Черные ножи - 3

Глава 10

Как выжить в ситуации, когда ты находишься в замкнутом пространстве под толщей воды, на большой океанской немецкой подводной лодке класса IX-D2, а вокруг одни враги, готовые в любую секунду всадить нож в спину или, по простому, свернуть шею, едва зазеваешься или расслабишься хоть на мгновение?

Очень просто – не спать! Постоянно бдить и семь на двадцать четыре быть, что называется, начеку.

Если бы мне кто-то раньше сказал, что я способен на подобное, я бы в лучшем случае покрутил пальцем у виска, мол, не стоит издеваться, ведь это не в силах обычного человека. Теперь же я волей-неволей убедился в обратном и понял, что скрытые резервы организма совершенно не изучены и поражают воображение. Казалось бы, уже должен привыкнуть, что жизнь в теле Димки постоянно преподносит мне сюрпризы, но, как ребенок, вновь и вновь изумлялся каждому новому случаю.

И все это время мне приходилось непрестанно лавировать, как тому кораблю из скороговорки. И чтобы «вылавировать», нужно было умудряться сохранять баланс между тремя – нет, даже четырьмя группами на борта. Впрочем, я более-менее разобрался с этим вопросом.

К первой группе я без лишней скромности относил себя самого. Мой интерес – это выжить и доставить субмарину в Кронштадт. Вторая группа – британцы. С ними все понятно, их планы не изменились – кодовые книги, шифровальный аппарат, подводная лодка и Лондон. Да, разве что с их стороны прибавилось одно желание – прикончить меня. Особенно активно это показывал О'Хара, который, несмотря на предупреждение Флеминга, каждый раз при виде меня строил злобное выражение лица, проводил большим пальцем себе по горлу и всячески демонстрировал презрение и агрессию. Пусть его. Виртуальный ножик он может точить сколько угодно, но если я почувствую реальную угрозу, то прикончу ирландца реальным ножом, выкованным златоустовскими мастерами. Прикончу не без сожалений, но рука моя не дрогнет.

Третью и четвертую группу составляли Лют и его люди. Так как они были разделены, то и я поделил их на две неравные части: капитан и все остальные. Матросы и прочие, кто выжил, были отделены от нас надежными переборками, и попасть в центральную часть лодки не имели ни малейшей возможности, оказавшись отрезанными от нас в задней и передней части субмарины. Капитану же я выделил двухместную каюту, в которой он изредка урывками спал.

Ах да, был еще и пятый элемент, как я теперь называл Джорджа. Он словно помешался после смерти брата и мыслил исключительно категориями мести Люту. Все его желания и действия были нацелены на то, чтобы обрести свободу и прикончить капитана. Но я его надежно запер в одной из кают, и выбраться оттуда без посторонней помощи он не мог. Остальные же британцы признавали, что капитан нам пока что нужен, и убивать его резона нет. Поэтому с моим решением посадить Джорджа под замок не спорили.

Впрочем, хотел бы я посмотреть, кто сейчас стал бы со мной спорить. Вечно не выспавшийся, с красными, как у тысячелетнего вампира глазами, я не выпускал автомат из рук, настороженно зыркая по сторонам в поисках малейшей угрозы. Но лодка уверенно держала курс в заданном направлении, все были при деле, и до сих пор ни один член моей новой команды не попытался напасть на меня. Однако это не означало, что они не сделают это позже, когда удобный случай подвернется. Так что я вовсе не обольщался и продолжал, как мог, контролировать ситуацию.

Мы должны были или обогнуть Данию с севера или пройти Кильским каналом, чтобы попасть в Балтийское море, а там прямым ходом следовать на северо-восток, стараясь держаться подальше от судоходных путей, где имелась опасность повстречаться не только с транспортниками, но и с немецким конвоем, который мог бы нас засечь и попытаться уничтожить.

Расстояние по прямой от точки, где мы захватили субмарин, до цели составляло порядка двух тысяч километров. Но с учетом того, что требовалось сделать изрядный крюк у берегов Дании, я мысленно прибавил еще пятьсот-шестьсот километров.

Учитывая, что скорость лодки составляла чуть больше тридцати километров в час в надводном положении и всего порядка тринадцати – в подводном, а большую часть пути предстояло преодолеть именно под водой, то идти нам предстояло долго – около недели. Всплывать и идти поверху мы могли исключительно ночами, да и то, если вокруг не наблюдалось немецкой активности. И все же даже эти короткие, несколько часовые переходы сильно экономили общее время до конечной цели.

К моему удивлению, не только я забыл, что такое сон. Капитан Лют тоже, казалось, постоянно бодрствовал, выходя из рубки управления только до гальюна и обратно. Если бы он не был постоянно у меня перед глазами, я подумал бы, что капитан тайком принимает стимуляторы. Но нет – он держался исключительно благодаря собственной воле, правда, время от времени ему все же удавалось вздремнуть часок-другой.

