядной одежде. Собственно, это платье, по ошибке попавшее в мой чемодан, было тому доказательством. Изящное, из тонкого, почти невесомого шёлка, с узенькими бретельками и шикарным вырезом на спине, уходящим до самой поясницы, не смогло оставить равнодушной даже меня. — Оно прекрасно, — благоговейно выдохнула Беллс, озвучивая мои мысли.

Платье было и впрямь бесподобным. Надевать его на занятие к Кибеле Гримальди показалось мне настоящим кощунством. Но факт оставался фактом, оно безукоризненно подходило по всем критериям. Поэтому я без замедления приняла роскошное одеяние из рук соседки и, затолкав мысли о Шейне и его скрытности подальше, отправилась переодеваться. В конце концов мы сами создаём себе настроение. Лучше сместить фокус внимания на освоение новой магии и это изумительное платье, так прекрасно севшее по фигуре. Ох.

Я покрутилась вокруг своей оси, любуясь отражением в напольном зеркале. Лёгкий шёлк струился по бёдрам и ногам, оставляя открытыми шею, руки и спину. Утончённые лямочки подчёркивали хрупкость плеч и добавляли образу пикантную изюминку. Нет, такое великолепие определённо заслуживало достойный выход в свет, а не тухнуть в стенах средневекового замка.

Оставалось поправить одну маленькую деталь — избавиться от магического медальона, который теперь не прятался за воротом рубашки, а контрастно выделялся на моей шее. Быстренько расстегнула застёжку (и чего Шейн так долго с ней возился?) и спрятала оберег под подушку.

— Матерь Природа, это не платье, а сплошное наваждение, — пришла в восхищение Беллс, срывая смущённую улыбку с моих губ. Без лести скажу, что и сама ведьмочка выглядела бесподобно. Тонкая ткань льнула к изгибам тела, придавая особую женственность её виду. А изумрудный цвет платья превосходно оттенил ярко-зелёные глаза и предал теплоту тону кожи. Почему-то, глядя на рыжеволосую нимфу перед собой, я вспомнила о возлюбленной Гаспара. Если Эмили имела хоть каплю того же очарования, что и Беллс, не мудрено, что кучерявый добряк втрескался в ту без памяти.

— Ну что, погнали покорять огненную стихию? — вырвала меня из размышлений сногсшибательная красотка. — Готова устроить пожар? Если не настоящий, то хотя бы в мужских сердцах. — Хохотнув и озорно подмигнув мне, сокурсница подхватила меня под руку и мы дружно шагнули вперёд. Я старалась вобрать в себя всю беззаботность и радужность, исходившую от Беллс. Ведь сейчас мне это было жизненно необходимо, чтобы выстоять на предстоящей встрече с Кибелой Гримальди.

Если до этого все практические занятия по ведьмовским искусствам проходили исключительно на свежем воздухе, то теперь их перенесли под крышу замка. По счастливой случайности аудитория ютилась на одном этаже с преподавательскими спальнями, так что мы с Беллс добрались туда одними из первых. Заглянув в помещение, я впала в ступор — ничего общего с привычным пониманием учебного кабинета там не нашлось.

Я будто бы очутилась в античном храме: потолок-небосвод подпирали колонны с растительными орнаментными фризами, три полуциркульных окна дарили таинственный свет ветвистому древу в центре зала, а по бокам от него торчали каменные столы. На каждом из них стояло с десяток зажжённых свечей-бочонков. Я втянула носом воздух, пропитанный медово-восковыми ароматами, чувствуя, как спина покрывается мурашками от царившего мистицизма.

Пока я пребывала под впечатлением, Беллс утянула меня к одному из столов-монументов, где нас встретили Грейвз и смертельно смущённый Винсент. Ведьмак потешно залился краской, не зная, куда девать взгляд. Куда ни глянь — повсюду притягательные Афродиты. Невольно вспомнились мифы из моего мира про шабаши ведьм. И, как ни странно, присутствие преподавателя только ухудшало и без того незавидную участь парнишки. Кибела Гримальди всегда была импозантной женщиной, собирающей мужские взгляды не только благодаря внешним данным, но и исходившему от неё флёру. А теперь, когда на ней было невесомое полупрозрачное платье, демонстрирующее изысканные формы, восхищённо смотрели даже адептки. Вот только меня уже не пронимало её обманчивое очарование, и, когда та одним шевелением руки погасила все свечи, обращая на себя внимание студентов, я не впечатлилась. В голове мелькал только один вопрос: эта магическая мощь заслуга кропотливых трудов или бесчеловечных ритуалов, ворующих чужую силу?

