Чародейка

Глава 32 Серебряная Луна

— Прочь! — неожиданно рявкнула та. — Убирайся! — рассердилась скиталица, направляя боевую магию уже не на монстров, а на меня. Молния ударила в землю у моих ног, разбрасывая песок.

Я попятилась спиной к кристаллу. Что на неё нашло? Солнце напекло голову, что ли? Или длительное прибывание в Диких землях не проходит бесследно для рассудка?

Раздался треск, по краю купола поползли трещины, как по скорлупе раздавленного яйца. И пока моя знакомая, вдруг сменившая милость на гнев, отвлеклась на подпитку своих чар, я резко развернулась к артефакту. Соединила большие и указательные пальцы, образовав треугольник, и прыгнула в омут портала.

Пространство неистово затрясло. Если проводить аналогию с дорогами, то телепортация с мальфарами напоминала поездку по автомагистрали — быстро и без препятствий, моё же самостоятельное перемещение походило на гонку по бездорожью — трясло и бросало во все стороны.

Когда же беспросветная тьма выплюнула меня наружу, я рухнула на колени и опёрлась ладонями о землю. Резкая смена температуры воздуха с высокой на низкую, почти зимнюю, помогла удержать свой ужин при себе. Перевела дыхание, собрала разметавшиеся по поляне многострадальные спорыши и уверенным шагом направилась к замку. Медлить было нельзя.

Такой меня и застал Брэм Дарвелс на террасе. Решительной и угрюмой. В одной руке зажат янтарный кристалл, в другой корзина с — будь они неладны! — магическими грибами. К слову, Шейн тоже слонялся неподалёку. То ли Анварен поджидал меня, то ли так удачно вышел вдохнуть свежего вечернего воздуха. В общем, завидев надвигающийся на профессора проклятологии ураган в моём лице, мальфар лихо сменил направление и зашагал к нам.

— Блэквуд? — по-настоящему оторопел Брэм Дарвелс. Моё преждевременное появление вызвало у него неподдельное недоумение. Чёрные глаза-угольки прошлись по моей физиономии, отметив серьёзный настрой, затем зафиксировали нужное количество добытых ингредиентов и уже потом остановились на стиснутом в пальцах артефакте. — Откуда у вас этот кристалл? — Тон в его голосе пробрал не хуже осеннего ветра. Казалось, мужчина не в силах оторвать взгляда от зачарованного предмета. — Как вы здесь оказались?

Я не успела и рта открыть, как за меня ответил подоспевший Анварен:

— Прошу простить мне мою дерзость и бестактность, профессор. Это я прервал отработку студентки Блэквуд, — огорошил он сразу и замдекана, и меня. Мы слаженно повернули головы в сторону говорившего, но тот сумел сохранить непоколебимый вид. — Видите ли, Кассандра иномирянка, и при всем её старании она всё равно отстаёт от сокурсников по боевым искусствам. Поэтому мной было принято решение назначить ей дополнительные тренировки. — От таких перспектив я почти забыла, зачем искала Брэма Дарвелса. Тот, к слову, тоже потерялся окончательно. — И так совпало, что начало дополнительных занятий попало на время вашей отработки.

— Анварен, — прорычал профессор Дарвелс, практически не разлепляя рта, — сделаю вам поблажку как новичку. Однако уясните, сейчас я исполняю обязанности декана, и подобные решения надлежит доводить до меня незамедлительно. Завтра с утра на моём столе должно лежать расписание ваших тренировок. А теперь потрудитесь объяснить, как вы узнали координаты, по которым искать студентку Блэквуд?

Я напряглась. Ведьмак определённо пытался вывести своего молодого коллегу на чистую воду.

— Вы разве не знали, что мальфары умеют считывать информацию с монолитных рун, пока те активны? — отозвался Шейн с насмешкой, явно решив сыграть на самолюбии временного декана.

— Это всё не важно! — встряла я, окончательно теряя терпение; внутри всё зудело, словно по мне ползали десятки насекомых. Кристалл перемещения грозил осыпаться мелкой крошкой от силы сжатия. — Там за гранью осталась женщина в окружении монстров. Мы должны вернуться и помочь ей!

