Черное солнце

Глава 3

Я не проронила ни слова, пока мы пересекали окраину деревни, и как только мы очутились подальше от злосчастных бараков, я подхватила юбку и ускорила шаг настолько, насколько могла. Ян, не ожидавший этого, в два шага нагнал меня.

— Госпожа, что случилось? О чем вы беседовали с этим ублюдком?

— Нам нужно как можно скорее покинуть деревню, — негромко сказала я. — Надеюсь, София и Каталина уже вернулись, а Лоуренс починил наш дилижанс.

— А как же…

— Нужно будет доложить обо всем Монресу. Они из Столицы, а не из нашего Легиона. Вернемся обратно к виконту Арно, он должен знать, что тут творится на самом деле. А еще мне дали понять, что лишние свидетели будут очень некстати.

— Что за беспредел! — возмутился Максимилиан. — Надо было разобраться с ним, пока мы были в доме. Мы можем остаться, и…

— Я не сомневаюсь в твоих навыках, Ян. Но тут мы не можем принимать никаких решений. Единственное, что мы можем — это убраться отсюда подальше и надеяться, что за нами не будет погони.

Ян хмуро посмотрел на меня, однако мне было не до его упреков. Все, что я хотела сейчас — это убедиться, что все в безопасности. Разделяться было опрометчивым и наивным решением, за которое я уже начала себя корить.

К моему великому удивлению, атмосфера в деревне тоже резко изменилась. Люди, которые буквально недавно просто занимались своими повседневными делами, не обращая на приезжих никакого внимания, теперь косились на меня, а то и вовсе смотря прямо с неприкрытым недовольством, лишь усилия копошащуюся тревогу.

У таверны мы приметили сестру Софию. Женщина терпеливо стояла у дилижанса, пока Лоуренс возился с инструментом. Сердце екнуло, когда я поняла, что Каталины с ней нет.

— Ну разумеется… — я коротко вздохнула и попыталась взять себя в руки.

— Прошу простить, госпожа, — сестра София неуверенно переводила взгляд с меня на Максимилиана. — Я отвлеклась на беседу с бакалейщицей, как ее и след простыл, но… Что-то случилось? Почему у вас такой обеспокоенный вид?

— Думаю, Каталину держат в заложниках. Правда не знаю кто — гвардия или местные…

Разговор с лейтенантом натолкнулась меня на две мысли, и ни одна не была лучше другой. София и Ян уставились на меня с ужасом и недоумением.

— Либо местные жители были перебиты разбойниками, которые и прикинулись жителями деревни. Либо местные сговорились с остатками банды, чтобы прогнать гвардейцев, — высказала я свои предположения.

У меня были подозрения, что все что было сказано Александером — наглая ложь, однако то, как сильно изменилось поведение жителей деревни заставила меня признать горькую истину — даже этот мерзавец может быть в чем-то прав.

София в ужасе прикрыла рот руками, а Ян мрачно кивнул.

— Так или иначе, давайте попробуем для начала поговорит с этим Фредо, — предложил Максимилиан. — Кажется, Россо говорил, что его дом должен быть где-то там…

Пока мы шли к окраине деревни, где, по словам хозяина таверны, обитала семья старейшины, чье-то дыхание коснулось моего уха.

— Госпожа Камилла? — негромкий голос застал меня врасплох. Инстинктивно я выхватила кинжал, однако мою руку тут же схватили за запястье так крепко, что лезвие выпало из ладони. Максимилиан уже обнажил меч, и одним прыжком оказался рядом со мной и схватившим меня незнакомцем.

Тот с необычайной грацией перехватил кинжал и уклонился от рубящего удара телохранителя. В мгновение ока он очутился на безопасном расстоянии от нас, в последний момент увернувшись из-под острого лезвия, так и не успевшего настичь обидчика. То был незнакомец в капюшоне, его лица было почти не разглядеть, однако один глаз у него был перевязан черной тканью. На его руке красовалась красная повязка, и, не считая поблескивающего в его руках моего тонкого лезвия, он был безоружен.

— Он не ранил вас, госпожа? — прорычал Ян, загораживая меня от незнакомца.

— Прошу, не надо ссор, — он примирительным жестом протянул мне кинжал обратно. — Мой хозяин просто хотел поговорить с вами

Я приподняла бровь. Хозяин? Интересно.

— С чего мне знать, что это не ловушка? Почему я должна верить тебе? — я выхватила кинжал и спрятала его обратно в ножны.

— Потому что я прошу и от лица сеньориты Каталины, которая также хочет, чтобы вы присоединились к переговорам. Она уже заждалась вас, — его лицо расплылось в лисьей ухмылке.

Мне не составило труда прочесть в его словах явную угрозу.

— Госпожа, мне все это очень не нравится, — буркнул Максимилиан, и я полностью разделяла его чувства. Однако выбора не было.

— Веди, — процедила я. — Но мои спутники пойдут вместе со мной.

Он низко поклонился и повел нас в противоположную сторону к лесной опушке, где заканчивалась зона вырубки и начиналась плотная стена лесного массива. Тут стояли склады и амбары, а рядом ошивались неприятного вида типы со странными повязками на шеях — красными, с еле угадываемым черным узором, напоминающем змею. От страха сердце стучало так, что я не слышала ни их перешептываний, ни даже своих собственных шагов.

Обогнув один из длинных складов, наш сопровождающий провел рукой по доске, видимо, нажав на какой-то скрытый рычаг. Через мгновение перед нами, будто бы из ниоткуда появилась замаскированная дверь. В полутьме были едва различимы ступеньки, ведущие куда-то вниз.

— После вас, — разбойник любезно вытянул руку вперед.

Перекинувшись мрачными взглядами с Софией и Максимилианом, мы начали спускаться в подвал.

К нашему удивлению, внизу оказался довольно большой тускло освещенный туннель. Стены были укреплены камнем и досками, а само помещение заставлено множеством коробок и бочек, ряды тянулись аж до потолка, а из-за недостатка света конца туннеля не было видно. Справа была большая деревянная дверь, около которой стояло двое вооруженных мечами мускулистых мужчин, лица которых были скрыты масками, однако рост их был настолько большим, что даже могли бы сравняться с Максимилианом.

— Прошу вас сдать оружие, — учтиво попросил незнакомец со своей ухмылкой, указывая на небольшой столик перед входом.

— Я бы очень не хотела, чтобы Максимилиан оставался без меча, — ответила я в тон ему. — Особенно учитывая, что сейчас вокруг мы немного окружены.

Он отрицательно покачал головой.

— Правила есть правила. К тому же не удивлюсь, если ваш спутник справится с нами и голыми руками, — он улыбнулся еще шире. — Ну же, дайте нам хотя бы шанс.

С нескрываемой злобой, Ян расстегнул пояс со шпагой и кинжалом и молча протянул незнакомцу в капюшоне. Верзилы пристально обыскали Максимилиана и кивком дали знать, что больше оружия у того нет. После этого, они открыли дверь пошире, пропуская в соседнюю комнату. Одноглазый повернулся ко мне, и протянул руку. Я со вздохом расстегнула ремешки, на которых крепился мой кинжал, и протянула нож, уже готовая была войти, однако громилы лишь насупились.

— Сеньорита, вас тоже требуется обыскать, да простят меня Старые Боги, — улыбка, кажется, уже сорняком приросла к лисьему лицу. — И вашу сопровождающую тоже.

Я возмущенно посмотрела на мужчину и невольно зарделась.

— Все конечно можно понять… Но трогать незамужнюю девушку уже выше всякой меры!

Из комнаты донесся веселый голос:

— Ну же, Лис, я сомневаюсь, что они в своих юбках могут спрятать хоть что-то, чем могут мне навредить. Впустите их так.

Лис учтиво поклонился и дал сигнал громилам, чтобы они пропустили нас.

В лицо мне ударил яркий свет. Нет, в комнате не было светло, однако после полумрака, в котором мы спускались, глаза уже успели привыкнуть к темноте. Проморгавшись, я смогла получше разглядеть помещение, в котором мы очутились.

Посреди скромно украшенного зала стоял огромный стол, заставленный всеми возможными яствами. Там были и редкие деликатесы, и более простая еда, и блюда кухонь разных провинций, и диковинные фрукты и овощи, которых я никогда в жизни не видела, и напитки на любой вкус, и даже сладости.