С продуктами и пресной водой проблем не имелось, на камбузе было полно консервов. И раз в два дня я отправлял ирландца и Турка пополнить наши запасы. В такие моменты я делал по корабельному радио предупреждение, и матросы освобождали камбуз от своего присутствия.

Я все ждал, не устроят ли они засаду на моих посыльных, но пока все было спокойно. Скорее всего, бунта не происходило еще и по той причине, что команда понятия не имела, куда именно движется субмарина. Для них мы являлись посланцами фюрера и, по логике вещей, должны были желать прибыть в один из немецких портов, к примеру, в Гамбург. Как они объясняли себе происходящее на борту, понятия не имею. Но человеческий разум обладает одним удивительным свойством: если ты чего-то не знаешь, то сам придумаешь тысячу вариантов ответа, сам в них и поверишь.

Вот только если бы матросы узнали правду об истинном положении вещей, то все могло бы перемениться в одну секунду. Открытого бунта я особо не опасался, потому как легко перестрелял бы всех, но вот саботаж мог произойти легко… и что бы мы делали посреди Балтийского моря на вышедшей из строя лодке? К счастью, приборов, с помощью которых матросы могли бы определить текущее месторасположение субмарины, у них не имелось.

Так мы и шли день за днем к Кронштадту, оставив позади уже более полутора тысяч километров водной глади. За все прошедшее время у нас не случилось ни единого ЧП, мы вовремя засекали все шедшие мимо суда, выжидали, пока они минуют нас, и лишь потом продолжали свой путь.

Мне уже казалось, что таким образом без приключений мы и доберемся до намеченной точки. А там, глядишь, и прорвемся каким-то образом к своим сквозь блокаду залива.

И, наверное, я начал слегка расслабляться, потому что в один момент понял, что сплю, стоя с открытыми глазами.

Встрепенувшись, я поймал на себе внимательный взгляд О'Хары. Чертов ирландец постоянно следил за мной, терпеливо выжидая, как тигр добычу, в надежде воспользоваться первым же подвернувшимся шансом.

Я погрозил ему пальцем.

- Даже и не думай!

О'Хара сплюнул и отвернулся, поняв, что момент еще не наступил. Нет, с этим нужно было что-то делать! Может, запереть его вместе с Джорджем? Но рабочих рук у нас и так не хватало, а если убрать ирландца, станет совсем тяжело. Океанская субмарина – это огромный механизм, требующий усилий многочисленной команды.

Воздух в рубке было сухой и невкусный, если можно так выразиться, вдобавок крепко пахло мужским потом, но я уже настолько привык ко всему, что почти не ощущал раздражающие запахи. Я давно сменил одежду, избавившись от немецкой формы, и теперь ходил в обычном комбинезоне, прицепив ножны к поясу. Автомат же я практически не выпускал из рук, не зная, в какой именно момент он мне пригодится.

- У нас гости! – негромко сообщил Турок, выйдя из акустической комнаты. Все эти дни он отвечал за контроль над внешним миром.

Была ночь, но мы шли под водой – эти два дня на поверхности наблюдалась высокая активность немцев, и мы решили пока особо не высовываться.

- Что там? – недовольно повернулся к нему Флеминг.

- Слышу шум, идентифицирую его, как работающие винты корабля. Цель находится на расстоянии четырнадцати миль, под курсовым углом тридцать градусов со стороны правого борта. Он идет прямо на нас, сэр!

- Наше положение?

- Скорость четыре узла, глубина погружения двадцать пять метров.

- Можно точнее определить, кто это такой?

- Предположительно, линкор типа «Бисмарк».

- Неужели, «Тирпиц»? – удивился Вольфганг, прекрасно понимавший по-английски.

- С чего вы решили? – спросил я, не особо разбираясь в типах и наименованиях немецкого флота.

- Если ваш акустик прав, - пояснил капитан, - то тут и гадать нечего. Всего существовало лишь два корабля типа «Бисмарк». Сам «Бисмарк» и «Тирпиц», но первый затонул еще два года назад. Соответственно, перед нами «Тирпиц». Вот только что он здесь делает? Место его постоянной дислокации – северное побережье Норвегии.

- Один или с конвоем? – спросил я у Турка.

- Один, идет полным ходом на восток. Через полчаса пройдет мимо нас. Что будем делать, сэр?

Я задумался. С одной стороны, ну его, пусть себе идет, куда шел. С другой же стороны… слишком заманчиво.

- Капитан, вы говорили, что у вас осталось две торпеды?

Лют побледнел, лицо его окаменело, челюсти сжались до скрежета зубов.