— Она одна из скитальцев? — Брэм Дарвелс пристально посмотрел на меня, но его голос прозвучал достаточно ровно, будто бы он не был удивлён.

— Какое это имеет значение? Вы не слышали, что я сказала? — Во мне начала подниматься злость. — Она в опасности!

— Если это так, то её участь — не наша забота, — с полным равнодушием произнёс преподаватель проклятологии; его слова пришлись, как удар хлыстом по голой коже.

Я в отчаянии перевела взгляд на Шейна.

— Мы должны ей помочь, пожалуйста, — умоляюще прошептала, прикусывая внутреннюю сторону щеки, чтобы не разрыдаться от накатившей безысходности.

— Профессор Дарвелс прав, — неожиданно поддержал мужчину Анварен. Я тряхнула головой, надеясь, что ослышалась. — Мы не должны вмешиваться. Корона не приветствует пособничество пустынникам. Однако могу заверить: если кто и умеет выживать в условиях Пустоши, то это именно они.

Еще несколько мгновений я всматривалась в лицо Шейна, полагая, что тот подаст хоть какой-то знак, подтверждающий несерьёзность его слов. А когда поняла, что это не напускная речь перед замдеканом, внутри меня что-то рухнуло и разлетелось вдребезги на мелкие кусочки. Я впервые сама просила его о помощи и столкнулась с беспрецедентным отказом. Но даже не это ранило так сильно, как мои разрушенные ожидания. Ладно Брэм Дарвелс — бездушный сухарь, но Шейн ведь не такой. Да, ворчливый и хмурый, но я же видела, как он переживал за Гаспара, за Ревекку перед турниром, да даже к участи мар не остался равнодушен.

— Держите. Ваши спорыши, — я с силой всучила корзину профессору Дарвелсу. — Нож не верну, уж простите. Захотите, сами вернётесь и поищите его.

На этом я решила удалиться, пока никто не опомнился. Однако не успела сделать и двух шагов, как меня остановил Анварен.

— Кристалл, — потребовал этот предатель, вытягивая руку и окончательно руша мои надежды вернуться на границу. Я положила артефакт на протянутую ладонь и наградила мужчину острым взглядом, стараясь вложить в него всё своё негодование и разочарование. Но тот не проникнулся, во всяком случае внешних признаков не показал.

Расставшись с устройством для перемещения, я влетела в замок академии и бегом бросилась по коридору, словно бы так можно было убежать от оседающей горечи в душе.

А чего ты ожидала?

Если у вас с Анвареном общий враг, это не значит, что и взгляды должны быть общими. А обманутые ожидания — это твоя проблема. Никто не обязан им соответствовать.

Я продолжала бежать. Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь отыскать решение. Нейт! Мне необходимо найти Нейтона Тёрнера. Если у третьекурсника нет собственного кристалла, то наверняка тот знает, как его достать. Да и боевой маг будет как нельзя кстати.

Сменив курс с академического корпуса на жилое крыло мужского общежития, я побрела вдоль оранжерей. Дверь в одну из них оказалась открыта настежь — внутри хозяйничала знакомая ведьма. Грейвз умело орудовала лопаткой для пересадки цветов, присыпая корни ктенанты новым грунтом.

Я растёрла влажные дорожки по своим щекам — и когда только успела дать слабину? — и вошла в теплицу. Сокурсница стояла полубоком у длинного стола, заставленного глиняными горшками с цветами и травами, и совсем не замечала моего появления. Я негромко окликнула её, чтобы не напугать, но та всё равно вздрогнула от неожиданности.

— Ты не знаешь, где Нейтон?

— Нет, — Грейвз отрицательно мотнула головой, и её зелёные косички закачались. — С чего ты взяла, что я могу знать, где он? — не столько удивилась, сколько смутилась ведьма, после чего попыталась скрыть румянец за пышными листьями растения.

Выглядела подруга по-детски мило и забавно, отчего улыбка сама по себе расцвела на моём лице.

— Вы в последнее время так сблизились, — подзадорила я её, отчасти надеясь тем самым скрыть своё беспокойное состояние.