От увиденного мы втроем обомлели. Но еще больше я обомлела, когда разглядела сидящую на одном из тяжелых кресел… Каталину. Та, как ни в чем не, бывало, уплетала какие-то закуски, не забывая конечно же запивать вином. Судя по всему, выпить она уже спела достаточно, девушка весело и беззаботно о чем-то болтала, не думая о том, что произошло в ее отсутствие.

Рядом с ней сидели двое мужчин. В одном я без труда признала старосту Марселя Фредо, а вот второй, с короткими светлыми выжженными солнцем волосами, видимо, был тем, кто отдал приказ Лису впустить нас.

Он оторвался от негромкой беседы с Марселем, и от взгляда ярко-желтых глаз по телу пошли мурашки. Я узнала этот взгляд. Из того множества, что вчера уставился на нас в таверне, именно этот пронизывающий, холодный взгляд я чувствовала на себе снова. Было сложно определить его возраст, казалось ему можно быть и двадцать, и сорок. Заметив гостей, мужчина расплылся в улыбке.

— О, вы пришли! — Каталина, кажется, только-только заметила нас. — Мы тут вас уже заждались!

Марсель промолчал, поджав губы. Старик сидел прямо, держа в руках стакан с какой-то прозрачной жидкостью. Можно было бы подумать, что это вода, но стоило свету маслянистой лампы, стоящей посередине стола, упасть на стакан, как содержимое тут же начинало переливаться и сверкать, словно бы в нем плавало множество мелких драгоценных камней.

Незнакомец встал со своего места, разводя руками в приветственном жесте. На его лице блуждала улыбка. Одет он был просто настолько, что можно было бы принять его за одного из крестьян — простые льняные штаны и длинная светлая рубаха, подвязанная красным кушаком. Поверх он носил что-то вроде длинной черной накидки с длинными широкими рукавами, на вид из тончайшего материала, навроде шелка. Подол накидки был искусно расписан узорами с природными мотивами. Ранее мне никогда не доводилось видеть подобную одежду, и, пожалуй, именно это экзотическая и дорогая на вид вещь выделяла его на фоне того же Марселя. В левом ухе блеснула длинная золотая серьга.

— Не желает ли госпожа Кустодес присоединиться к нам? — мужчина указал рукой на одно из дюжины свободных кресел.

Мне очень хотелось отказать, но выбора у нас особо не было. Я села на ближайшее свободно место, Максимилиан и София поступили так же. Есть я ничего не собиралась, а пить тем более было бы неразумно. Взгляд мужчины оценивающе скользнул по нашим лицам.

— Я не знал, чем можно удивить столь высокородных гостей, а потому решил удивить их всем, что смог раздобыть. Вот, даже редкие фрукты с Архипелага Черного Пламени, хотя…

— Спасибо за предложение, конечно, но давайте перейдем сразу к сути, — прервала его я. Мои нервы уже начали сдавать. — Может вы мне объясните, что тут происходит?

Мужчина наигранно насупился, Фредо судорожно сделал глоток неизвестного мне напитка, явно достаточно крепкого, потому что старик поморщился, закрыв глаза. И сделал следом еще один глоток.

— Ох, как вы нетерпеливы, юная госпожа. Где же ваши манеры? — обиженно спросил он, подходя к Каталине и наполнил ее бокал. — Для начала, разрешите представиться. Марк Хеби, к вам услугам.

С этими словами Марк сделал изящный поклон, однако все его манерные движения так и сочились издевкой. Мужчина неторопливо сделал круг с кувшином вина в руках, наполнив наши бокалы. Какое-то время в комнате царила тишина, нарушаемая лишь стуком его сапог с загнутыми носками.

— Монсье Фредо, могу ли я расценивать ваше присутствие здесь, как подтверждение слов лейтенанта Вибера? — мой тон был холоден настолько, что старик невольно поежился.

— Я должен снова принести вам свои извинения, госпожа, — сказал старик. На удивление, его тон более не был таким же мягким и учтивым, как во время беседы за завтраком. Лишь твердый, сухой голос без тени старческой хрипоты. — Однако, чтобы вы не думали, все, что я сказал было и правдой, и не было ею одновременно.

Марк усиленно закивал в знак согласия.

— Понимаете ли, я занимаюсь, так сказать, некоторыми делами в этой деревне. Мы недавно вернулись из плавания, и нам нужна была перевалочная база, для хранения наших товаров. И как удачно нам подвернулся это прекрасное местечко, — он театрально развел руками. — Деревня в глуши, вдали от крупных городов, но при этом рядом есть удобная гавань, про которую не знает ни морской патруль, ни гвардия. Да еще рядом и крупные тракты, где, в случае чего, можно поживиться… Ну разве не подарок судьбы?

— Так вы — пират? — Максимилиан сжал кулаки, еле сдерживаясь чтобы не наброситься на бандита.

— Я бы сказал разбойник широкого профиля. Не люблю, знаете ли, ограничивать себя чем-то одним, если есть возможности увеличить свою прибыль.

— То есть, вы и вправду заставили местных жителей заниматься преступной деятельностью?

Марсель покачал головой.

— Нет, сеньорита. Поначалу никто из нас не хотел такого соседства, и мы правда пытались бороться, но было бесполезно. И тогда мы все решили, что стоит прийти… к компромиссному решению.

— Конечно, местные жители не сразу оценили по достоинству все выгодные стороны партнерских отношений с Красным Синдикатом… — задумчиво сказал Марк, переводя взгляд с меня на Марселя. — Но мы уладили все возникшие конфликты и пришли взаимному пониманию… За небольшую плату, в виде продовольствия, крестьяне получали довольно неплохую оплату. Вы же уже оценили, какие отменные дома они выстроили, а? Впрочем, мы же их и попортили…

Старик тяжело вздохнул. Хеби же гоготнул и промочил горло из своего бокала. Медленно он начал снова описывать круг вокруг стола, как коршун вокруг своих жертв.

— Некоторые примкнули к нам, другие отказались и продолжили работу на своей лесопилке. Ну, так даже лучше — пока лесорубы изрядно работали и сбагривали свое дерево на продажу, Дому Монрес не было до нас никакого дела, — он хмыкнул. — Да и некоторые женщины нашли для себя чуть больше перспектив, чем доить коз да окучивать грядки до самой старости. И нет, не надо строить такую гримасу на своем миленьком личике, моя дорогая. Мы никого не принуждали, это был сознательный выбор каждого из них. Мы всего лишь предоставили им возможность для реализации… — лицо Марка Хеби помрачнело. — А потом нагрянула гвардия, и, хоть они и усложнили нам жизнь, мы могли спокойно заниматься своей работой прямо под носом у этих дурней. А уж как они налегали на женщин и выпивку, хах. Будто никогда раньше не пробовали. Последние два месяца мы разрабатывали план по постепенному избавлению от этих назойливых имперских мух, благо нам не составляло труда узнавать все их планы. Но именно ваше появление стало, — он задумался, подбирая слова. — Чрезмерно проблемным. Присутствие здесь члена Великого Дома путает все карты в нашей партии с несчастным лейтенантом. И я теперь не знаю даже, как же с вами быть.

— Может, вашим людям стоило быть осторожнее, чтобы не привлекать к себе внимание? — буркнула я. — И чуть более внимательно следить за тем, на чьи экипажи они нападают?

— Согласен, удача отвернулась от Синдиката когда именно на ваш дилижанс эти бездари решили напасть, — Марк тяжело вздохнул. — А я ведь объяснял, что чем дороже выглядит экипаж, тем проблемнее для них будут последствия. Но, увы, старину Змея опять никто не слушал… Однако теперь вы оказались втянуты во все это. То, какую роль вы сыграете, и решит вашу судьбу и судьбу ваших компаньонов.

— А что скажете насчет некоего министра и его пропавшей семьи? Я бы хотела услышать обе стороны, если такое возможно.

Желваки на худом лице Марка чуть заметно заходили.

— Министр отказывался играть по-честному, и мы, так сказать, решили предоставить убедительные аргументы, чтобы тот поскорее признал свою неправоту, — он на ходу налил себе еще вина. — Мы его предупреждали о последствиях не уплаченных вовремя денег. А долги надо возвращать вовремя и со всеми полагающимися процентами. Этот глупец думал, что имперские стены защитят его. Что ж, он может и дальше натравливать на нас имперских шавок, но его положению это никак не поможет.