— Вижу, все в сборе, — промурлыкала ведьма-куратор, усаживаясь на краешек постамента у дерева с плетённым стволом и закидывая ногу на ногу. — Не будем больше терять времени и приступим к делу. Надеюсь, все помнят с прошлого занятия, какие ограничения наложены законом на магию огня? — Женщина поменяла ноги местами, хищно окинула аудиторию взглядом и, не встретив отрицания, натянула удовлетворённую улыбку. — Прекрасно. И всё же, зная некоторых адептов… — Глаза Кибелы Гримальди остановились на Винсенте, уже схватившем причудливый коробок со спичками. Заметив внимание профессора на себе, ведьмак нервно заперебирал пальцами по квадратному футляру, но вместо того, чтобы закрыться, коробка перевернулась и её содержимое громким градом осыпалось на поверхность стола. — Напомню, — с нажимом произнесла Кибела Гримальди, наблюдая, как раскрасневшийся студент торопливо запихивает рассыпавшиеся спички обратно в их хранилище. — Практиковать магию огня студент имеет право только в присутствии преподавателя. Любой, причинивший вред имуществу и чьему-либо здоровью, понесёт наказание перед законом королевства.

Затем профессор велела поджечь фитили свечей, параллельно проговаривая базовые принципы управления огнём. Я запоминала все тонкости неопробованной магии, при этом тщательно изучая фигуру преподавателя. Благо, мой повышенный интерес можно было списать на откровенный наряд ведьмы. На самом же деле я пыталась отыскать на её плечах хоть один выпавший волосок. И, кажется, здесь меня поджидало фиаско. Копна чёрных лоснящихся волос, лежащих красивой волной на спине женщины, не желала делиться своим добром. Ну точно ведьма!

— Студентка Блэквуд, у вас возникли вопросы?

Я встретила насмешливый взгляд Кибелы Гримальди, с досадой осознав, что весь класс уже приступил к практике. Меня так и подмывало воспользоваться моментом и озвучить парочку провокационных вопросов, но я сумела сдержать порыв. Не время.

— Нет, профессор. Мне всё ясно, — отчётливо проговорила, после чего перевела взгляд на восковое изделие перед собой. Маленький оранжево-жёлтый язычок подрагивал на кончике фитиля, готовясь в любой момент исчезнуть.

Так. Что там нужно сделать? Почувствовать окружающий нас воздух, раствориться в нём и слиться со стихией, способной разжечь и погасить огонь? Ну-мс, попробуем.

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям и впитывая в себя каждое лёгкое прикосновение гуляющего по залу ветерка. Представила, как пламя свечи растёт и крепнет — визуализация являлась обязательным пунктом, требующим особой конкретики, а после медленно открыла глаза.

— Я. Есть. Огонь. Я. Есть. Огонь. — Упрямое нашёптывание Винсента разгромило концентрацию в пух и прах. Я едва не прыснула, заметив, как ведьмак с морковно-оранжевыми волосами и пунцовыми щеками старается вообразить себя пламенем. А ведь сходства в самом деле имелись. Жаль только, что этого не хватило для воздействия на огненную стихию.

Впрочем, мои усердия тоже не принесли никаких плодов. Плюнув на сомнительные медитации, решила зайти с другого края. Злость — довольно сильная эмоция, точно умеющая заставить огонь внутри человека клокотать. Пробудить её мне не составит труда, стоит только подольше заострить внимание на Кибеле или том же Кельвине, как раз занимающимся за столом напротив. Или, как вариант, припомнить неприятный поступок Шейна. Моргнуть не успела, как в груди нестерпимо запекло. Дело оставалось за малым (хах, как же!). Сколько бы я ни пыталась мысленно вытягивать огонёк, цепляющийся за фитиль свечи, ничего не выходило.

— Чернолесные травы, — эмоционально охнула Грейвз, выбивая из меня последние капли усердия. — Кэсс, смотри.

Я с удовольствием отвлеклась от безуспешного занятия и посмотрела туда, куда указывала подруга. А именно на Кельвина Скрупа. В этот момент я сильно пожалела, что поблизости не оказалось стула. Уж слишком захотелось присесть от шока. Этот гадкий заноза без труда управлялся с разросшимся пламенем на своей свече и теперь игрался с янтарно-апельсиновым прутиком, клонящимся то к левой, то к правой руке укротителя точно живой.