— Глупости, — возразила ведьмочка, а у самой глаза заблестели, как у довольного ребёнка. — А зачем он тебе? Что-то случилось? — Девушка сбросила с себя дымку мечтательности, оценила мой перепачканный спортивный костюм и с серьёзным видом отложила лопатку в сторону. — Ты же только вернулась с отработки Брэма Дарвелса. Рассказывай.

Клянусь, я не хотела ничего говорить, но, по всей видимости, хранить в себе столько всего было уже выше моих сил. Мы расселись на лавочку с мягкими подушками у окна, между двух толстых деревьев, срастающихся в арку, и я выложила всё как на духу. Без прикрас и довольно честно. Не стала скрывать, при каких обстоятельствах встретила женщину, как и о том, насколько стало больно от поступка Анварена.

Кажется, Грейвз хотела что-то спросить про нашего временного преподавателя, но передумала и заговорила о другом:

— Я знаю не много о скитальцах. Лишь общие факты. Обычно они держатся группами, сама понимаешь, в реалиях пустынных земель сложно выжить в одиночку. По твоему рассказу не похоже, что она там недавно. Следовательно, если эта дамочка не побоялась появиться одна, то она немыслимо сильна, либо её союзники находились поблизости.

Я прижалась лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как сумерки мягко опускаются на внутренний дворик академии. Скиталица была и впрямь сильна. С такой магической мощью если уж не уничтожить монстров, то хотя бы добраться до защитных чар пограничья не должно составить труда.

Надеюсь, у неё это получилось.

Я шумно выдохнула — на стекле образовалось небольшое матовое пятнышко и почти сразу же исчезло.

— Знаешь, я люблю сюда приходить по вечерам, когда никого нет, — призналась Грейвз, поднимаясь на ноги. — Чувствую себя среди растений, как дома. А уход за ними помогает избавиться от ненужных мыслей. Давно хотела пересадить сансевиерию. Разрослась так, что самой мне не справиться. Поможешь?

— Да, давай, — я сдержанно улыбнулась, испытывая благодарность за уловку подруги. Порой, когда не можешь изменить что-то важное, полезно сделать хотя бы то, что тебе под силу. Даже если это такой пустяк, как высадка цветка в новый горшок.

Помогая Грейвз, я не переставала думать о скиталице, но градус эмоций больше не был критически высоким. Рассуждать на холодную голову было куда проще. Я видела жительницу Диких земель в деле. С такими боевыми и магическими навыками у неё есть все шансы выйти из заварушки без потерь. Признавать, что в суждениях Брэма Дарвелса и Шейна есть крупица здравого смысла, было неприятно.

«Но они всё равно поросята!» — именно с таким умозаключением я покинула оранжерею. Провозились мы с Грейвз до самого отбоя.

Лишь сбросив с себя перепачканный костюм и забравшись под горячие струи душа я вспомнила, что так и не забрала новую форму у Вигельмы Лавгуд. Ну и ладно. Впереди всё равно выходной.

«И день Серебряной Луны», — напомнил внутренний голос. От приятного волнения под рёбрами защекотало лёгким пёрышком.

Когда я вышла из ванной комнаты, Беллс уже спала. Я забралась под мягкое пушистое одеяло — усталость брала верх — и отдалась во власть Морфея.

Этой ночью бог сновидений не скупился со мной воображением.

Я, будучи восьмилетней девочкой, в очередной раз пробралась в кабинет отца. Деревянная резная шкатулка — цель моей вылазки, находилась на самой верхней полке книжного шкафа. Чтобы добраться до неё, пришлось тащить дубовый стул от письменного стола до самого стеллажа — хоть он и был неподъёмно-тяжёлым. Взобравшись на импровизированную башенку, я в предвкушении сжала деревянную коробочку в руках. От получения желанного предмета меня отделяло всего одно движение. Только открой крышечку — и вот он у тебя.

Когда я уже собиралась это сделать, дверь распахнулась и в комнату вошёл Виктор.

— Кассандра! Я же запретил тебе трогать мамины вещи! — разозлился отец, подлетая ко мне. После чего выхватил шкатулку и быстро проверил, на месте ли хранившееся в ней сокровище. Медовый кристалл засверкал в лучах солнца. Вот только небесное светило сияло не из окна, а из двери. А точнее: исходило от появившейся там русоволосой женщины.