София все это время не спускала глаз с разбойника, словно стараясь предугадать его движения. А вот взгляд Максимилиана упал на темные углы комнаты. Присмотревшись, я поняла, что темнота скрывает около пяти или шести человек, вооруженных и наготове.

«Одно мое лишнее слово, и живыми мы отсюда не выйдем,» — пронеслось у меня, и я решила более не скрывать никакие карты. Хватит с меня этого.

— Я не собираюсь строить из себя спасителя и вершителя правосудия, — сказала я, все же рискнув отпить из бокала под одобрительный взгляд Хеби. — Я уже говорила это лейтенанту Виберу, повторю и вам. Мне абсолютно нет дела до министра, его семьи и дел, в которые он влезает. Я обещала разобраться лишь в том, что отряд гвардии преувеличивает свои полномочия.

— Очень благородно с вашей стороны, госпожа. Наивно, но благородно.

Я пропустила его издевку мимо ушей.

— Сейчас любой исход может привести к конфронтации между Имперской Гвардией и Веасом, и вы окажетесь между молотом и наковальней. Будь я на вашем месте, я бы смотрела на ситуацию наперед, ведь от этого зависит ваш… бизнес.

— И какие же варианты вы сможете мне предложить? — Марк положил руки на спинку стула.

— Лейтенант готов покинуть деревню если получит то, зачем пришел, — я откровенно блефовала, но больше ничего мне в голову не пришло. — Я не знаю, как на самом деле тут у вас все устроено, но единственный вариант, чтобы все вышли сухими из воды — предоставить столичным желаемое, обставив все так, будто бравые местные жители нашли и спасли пострадавших. Тогда его приказ будет исполнен, и он покинет деревню вместе со мной, как я его и попросила.

Мужчина вальяжно сел в кресло.

— А почему бы нам просто не перебить гвардию, и не выставить жителей виноватыми, а самим… перенести наш развлекательный центр в другую деревню?

Марсель напрягся от такого заявления и кинул на Марка ошарашенный взгляд.

— Потому что ситуация складывается следующая — если гвардия вас перебьет, то это будет превышение их полномочий, а учитывая тот факт, что они не поставили в известность о своем нахождении здесь ни Монрес, ни Кустодес, произойдет политический конфликт между Веасом и Империей. Если ваши люди перебьют отряд гвардейцев на нашей территории, то это привлечет внимание со стороны Столицы, что также приведет к конфликту. А вы потеряете возможность спокойно отсиживаться в своей глуши со столь удобным для вас расположением, потому что в каждой глухой деревне Альрендского перешейка по периметру с границей будет по отряду солдат наших Домов.

— Почему же тогда просто не избавиться от вас, как от лишнего звена в этой цепи? Один взмах моей руки, и все мои проблемы будут решены.

Максимилиан так резко вскочил со своего кресла, что оно с грохотом упало на деревянный пол. Такую явную угрозу он терпеть не намеревался. Из темноты послышался звук взведенных арбалетов, блеснули направленные на нас наконечники стрел.

— Успокойся, здоровяк, — Марк поднял руку, увешанную перстами и браслетами. Сокрытые в темноте наемники тут же опустили оружие. — Мы же тут просто на деловой беседе, не более. Держи себя в руках.

— Ян, пожалуйста… — прошептала я, глядя с мольбой на своего телохранителя.

— Госпожа, о чем бы вы не пытались договориться, словам преступника, а тем более пирата, верить нельзя.

— Эй, вот не надо! — от этих слов Марк тут же поменялся в лице. — Даже у воров есть свои принципы. А если я их нарушу, не видать мне больше благосклонности Фатаны.

— Сейчас бы пытаться злодеяния прикрывать языческими бреднями, — фыркнула София.

— Не вам тут говорит про языческие бредни, милочка, — огрызнулся разбойник. Та побледнела, поняв, что сказано это было с вполне конкретным намеком.

Когда градус напряжения немного спал, я прокашлялась.

— Не думаю, что вы не настолько глупы, чтобы попытаться навредить мне. Что-что, а исчезновение дочери герцога Эстебана Кустодес вызовет гнев обеих сторон, от которого вам точно не укрыться. Это все-таки не столичного чинушу наказывать. Если вы хотите купить мое молчание, то предлагаю заключить… пакт. Вы вернете гвардейцам то, зачем они тут. А также вы прекратите постоянные грабежи на дорогах и будете вести себя чуть более скрытно, чтобы количество солдат на дорогах уменьшилось, а Дома могли спокойно восстановить свои торговые связи. Взамен, я уведу отсюда имперцев, и гарантирую, что никто из Домов Веаса не узнает, что тут произошло и кто за всем этим стоял.

Сначала мне показалось, что от подобной дерзости, Марк разозлится и просто-напросто отдаст приказ своим наемником, однако спустя несколько минут напряженного молчания, глава Синдиката начал хлопать в ладоши.

— Вы чрезвычайно красноречивы для столь молодой особы. Воистину, Фатана благословит вам! — рассмеялся он, и, к моему удивлению, склонил голову перед Каталиной. — С таким острым умом вы далеко пойдете. Думаю, я готов уступить вам, лучшего предложения я сегодня уже вряд ли получу.

Продолжая звонко смеяться, он поднял бокал, торжественно ожидая того и от всех присутствующих.

— Тост за сотрудничество Красного Синдиката и Дома Кустодес! — он отпил из бокала, и все остальные, даже Максимилиан и София, сделали так же.

«Отец меня убьет, если узнает, во что я влипла…» — пронеслось у меня в голове, когда я поставила свой кубок на стол.

Марк поманил парочку подчиненных, которые бесшумно вышли из тени, и отдал им несколько приказов.

— Гвардия найдет своих горе-путешественниц вот тут, — он сделал пометку на карте, которую передал ему Лис. — Даю слово, что мои люди не станут нападать первыми. Но если гвардейцы решат пролить кровь, то нашему мирному соглашению, увы не бывать. Так что я бы на вашем месте поторопился. Не стоит лишний раз дергать удачу за хвост, а то может и укусить…

— Хорошо, тогда мы не будем терять времени…

— О, нет-нет, — Хеби снова расплылся в улыбке. — Ваши компаньоны еще даже не попробовали всего, что мы так упорно готовили к вашему прибытию. Думаю, вы и сама прекрасно справитесь, с вашими-то навыками. А они пока отдохнут здесь, день был очень нервным для всех нас.

Вот же, ублюдок… Я нехотя взяла карту — ничего не оставалось, как последовать его совету. Уверив Яна и Софию, что со мной все будет в порядке, я лишь попросила их не делать никаких глупостей и не предпринимать ничего, чтобы не спровоцировать. Пусть будет так, как того хочет Марк. Главное, чтобы для нас в итоге все закончилось.

Я бросила взгляд на Каталину, которая виновато смотрела на меня. Интересно, о чем говорил Хеби? Кто эта Фатана и причем тут подруга. И о чем они успели побеседовать с Марком в мое отсутствие…

Я не помню, как ноги несли меня по деревне. Не обращая никакого внимания ни на жителей, смотревших мне в след, ни на подозрительные взгляды гвардейцев, продолжающих все так же играть в карты или бездельничать, я остановилась только когда остановилась у бараков.

— Госпожа, что вам… — начал было молодой рядовой, удивленно уставившийся на меня.

— У меня есть послание для лейтенанта, — произнесла я громко и отчетливо.

Вибер показался в дверном проеме, одним движением отодвинув за плечо рядового с дороги. Он наградил меня настолько презрительным взглядом, насколько, наверное, был способен. Но я даже и бровью не повела.

— Чем еще могу помочь, госпожа Кустодес, — произнес он с едким нажимом.

— Не так давно вы сказали, что основная ваша миссия здесь — найти пропавшую семью министра, — я проигнорировала его тон, и продолжила все так же громко и четко. — И как только вы выполните ее, то сразу оставите эту деревню.

— Вы пришли повторять мне одно и то же? Если так, то своей болтовней вы только отвлекаете нас от…

— И кровопролитие — это лишь крайняя мера от безысходности, однако вы готовы решить проблему мирным путем. Я права, лейтенант Вибер? — я намеренно повысила голос, чтобы меня услышали находящиеся рядом его подчиненные.