Словно бы почувствовав, что на него смотрят, Кельвин поднял голову и упёрся в меня взглядом. Да таким долгим и нехорошим, будто бы мысленно сжигал на костре. В его радужках, затянутых тьмой, отражалось пляшущие пламя, выжигая последние сомнения — это он. Он разжёг огонь на поляне, оставляя нас с Грейвз на растерзание оборотням в полнолуние. Его выходка не была примитивной шалостью, Скруп намеревался совершенно серьёзно избавиться от меня. Что же я ему такого сделала?

Тонкие губы ведьмака исказились в коварной ухмылке, а затем огонёк у моей свечи стремительно пыхнул вверх, чудом не опалив мне лицо.

— Студентка Блэквуд! — тут же подскочила с места профессор Гримальди. — Вы что тут устроили⁈ — Ведьма взмахнула рукой, и порывистый ветер разом затушил все свечи.

— Это не я, — изумлённо возразила и непроизвольно глянула на истинного виновного. Куратор перехватила мой взгляд и на какую-то долю секунды мне показалось, что та всё поняла. Но, видимо, я ошиблась, потому что та продолжила гнуть свою линию:

— Вы попрали не только моими указаниями о допустимом уровне пламени, но и нарушили основные правила безопасности! — В голосе женщины появились нотки нарастающего недовольства. — Выпендриваться будете за пределами данных стен.

— Говорю же, это не я применила магию, — настойчиво произнесла; чувство несправедливости рвалось наружу.

— Вон! — внезапно рявкнула Кибела Гримальди, прервав мои объяснения, и указала пальцем на дверь. На секунду я опешила от такой резкости, а потом до меня дошло: мне намеренно не дают раскрыть личность настоящего инициатора шалости. — Возможно, это послужит вам более наглядным уроком, и на следующем занятии вы дважды подумаете, прежде чем пренебрегать безопасностью. — Ведьма подошла ближе, умудряясь при своём невысоком росте смотреть на меня сверху вниз. Наверное, это должно было ускорить мой уход, но, вопреки поднимающемуся внутреннему негодованию, я помедлила.

— Пренебрегать безопасностью не стоит, вы правы, — спокойно ответила вместо ожидаемой от меня истерики и, подхватив свечу, вышла из-за стола. — Хорошо, что нашему курсу повезло с таким куратором, который всей душой переживает за сохранность своих студентов. — Я выразительно посмотрела на ведьму и, пользуясь её секундным смятением, всучила в руки восковой бочонок. Сама того не подозревая, Кибела Гримальди сыграла мне на руку, позволив без лишних подозрений подобраться к себе максимально близко. Передавая свечу, я сумела незаметно подцепить с одежды ведьмы прилипшую волосинку и спрятать в руке. И, пока удача от меня не отвернулась, пулей понеслась к выходу.

Я мчалась в комнату, словно за спиной выросли крылья, желая поскорее упрятать добытый материал для артефакта в надёжное место. Удачная находка смягчила пыл, и всё же полностью остудить не смогла. Стоило только вспомнить о необъективности Кибелы и грязном поступке Кельвина, как всё внутри вспыхивало.

— Какие же гады, — буркнула вслух и на эмоциях хлопнула по метровой вазе из латуни, сторожившей вход в спальное крыло преподавателей. Та опасно закачалась, накренилась и с металлическим звоном грохнулась на пол. Гулкое эхо разнеслось по этажу. — Да чтоб тебя, — прошептала, торопливо наклоняясь над старинным сосудом из медно-цинкового сплава. Ваза оказалась неприлично тяжёлой, поэтому, чтобы поставить её на место, пришлось попотеть. Мало того, что та была неподъёмной, так ещё и пару раз чуть не повалилась на меня. Удерживать её одной рукой было крайне неудобно (использовать вторую я побоялась, чтобы не потерять волосок из шевелюры лицемерной ведьмы).

— Удалось одолеть? — Насмешливый вопрос за спиной заставил самым натуральным образом подпрыгнуть, как перепуганную кошку, а после развернуться и отодвинуться от вазы, словно бы это и не я боролась с ней минуту назад.

Шейн стоял в дверном проёме своей спальни, прислонившись плечом к косяку и ухмыляясь. Вот так просто. Словно бы я сегодня не врывалась к нему с претензиями. Впрочем, я и сама сердилась заметно меньше, чем после разговора с Ревеккой. Однако открывшуюся неприятную правду тоже не забыла.