- Я не буду бить по своим! – отчеканил он, выпрямившись, как палка. – Можете застрелить меня, если желаете!

Вполне понятная позиция, я и не надеялся, что он внезапно переметнется и начнет воевать на нашей стороне. Одно дело плен и посильное сотрудничество, и совсем другое – откровенное предательство.

- Сами справимся! – решительно заявил я и повернулся к Флемингу. – Ну что, коммандер, не желаете ли немного поохотиться? У нас есть целых две торпеды!

- С огромным удовольствием! – широко улыбнулся Ян.

- Капитан, - обратился я к Люту, - самое время пройти в вашу каюту. Будете там сидеть, пока все не кончится… так или иначе.

Пока я конвоировал Люта, англичане уже приготовились к атаке на линкор. Они подняли лодку на поверхность и малым ходом пошли наперерез «Тирпицу».

Сейчас, когда мы двигались поверху, сонары линкора были бесполезны, вот только радар представлял собой угрозу… но все происходило так быстро, что даже если нас засекут, будет уже поздно.

Я прильнул к перископу. Линкор был ярко освещен, как новогодняя елка.

И ведь не боятся же! Отличная цель для бомбардировщика… вот только небо было пустым, никто не спешил к нам на помощь.

- Переключиться на электромотры! Увеличить скорость до максимума! – скомандовал Флеминг, оттеснив меня от перископа. – Приготовить торпедный отсек!

Я молча освободил место, отошел к микрофону и транслировал команды дальше по внутреннему радио.

Дизель отключился, стало заметно тише. Коммандер снизил до минимума риск быть обнаруженным по гидрофону, а создаваемые субмариной волны в ночной тьме все равно не были заметны.

Ян расположил лодку таким образом, что при приближении к лайнеру луна была перед нами, это затрудняло ее визуальное определение. Палубные пушки были в данном случае бесполезны – для мощного линкора их огневой мощи явно недостаточно, а вспышки при выстрелах тут же демаскируют нас.

- Бьем быстрый девяностый! – коротко пояснил Флеминг.

Я слышал про такой метод атаки: простой, но крайне эффективный, при этом весьма точный, что немаловажно, учитывая малое количество торпед у нас на борту. Если хоть одна пройдет мимо – пиши пропало, лайнер мы не потопим. Обе торпеды должны были лечь просто идеально в цель, чтобы все прошло по плану. Требовалась опытная рука… если честно, я бы больше доверил подобную задачу Люту, как более опытному капитану, но он по понятным причинам был вне игры. Впрочем, коммандер явно знал, что делал.

Лодка находилась перпендикулярно к лайнеру под углом в девяносто градусов – и это был наш шанс ударить со среднего расстояния, не приближаясь на короткую опасную дистанцию. Ни один корабль не тонет моментально, и если у «Тирпица» будет время на ответный удар, нам явно не поздоровится.

- Дистанция восемьсот метров! – сообщил Турок.

- Затопить торпедный аппарат, открыть переднюю крышку!

Я надеялся, что матросы знают свое дело и выполняют все команды с немецкой точностью и пунктуальностью.

Флеминг командовал, я переводил. Наконец, подготовка завершилась. Еще пара секунд, и начнется.

- Молитесь своим богам, если они у вас имеются! – коммандер на мгновение повернулся ко мне. – Или призовите свою удачу, она сейчас пригодится!..

- «Наши боги - те дороги, что ведут в последний бой*», - пробормотал я негромко себе под нос.

*«Ты гори, мой костер». Муз: Пожлаков, сл. Окуджава.

О'Хара витиевато выругался по-ирландски, Турок перекрестился.

- Интервалом четыре секунды! Торпедами пли!

В последнюю секунду на линкоре все же что-то сообразили. Несущиеся торпеды они, конечно, видеть не могли, но, кажется, засекли нас. Я вновь приник к перископу: по палубе забегали матросы, махал руками офицер, спешно разворачивалась артиллерийская установка.

И тут «Тирпиц» содрогнулся от попадания. И еще раз!

- Фиксирую два взрыва! – со своего места радостно вскрикнул обычно невозмутимый Турок.

Поначалу казалось, с линкором ничего не произошло. Он все так же неприступной скалой возвышался в море, несокрушимый и могучий, наглядная демонстрация немецкого военного гения.

И тут меня ослепило резкой вспышкой. Я отшатнулся от перископа, и к нему тут же прильнул Флеминг.

- Что там? – нетерпеливо вскрикнул О'Хара, забыв обо всяческой субординации.

Но и Яну было не до того, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.

- Горит! Он горит! На борту пожар! – заорал он в ответ. - Кажется, взорвался пороховой погреб!