— Виктор, не ругай нашу девочку, — тепло улыбнулась мама. — Я разрешила ей поиграть с кристаллом.

Настойчивый стук в спальню вынудил открыть глаза. Разглядывая куполообразный потолок со звёздами я не сразу сообразила где нахожусь. Мозг всё ещё обрабатывал пережитое видение.

Интересная вещь — человеческое подсознание. Какую же причудливую форму может принять сновидение, смешав накопленные за день впечатления и старые воспоминания.

Стук повторился, и я наконец подскочила с кровати. Накинула на себя шёлковый халат, завязывая пояс на талии потуже, и пошла открывать напористому гостю. Кто бы из преподавателей это ни был — сверкать пижамой с забавными медвежатами я не горела желанием.

Провернула ручку двери, да так и обомлела. Такого посетителя я точно не ожидала увидеть у себя на пороге. Причём тот так же оказался сбит с толку, удивлённо хлопая своими длинными ресницами.

— Что ты тут делаешь? — охнула я. — Студентам нельзя заходить в это крыло. — Я втащила Бьёрна в комнату, после чего выглянула в коридор и, убедившись, что его никто не заметил, закрыла дверь.

— Грейвз за завтраком рассказала, что ты вчера отбывала наказание на рубеже с Пустошью. Прошла уже половина обеденного времени, а ты так и не появилась в столовой. Мы начали волноваться.

— Как обеденного? — Я в растерянности обернулась на часы и ужаснулась: полдень был в разгаре.

— Ты что, спала всё это время? — Волчонок так посмотрел на меня, что мне аж стыдно стало, что я провалялась полдня в кровати, а не ввязалась в какую-нибудь потасовку. Думала даже придумать какое-то оправдание, но смятая простынь и мой вид говорили сами за себя. А потом настала очередь Бьёрна смущаться. Когда тот понял, что зря навёл панику и вторгся на преподавательский этаж.

— В столовой ещё осталась еда? — уточнила, виновато улыбнувшись и, чтобы не засмеяться от забавности сложившейся ситуации, отправилась заправлять кровать. Вот же паникёры.

В спешке переоделась в академическую форму, позабыв, что в выходные дни разрешается ходить по замку в обычной одежде, но снова бежать в ванную не стала. Бьёрн уже и так с фанатизмом астронома рассматривал звёзды на потолке, лишь бы скрыть свою неловкость.

Окончательно собравшись, я первой шагнула в коридор, и тут из своей комнаты вышел Анварен. Что за подстава! Я круто развернулась на сто восемьдесят градусов, вталкивая Бьёрна обратно в спальню и жалея, что с внутренней стороны дверь не имеет засовов. С десяток, как минимум. От всплеска адреналина застучало в висках, а перед глазами так и стоял ошеломлённый взгляд мальфара. Он точно заметил, что я была не одна.

— В окно, — скомандовала я, на что Бьёрн недоверчиво обернулся ко мне. Спасибо, хоть у виска не покрутил. — Я не шучу. Огребём оба, если поймают, — объясняла, настойчиво подталкивая оборотня в спину. Шейн, может, и временный преподаватель, но в свою новую роль вжился безукоризненно. В этом я собственнолично убедилась вчера.

Я распахнула створки и, перегнувшись через подоконник, посмотрела вниз. Под окном располагалась идеальная площадка для непредвиденного экстремального спуска — никаких камней или кустов, лишь ровный ухоженный газон. Жаль только, что поблизости не росли деревья. Второй этаж для оборотня — это вообще не проблема. Как первоклашке спрыгнуть с крыльца. Вот только я тоже планировала сбежать таким способом. Я же не самоубийца, чтобы оставаться в одной башне с разъярённым драконом.

— Уверена? — на всякий случай уточнил Бьёрн.

— У меня уже есть одно предупреждение, не хочу заработать и второе. Там и до отчисления рукой подать. — Я отодвинулась от подоконника, выпрямляясь, и повернулась к парню. — Так что давай быстрее, не вынуждай меня применять силу, — состроила суровое лицо и для убедительности легонько шлёпнула того по плечу.

— Даже не знаю, пугают меня или нравятся эти твои доминантые замашки. — Бьёрн приблизился, одаривая меня весёлой улыбкой и лучистым взглядом. Однако не дал как следует насладиться своей светлой красотой, изящно выпрыгнув в окно.