Конечно же, он такого не говорил, однако очень сомневаюсь, что эти молодые ребята в его подчинении были готовы отдать жизнь за его амбиции в случае, если все действительно резко обернется открытым противостоянием. И, как и следовало ожидать, этот прием сработал. Большая часть присутствующих неподалеку, услышав мои слова, повернулись в нашу сторону. Послышался ропот обеспокоенного и недоверчивого перешептывания.

Александер, кажется, понял, что только что произошло, и теперь, гневно прищурившись, судорожно пытался найти способ выйти из ситуации в свою пользу.

— Госпожа, если мой отряд вернется домой целым, я готов на любую хитрость и уловку, — его голос казался искренним и печальным, но взгляд выдавал его с потрохами. — Но мне кажется, мирный способ не для бандитов. Эти чудища уже не раз показывали свое истинное лицо, и нащ священный долг уничтожить всю эту падаль, что грозит безопасности граждан Империи.

— Уверяю вас, бедные и несчастные крестьяне, которых вы ошибочно приняли за разбойников, не желают противостоять или мешать вам. Напротив, они сами вызвались помочь отыскать пропавших граждан Империи, — с улыбкой, глядя прямо на него, я протянула бумажный свиток, который передал мне Марк. — Думаю, это то, что вам нужно.

Александер смотрел на меня с недоверием, но по мере изучения свитка, на лице стало проявляться недоумение.

— И откуда у вас эти сведения? — он с удивлением рассматривал карту.

— Неплохо умею работать языком, скажем так, — съязвила я. — Не один вы, лейтенант, готовы пойти на хитрости, чтобы попробовать разрешить проблему мирно.

«Вот только я попробовала, а вы сидели два месяца в своих бараках и развлекались», — про себя подумала я, сдержав себя от очередной колкости.

Пропустив мои слова мимо ушей, он подозвал к себе парочку солдат. Вкратце обрисовав ситуацию и указав место, где следует начать поиски, он отдал распоряжения седлать лошадей.

— Есть! — гвардейцы отдали честь и мигом бросились к конюшням, по пути наспех натягивая мундиры.

Вибер проводил взглядом своих подчиненных и вновь повернулся ко мне.

— Если все так, как вы говорите, то я сдержу слово. Я не стану докладывать о том, что тут происходило на самом деле.

Однако более в его взгляде не было ни тени злобы, пренебрежения. Лишь смирение побежденного. Меня накрыла легкая эйфория — то ли от того, что мой безумный блеф все же каким-то чудом сработал, то ли от чувства превосходства и победы.

— Кроме того, я бы очень хотела, чтобы вы немного исказили информацию в вашем докладе по прибытию. Местные жители всячески пособствовали борьбе с разбойничьей бандой и помогали вам с поисками. И тогда, думаю, все что вы все тут творили, остается в тайне и не всплывет наружу. Даю вам свое слово.

— Мы… Я в долгу перед вами. Серая Гвардия этого не забудет, и я тоже, — он покорно склонил голову. — Теперь мы в вашем распоряжении, госпожа Камилла из Дома Кустодес.

Спустя еще сутки, мы вновь тряслись в нашем дилижансе. Однако к монотонному стуку копыт добавился еще и нестройный топот десятка лошадей сопровождающих нас гвардейцев.

Марк Хеби сдержал свое слово. Через час после нашего разговора с лейтенантом, прискакал один из отправленных им солдат. Все это время я провела в покоях Вибера, сидя за его столом. Сам же Александер не проронил ни слова, лишь изредка прикладываясь к остаткам вина в бутылке. Девчушки, разумеется, уже и след простыл. Задыхаясь, вбежавший в комнату гвардеец доложил, что дочь и супруга министра были обнаружены там, где и было обозначено на карте. Я даже не стала притворяться и облегченно выдохнула, услышав его доклад.

Надо было отдать должное и Виберу — проигрывать он умел и свое слово сдержал. Как только командир убедился в том, что семья министра в порядке, Александер отдал приказ начинать сборы.

— Я и половина моего отряда будем сопровождать вас в дороге. Остальные, вместе с пострадавшими, будут сегодня же отправлены в Столицу. Я не хочу терять время и заставлять министра нервничать еще сильнее. Думаю, они смогут добраться туда куда быстрее нас, — он расстегнул и небрежно скинул свой мундир на кровать, а сам уткнулся лицом в ладони. — Прошу простить меня, госпожа, но можете оставить меня одного? Ваши спутники, полагаю, уже заждались вас. А этим можете передать, что более мы не задержимся здесь. Пусть змеи заползают обратно в свои норы.

Как только я пересекла мост, из тени ближайшего дома появился Лис. Я передала ему слова лейтенанта, и тот удовлетворенно наклонил голову. Стоило мне только моргнуть, как разбойник успел раствориться в толпе, словно его и не было.

Максимилиан, София и Каталина ворвались в таверну через несколько минут, как я вошла и уселась на скамейку в пустующем зале. После долгих причитаний и заверений в том, что я в полном порядке, Максимилиан протянул мне мою Мизерикордию.

— Вы держались достойно вашего имени, госпожа, — улыбнулся он. — Я и не заметил, насколько взрослой вы успели стать.

— Не считая того, что вы заключили сделку с преступниками и теперь будете покрывать как Синдикат, так и гвардейцев, по которым только Трибунал плачет… — начала было причитать София, но поймав мой уставший взгляд, умолкла. — Но все же вы поступили правильно, моя дорогая. Из той безвыходной ситуации, в которой вы сегодня оказались, вы нашли наилучшее решение. Вашему отцу было бы чему у вас поучиться.

Растерянная, чувствуя вмиг навалившуюся усталость, я лишь вздохнула. После пережитого и бессонной ночи, я готова была заснуть хоть сейчас, на лавке.

— А как по мне, получилось веселое приключение, — Каталина, севшая рядом со мной, все так же весело и беззаботно улыбнулась. — И даже никто не пострадал.

Однако я не оценила ее попытку подбодрить нас.

— А ты… ты хоть понимаешь, как сильно я переживала? Почему ты не осталась вместе с Софией? А если бы что-то случилось? — начала я отчитывать ее, и от каждого моего слова подруга отводила глаза.

— Ну, я же не знала, чем это может обернуться, правда? Да и посмотри, все же закончилось благополучно, а это главное…

— Ты никогда не думаешь наперед! — я пыталась держать себя в руках, но на сегодня мой запас терпения был исчерпан. Понимая, что, если я сама себя не остановлю сейчас, разговор закончится скандалом, я встала со скамьи и направилась к лестнице. — Пойду-ка я спать, день был тяжелым.

С того момента я с Каталиной так и не разговаривала. Я проспала весь оставшийся день и всю ночь так крепко, что меня даже не смогли разбудить к ужину. На утро, наш экипаж уже был готов к отправлению. Нам предстоял небольшой перегон до ближайшего городка, и к вечеру мы должны были быть там. Каталина и София уже сидели внутри дилижанса, Максимилиан в последний раз проверял наши вещи, припасы и повозку. Вдалеке, где заканчивалась сельская дорога, уже ожидали всадники, облаченные в серые доспехи.

— Простите, госпожа сеньорита …

Я обернулась, заслышав тоненький голосок. Позади меня стояла та самая девочка, что сидела в комнате Александера. Я непонимающе уставилась на нее.

— Это вам, — она протянула небольшой кожаный мешочек. — От хозяина Хеби.

Внутри оказались сложенная в несколько раз записка и нечто, что я сначала приняла за просто кусок цветного стекла. Это был идеально круглый медальон из какого-то полупрозрачного красного минерала, мутного и неоднородного. На ребре был выгравирован текст на неизвестном мне языке, а в центре красовался рельеф извивающейся дугами змеи, точно такой же, как на эмблемах Красного Синдиката.

— Это на случай, если вам нужно будет связаться с ним, — продолжила девочка. — В записке все подробно указано.

Я перевела взгляд с подарка на девочку, и снова мое сердце сжалось, когда я ее увидела пустой безучастный взгляд.

— Ты… ты не обязана заниматься таким…

— Ни слова не говорите мне, госпожа сеньорита, ваша жалость мне ни к чему, — ее тон был на удивление резок.

— Но ты ведь так юна, — с жалостью возразила я. — Тебе ведь не больше тринадцати, а ты уже сколького натерпелась…

— Моим телом пользовались много раньше, чем я пошла работать на хозяина Хеби, госпожа сеньорита, у меня тогда даже первая кровь еще не пошла, — сказала девочка, — Сейчас мне хотя бы за то же самое платят. Простите мою грубость, но вам повезло родиться богатой. Мне — нет. Я сама выбрала такой путь и не сожалею об этом.