— Чем успела провиниться ректорская ваза? — Мальфар стрельнул глазами в сторону декоративного изделия, и на его щеках проступили глубокие и чертовски привлекательные ямочки.

— Не она, — потупилась, дико смущаясь, что у этой неловкой сцены нашлись зрители. И, чтобы избежать большей неловкости, двинулась вглубь коридора.

— А кто? — Прозвучавший вопрос затерялся где-то далеко, потому что задавший его мужчина отлип от дверного косяка и пошёл мне навстречу. И как бы этот наглец ни пытался удержать взгляд на моем лице, блескучие изумрудные омуты то и дело сползали вниз, блуждая от шеи до бёдер.

Я заколебалась, но тут же совладала с волнением и продолжила идти. Если поторопиться, можно успеть дойти до комнаты, прежде чем мы с Шейном поравняемся. Наивность своих надежд я осознала ещё на полпути. На один уверенный мужской шаг приходилось два моих, что подводило меня к сокрушительному провалу.

Пальцы рук мелко задрожали, когда между мной и Анвареном остался последний шаг. Боже, что ему от меня надо? Почему он не отходит и так пристально смотрит? Лучше бы смотрел так на свою наречённую.

— Вот, — я резко вытянула руку, демонстрируя чёрный волос, зажатый между большим и указательным пальцами. Движение вышло настолько внезапным и нервным, что я едва не стукнула Шейна по носу. Нет, косяки за ним, конечно же, имелись, но не такие, чтобы прибегать к рукоприкладству.

Мужчина затормозил, фокусируя взгляд на зависшем предмете перед своим лицом.

— Это то, о чём я думаю?

— Да, — торжественно объявила я, гордясь собой. — Передай, пожалуйста, его Гаспару. — Сперва я сама хотела отдать необходимый ингредиент вампиру, но обстоятельства вынудили внести коррективы в планы. Я медленно опустила волосинку на выставленную ладонь Шейна и намеревалась улизнуть, пока тот убирает её в карман, но меня ждал очередной облом.

Усыпить бдительность опытного охотника на нечисть оказалось не так-то просто. Особенно, когда у того две руки. И если одна занята сохранностью важной вещицы, то вторая запросто может тебя перехватить.

— Подожди, — остановил меня Анварен, осторожно придержав за талию. — У нас остался незаконченный разговор.

— А мне казалось, что мы всё обсудили, — ехидно заметила, убирая крепкую ладонь со своей талии. — Ты в праве поступать как считаешь нужным, меня это никак не касается. А теперь позволь, я пойду. День выдался насыщенным, есть над чем поразмыслить.

— Хм… Раз так, идём расскажешь, — невозмутимо объявил Шейн. Моргнуть не успела, как этот нахал обхватил меня руками и, подняв в воздух, понёс в комнату. Спасибо хоть в мою, а не свою.

— Сумасшедший, прекрати! — я зарделась, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Фасон платья не был рассчитан на подобное передвижение. Пока я трепыхалась и боролась со скользящей тканью, то и дело норовившей приоткрыть стратегически важные места, Шейн без труда преодолел оставшееся расстояние. Толкнул дверь, оказавшуюся незапертой, занёс меня внутрь комнаты и уже там поставил на пол.

— Ты была права, — произнёс он, опережая мои возмущения. — Когда мы впервые встретились, я посчитал тебя очередной эгоцентричной и избалованной девицей с влиятельными родственниками.

— Если ты пытаешься извиниться, то над вступлением стоило поработать лучше, — я со скепсисом выгнула бровь и скрестила руки на груди, принимая закрытую позу. Не потому, что пыталась огородиться от разговора, а чтобы хоть как-то прикрыться. Казалось, что тонюсенький шёлк вообще ничего не скрывает от посторонних глаз.

— Первое время мной действительно двигал долг перед твоей мамой. То, что она сделала, на что пошла ради спасения чужого ребёнка… За такое вряд ли можно расплатиться когда-либо. — Шейн держался джентльменом, глядя мне исключительно в глаза. И, кажется, даже немного нервничал. — Но чем дольше я наблюдал за тобой, тем сильнее рвался шаблон взбалмошной эгоистки. Ты не хваталась за привилегии, доступные благодаря отцу. Не пренебрегла дружбой с оборотнями, полукровкой и даже вампиром. Без раздумий согласилась помогать Гаспару… Я разглядел хорошего человека, за которым хотелось приглядывать. А после турнира окончательно осознал, что не смогу себя простить, если с тобой что-то случится.