Одно касание ладони о подоконник и вжух! — уже внизу. Стоит, лыбится, ручонки сильные протягивает, мол, прыгай, поймаю.

Оценив расстояние до друга, поняла — не такая уж я и любительница острых ощущений.

Поэтому я снова высунулась в окно, коснулась каменной кладки замка, и толстый плющ — расползающийся по внешней стене от земли до самой крыши — потянулся ко мне. Прочная, податливая лоза обвила предплечье от кисти до локтя на манер наруча, и только тогда я позволила себе шагнуть в никуда.

Вместо резкого пикирования я плавно спускалась вниз, контролируя скорость снижения растением, заменившим мне трос.

— Так вот для чего по всему замку устроили такое озеленение, — хмыкнул оборотень, когда мои ноги мягко коснулись травы.

— Круто, скажи? — Во мне бурлила детская радость, как после весёлого аттракциона.

Эмоции оказались настолько яркими, что перекинулись на соседа, и теперь тот тоже сиял ослепительной открытой улыбкой. Карамельные глаза блестели ярче звёзд, а затем старшекурсник схватил меня за руку и крикнул:

— Бежим!

Мы хохоча сорвались вперёд, скрываясь с места преступления. В трапезную влетели со сбившемся дыханием после вынужденного спринта. Точнее, задыхалась я одна, лёгкие Бьёрна функционировали вполне себе обычно. Преимущество волчьей сущности, чтоб их.

— Мог бы для приличия сделать вид, что хоть немного запыхался, — буркнула, держась за бок и стараясь дышать как можно тише, чтобы не привлекать к нам излишнего внимания. Большинство столиков уже пустовало, но наблюдателей всё равно хватало.

— Ты превосходно делаешь это за нас двоих, — подколол меня этот обнаглевший волчара, а потом ещё и весело подмигнул.

— Совсем нюх потерял, негодник! — притворно возмутилась, пихнув плечом Бьёрна. Тот заливисто засмеялся и покачнулся в сторону, подыгрывая. Конечно, такую скалу я бы и с разбега не сдвинула. А затем, совсем неожиданно, толкнул меня в ответ. Ну всё! Это война!

Так, обмениваясь шутливыми толчками, мы добрались до Кьяры с Генри. Берсеркера выписали из лазарета, правда, тот до сих пор прихрамывал на правую ногу. Нейтон и Грейвз ушли в город, Тиана уже пообедала, а Нора всё ещё находилась в целительском крыле. Поэтому за столом мы сидели вчетвером. Рядом с этой воркующей парочкой я чувствовала себя как на каком-то двойном свидании, отчего становилось неуютно.

Собственно, потому, когда наступило время отправляться на празднование Дня Серебряной Луны, я решила расставить все точки над «i».

— Это ведь не свидание? — прямо спросила у Бьёрна, который перехватил меня перед ужином. В комнату я так и не вернулась после обеденного инцидента, чтобы сократить вероятность встречи с Анвареном. Всё это время я слонялась по территории замка, любуясь архитектурой и знакомясь с новыми, неизведанными ранее, локациями.

— Нет, что ты. Я бы не позвал ведьму на свидание… — старшекурсник выдержал интригующую паузу, почти вынудив меня возмутиться такой дискриминацией: — в место, набитое оборотнями.

— Ну да, романтики мало, — хохотнула я, ещё не подозревая, что могу ошибаться.

Я взяла друга под предложенный локоть и мы пошли по вымощенной камнем дорожке. Петляющая тропа между замком и прилеском привела нас к одноэтажным домикам с черепичной крышей, которые некогда я приняла за преподавательское жилище.

Вечерняя прохлада пробиралась под пиджак, и я поймала себя на том, что сильнее жмусь к горячей руке Бьёрна. И всё же я предпочла не возвращаться за плащом, тем более что развернувшееся волчье гуляние обещало не дать мне замёрзнуть.

Оборотни: от первокурсников до выпускников собрались на просторной поляне, в центре которой полыхал огромный костёр. Огонь трещал, поедая сухие брёвна, сложенные аккуратным шалашом, и тянулся к тёмному небу, разбрасывая яркие искры.