С этими словами, она развернулась и скрылась в переулке за ближайшим домом.

Слова вновь отдались эхом в моей голове. «Сама выбрала такой путь»… Вот я еду в Имперскую Столицу учиться в Академию Высоких и Точных Наук при императорском дворе, но только потому, что за меня решили это. Но чего же хочу я? Что меня ждет после окончания учебы? Наверняка брак по расчету, и единственное, на что я могу рассчитывать — что мой супруг не будет мне совсем уж противен, и, возможно, я даже смогу полюбить его. Как Джордис, которая смогла смириться и полюбить чужой край, как родной. Вся моя жизнь заранее определена.

Ужасная мысль засела в мозгу, словно паразит. До этого момента все что я хотела — вырваться из-под отцовской опеки. Куда угодно, лишь бы не опустевший дом, потерявший для меня те краски в тот день, когда к нам заявился имперский министр. Но теперь, очутившись в свободном плавании… могу ли я по-настоящему распоряжаться своей жизнью?

Получается, эта деревенская девчонка, родившаяся в нищете, которой за всю жизнь не заработать даже на самый простой перстень с моей руки, девочка, что выбрала торговать своим телом… была свободнее, чем я?

— Госпожа…

Сквозь мои мысли я услышала знакомый голос.

— Госпожа Камилла?

Я встрепенулась, словно бы от наваждения. В окно дилижанса настойчиво смотрел Александер, а само транспортное средство уже какое-то время стояло на месте.

— Да… Что такое?

— Тут у нас на пути люди… представились от имени Арно Монреса, — лейтенант выглядел обеспокоенным.

— Ох, надеюсь никаких проблем… — занервничала София.

Нахмурившись, я открыла дверь и вышла наружу. В окружении Серой Гвардии крутились два всадника, в голубых цветах Монресов.

— Ах, Ваша Светлость! — один из них спешился и облегченно вздохнул. — Я и мой спутник явились сюда по просьбе уважаемого сеньора Арно, я его кастелян. Вы должны были прибыть еще два дня назад, и с постоялого двора не было вестей от нашего человека… Виконт чуть не потерял от страха последние волосы, корил себя за то, что не усилили охрану и не отправил с вами сопровождение. Вы ведь могли попасть в лапы этих негодяев, разбойничающих на Альрендском перешейке, которых все никак не могут поймать…

Пока мужчина продолжал причитать, я невольно встретилась взглядом с Александером. Тот был мрачен, но напряженно молчал, ожидая моего слова.

— Сеньоры, все в порядке. Пока мы пересекали лес, колесо нашей телеги угодило в канаву, и мы потратили денек-другой, чтобы эта колымага вновь была на ходу, — я прервала словесный поток помощника Арно, и добродушно улыбнулась.

— Да… да, вижу, что колесо у вас новое. Что ж, рад что с вами все в порядке, хорошо, что мы вас нагнали… А откуда взялись господа из Серой гвардии? Вы ведь не из Четырнадцатого, верно? Нашему виконту не сообщалось о присутствии солдат на нашей территории…

Я открыла было рот, однако не нашла с ходу, что можно было бы придумать, но меня опередили.

— Нам было поручено сопровождать имперского комиссара до одного из фортов Гвардии, вам должны были сообщить об этом, — Александер держался спокойно и статно, а нескрываемая ни для кого из присутствующих, ну кроме представителей Монрес, ложь в его устах звучала крайне правдоподобно. — Мы как раз возвращались обратно в Столицу, когда пересеклись со сломанным дилижансом госпожи Кустодес.

— Хм, да… да-да, кажется припоминаю что-то такое о визите высокопоставленного чиновника или какого-то гвардейского чина… Прошу прощения лейтенант, сейчас у Дома Монрес столько дел. Не сочтите мою подозрительность за грубость.

— Что вы. Особенно в такие небезопасные времена, — Вибер еле-еле скрывал улыбку.

— Что ж, тогда мы сейчас отправимся обратно и сообщим, что вы добрались до границ в целости и сохранности. Обязательно проинформируйте о нашей встрече нашего человека, сеньорита. Я передам виконту, что в пути у вас случилось непредвиденная задержка, но вы в полном порядке, — мужчина ловким движением запрыгнул в седло и натянул поводья. — Счастливой дороги вам и вашим спутникам.

Как только улеглась поднятая копытами дорожная пыль, Александер хмыкнул.

— Сомневаюсь, что эти простаки вспомнят про нас к концу пути… И тем не менее, рад убедиться, что вы держите свое слово.

«Не пришлось бы, если бы вы добросовестно выполняли свои обязанности», — подумала я, залезая обратно в дилижанс.

Мы прибыли на постоялый двор, когда солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив его яркими алыми и золотыми мазками. Каждый день становился все более ощутимо коротким, и чем ближе мы были к Столице, тем больше я чувствовала, как меняется климат. Ночами теперь бывало довольно прохладно, а днем небо могли закрывать хмурые тучи, грозящие разразиться ливнем.

Нас сразу же вышли встретить хозяин и, видимо, тот самый человек Монресов. Вкратце повторив все то, что несколько часов назад мы выложили кастеляну, нам быстро выделили целое крыло.

— Наш Дом берет все расходы за вас и ваших спутников на себя, сеньорита, — хозяин низко поклонился. — Вы можете есть и пить сколько душе угодно и пребывать столько, сколько посчитаете нужным.

В отличие от таверны в глуши, постоялый двор представлял собой пятиэтажное здание со сложной закольцованной архитектурой, и пользовался он уж точно большей популярностью. Кроме нас тут было еще много постояльцев, которые тут же начали перешептываться, заметив молодую девушку с целой свитой из гвардейцев. Тут было и банное крыло, и огромный обеденный зал, который, наверное, мог бы вместить в себя сотню-другую человек. Комнаты тоже отличались довольно изысканным интерьером.

Повара приготовили для нас отменный ужин из свежайшей дичи, не забыв подать, конечно же, и различные закуски, овощи, гарниры и алкоголь. Атмосфера царила довольно дружелюбная и уютная. Солдаты сидели чуть отдельно от нас, весело переговариваясь, шутя и смеясь, словно бы ничего не о произошло. Это не переставало меня поражать. И все же, как только мы очутились здесь, я почувствовала себя в безопасности и незаметно для себя расслабилась, стараясь оставить произошедшее где-то далеко.

Вскоре зал начал пустеть. Остальные постояльцы расходились по номерам. Максимилиан, Каталина и часть гвардейцев остались внизу. Мы с София поднялись на третий этаж, где располагались наши комнаты.

— Если позволите, я бы оставила вас, госпожа, — сестра очень устало оглядела меня. — Я бы хотела уединиться и хорошенько отдохнуть.

Я кивнула, и в последний момент, вспомнила, о чем хотела спросить наставницу, и окликнула ее.

— София, кто такая Фатана?

Женщина поджала губы, а затем вздохнула.

— Одно из имен богини удачи, ныне ее больше называют фортуной, но, разумеется без былого поклонения. Она покровительствовала авантюристам, морякам, торговцам и ворам. По поверьям, Фатана обожала хитрости и уловки, однако терпеть не может, когда кто-то не держит данное слово, особенно если дело касается денег… А еще древние изображали ее в виде красной змеи, стерегущей свои сокровища. Госпожа, — София подалась чуть вперед. — Если вас беспокоят слова того негодяя, то, уверяю вас — подобные ему лишь прикрываются принципиальностью, но все это лишь для того, чтобы придать хоть какой-то вес своим поступкам, которым никаких моральных оправданий нет.

— Честно говоря, этот Марк Хеби, хоть выглядел как какой-то безумец, но точно не врал насчет того, что поклоняется своей богине. Словно она слышит и отвечает ему. Кажется, он правда в это верит.

София стиснула ручку двери.

— Да, тут я с вами соглашусь.

— Одно для меня остается загадкой — причем тут Каталина?

— Почему бы вам не спросить это у нее лично? Вы, кажется, повздорили с ней так сильно впервые на моей памяти.

— Потому что она не думает головой, а только своим желаниям потакает, — буркнула я. — А мне потом, как обычно, все расхлебывать за ней.