Я почувствовала, как румянец плавно пробирается к кончикам ушей от звучавших признаний, и всё же с жадностью вбирала каждое произнесённое слово. Слышать откровения от Шейна на свой счёт было чем-то экстраординарным и затягивающим.

— Ты спрашивала, почему я не рассказал тебе обо всём сразу. — Шейн взял небольшую паузу, должно быть, собираясь с мыслями. — Как я уже говорил, в тот день, когда мне пришлось переправлять тебя в Мальфгард, ты вела себя, мягко говоря, своенравно. — Уголок его губ дёрнулся в усмешке, а я, не сдержавшись, громко хмыкнула. Вспомнила, с каким остервенением боролась за свою свободу. — Я не знал, чего ожидать от тебя и как ты распорядишься полученной информацией. А спустя время, когда понял, что Мария чародейка, мне не хватило духу признаться, что вина за её исчезновение лежит на мне.

— Это не так, — я нахмурилась, в корне не соглашаясь с услышанным. — Ты был всего лишь ребёнком. Умирающим ребёнком, — значительно подчеркнула; говорить стало тяжело, но я продолжила: — Это её выбор. Не сомневаюсь, что она отдавала себе отчёт и понимала, на какие риски идёт. И как бы мне ни было горько от разлуки с ней, я горда, что она не прошла мимо чужой беды.

Глаза Шейна засветились благодарностью, и он кивнул, негласно говоря «спасибо». Кажется, кто-то нуждался в принятии произошедшего не меньше меня.

— Что там случилось на паре у Кибелы? За что пострадала ваза?

— Ничего особенного, — я состроила гримасу, как бы подтверждая незначительность проблем. Зачем обременять его нашей враждой с Кельвином, тем более, когда я сама не знаю, из-за чего она началась. — Не смогла освоить магию огня.

— Хм, — в очередной раз изрёк Шейн. Сегодня он был подозрительно задумчивым. — Тебе известно, что только тридцать процентов ведьм из ста овладевают огненной стихией?

— Предлагаешь не заморачиваться и прекратить попытки? — удивлённо переспросила. Тактика сдаться и забить на обучение была не в его духе.

— Наоборот, — улыбнулся мужчина, укрепляя догадки на свой счёт. — Убежден, что как раз тебе это под силу.

Внутри что-то шевельнулось, откликнулось и потеплело. Он верит в меня? Или дело в том, что я не совсем ведьма?

— Если помнишь: в любой магии немаловажно состояние самого человека. Эмоции и чувства способны влиять на резерв и первые толчки в изучении новых навыков. Импульсом может послужить что угодно: страх, злость, любовь, благодарность.

Соглашаясь, кивнула, припоминая, что именно страх за свою жизнь помог мне освоить первые два заклинания. С магией огня же дела обстояли иначе.

— Я уже пыталась работать через эмоции, — грустно вздохнула. — Поверь, я злилась так сильно, что лесные тролли могли бы позавидовать.

— Вот как. — Шейн снова наградил меня взглядом, погружённым в мысли, а затем так вообще без тени смущения осмотрел с ног до головы. Плечами разве что повёл, будто рубашка стала тесноватой. — Подожди, сейчас вернусь, — бросил он и без лишних объяснений выскочил за дверь.

А он знает, как заинтриговать.

Каждая секунда в его отсутствие длилась словно час и изводила меня любопытством.

Что он задумал?

Когда же Шейн вернулся, я переминалась с носка на пятку в нетерпении. В руках парень сжимал пухленькую молочного цвета свечу и загадочно улыбался. Решил поупражняться прямо сейчас? А, собственно, почему бы и нет? Ведь по факту у меня до сих пор шло занятие, посвящённое управлению огнём.

Пока я мысленно давала себе зелёный свет на внеклассную практику, Шейн установил свечу на столе и, слегка крутанув кистью, сотворил крошечный огонёк на конце фитиля. Без спичек или каких-то других специальных приспособлений, совсем как тогда в хижине. Вот оно, преимущество мальфарской магии.

Наблюдая за трепещущим лепестком пламени, я пропустила момент, когда Шейн вернулся и оказался у меня за спиной. Мужские ладони накрыли плечи, корректируя моё положение так, чтобы я встала чётко напротив воскового светоча.