По оживленности было видно, что студенты только-только собрались. Стоял весёлый гомон, по округе витали ароматы свежеиспечённой сдобы, жареного мяса и горячего вина. Я подметила нескольких девушек с серебряными подносами, встречающих вновь прибывших и одаривающих их какими-то угощениями.

Когда же мы с Бьёрном подошли ближе, настал наш черёд. Нас встретили шатенка с тяжёлой косой и брюнетка со слегка раскосым разрезом глаз. У первой на подносе лежало песочное печенье, состоящее из двух частей — большого полумесяца и маленького круга, которые вместе образовывали полную луну.

— Пусть лунный свет всегда осветит путь, развеет мрак, не даст забыть о главном. — Волчица приложила руку к груди, чуть выше солнечного сплетения, после протянула мне круглую половинку печенья и слегка поклонилась. Я ответила тем же жестом и приняла ароматный гостинец из её рук.

— Помни, что за каждым новолунием всегда наступит следующее полнолуние, — обратилась уже к Бьёрну обладательница пышной косы. — Когда диск луны наполняется тьмой — месяц должен удерживать свет. Не забывай об этом. И пусть луна всегда дарует тебе силу.

Оборотни одновременно проделали движение с касанием грудной клетки и учтивым поклоном, а я невольно взглянула на небо. Упоминаемое и восхваляемое ночное светило сегодня было в несколько раз больше, чем обычно, и переливалось серебристо-лазурными оттенками. А затем я уловила какое-то быстрое движение с права от себя, где стояла вторая девушка с подносом. Волчица со смуглой кожей и раскосыми чёрными глазами собиралась предложить нам свои дары, но Бьёрн жестом руки отказался. И тут внезапно из толпы выскочила Кьяра. Она пронеслась как ураган, схватив с подноса два браслета и, не принимая никаких возражений, нацепила украшение сначала мне на левую руку, а после и Бьёрну.

— Кьяра. — Мой спутник посмотрел на подругу, как на нашкодившего ребёнка. Я покрутила на запястье изделие из деревянных бусинок и не поняла причины его хмурости. Вполне симпатичная вещичка.

— Так принято, — пропела довольная собой волчица и потащила нас за собой в эпицентр нарастающего веселья. На её руке тоже болтался похожий браслет.

— Гость волка — гость всей стаи! — только и успели выкрикнуть нам вслед девушки с дарами. И ведь не обманули. На меня никто не косился, хотя помимо запаха о принадлежности к ведьмам кричал и зелёный изумруд на моей форме.

Наоборот, хлынувший навстречу поток оборотней встречал меня улыбчивыми открытыми лицами. Исключением стал только Конор — первокурсник, затаивший обиду после моей незапланированной прогулки в одно из полнолуний. Оно и неудивительно: тогда благодаря Гаспару пострадали его товарищи. Повезло, что молодые волки мало что запоминают после обращения, так бы пришлось объясняться, почему вампир защищал двух ведьм. Но даже оборотень с уязвлённым самолюбием больше не напоминал о себе. Меня он не затрагивал, так что я быстро про него забыла.

Кьяра вела нас в гущу столпотворения, где из больших котлов разливали горячий глинтвейн по металлическим кружкам. Получив свою порцию праздничного напитка мы подошли к поваленному бревну, на котором нас ждал Генри. Длинные волосы берсеркера как всегда были уложены в замысловатую причёску со сложными многопрядными плетениями и косичками. Льняная рубаха без пуговиц свободно свисала с широких плеч. И как им с Бьёрном не холодно? Волчонок разгуливал в схожем одеянии.

— С днём Луны, — произнёс парень, отсалютовав кружкой, и все отхлебнули по глотку. Горячий пряный напиток обжёг горло и разнёс приятное тепло по телу.

— Преподаватели в курсе, что пьют их студенты? — на всякий случай полюбопытствовала, усаживаясь между Бьёрном и двумя незнакомыми девушками.

— В честь праздника нам сделали несколько поблажек. В их числе и отмена комендантского часа, — весело подмигнула Кьяра, кутаясь в объятия возлюбленного, как в тёплый плед.