— Сеньорита Андо никогда не отличалась примерным поведением. Учитывая, что она с завидной регулярностью сбегала из поместья ночью. Однако будьте благоразумнее нее — сделайте первый шаг, подав ей тем самым пример, которым всегда для нее были.

Я не нашлась, что можно было бы на это ответить. София пожелала мне спокойной ночи, и зашла в свою комнату. Ключ щелкнул в замочной скважине.

Возможно, сервитуария и была права, и мне стоило взять все в свои руки… Но так хотелось, чтобы Андо хоть раз признала, что была неправа хоть в чем-то. Какое-то время я сидела в комнате Каталины и ждала, когда моя фрейлина поднимется и начнет готовиться ко сну. Однако пока я коротала время за книгой, время шло, вычурные напольные часы пробили половину двенадцатого, а Каталина так и не соизволила появиться.

Раздраженная, я спустилась вниз, надеясь найти подругу там. Однако в пустующем зале уже никого не было, не считая пары гвардейцев, играющих в кости за большим обеденным столом.

— Простите, вы не видели Каталину?

Солдаты непонимающе уставились на меня.

— Девушку? Высокую такую, с рыжими волосами?

Я кивнула.

— Не-а, не видели, — оба тут же громко рассмеялись.

Я недовольно скрестила руки на груди. Ох, посмей так со мной обращаться хоть кто-то при дворе, уже был бы исхлестан розгами. Но я же теперь не при дворе, а потому нужно было искать другие методы налаживания диалога.

— Ах, как жаль… Я подумала, что это могло бы освежить вашу память, — в моих пальцах блеснула монета. — Но раз так, наверное, мне стоит найти кого-то, у кого еще не все мозги пропиты…

— Она испортила нам игру, забрала выпивку и утащила двоих с собой, — выпалил один из солдат после непродолжительной молчаливой драки за звонко упавший на стол серебряк.

Второй недовольно насупился, и, пока его напарник по игре отвлекся на свалившееся на него богатство, незаметно перевернул кости соперника другими гранями. Первый же, ничего не заметив, продолжил как ни в чем не бывало:

— Найдешь их в бане. Они оттуда еще не выходили, когда найдешь — напомни сержанту, что он должен мне золотой.

Кровь сначала отхлынула от лица, а потом со всей силы налила огнем щеки. Боже, как она смеет так вульгарно себя вести. Сквозь зубы поблагодарив гвардейцев и еле сдерживая негодование, я вышла на улицу.

Банное крыло находилось на противоположной стороне двора. Снаружи было прохладно, изо рта вырывалось небольшое облачко пара. Не додумавшись накинуть на себя хоть что-то, я то и дело ежилась, по коже сквозь тонкое легкое платье, пошли мурашки. Бани уже не топили, но в них все еще было тепло и сыро. Я прошла мимо каменных купален, наполненных водой, вглубь помещения.

Краем уха я уловила какие-то голоса и смех, и чем дальше я шла, тем громче и отчетливей они становились. Голос Каталины становился все отчетливее, пока я не уперлась в приоткрытую дверь одной из бань. Медленно, опасаясь подтвердить свои догадки, я распахнула ее и теперь ошарашено оглядывала открывшуюся мне картину.

Каталина, абсолютно обнаженная сидела в компании таких же обнаженных мужчин. Без зазрения совести, ее голова лежала на коленях одного, поглаживающего ее грудь, а ноги она закинула на второго, который щекотал ее за пятку. На полу валялись пустые бутылки из-под эля, платье и солдатская униформа. Сдерживать ярость уже не было сил, да и желания, честно говоря, тоже.

— О, я смотрю вам тут весело? — без тени веселья сказала я, глядя на Каталину. Она тут же прекратила глупо повизгивать и смеяться, в глазах ее блеснул страх. — А что ж вас тут так мало? Может, мне позвать остальной отряд? Думаю, они будут рады присоединиться к такому развлечению… да и моя дорогая «подруга», тоже, не правда ли?

— Камилла…

Я просто изничтожала девушку глазами, а щеки пылали от ярости и смущения. Мне было стыдно видеть это, и я развернулась к выходу, не дав подруге и слова сказать.

— Ах да, гвардеец из таверны просил передать, что кто-то должен ему золотой. Простите без одежды не разберу, кто из вас сержант, — бросила я через плечо. — Не смею вас больше отвлекать.

Внутри кипели обида, злость и стыд. В мгновение ока я оказалась на улице, стараясь отдышаться. По щекам текли слезы. Как она могла себя так вести? Что будут люди думать обо мне? О том, что у Камиллы Кустодес в свите лучшая шлюха в Имперской Столице? Я быстрым шагом пересекала внутренний двор, в надежде поскорее вернуться в свою комнату.

У выхода из гостиницы стоял Ян и курил трубку, испускающую сладковатый и успокаивающий розоватый дым. Я немного ошалело посмотрела на него — впервые в жизни я видела его с трубкой в руках, и даже подумать не могла, что он курит.

— Что тебя так сильно огорчило, моя дорогая, — окликнул он.

— Не твое дело! — огрызнулась я и хотела было нагрубить ему, но взяла себя в руки. Максимилиан тут был ни при чем и выметать свое негодование на него было бессмысленно… Я сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и взять себя в руки.

— Прости… Это все Каталина. Не понимаю, что в последнее время творится у нее в голове. Почему она ведет себя как… как…

— Как девятнадцатилетняя девица с внешностью столичной дивы? — он затянулся содержимым трубки, смакуя дым.

— Это не значит, что она имеет права вести себя настолько вызывающе! — выпалила я, и теперь поток моих претензий было сложно остановить. — Нас воспитывали одинаково, мы росли вместе при дворе, она моя фрейлина в конце концов, и должна понимать, что любое ее действие отразится и на мне. А сейчас она едет со мной туда, где на наше поведение будут смотреть все и делать соответствующие выводы. А такими поступками она позорит не только свое, но и мое имя, и имя нашего Дома. Отличная благодарность отцу за то, что дал ей шанс на безбедное будущее. Это недопустимо! А если она хочет себя вести, как… девица с красной улицы, то пусть остается здесь, но без денег, которые на нее выделяет отец, и без соответствующих привилегий, которые у нее есть за счет статуса! Не такой уж и беззаботной сразу станет жизнь.

На мою яростную речь Ян тяжело вздохнул и затянулся. Он выглядел каким-то чрезмерно расслабленным, и это бесило еще больше.

— У всех есть свои слабости. Ты не могла не знать, какие о ней ходили слухи в Каса-де-Вентос и поверь, все они небезосновательны. Почему же тогда тебя это не выводило из себя? Только потому, что только сейчас своими глазами увидела, что за ними стоит?

Я недовольно скривилась. Отчасти Ян был прав — я никогда не задумывалась всерьез, чем именно предпочитала заниматься Каталина в компании своих воздыхателей и ухажеров. Пока это оставалось вне поле моего зрения, я легко могла закрыть на это глаза. Но не теперь, когда все эти слухи могли выйти за стены древнего замка.

— Ее вседозволенность закончилась, как только мы покинули ворота Мар-де-Сеаля… И вообще, вы что с сестрой Софией сговорились? Свои слабости нужно сдерживать или хотя бы думать о последствиях, к которым это может привести.

— Я не буду ее защищать, но не стоит обвинять ее до тех пор, пока ты сама во всем не разберешься, — он посмотрел на слабый огонек в окне банных комнат. — К тому же, думаю, утром она сама об этом пожалеет.

— Вот утром и посмотрим. Доброй ночи, Ян.

Он затянулся еще раз и не ответил, лишь махнув мне рукой на прощание. Я поймала себя на мысли, что раздражена не только из-за недостойного поведения подруги, но и из-за осознания того, что Ян прав. Каталина хоть и воспитывалась, как придворная дама, все же не была скована обязательствами. У нее был выбор, как поступать со своей жизнью, и то, что ее растили вместе с наследницей Великого Дома только дает ей больше возможностей. Почему же все могут поступать так, как хотят, кроме меня?..

Зайдя внутрь, я сразу заметила, что в обеденном зале больше не горит свет, а засидевшихся допоздна гвардейцев и след простыл. Когда я поднималась по лестнице на второй этаж, столкнулась с тем, кем сейчас встречаться совершенно не хотела.