Дальнейшие полчаса мы наблюдали величественную картину, достойную пера Айвазовского.

Линкор «Тирпиц» с водоизмещение тридцать пять тысяч тонн, длиной более двухсот пятидесяти, а шириной – тридцать шесть метров, с экипажем под три тысячи человек медленно начал заваливаться на правый борт, затем перевернулся и пошел ко дну. До самого последнего момента корабль был освещен, поэтому все происходящее было перед нами, как на ладони.

- Невероятно! Этого просто не может быть! – Флеминг, убедившись в полном успехе, уставился на меня. – С двух торпед потопить бронированный линейный корабль! Пределы вашей удачи безграничны, мистер Иванов!

Я не знал, смеяться мне или плакать. Даже для меня все произошедшее было… чересчур. Но жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что нарочно не придумаешь. А в случайность совпадений я давно уже не верил.

Часть экипажа успела спустить спасательные шлюпки, другие оказались в холодной воде, пытаясь найти, за что уцепиться, чтобы не отправиться вслед за линкором, но людей на поверхности было, хоть и много, но явно не три тысячи. Получается, остальные погибли вместе с кораблем. Одним махом мы уничтожили большую часть экипажа «Тирпица» и, при желании, могли добить остальных. Достаточно было поднять пулемет на верхнюю палубу, подойти чуть ближе и открыть огонь на поражение.

Кажется, О'Харе пришла в голову та же мысль.

- Устроим им ад? – с хищной улыбкой повернулся он к коммандеру. – Добьем гадов?

Флеминг заколебался. Я видел, что в целом идея пришлась ему по вкусу.

Я усмехнулся. Лодкой все еще командовал я. Кажется, британцы в горячке боя начали об этом забывать. И я уж точно не стал бы расстреливать немецких моряков. У них и так минимальные шансы уцелеть. Линкор шел без конвоя, и за остаток ночи большая часть спасшихся при взрыве утонет. Спасутся лишь немногие, и то, если мимо пройдет дружественный корабль. Конечно, они успели подать сигнал бедствия, но были ли поблизости другие немецкие суда, мы не знали.

- Спроси у мистера Иванова, Кормак. Он тут капитан… - правильно понял мою ухмылку коммандер.

Ирландец живо повернулся ко мне, но я отрицательно покачал головой.

- Я воюю с солдатами, а не стреляю по безоружным. Это не мои методы, мистер О'Хара.

- Зря, - искренне расстроился тот, - они бы нас не пожалели.

- Этим мы от них и отличаемся, не так ли?..

В этот момент Турок прыгнул прямо на меня. Он все точно рассчитал: я отвлекся, обдумывая дальнейшие планы, и не смотрел на него, чуть опустив ствол автомата, О'Хара все еще ворчал, недовольный решением коммандера, сам же Флеминг не отрывался от перископа, разглядывая исход скоротечного боя, больше смахивающего на бойню.

Вот только Турок не учел один фактор – все это время я ждал нападения и именно от него. Слишком уж смирно он вел себя все это время, старательно показывая, что смирился с подчиненным положением.

Все же я замечательно поработал с телом Димки – скорость реакции оказалась на высоте. Действуя исключительно на рефлексах, я чуть отклонился в сторону, пропуская тело Турка мимо себя. Все, что ему требовалось – это сбить меня с ног, а дальше – численное преимущество сыграло бы свою роль. При всех моих талантах, от трех подготовленных морпехов я вряд ли смог бы отбиться.

Но Турок чуть просчитался, ему не хватило буквально нескольких сантиметров, а я легким движением придал его телу дополнительное ускорение, и остановится он уже не сумел.

С неприятным хрустом Турок всем телом врезался в переборку, и на мгновение замер недвижимо, а потом кулем рухнул на пол, пару раз конвульсивно дернулся и затих.

О'Хара подскочил к нему, игнорируя мой автомат, и перевернул тело морпеха лицом к себе.

Все было ясно с первого взгляда.

- Мертв! – ирландец повернулся к Флемингу. – Пробит висок. Ударился о вентиль.

Коммандер тяжело вздохнул:

- Я предупреждал тебя, Кормак, и его предупреждал – не лезьте к русскому. Он заговоренный!

- Надеюсь, больше сюрпризов с вашей стороны не будет? – мрачно спросил я. Убивать Турка я не хотел, так вышло. Но угрызениями совести терзаться не стану – он сам виноват.

- Не будет, - коммандер больше не смотрел в мою сторону, - послезавтра прибудем в Финский залив. Попробуем пройти до Кронштадта низом, по самому дну. Один шанс из тысячи, что нас не потопят, или что мы не нарвемся на мину. Но вы умеете играть в рулетку с судьбой, мистер Иванов. Только помните – казино в итоге всегда выигрывает!..