— Расслабься, — попросил тихий, с хрипотцой голос, растворяясь в моих волосах на затылке. Ох, не нужно было делать высокую прическу и оставлять шею открытой. Как тут вообще можно расслабиться, когда пуговки чужой рубашки щекочут обнажённую спину через разрез в платье. Ещё и эти руки, никуда не исчезнувшие с плеч. — Подумай о чём-нибудь приятном и светлом, что согревает своим теплом. — Медленный тембр голоса действовал гипнотически, и мне пришлось тряхнуть головой, чтобы не уплыть окончательно.

Свеча. Сфокусируйся на свече.

— Взаимодействовать с огнём нужно плавно и постепенно. Прислушайся к своей магии, — непреклонно наставлял Шейн, и я даже настроилась на рабочий лад, но тут его рука скользнула по правому боку и упёрлась средним пальцем в моё солнечное сплетение. — Чаще всего источник магии ощущается здесь, — тяжело сглотнув, уведомил мужчина. — Чувствуешь?

Не знаю, как сосредоточение магической силы, а жар я точно ощутила. Стараясь дышать медленно и равномерно, я всё же сумела уловить то, о чём говорил Шейн. Дождавшись от меня утвердительного кивка, он продолжил:

— Отлично. Теперь представь, как она движется по твоему телу, — низким голосом проговорил Шейн, сопровождая свои слова плавным движением руки вниз и невесомо касаясь подушечками пальцев гладкого шёлка. Горячая ладонь остановилась на моём животе, прожигая и провоцируя там тягучую истому. — Сфокусируйся на пламени и…

Что там было за «и» я не дослушала, не выдержав. Резко отскочила и развернулась к Анварену лицом. Я пылала не только снаружи, но и внутри.

— Это не работает! — возмущённо заявила. — Как можно на чём-то сосредоточиться, когда всё, о чём я могу думать, так это о твоих бесстыжих ладонях, беспрерывно прикасающихся ко мне? — я раздражённо задвигала руками, как бы изображая те самые прикосновения. — Чего ты лыбишься?

Этот наставник-самородок просто светился от радости! А когда я сердито нахмурилась, расплылся в улыбке сильнее прежнего. Правда, дёргать кота за усы не стал, кивнул головой в сторону стола, предлагая посмотреть.

Я оглянулась назад и мои брови поползли вверх, а губы разъехались в улыбке. Пламя свечи, ещё секунду назад не превосходящее в размерах маленькую семечку, вытянулось в десятисантиметровый колосок.

— О боже! Это сделала я? — спросила, оборачиваясь на Шейна с расширенными от восторга глазами; тот закивал, довольно улыбаясь. — У меня получилось! — я взвизгнула от радости, совсем по-детски подпрыгивая и хлопая в ладоши, отчего из груди мужчины вырвался смешок. — Спасибо, — не успев обдумать свои действия, я сделала шаг к Шейну и, приподнявшись на носочках, чмокнула того в щёку. А когда собиралась вернуться на исходную позицию, никто меня уже не отпустил.

Словно только этого и ждав, Шейн заключил меня в объятия и притянул к себе. Я рвано выдохнула, впечатавшись в его твёрдое тело, и не успела опомниться, как мужчина накрыл мои губы горячим поцелуем. В голове взорвались сотни красочных фейерверков, и я с охотностью отозвалась на пленительные ласки. Счастье плескалось с нарастающим возбуждением, накрывая меня с головой от пёстрости ощущений. Мягкие чувственные губы жадно сминали мои, завоёвывая, а широкие ладони, блуждающие по спине, плавили оголённую кожу.

Томление внизу живота росло с каждым сердцебиением, и когда я думала, что уже не вынесу, Шейн неожиданно отстранился, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Он одарил меня ласковым взглядом и нежно погладил по щеке, но тут же убрал руку, желая скрыть дрожь в пальцах. Этот жест всколыхнул мою душу, вызвав улыбку умиления и побуждая провести пальцами по его затылку.

Шейн приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут со стороны входа раздался какой-то шелест. И уже через секунду мы наблюдали, как в щель под дверью проскальзывает тонкий конверт и размещается на полу у порога. Удивлённо переглянувшись, мы вместе подошли к таинственному объекту. На белом прямоугольнике значилось всего одно слово, а точнее имя: Кассандре.

Странное волнение охватило меня, и я подобрала конверт, в одночасье разрывая белую бумагу. Внутри находился небольшой листок, умещающий на себе всего несколько предложений, написанных печатными буквами. Каких-то пара строк. И всё же они сумели содрогнуть мой мир.

— Что там? — не выдержал Шейн, наблюдая, как бледнеет моё лицо, а рука с зажатым письмом опускается вниз.