— Надо же какая встреча, да еще и в полночь… Юная госпожа страдает бессонницей? — Александер учтиво наклонил голову. Он стоял на ступеньках, загораживая собой лестничный пролет. Молодой мужчина успел резко изменить свой облик под стать военным стандартам — острое лицо было гладко выбрито, волосы коротко подстрижены, оставляя челку и передние пряди чуть более удлиненными.

— Тоже я могу и про вас сказать, лейтенант, — буркнула я, пытаясь обойти его, однако тот сделал шаг в сторону, не давая мне пройти.

— Ох, отчего же у госпожи такое плохое расположение духа? — судя по хитрому прищуру Вибера, тот намеренно решил поиграть с огнем.

— Не вашего ума дела, лейтенант.

Мужчина сделал вид, что задумался.

— Я производил обход и выяснил, что четверо моих подчиненных не в своих комнатах после отбоя. В имперских казармах дисциплина довольно строгая, нужно теперь заново привыкать к этому… — он пристально смотрел на меня, будто ожидая какой-то реакции. — Двоих я обнаружил внизу, за партией в кости. А вот где остальные двое, я совершенно не имею понятия.

— Рекомендую поискать в банях, — гневно процедила я.

В свете маслянистых лам на стенах глаза Александера странно блеснули. Лицо расплылось в самодовольной улыбке.

— А-а-а… Так вот в чем причина вашего недовольства… Что ж, ваша фрейлина довольно обаятельная особа, это сложно не признать. Столичная жизнь придется ей по нраву. Вам бы поучиться у нее наслаждаться моментом, пока вас не заперли в четырех стенах нянчиться с наследниками какого-нибудь лорда или кто там у вас… Виконты и графы?

От возмущения его наглостью я не находила слов. Александер же спустился на лестничную площадку, и теперь стоял рядом со мной.

— Столичные нравы меняют даже таких упрямых идеалисток, как вы.

— Я не собираюсь потакать своим желаниям, как поступают некоторые. Имперские Истины гласят…

Александер рассмеялся.

— Имперские Истины… В них верят только те, кто в Столице и недели не пробыл. Вас ждет жестокое разочарование, когда увидите, что благородные дамы и господа не такие уж и благородные… Я служу в Гвардии уже десятый год. Мне доводилось видеть всякое и всякое утаивать. Например, о том, какие «званые вечера» любят устраивать местные аристократы. О том, что некоторые личности бывают очень неудобны тем, у кого достаточно денег… Или о том, что некоторые министры любят нанимать охрану, пока посещают места с очень особой спецификой…

Расстояние между нами понемногу сокращалось.

— А что, если вы не правы? Что если не все так легко готовы поступиться со своими принципами? — мне становилось немного не по себе от того, какой оборот приобретал наш разговор.

Инстинктивно на каждый шаг лейтенанта я отступала назад. Сейчас, когда он перегородил собой источник света, его темный силуэт казался больше и устрашающе.

— А может дело вовсе не в принципах? — я почувствовала, что уткнулась спиной в стену. Лейтенант же продолжал надвигаться. Он был слишком близко. — А в том, что, в отличие от вашей подруги, единственные знаки внимания, которые вам смогут оказать мужчины, будут связаны только с вашем происхождением?

— Да как вы смеете!.. — будь обстановка другой, уверена, он ни за что бы не позволил себе такой бестактности. Но в полумраке помещении, оставшись один на один с мужчиной гораздо сильнее меня, тело сковал страх. Сердце колотилось так, что его стук, наверное, разносился сквозь ночную тишину гостиницы по всей территории постоялого двора.

Я почувствовала грубые руки на своем подбородке. Александер поднял мою голову, и склонился ко мне. Я чувствовала его дыхание, но ничего не могла сделать. Меня лишь трясло от страха.

— Видишь? От всей твоей горделивой спеси не осталось и следа, — негромко сказал он, наслаждаясь собственным превосходством. — Верзилы, который тенью ходит за тобой, сейчас тоже рядом нет. Сама по себе ты ничего не представляешь, кроме как зазнавшейся девчонки, которую никто никогда не ставил на место.

Он наклонился к моему уху, и от его дыхания на моей шее по телу пробежали мурашки.

— Вся твоя самоуверенность строится на вере в то, что имя Великого Дома защитит тебя. Но это огромное заблуждение. Одно из тех, с которыми ты еще столкнешься. Я бы мог сделать с тобой сейчас все, что захотел. И плевать мне было бы на последствия, с ними можно разобраться потом… Ну, так что ты скажешь? Не желает ли госпожа немного развлечься?

— Кажется, я слишком стара для вас, лейтенант. Вас же типаж помоложе привлекает?

Он замер, а затем немного отпрянул от меня, всматриваясь в мое лицо. Не стоило труда заметить, как сильно моя издевка задела его, и я успела в очередной раз укорить себя за свой несдержанный язык.

— Ха, а дерзить ты все не перестала, — возможно, то была игра света, но отблеск в его глазах показался мне угрожающим. Однако мгновение прошло, и Вибер насмешливо осмотрел меня с ног до головы, будто оценивая. — Не стану врать — ты не в моем вкусе, но… в столице я знаю множество ценителей девушек, которые смахивают на юношей.

Моя ладонь рассекла воздух быстрее, чем я сама успела осознать, что делаю. Однако молниеносная реакция Вибера не дала ей достигнуть щеки, попав в стальную хватку его руки буквально в нескольких дюймах от лица.

— Маленькая дворянка решила показать зубки?

Страх перед Александером не позволил мне ничего ответить ему, а потому он продолжил свой нравоучительный монолог, сильнее стиснув мою руку. Запястье начало неприятно пульсировать, а пальцы на руке немного неметь.

— То, как тебе удалось разрешить все в деревне — просто не более, чем огромное везение. Помни об этом, когда в очередной раз будешь ввязываться не в свое дело, которое обернется для тебя большими проблемами. Будь сейчас на моем месте кто-то менеедоброжелательный, одним испугом ты бы не отделалась, — свет словно бы вернулся в мир, когда Александер сделал шаг назад, отпустив мою руку. Все с той же насмешливой ухмылкой, наслаждаясь собственным триумфом, как чашей дорогого вина, мужчина наклонил голову. — Доброй ночи, госпожа Камилла.

Не проронив ни слова, я буквально в несколько шагов преодолела лестничную площадку. Я чувствовала его пронизывающий до костей взгляд серых глаз, пока молниеносно понималась на лестнице на следующий этаж. Преодолев еще один лестничный пролет, я влетела в свою комнату, хлопнув дверью. Провернутый ключ в замке даровал ложное чувство безопасности.

Руки до сих пор дрожали, а покрасневшее запястье ныло и пульсировало. Тяжело дыша, я еле сдерживала дрожь. От осознания, что он действительно мог сделать со мной все, что угодно — убить, искалечить или надругаться, — а я даже не смогла бы дать ему отпор, становилось дурно. До этого момента мне казалось, что сильнее страха, который я пережила вчера, в окружении бандитов и убийц, скрывающихся под масками благородных гвардейцев и мирных крестьян, я уже никогда не испытаю. Но от того ужаса, что я испытала наедине с Александером Вибером, у меня до сих пор волосы стояли дыбом.

Не помню, сколько прошло времени, прежде чем из раздумий меня вывел стук в дверь. Я резко обернулась, сердце пропустило удар.

— Ты спишь? — послышался снаружи нетвердый голос.

Я судорожно выдохнула. Всего лишь Каталина…

— Нет… Входи, — я встала с кровати и, повернув ключ в двери, села на кушетку, стоящую посреди комнаты.

Зашедшая на нетвердых ногах Каталина выглядела крайне неопрятно — копна рыжих прядей явно нуждалась в уходе, платье был наспех застегнуто, а взгляд блуждал по комнате. Пошатываясь пройдя в помещение, она плюхнулась на кушетку напротив и протянула початую бутылку вина.

— Будешь? — виновато спросила девушка.

Я испытующе смотрела на подругу. Очень хотелось выплеснуть на нее все то, чем недавно поделилась с Яном, взять бутылку и вылить прямо ей в лицо, но…

— Давай, — я протянула руку за предложенной бутылкой и сделала пару глотков, пробуя вино на вкус. Для дешевого вина из поздних сладких сортов винограда вино оказалось приемлемым, но все же разительно отличалось от того, что нам подавали на ужин.