— Но наблюдателей всё равно приставили, — издал смешок Генри, и друзья посмотрели в сторону академии. Туда, где у стен замка беседовали двое мужчин. Первый — декан оборотней, профессор Вирджил, стоял к нам в анфас, а вот второй, его собеседник, был повёрнут спиной. Но мне и не требовалось видеть его лица, чтобы узнать. Слишком хорошо успела изучить этот шатенистый затылок за последние пару месяцев.

— Что он здесь делает? — озвучила мой вопрос Кьяра, кажется, не очень довольная присутствием Анварена. Я же иронично хмыкнула про себя. Пробегала весь день, чтобы не встретиться с мальфаром, а в итоге столкнулась там, где меньше всего ожидала.

— Замещает Олафа Копельштафа, — ответила я подруге.

— Нет, что он делает именно здесь. — Кьяра даже указала рукой на предполагаемое место. — Дежурных преподавателей назначили ещё месяц назад. И среди них был этот ваш черноволосый, вечно мрачный и недовольный ведьмак, как его там… — Волчица пощёлкала пальцами, силясь вспомнить имя.

— Брэм Дарвелс?

— Во, точно, — закивала девушка. — Он самый.

— Слышал, изменения внесли вчера вечером. Вместо Дарвелса поставили Анварена, — произнёс Генри, теряя интерес к персоне мальфара и целуя свою спутницу в затылок. Та дёрнулась от щекотки, на мгновение сползая вниз, а затем снова устроилась поудобнее, используя суженного вместо опоры.

Интересно, почему профессор Дарвелс поменялся с Шейном местами именно вчера вечером? Как вообще удалось уболтать мальфара присутствовать на празднике оборотней. С его-то предвзятым отношением к их расе.

Наше пристальное внимание не осталось незамеченным. Шейн передёрнул плечами и, будто почувствовав, что на него смотрят, обернулся. Он прошёлся взглядом по нашей компании, в точности определив, откуда ведётся наблюдение. Даже жутко стало, бр-р-р. Но, вопреки всем моим страхам, снова отвернулся как ни в чём не бывало. Что же получается? Я зря нагнетала обстановку, полагая, что тот поджидает меня где-нибудь в коридорах и только и ждёт момента, чтобы отругать за нарушение правил? А на самом деле тому глубоко начихать, кто заходит в мою комнату?

— Эх, — вздохнула девушка-маг, что сидела со мной по-соседству. — Повезло первокурсникам и третьекурсникам, вот бы Анварен замещал и у нас препода.

— Губу закатай, — хихикнула её подруга-оборотень. — Аделинда всё равно никого к нему не подпустит. — От слов старшекурсницы внутри что-то недовольно заворочалось. Хотелось верить, что не ревность.

Я отпила глинтвейн из своей кружки, надеясь отогнать пакостное ощущение. Как вдруг кто-то из собравшихся парней затянул песнь громким бас-баритоном. Все на поляне как по сигналу затихли, даже треск костра стал хорошо различим. А затем к одиночному пению присоединились и другие мужские голоса. Их мощное и красивое звучание пробирало до самых костей, заставляя вибрировать внутренности. Но им как будто этого было мало, и к музыкальному исполнению подключился барабан.

Бом. Бом.

Ритмичные звуки пронзали насквозь, вызывая мурашки по всему телу. Я повернулась к Бьёрну — мой волчонок тоже пел. Изучая красивый профиль друга, я наслаждалась его бархатным баритоном. Звучащая мелодия и ритм барабанов погружали в полутрансовое состояние, позволяя прожить историю, о которой вещали волки.

В ней рассказывалось о старых временах, о том, как воины просили перед битвой благословения у своих матерей и Салины Гринвальской. Так странно, я была уверена, что оборотни возненавидели ведьму за то, что та их прокляла. А оказалось, что спустя века те приняли свою новую сущность и даже благодарили её за дарованную силу и неразрывную связь с природой.

Песня закончилась, а на поляне ещё с минуту стояла тишина. Эмоции завязались узлом, я готова была одновременно и заплакать от проникновенного выступления, и подскочить на ноги с аплодисментами. Однако оваций не последовало, вместо них полились кроткие гармоничные звуки тальхарпы. Каждая извлекаемая нота отзывалась внутри, словно играли не на музыкальном инструменте, а на струнах души.