— Не расскажешь, что случилось? — я решила первой начать разговор, чтобы нарушить затянувшееся неловкое молчание.

— Ну, к нам заявился лейтенант… как его там… Ну в общем, он нас разогнал, обещал наказать ребят за то, что они так поздно были не в своих комнатах… Как детей малых…

— Нет, я не про это, — от упоминания Вибера я чуть заметно вздрогнула. — Я про то, что случилось в деревне.

Каталина никак не отреагировала, лишь продолжала виновато смотреть куда угодно, только не на меня.

— Ты знаешь, как сильно я переживала, когда не нашла тебя у дилижанса? Я боялась, что с тобой могло случится… — мой тон сменился с обеспокоенного на резкий. — Понимаешь, я догадывалась, что в деревне было что-то не так. Всю ночь обдумывала план действий, чтобы никто из нас не пострадал и все мы в целости выбрались оттуда. Похитить тебя или Софию было бы очевидным ходом. Я надеялась, что если ты будешь под зорким надзором сестры, то…

Подруга угрюмо посмотрела на меня.

— Я и не планировала разделяться или куда-то сбегать. Просто София не такая уж и внимательная, — Каталина поджала губы. — Они похитили меня и хотели продать потом.

Я ошарашенно смотрела, как она легким движением откинула прядь волос, однако ее тон с пессимистического резко сменился на ехидный.

— Но, благодаря моим врожденным обаянию и красоте, я смогла уговорить их отвести меня к главному. А там уже и убедила его, что и тебя раньше времени не стоит трогать. Видишь? Я тоже приложила руку к тому, чтобы все в итоге закончилось хорошо.

— А с чего он вообще начал тебя слушать-то? — я скрестила руки на груди. — И что это за разговоры про благословение Фатаны.

Пока подруга размышляла над ответом, она сделала еще пару глотков вина.

— Я не уверена, что он имел в виду… Точнее, я уверена, что все что он там про меня навыдумывал — не более чем какой-то бред. Но эта его религиозность нам точно на руку сыграла.

— Ну? — я выжидающе смотрела на Каталину.

— В общем, он как меня увидел, когда мне заволокли в этот подвал с мешком на голове, сразу же, как с меня его сняли, он приказал не трогать меня… Принес извинения, начал расспрашивать меня о всяком… Про детство, про родителей. А я так распереживалась, что начала нести все что могла вспомнить. И про тебя, конечно же тоже рассказала. Он в какой-то момент хлопнул в ладоши, и приказал остальным, чтобы они… хм-м… «позвали дорогих гостей к столу», кажется, так он сказал. Он проводил меня в тот самый зал, где был накрыт стол. Ну а там через какое-то время и вы появились.

— А причем тут твои родители?

— Я-то откуда знаю, — Каталина небрежно повела плечами, всем своим видом показывая, будто ей все равно. — Мой отец вроде как был одним из морских офицеров в Мар-де-Сеале, а мать… наверное шлюхой в одном из городских борделей.

То, насколько безразлично она говорила это, лишь сильнее подчеркивало, насколько для нее это больная тема.

— Не прошло и дня, чтобы я не пыталась найти упоминания о них каждый раз, когда удавалось сбегать из поместья в город… Но все тщетно.

— А с отцом ты не говорила об этом? Это ведь он сделал тебя моей фрейлиной.

— С самим герцогом? — Каталина фыркнула, а взгляд ее странно затуманился. — Буду я еще отвлекать его такими проблемами. Думала, что сама смогу все разузнать… Сестра София говорила, он приметил меня среди детей прислуги, когда вы переехали. Скорее всего, не более, чем просто везение.

При этих словах на лице Каталины появилось странное выражение, которого я раньше у жизнерадостной подруги не замечала.

— Но это, разумеется, все со слов сестры Софии. Кто знает, вдруг эта старая ведьма что-то напутала.

— Сколько раз я просила не называть ее так! — я возмущенно возразила подруге. Та, никогда не скрывала своей неприязни к Софии. Впрочем, это было взаимно.

— Ну а что! Я бы многое отдала, чтобы за столько зим даже ни морщинкой обзавестись, — насупилась Каталина. — В любом случае… я не помню ни отца, ни мать. Ни в казарменных учетных книгах, ни в списке офицеров южного веасийского флота никаких упоминаний я не нашла… Может, конечно, он служил в других флотах, но, наверное, этого уже навсегда останется тайной. Я ведь и фамилии то настоящей своей не знаю. «Андо» дается всем таким, безродным или не знающих своего происхождения, как я… И почему-то именно это заинтересовала этого странного типа в халате, Марка Хеби. «Именно таких любит Госпожа Удача!» — последнюю фразу Каталина произнесла, стараясь максимально подражать странной театральной манере разбойника, и довольно успешно.

Я не сдержала смешок.

— Он сказал, что рыжие волосы, незнание собственного происхождения и удачливость — отличительных знак тех, кого благословила эта его богиня.

— Ты хочешь сказать, что у тебя какая-то невероятная везучесть?..

Каталина кисло улыбнулась.

— Когда говоришь вслух, звучит еще нелепее. На самом деле это мои постоянные вылазки по злачным местам сделали меня таким хорошим игроком в азартные игры. Сколько помню, почти всегда я побеждала, и в какой-то момент это начинает наскучивать. Возможно, в словах Марка была доля правды… Вот я и решила повысить ставки.

— И поэтому ты подумала, что поразвлечься с парочкой солдат будет лучшим способом проверить свою «везучесть»?

— А вот тут я не виновата, что бравые гвардейцы проиграли сначала всю свою выручку, а потом и себя, — она лукаво поиграла внезапно появившейся золотой монетой в руке.

Конечно, в сказанное Каталиной поверить было, мягко говоря, невозможно. Тот факт, что Марк Хеби не просто беспринципный преступник, но еще и ярый религиозный фанатик, теперь не вызывал у меня никаких сомнений. Однако и отрицать, что эта история про благословение удачи и Каталину с ее вечным навыком выбираться сухой из любой передряги действительно походило на то, что ей невероятно везет по жизни.

Однако меня снова терзало то странное чувство. Я могла возмущаться, сколько хочу, однако подруге ничего не стоит все равно поступать так, как ей вздумается.

— Давай поговорим серьезно, — я сделала еще один глоток из бутылки. Мерзкий спиртовой привкус уже почти не чувствовался. — Как ты думаешь, что нас, по-твоему, ждет в Столице?

— Тебя долгое и тяжелое обучение, придворные мероприятия и общение со знатными особами, — бутылка снова оказалась в ее руках. — А у меня задача охмурить какого-нибудь офицеришку званием повыше, а в идеале, и внешностью не хуже, чем у этого нашего лейтенанта.

Я кивнула.

— Насчет этого я не сомневаюсь. Но ты должна понимать — мы с тобой связаны. И не только дружбой. Все мои слова и действия скажутся и на тебе, и на Яне, и на Софии, и на моей семье… То же касается и тебя, Каталина, — я вздохнула. — Ты не только моя подруга, но еще и фрейлина. Ты тоже будешь присутствовать со мной на торжественных выходах и тоже будешь общаться с патрициями и знатными господами. И я бы очень не хотела, чтобы после про нас начинали ползти какие-нибудь нелепые слухи.

— Твоей фрейлиной я быть перестану, как только выскочу замуж, — напомнила Каталина. — А до этого я бы не хотела упускать шанса насладиться своей молодостью. Не могу обещать ничего, но я очень постараюсь вести себя хорошо. Мы ведь подруги, правда?

Мне прекрасно были знакомы манера общения Каталины, все ее уловки и манипуляции, на которые раньше частенько попадалась.

— Мы готовились к этой поездке семь лет. Нас сожрут с потрохами за любую мелочь, которую смогут раскопать — будь то грязное белье или сказанное не тем тоном имя Императора, понимаешь? На мне ответственность за нас всех, и я не прощу себя если что-то случится с тобой… Мне не хотелось бы, чтобы пришлось запирать тебя в четырех стенах, чтобы ты ничего не учудила. Но и пользоваться своим положением так, как ты сделала это сегодня или в Мар-де-Сеале, ты должна прекратить. Поняла меня?

Она улыбнулась.

— Я и не пользуюсь положением, — Каталина ловко подбросила золотую монету, а затем поймала ее на лету. — Я всего лишь обыграла их в кости.