— Не смотри так на меня, пожалуйста, — заулыбался Бьёрн, переведя взгляд с сияющего пламени на меня. Нет, а он чего ожидал? Конечно, я была восхищена и удивлена внезапно открывшимся талантом друга. Однако пришлось признать — так открыто пялиться как минимум неприлично.

Неловко улыбнувшись в ответ, я сделала небольшой глоток вина и поставила кружку на широкое бревно. И как раз вовремя. Мелодия, до этого медленно тянувшаяся, стала нарастать, становясь быстрее и меняя минорную тональность на мажорную. Студенты охотно принялись покидать нагретые места, собираясь в огромный круг возле костра. Кьяра с Генри не стали исключением. Если хромающий берсеркер не отказал себе в данном веселье, то почему я должна?

Поэтому, когда Бьёрн взял меня за руку, я охотно присоединилась к общему хороводу, искренне наслаждаясь праздничной атмосферой. За этот вечер я успела понять — если кто и умеет веселиться, так это оборотни. Они кружились вокруг кострища и смеялись так, будто все вокруг были их хорошими друзьями. А чего стоили их неугомонные пляски. Не знаю, как я согласилась на эту авантюру, но, танцуя вместе со всеми что-то схожее на динамичную джигу, я хохотала до слёз. Конечно, в моём исполнении это мало походило на танец, но от того ещё смешнее было часто перебирать ногами в попытке угнаться за темпом остальных.

— Спасибо, что пригласил сюда, — поблагодарила волчонка, как только музыка успокоилась, давая празднующим время перевести дыхание. Я ни разу не пожалела, что согласилась провести День Серебряной Луны с волками. Более того, получила необходимую психологическую разрядку. Бьёрн словно знал, что это будет глотком свежего воздуха для меня.

— Спасибо, что приняла приглашение, — отозвался любезностью старшекурсник и вдруг пресёк мою попытку вернуться к поваленному дереву, заменившему нам лавочку. — Потанцуешь со мной? — Он взял меня за ладонь, готовясь увести в центр поляны, где несколько парочек качалось в медленном танце. Глаза цвета горячего шоколада блестели надеждой.

От нахлынувшего волнения слова «с радостью» застряли где-то в горле, и я лишь согласно кивнула. Бьёрн засиял, без промедления увлекая меня за собой. Мы остановились неподалёку от пылающего и трещащего костра. Широкие ладони легли на мою поясницу, обжигая так, будто между ними и моей кожей не было ни пиджака, ни студенческой формы. Я обвила шею парня руками, и мы плавно закачались в танце. Ох, что же так горячо! Казалось, ещё чуть-чуть — и я покроюсь испариной от тепла, источаемого волком. А может, дело было в том, что наши лица оказались слишком близко друг к другу?

Я решила понизить градус собственных переживаний и положила голову на плечо партнёра по танцу. Так стало значительно спокойнее, но только до того момента, пока руки парня не сделали скользящее движение по моей пояснице. Пришлось искать поддержки извне. Я подняла глаза на толпу, в надежде абстрагироваться, и сходу встретила холодный взгляд Анварена. Эффект оказался впечатляющим. Меня будто взаправду окатили из ведра ледяной водой. Шейн не стал отводить взгляд и пытаться скрыть факт, что наблюдает за нами. И это его действие побудило во мне очень странные чувства. Вину и растерянность. Чего ради, вообще непонятно!

В этот момент ладони Бьёрна переместились мне на спину, и тот прижал меня посильнее, как бывает, когда обнимаешь человека перед предстоящей разлукой. На миг мне почудилось, что тот прощается со мной, и я тоже придвинулась ближе. Неужели волчье обоняние уловило что-то? Или дело было во мне? Я сама подсознательно прощалась со своим другом, понимая, что планирую дистанцироваться.

— Хочу тебе кое-что показать, прежде чем ты уйдёшь, — тихо произнёс волчонок, опаляя мою макушку тёплым дыханием. — До полуночи у нас есть где-то минут сорок, как раз успеешь вернуться в академию. Пойдём. — Он отстранился первым, разрывая согревающий меня кокон, и, вновь сцепив наши руки, повёл прочь с поляны.